Ингеборг Хольм (1913)

Кто берет в долг, приобретает печали. Торквато Тассо

Вряд ли найдётся человек, пусть даже с неявно выраженным отпечатком интеллекта на лице, незнакомый со Шведской моделью социализма. В её основе: забота о гражданах с низкими доходами, сокращение имущественного неравенства, социальная направленность. Эта модель, при всех её очевидных недостатках, стала образцом, зачастую недостижимым, для многих стран. Но путь к ней в самой Швеции был долог и тернист. Ещё в начале прошлого века ни о чём подобном и не мечталось. К чему мечтать, если можно действовать? Оказалось, что кино способно не только развлекать, но и поднимать важные общественные вопросы, вызывая острые дискуссии в обществе, приводящие к смене законов. Первым таким фильмом стала экранизация пьесы Нилса Крока «Ингеборг Хольм»

Этот немой фильм, хоть и является восьмым в фильмографии Виктора Шёстрёма, относится к раннему периоду его режиссёрского кинотворчества. Впрочем, не стоит сбрасывать со счетов богатый опыт работы в театре, давший ему глубокое понимание жанра драмы, пригодившееся при работе над этой лентой. В центре внимания фильма человеческая трагедия несчастной многодетной матери, оставшейся без мужа, её путь от благополучия к полной нищете, как материальной, так и душевной. История начинается с идиллической, почти пасторальной семейной сцены на природе. Дети с родителями отдыхают на маленькой даче, все счастливы, находясь в полной гармонии с окружающей средой. Но сколь идеальны законы природы, столь же несовершенны законы человеческого социума. Однако об этом позже, пока ничто не предвещает беды.

Сколько человеческих трагедий начиналось со слов — вам одобрен кредит? История семьи Хольм показательна в этом плане, но вовсе не оригинальна. Хотя автор сценария Нилс Крок утверждал, что рассказанная им история основана на личном знакомстве с прототипом героини, сложно не заметить сходство сюжетных линий и женских образов пьесы с романом Эмиля Золя. Разница лишь в том, что семье Хольм деньги требовались на открытие магазина, а Жервезе из «Западни» на собственную прачечную. Но именно с момента заёма началось их падение вниз по социальной лестнице, причём обозначено оно в обоих случаях символическим падением мужей: со стремянки в фильме, с крыши в романе. И пусть дальнейшая печальная судьба двух женщин немного разнится, но должен же был и автор, наконец, свою фантазию проявить.

Итак, смерть мужа, ставшая следствием падения с лестницы, а вместе с ней полное неумение Ингеборг вести бизнес, излишняя доверчивость, привели к логичному банкротству, работному дому, лишению материнских прав, а там и до жёлтого дома недалеко. Всю гамму чувств и страстей несчастной женщины удалось передать исполнительнице заглавной роли Хильде Боргстрём. Будучи театральной актрисой, она прекрасно владела не только словом, но и жестом, что как нельзя более кстати в немом кино. К тому же до драматического театра она работала в балете и блестящая пластика была её коньком, придававшим особую выразительность статичным сценам с характерным заламыванием рук и взглядом в никуда. То, что называется жестом взгляда. При этом её жестикуляция отнюдь не чрезмерна и лишена пафоса, но в ней скрыта внутренняя смысловая динамика.

При всей диккенсовской трагичности отдельной судьбы, Шёстрем лишён мелодраматичности. Его взгляд холоден, тона минорны, если не мизантропичны. Ему интересна не только и не столько история отдельной женщины, сколько лицемерие буржуазного общества: бестолковость, чёрствость и безразличие системы социальной помощи, олицетворяемой бездушными чиновниками, чьими благими намерениями вымощена дорога в ад. Как же так? Словно вопиёт глас автора. Вроде всё делается по букве закона, а результат плачевный. Вместо реальной помощи семье, попавшей в беду, прокрустово ложе правил и норм. Грош цена таким законам. Шёстрем осуждает их в реалистичной и суровой манере. И одинокий глас был услышан. В этом фильме Виктор Шёстрем впервые склоняется к социально-ориентированному высказыванию. Тем самым он определяет лицо не только шведского, но и всего скандинавского кинематографа прошлого столетия. В последующих фильмах режиссёр продолжил обличать хождение героев по мукам, рассказывая истории отверженных, обездоленных, брошенных, униженных и оскорблённых. Всё это можно назвать социально-критическим натурализмом.

При том, что лента снималась статически закреплённой камерой, зафиксированной в одном месте, действие фильма лишено театральности, благодаря широкому использованию глубоких средних планов, чередующихся с ближними и дальними, при том фокусировка всех кадров безупречна. Трагичность отдельных моментов подчёркивается приглушённым освещением. Все эти приёмы доставляют дополнительное эстетическое удовольствие при просмотре, являясь весомым аргументом, подтверждающим частное мнение Ингмара Бергмана, считавшего «Ингеборг Хольм» ранним шедевром в истории кино. А то что этим фильмом Виктор Шёстрем впервые заявил на весь мир о шведском кинематографе, как о явлении, пришедшем всерьёз и надолго, — факт не требующий доказательств.

«Ингеборг Хольм», поставленный шведским мастером Виктором Шёстрёмом, показал всему миру, на что способно шведское кино. Фильм, путь и не выделялся среди картин-соотечественников, показал, на что способен Шёстрём.

После смерти мужа женщина теряет всё своё состояние и её насильно отправляют в работный дом, а детей отдают другим людям.

В «Ингеборге Хольме» уже видны некоторые приёмы, позже применяемые Шёстрёмом. И пусть это не кинематографический шедевр, но он является предпосылкой таковых.

7 из 10