Аэроград (1935)

Стандартное агитационно-пропагандистское кино. На этот раз = о борьбе доблестных пограничников с подлецами-самураями, которые покушаются на целостность Великих советских границ и природные богатства необъятной страны. Простые жители тайги бьются с врагами изо всех сил за мир, и покой Дальнего Востока и народившейся Советской Республики!

Помимо военной тематики рассматриваются и иные темы:

1. Экология: О целинных землях и промышленном строительстве.

2. Расовое кровосмешение и дружба народов: у славянского лётчика родился сын от чукотской девушки.

3. Строительство аэрограда и техническая модернизация промышленности.

4. Религиозная тема: столкновение интересов староверов и «дьявольских» коммунистов. Но все они объединяются ради общей цели — борьба с новыми внешними врагами: японцы, которые так и норовят отхватить кусок родного таёжного края. Браконьеры, диверсанты кишат, как вороны и стервятники, вокруг молодого государства! К тому же японцы вербуют и используют верующих людей, обиженных советской властью, в своих корыстных захватнических целях…

Техническая сторона фильма для 1935 го года сделана неплохо, в виде парашютного десанта, летящих самолётов и плещущихся волн в движении. Наряду с маршево-патриотической музыкой смотрится героически.

Хорошее патриотическое кино!

Фильм «Аэроград» сделан, как сказка о борьбе добра со злом, результатом которой становится победа над тьмой и возведение на отвоёванном участке земли светлого небесного города «Аэроград».

С самого начала фильм впечатляет воздушными съёмками: как одинокий самолёт летит высоко в небе над облаками. При этом под мерный гул мотора самолёта льётся красивая песня написанная композитором Кабалевским на слова Гусева. Необычайный эффект присутствия в этой сцене достигается тем, что когда самолёт близко — песня звучит громче, когда отдаляется — всё тише и тише.

Как и во всех фильмах, Довженко вначале разворачивает перед зрителем место действия, его природу. Под величественную музыку Кабалевского демонстрируется богатая природа Дальнего Востока с его горами, тайгой и океаном. Также впечатляют съёмки с самолёта, когда природа предстаёт перед тобой во всей красе и необъятности.

Природа в фильмах Довженко играет важную роль, и здесь Степан Глушак по прозвищу «тигриная смерть» рассказывает, о том, что хоть природа и сильна, но человек стал сильнее. Так например, тигр, — могучий и храбрый зверь перед тем как напасть на человека останавливается на мгновение, потому что взгляд у человека такой силы, что даже тигр не может перед ним не оробеть.

На этом заканчивается предисловие и начинается основной сюжет фильма-сказки. Он рассказывает нам о том, что живут в дремучем лесу среди зверей тёмные люди (староверы, сектанты и кулаки), которые противятся всему новому и поэтому прячутся. К ним приходят откровенные враги исторического прогресса — сначала их родич, Шабанов, который долго жил в Манчжурии Манчжоу-го, а затем один самурай и подговаривают этих староверов выступить против строителей нового мира.

Очень интересно обращение Шабанова к соплеменникам — оно полно образов и отсутствием логической стройности. Он описывает советскую власть, как пришедшего антихриста:

«В Хабаровске читал я правду на заборе… поплыл и забор перед глазами и толпа. Тогда купил её за пять советских, за копеек, и правда выпала из моих рук. Она была о нас. Её кричало радио, хрипело мне в голову, в затылок, в грудь!… Смотрю, и в вагонах наших родичей везут на запад, и на запад, как класс… с детьми и стариками…»

Слова действуют на самых впечатлительных и тут начинают кричать женщины в полубезумии с совершенно непонимающими глазами. В них прямо читаешь — ничего не понятно, что происходит, но сказано, что антихрист что-то делает с детьми и стариками, и судя по подаче оратора делает что-то нехорошее, поэтому стоить завопить. Но их быстро затыкают…

В то же время в советском посёлке старый тигрятник-партизан Степан «тигриная смерть» со своим сыном лётчиком поднимают старых бойцов революции на зачистку леса от чужих людей — диверсантов, которых недавно встретил Степан.

После того, как Степан с сыном немного пожурил бывших бойцов-революционеров за то, что они стали стареть и богатеть, они отправились в лес с песней таёжных партизан. Очень интересен путь, которым они идут, — тут он явно ассоциируется со сказочным сюжетом, когда герои тоже отправляются в дремучий лес: они выходят за край селения, переходят реку и исчезают во тьме леса будто переходят в другой мир.

