Леди Макбет Мценского уезда (1989)

Катерина Измайлова - она же леди Макбет Мценского уезда, культовый персонаж в русской культуре благодаря опере Шостаковича.

Тема допустимости зла во имя любви имеет чрезвычайно яркое музыкальное воплощение. Но в отличии от первоисточника Николая Лескова, если верить советским критикам, в опере акценты расставлены так, что ответственность за совершение по сюжету преступлений лежит на среде, обществе, которое подталкивает героев на злодейства.

Фильм 1989 года по мотивам очерка Лескова близко следует книге. Наверное, это главное достоинство киноленты. Основное внимание занимают конкретные герои. Отличия от книги незначительны: меньше убийств, чуть больше женских переживаний.

Само кино страдает от привычных болезней медиа поздней советской эпохи. Здесь плохой звук, плохой свет, примитивная операторская работа. Но все это соседствует с замечательными актерскими работами (особенно хорош Абдулов), гнетущей атмосферой, аутентичными декорациями, уважением к первоисточнику.

Важное замечание - фильм смотреть больно. Не только из-за тяжести описываемой темы, но также из-за технического воплощения трагедии. Слишком видна бедность инструментария позднего советского кино, к сожалению. Фильм медленный и тягучий. Для современного зрителя он легко может стать просто скучным.

Однозначно лучше почитать книгу, чем посмотреть этот фильм.

На мой взгляд, фильм неудачный. Во-первых, оригинальный сюжет очень сильно исказили и урезали. На экране так и не появился свекр Борис Тимофеевич, игравший в книге далеко не последнюю роль — этот человек стал первой жертвой Катерины; убив его, она как бы перешла некую грань, развернулась во всю ширь своей жуткой натуры. Нет ребенка, которого Катерина родила от приказчика. Кстати, Лесков не один раз отмечает пугающее равнодушие героини по отношению к собственному сыну.

Даже в острожной больнице, когда ей там подали ее ребенка, она только сказала: «Ну его совсем!» и, отворотясь к стене, без всякого стона, без всякой жалобы повалилась грудью на жесткую койку.

Впрочем, для нее не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей; она ничего не понимала, никого не любила и себя не любила. Она ждала с нетерпением только выступления партии в дорогу, где опять надеялась видеться с своим Сережечкой, а о дитяти забыла и думать.

Вот такая маленькая, но важная деталь.

Во-вторых, какая из Андрейченко Катерина Измайлова? На страницах книги мы видим молодую, энергичную, полную сил женщину, которая мается от скуки в купеческом доме. В маленьком очерке автор сумел раскрыть неудержимый, яркий и стихийный характер Измайловой. Катерина — это огонь, молния, способная уничтожить каждого, кто встанет у нее на пути. Совершив свое первое преступление, героиня почти не испытывает угрызений совести (если не считать жутких снов.) Она еще способна восхищаться природой и вести беспечные разговоры с Сергеем… Душа Катерины — это дикое сочетание жестокости и жертвенной любви, искренности и коварства, свободных порывов и низменных страстей.

Теперь обратимся к экранному образу. Во-первых, полное несоответствие по внешности — бесцветная блондинка вместо яркой брюнетки с живыми черными глазами. Ладно, с внешностью еще можно смириться. Но зачем так исказили характер героини? Вот эта милая, инфантильная, наивная, даже несколько смешная женщина — Катерина? Нельзя сказать, что Андрейченко играет плохо, но она играет не героиню Лескова. В ней нет страсти, нет надрыва. Абдулова я просто не воспринимаю в роли Сергея, здесь даже трудно что-то комментировать. Но опять же ничего общего с книжным образом яркого красавца, эгоиста, «треанафемской души».

Фильм визуально красив, но в нем не чувствуется книжной атмосферы. Некоторые режиссерские находки могли бы показаться занятными, но в данном случае они неуместны. Произведение Лескова так экранизировать нельзя.

