«Клубничка» появляется на Пиренеях (1973)

Висенте Эскрива был одним из немногих испанских режиссеров, кто еще при жизни Франко пытался в Испании снимать кино «про это». Формально считается, что комедия «дестапе» возникла и расцвела на Пиренеях после смерти каудильо, но первые ростки сексуальных приключений на экранах страны стали появляться в начале 70-х. И одним из пионеров несуществующего его жанра стал как раз Эскрива с незатейливой комедией «Если гормоны облачить в шелка». Пожалуй, даже слишком незатейливой, чтобы спустя без малого пятьдесят лет быть хоть сколь-нибудь интересной иначе, чем с исторической точки зрения.

Однако спустя пару лет режиссер повторил свою попытку с картиной, само название которой («Клубничка» появляется на Пиренеях») недвусмысленно намекало на ее фривольное содержание. Ведь слово «verde» (дословно — «зеленое») в Испании стало эвфемизмом, аналогичным нашей «клубничке». Им называли фильмы, содержащие запрещенный сексуальный контент, который безжалостно вырезался цензорами из самых невинных с точки зрения соседних Франции или Италии картин. Понятно, что в таких условиях снимать эротическую комедию было, мягко говоря, непросто. Неудивительно и то, что современному зрителю не очень понятна ситуация, на которой строятся многие гэги и скетчи картины, но на этот раз лента у Эскрива получилась намного лучше.

Приключения великовозрастного девственника Серафина и его любвеобильных приятелей в свободном от условностей Биаррице по ходу действия заставляют улыбнуться не раз и не два даже без знакомства с исторической ситуацией, в которой снимался фильм. К тому же трио звездных испанских актеров (Лопес Васкес, Сакристан и Рафаэль Алонсо) настолько искренне и с энтузиазмом первопроходцев отдается дуракавалянию на экране, что им невольно завидуешь — люди, что называется, дорвались. Это через несколько лет, когда поток подобных фильмов превратится в рутину и зальет экраны двусмысленными и сальными шутками, «дестапе» превратится чуть ли не в ругательство, а пока что и термина-то такого («destape» с некоторой натяжкой можно перевести как «откровенное») не существует. А вот проблемы трех друзей, отправляющихся «за клубничкой» в соседний французский Биарриц, были понятны всему мужскому населению франкистской Испанию, где, как и в родственном ей по духу (но не по букве) Советском Союзе, «секса не было».

И пусть главный сюжетный ход выглядит откровенно дурацким: протагонист не может иметь отношения с женщинами, поскольку стоит ему остаться наедине с красивой девушкой, как его воображение наделяет ее бородой и усами — это не мешает авторам самозабвенно высмеивать осточертевшие ограничения. Попав во Францию, друзья первым делом отправляются в кинотеатр, где крутят «зеленые» фильмы и целый день самозабвенно смотрят эротику, не разбирая названий и сюжета (среди мелькающих афиш появляется в том числе и «Механический апельсин» Кубрика — разумеется запрещенный в Испании), а затем отправляются на поиски эротических приключений.

Естественно, похождения приятелей остаются чисто умозрительными и никаких откровенных кадров на экране так и не появится — все-таки Эскрива рассчитывал показать свой фильм на родине, а не в Биаррице. Но даже такая, обрезанная, сексуальность была настоящей фрондой, имевшей (вольно или невольно — уже другой вопрос) политический подтекст, который из второго десятилетия XXI-го века уже сложно разглядеть. А потому и эротическая комедия, в которой собственно эротика остается за кадром, выглядит абсурдной, а приключения друзей — притянутой за уши комической эксцентрикой. К тому же, бородатые женщины хороши в цирке, а не как повторяющаяся из раза в раз утомительная шутка.

Справедливости ради надо сказать, что это понимал и сам режиссер, а потому на главную женскую роль пригласил актрису, которой в недалеком будущем суждено было стать звездой дестапе. Правда, на тот момент Надюшка была еще скорее моделью, не имеющей серьезной артистической школы, но ее сексуальность и чувственность практически не нуждались в излишней огранке. Чем Эскрива и воспользовался в полной мере, отдав на откуп горничной Пауле всю эротическую составляющую, ловко скрытую от бдительных цензоров, зато очевидную для всех нормальных мужчин Пиренейского полуострова (и не только).

Впрочем, лирическая линия нежных отношений между Серафином и Паулой — всего лишь поддерживающий действие сюжет. Гораздо больше авторов занимают похождения его друзей, сбежавших от надоедливых жен. Несмотря на очевидный финал с обязательным прочтением морали (для иного время наступит только через несколько лет) симпатии автора явно на стороне дорвавшихся до «эротики» мужчин. Ведь они не столько от скучных супруг бегут (те, кстати, добравшись в поисках беглецов до Биаррица, превращаются во вполне себе нормальных и приятных дам), сколько от осточертевшего ханжества и двуличия официальной нравственности, убивающей в человеке все естественные порывы и желание следовать официозу.

Своим фильмом Эскрива старательно сверлил дырочку в плотине, которую на тот момент и без того уже со всех сторон подтачивали в нетерпеливом ожидании бурного потока. Другое дело, что когда барьер все-таки рухнул, поднявшаяся волна принесла с собой такое количество пены, что она захлестнула собой и неплохой по задумке и исполнению фильм самого диверсанта, похоронив его в потоке однотипных комедий, поставленных на поток последователями Висенте Эскрива. Ушла эпоха, а вместе с ней в архиве оказался и робкий росток «клубнички» на Пиренеях. Такова жизнь. К сожалению, картина явно не из тех, что способна пережить поколения. Уместная в своем времени и в своей стране она осталась там, в начале 70-х годов вечно ждать запоздалого начала сексуальной революции в Испании.