Сумерки женской души (1913)

“Сумерки женской души” - фильм 1913-ого года, снятый Евгением Бауэром. Эта картина считается дебютом режиссера. В ней рассказывается история про девушку Веру, которая решила посвятить свою жизнь помощи бедным людям, но сразу столкнулась с невероятной жестокостью данного слоя общества в лице подмастерья Максима Петрова. Вера убивает Максима и начинает чувствовать огромный груз этой тайны на себе, отчего страдают, и она сама, и ее кавалер князь Дольский.

Реализм

Из вышеприведенного пересказа можно увидеть, что этот фильм очень реалистичен в плане сюжета. Конечно, я думаю, что пространства бедности и зажиточности выглядели иначе, но все равно этот фильм не говорит на тему “Красавицы и чудовища”. То есть здесь низшие слои общества ни разу не идеализируются. Никто не говорит, что все люди достойны уважения и помощи. Евгений Бауэр напрямую показывает глубокую социальную поляризацию, возникшую в Российской империи, то есть огромную разницу в образе жизни, способе жизни и смысле жизни между богатыми и бедными. Первые постоянно пируют, спят на огромных кроватях в окружении дорогих ваз, а вторые играют в карты на сундуке, пьют водку и спят на полу. И из этой проблемы вытекает одна из идей фильма, что богатый человек никогда не сможет жить среди бедняков и выйти из своего интеллигентного общества.

Евгений Бауэр

В этом, казалось бы, первом фильме Евгения Бауэра видны многие особенности этого режиссера. Главная - детальная проработка декораций. Где-то растения, где-то бюсты, где-то какие-то узоры и т.д. Но режиссер не перебарщивает с этим. Он не добавляет декораций, а-ля немецкий экспрессионизм, в пространство квартиры бедняков, а оставляет его просто черным. Это опять-таки придает реализм картине. И мне не кажется, что актеры и сюжет уходят на второй план. Нет. Скорее они остаются на одном плане с декорациями, так как подходят друг другу. Конечно, есть спальня главной героини. Там камера стоит очень далеко от самой кровати, а соответственно и от самой Веры, но те декорации, которые мы видим на первом плане (белая, легкая занавеска), передают хрупкость и закрытость главной героини, так что мы не забываем о ее существовании и о сюжете. Еще, в этом кадре первый план темный, а дальний (как раз кровать с героиней) светлый, то есть декорации превращены в силуэты, а действующее лицо полноценно.

Интересные режиссерские приемы

Евгений Бауэр в этом фильме отлично проявил себя не только как художник-постановщик, а еще как режиссер. Например, очень особенное выстраивание мизансцены. Часто актеры уходят в глубь, даль кадра.

Хочется отдельно поговорить про актерскую игру. Так как это пока что немое кино, она очень яркая и выразительная, и видно, как все актеры лезут из себя, чтобы показать эмоции своих героев. Еще тут очень хороший кастинг. Нина Чернова, от которой веет добротой и заботливостью, мрачный и немного гордый А. Угрюмов, играющий Дольского и просто убийственно страшный Валериан Демерт, который исполняет роль Максима Петрова. Вот про этого парня хочется поговорить подольше. В фильме ему сделали грим, так что он выглядит очень отталкивающе и угрожающе. Еще, в фильме присутствует и элемент хоррора, когда при первой близости Дольского к Вере, первый внезапно меняется на как раз таки Максима. Еще, жуткость этого персонажа появляется из-за черно-белой съемки. То есть если бы фильм был цветной, и я бы видел, к примеру темно-фиолетовый костюм на Максиме в этом моменте, то мне было бы менее страшно, а здесь Евгений Бауэр использует черно-белую съемку, как инструмент, играя с тенями, да и не только на Максиме, а на протяжении всего фильма.

Я заметил еще несколько приемов которые, по моему мнению, впервые в русском кинематографе использует Евгений Бауэр:

Первое это светофильтры. Их в фильме три: голубой ночью, красный при выступлении Веры в театре и синий в финальной сцене. Я думаю, это было новшеством для России, и здесь это работает на атмосферу и передачу состояния. Евгений Бауэр как художник проработал и цвет картинки.

Второе, в фильме используется двойная экспозиция. Конечно, в одной сцене, когда Вере снится сон, но используется. Я, если честно, не представляю, как это можно было изготовить в 1913-ом году, так как даже сейчас мне будет проблематично сделать такой прием в программах для монтажа. То есть Евгений Бауэр больше столетия назад предсказал прием, который все еще не устаревает.

Еще, ближе под конец, в театре, есть короткий кадр, когда мы видим сцену через бинокль Дольского. Я считаю, что это прорыв. То есть режиссер вышел за рамки театра, общих планов и показал зрителям субъектив Дольского! Это уже настоящий киноязык, который изучается, используется и сейчас.

“Сумерки женской души”, это первый фильм Евгения Бауэра, в котором он раскрыл все свои режиссерские и художественные способности. Это не просто телеспектакль, а полноценный, проработанный фильм с ярким сюжетом и уникальным для своего времени киноязыком.