В этом другом мире, где природа всё ещё властвует над человеком староверы уже готовы выступить против человека, который подчиняет себе природу, но тут приходит отряд Глушака и разгоняет мятежников. Владимир, пролетая над дремучими людьми на самолёте приводит их в ужас рёвом мотора и самим видом летящей машины.

В ходе схватки Степан теряет двух друзей, молодого партизана Ван-Лина и старого друга Василя Худякова — предателя, который спас самурая и убил Ван-Лина. Друга, ставшего предателем Родины он уводит в лес и убивает. При этом опять врывается тема природы, когда Василь перед расстрелом начинает звать природу в свидетели, — видно так и не смог от неё оторваться и поэтому присягнул врагам нового человека.

Ещё один момент хочется отметить, что всех убитых врагов Степан оставляет в лесу, — то есть тому миру, которому они принадлежат. Но Ван-Лина он выносит из лесу и его уносят в небо на самолёте. Теперь уже человек выполняет функции Бога.

В финале показывают торжество победы света над тьмой. Как человек покоряет воздух и море: из теперь уже очищенного от скверны леса, как сказочные богатыри из пучины моря, выходят десантники и моряки.

И как раз в этот момент приходит чукотский юноша, весь фильм стремившийся в этот, ещё даже не построенный город, чтобы учиться и строить новый мир.

В заключение нужно сказать, что Довженко в фильме пытается раскрыть смысл человеческого труда, как сути борьбы света с тьмой, отвоёвывая у тёмного дремучего леса клочок земли, на котором будет воздвигнут новый храм во имя Человека. Именно об этом взывает Степан «тигриная смерть», как главный борец с тьмой, которую в этом фильме олицетворяет тигр: «Сыны моей Родины, бейте его в глаз, если нападёт! Бейте его в сердце!».

Мне было как-то страшновато включать этот фильм, учитывая год выхода и мощь фамилии режиссёра, несколько дней морально готовилась, опасалась, что чего-то не пойму. Напрасно опасалась, всё вполне ясно.

Качество картинки так себе (не поняла, было ли восстановление плёнки, если было, то давно), и текст иногда трудно расслышать, но, в целом, смотреть вполне можно, впечатляет. Рейтинг невысок, видимо, некоторым на первый взгляд кажется, что это агитка. Да нет же! Александр Довженко проявил в этом фильме какой-то особый талант и умение высказаться в те годы, не уехав после в те самые места, в места отделённые. Жёстко показано страшное время, эта жёсткость ловко прикрыта странностями поведения героев и громкими речами. В буквальном смысле — отойти подальше и громовым голосом вещать. И эффект обращения к зрителю впечатляет.

Думаю, что некоторых потенциальных зрителей отпугивает упоминание о новом городе — возникает впечатление чего-то типа комсомольских строек, но тут нет никакой стройки. Тут именно борьба, борьба старого и нового — укладов жизни, веры. Рождение и смерть, верность долгу, предательство, и, конечно, победа над врагом — всё есть. Самолёт как символ приходящей новой жизни, от которой не скрыться даже в глухих лесах. Он летит высоко, ему всё видно.

Противостояние «свой против своего» есть, оно сглаживается присутствием иноземных врагов, но всё-таки оно есть. Никакого дружного «ура!» новой жизни нет, и это вызывает уважение к режиссёру. В фильме такой суровый реализм тех лет и событий, много пафоса, и лица, каких сейчас в кино увидеть вряд ли удастся. На разрыв говорят, смотрят, живут и умирают. И те, и эти.

Полёт на Тихий океан в самом начале выглядит несколько затянутым, но зато какие облака! Местами пафос и сила «наших» превосходят все пределы, даже смешно, а в общем — сурово. Этот фильм смотреть трудно, но нужно. Тем, кто хочет больше знать об истории страны. Да и об истории кинематографа тоже.

До смешного доходит, когда шестеро врагов, выстроившись у ручейка в ряд для более прицельной стрельбы по ним, позволяют убить нескольких (это ещё можно объяснить эффектом неожиданности), а потом двое оставшихся в живых долго удирают через лес, по пути бросая винтовки. И это не какие-то дремучие мужики, это японские самураи. Да, и от кого убегают? От одного советского охотника! Вот она — мощь! И позже похожую силу демонстрирует его сын — летчик. А как жена главного героя Степана провожает на бой! «Иди, старая лесная собака… Иди, бродяга!», а он в ответ: «Господи, зачем я на этой тигре женился?». Живенько, в общем.

Сурово показано, как вернулся к староверам человек, побывавший «там» — в Хабаровске, и видевший трупы своих по дороге: «В Хабаровске читал „Правду“ на заборе, поплыл забор перед глазами… Наткнулся на тела случайно, бредя 2 месяца в тайге (бабы по очереди падают без чувств, услышав свою фамилию)… Земля кругла и вертится, слышь, вертится! Бога нет, бабы в штанах, ляжки голые. Музыка в тайге, таёжный лес бежит, дороги, лес рубят справа — слева…».

В конце я напряжённо вглядывалась в парашютистов — здесь прочитала, что видны люди, запутавшиеся в стропах. Да, две весьма похожих чёрточки мелькнули слишком быстро. Видимо, кто-то разбился при съёмках. Действительно, странно, что эти куски цензоры не вырезали, пропустили. На фоне всеобщего ликования вот такие «нюансы».

И в последних кадрах никакой лёгкости нет. Есть пафос, но одновременно привкус безнадежности а правильно ли всё это? Такими средствами? По живому-то? Дальше-то как пойдёт? Вот какие мысли появились у меня на завершающих кадрах. Теперь мы знаем, как дальше пошло, но как режиссер это всё предвидел тогда?

Этот фильм — историческая реликвия, высчитывать доли оценки не вижу возможности. Длительность всего-то 01:22, а встряску даёт основательную. Кому интересна история нашей страны и кинематографа, советую посмотреть.

10 из 10

Александр Довженко, этот «поэт экрана», «Гомер XX века», мастер романтической экспрессии, в 1930-е гг., как и другие советские киноавангардисты, был вынужден усилить в своих работах пропагитационное начало. Путь Довженко в этом направлении, как и у Эйзенштейна, как и у Пудовкина, как и у ФЭКСов, был особенным. Посмотрите его «Аэроград» 1935 года, и убедитесь. Я вот уже какой день теряюсь в догадках — как этот фильм воспринимать-то? На первый взгляд, вроде бы, агитка, только сильная, мощная, фанатичная. А если приглядеться, да призадуматься — чудо получается не только то, что картина была создана и вышла на экраны, но и то, что Довженко после этого фильма жив остался, да ещё и снимать продолжал. В общем, как мне показалось, от яростной пропаганды до горькой критики здесь один лишь шаг.

Сюжет в точности по канонам своего времени. «На берегу великого океана» начинается строительство города Аэрограда: советская власть укрепляет свои рубежи. Вслед за этим в таёжных лесах Дальнего Востока ожесточается борьба между сторонниками большевиков, представленными партизанами, колхозниками, охотниками, лётчиками, и их противниками, в лице диверсантов, кулаков, бандитов, староверов. Остроту конфликту придаёт то, что в стане последних оказывается «изменник РОДИНЫ», закадычный друг главного героя. Кто выйдет победителем из этого противостояния — догадаться не трудно. Трудно понять, какой на самом деле смысл вкладывал Довженко в свою работу. Двойное смысловое дно по ходу фильма встречается тут и там, каноны и догмы оборачиваются своей изнанкой.

Смущает уже само название фильма, оно же — имя планируемого города. Аэроград, иначе говоря, «небесный город», оказывается утопией, «местом, которого нет». О нём говорят и даже песни слагают. Его видят во снах и в мечтах, и чукчи, преодолевая по «восемьдесят солнц», даже направляются туда на учёбу. Но города нет, он не существует, его только собираются построить. Сделают ли это, или нет — неизвестно, так как своеобразным и страшным оказывается фундамент. Город и мечта буквальным образом строятся на горе и насилии, причудливым образом переплетающимися с радостью и энтузиазмом.

Вот в высоком, бескрайнем небе парит самолёт. Угрожающе гудит его мотор, а песня лётчика звучит одиноко и тревожно. Вот мы видим необъятную тайгу, прекрасную и пугающую. Из Маньчжоу-Го, через Амурскую границу с динамитом идут «чужие люди». После изумительного титра «Внимание! Сейчас мы их убьём», диверсантов, словно в тире, расстреливает старый, но бодрый советский партизан, Степан Глушак. Один из уцелевших тщетно пытается спастись бегством, длящимся аж «восемь трудодней». Загнанный в угол, жалкий, этот диверсант-японец с отчаянной злобой распространяется в своей предсмертной речи о ненависти к «коллективному труду», требует отдать ему золото, «зверь», хлеб, и другие, статистически подсчитанные богатства Дальнего Востока. Очередное убийство флегматичный партизан совершает со словами: «Спокойно, стреляю!» Он вообще любит сообщать о своих намерениях, в том числе и прямо в лицо зрителям. Так, перед тем, как выломать дверь в сторожке, где могут скрываться диверсанты, партизан невозмутимо сообщает нам: «Сейчас войдём и убьём». И это только краешек наглядной иллюстрации «усиления классовой борьбы» и готовности большевиков эту борьбу всячески подогревать и ожесточать. Апофеозом же противоборства станет расстрел Глушаком своего друга. Предатель умрёт совершенно не так как японский диверсант, а с достоинством, попрощавшись со своим лесом, на устах со словом «мама». Глушак взгрустнёт на минутку, да дальше пойдёт.

Проводил ли таким образом Довженко идею о том, что «враг» может быть повсюду, и искать его надо, в первую очередь, в близких, в родственниках, в друзьях? Честно говоря, сомнительно. Но может режиссёр хотел сказать о подлинном трагизме братоубийственной борьбы? Такое говорить, разумеется, надо было осторожно. Вот Довженко и избрал самый экстравагантный, но, надо полагать, единственно возможный метод — он пошёл от обратного. Он довёл фанатизм персонажей до исступления, до абсурда. По форме получилось всё вроде бы идеологически верно, да только так верно, что страшно. Вышла обманка в обманке, то есть Довженко подделал тоталитарный миф, подделывавший действительность. Происходящий абсурд режиссёр ловко подчёркнул разнообразными странностями поведения героев: то они театрально обращаются с монологом прямо к зрителю, то начинают читать стихи, то грянут что-нибудь хором.

Самые же ужасающие кадры мы видим в конце картины. Под героическую музыку с неба спускается массовый парашютный десант. Выглядит красиво, впечатляюще. Одна лишь деталь смущает. Среди сотен парашютистов можно разглядеть несколько несчастных, падающих «свечкой», запутавшихся в стропах или зависших за самолётом. Остатётся лишь гадать, намеренно ли Довженко вставил в фильм именно те кадры, на которых видны эти трагедии. Ещё страшнее оттого, что эти маленькие, едва заметные эпизоды никоим образом не подрывают всеобщего ликования. Залихватские песни, торжественные речи, бурные овации продолжатся, как продолжится строительство «небывалого города» Аэрограда, как продолжится насилие, идеологически закреплённое финальным призывом бить врага «в глаз, бить его в сердце».

10 из 10

«Аэроград» — фильм не для всех. Фильм на любителя. На гурмана.

Ещё до того, как начнётся действие, на экране вспыхнут титры, по содержанию более похожие на театральную программку. Титры предупреждают, что в фильме будут действовать пограничники, лётчики, комсомольцы, староверы, самураи, кулаки и даже один предатель Родины.

Пёстрый состав, не правда ли?

Затем мы увидим кадры Дальнего Востока, перемежаемые картинами аэропланов, взрывающих пропеллерами облака.

И только потом на сцене появятся враги — они несут динамит. Появляются титры: «Сейчас мы их убьём». Выходит отчаянный пограничник, завязывается схватка. Почти все враги побеждены, только двое самураев пускаются наутёк. Начинается сумасшедшая погоня по тайге, длящаяся восемь трудодней. Один неприятель успевает скрыться, но второй попадается в руки герою.

Дальнейшее действие фильма, не демонстрируя ничего особенно сверхъестественного, будет поражать воображение.

Оно будет разворачиваться на живописном фоне глухой, цивилизацией почти не тронутой, тайги. Музыкальный фон — работы Кабалевского. Здесь то зазвучит привычное хоровое пение пограничников, то вдруг ворвётся японский мотив, отчасти решённый почему-то в джазовом ключе, а то и вообще оркестр начнёт подражать шуму авиамотора. Столь же странен сценарий. Герои то молчат, то вдруг разражаются монологами, то переходят на гекзаметрические стихи.

Между тем, в фильме с неподдельным трагизмом освещена тема классовой борьбы. Например, главный герой по прозвищу Тигриная Смерть расстреливает предателя Худякова со словами: «Убиваю врага трудового народа и моего друга».

Ну и, конечно, совершенно ошеломляет финал. Довженко даёт кадры летящих самолётов (сняты с чрезвычайной экспрессией) и парашютистов. Заметьте, парашютисты спрыгивают не из люка, а прямо с крыльев аэропланов. И это не просто демонстрация военной мощи. Это — подлинный гимн человеческой смелости. Ради этого разворачивалась на экране причудливая история, ради этого стоило сражаться.

«Аэроград» — странное кино, до сих пор производящее впечатление своей дерзостью, своей непохожестью ни на один другой фильм мирового кинематографа.

А снято в далёком 1935-м году.

Попрошу этот факт занести в протокол.