5 из 10

Эта экранизация самого известного произведения Лескова, оставляет двойственные впечатления. С одной стороны Р. Балаян (режиссер) умеет снимать красиво, и он эстет. Талантливый эстет. И в этом фильме есть много талантливого, поэтического, завораживающего. Другое дело, что от духа произведения осталось совсем не много. Но положим, не было и такой задачи, и сразу было заявлено что снято «по мотивам», что очевидно дает право на неограниченные вольности в обращении с литературной основой. Еще более удивляет выбор актеров на главные роли. Почему они? Недавно смотрела экранизацию этого же произведения Анджея Вайды, и эта польская версия кажется мне практически эталонной. По крайней мере, как прекрасно подобраны актеры, какая чуткость к первоисточнику, и несмотря на некоторые мистические фантазии (которые и у Лескова присутствуют: сны Катерины Львовны, и пр.) и неточности, они не кажутся неуместными. Думаю, что самые прекрасные литературные экранизации те, которые ставят себе задачей как можно точнее и вернее отразить замысел автора, не режиссера, не съемочной группы, а именно автора. Так лучше всего получается.

С точки зрения кинематографической (если такая есть) лента Балаяна очень талантлива, но она весьма неровная, то есть не одинаково, неравномерно талантливая. Например, есть совершенно бездарные сцены, например та, где Н. Андрейченко невыносимо долго кричит с завязанными глазами о том, что «живая она с Сергеем не расстанется». Очень глупо и досадно. Словом, не самый лучший способ произнести это роковое и тяжелое пророчество главной героини. Предыдущим оратором, отмечалась`неприличная сцена» в амбаре (?). Ну положим сцена показана с максимальным тактом и «вуалью», но без неё конечно можно, да и нужно было обойтись. Достаточно было и тех весьма тонких, эротических сцен, которыми и без того изобилует лента. «Эротика» в этом фильме, весьма изысканна, и вся построена на сложной игре отражений и светотени — это безусловно интересно, с визуальной точки зрения, но совершенно не соответствует духу здоровой, плотской, страстной, простой (не побоюсь этого слова) любви Сергея и Катерины у Лескова. В конце концов у Балаяна есть злоупотребление эстетикой — например три сцены с венками из цветов, это в некотором роде перебор. Если уж любовь на природе, то не обязательно ведь непременно венки, не так ли? Все эти придирчивые, быть может, замечания пишу единственно с целью понять, почему так хороши, порой просто изумительны одни сцены в фильме, и так плохи, бездарны другие. Тоже касается игры Н. Андрейченко: в некоторых сценах она совершенно бездарна, или кажется такой, потому что играет «что-то уж совсем не то», в некоторых убедительна, верна, трогательна. Например, в большинстве сцен её Катерина Львовна эксцентричная глупая кокетка, которая к тому же обожает детишек. (Федю). Кто читал произведение, понимает насколько это не соответствует описаниям Лескова. У Лескова характер «леди Макбет» мощный, сильный: «живая, не расстанусь». У Андрейченко, местами что-то получилось, местами какие-то провалы. Почему? Игра Абдулова более менее ровная, но роль явно не его. Почему режиссеры берутся за классику, и как-то намеренно коверкают и переиначивают её, ничего этим не выигрывая? Не понимаю. Конечно это не Лесков. Но это и не «Леди Макбет». Героине Н. Андрейченко отлично подошли бы слова из «Бриллиантовой руки»: «Невиноватая я, он сам пришел!», и это могло бы быть хорошим эпиграфом к этой роли, с такой ошеломляющей невинностью, легкостью, инфантильностью совершает её Катерина Измайлова свои преступления.

Последняя сцена очень художественная, сильная, последние сцены вообще хороши и сильны. Вот такая неровная, но безусловно интересная лента.

В пору трепетной юности, где — то лет в четырнадцать, помню, страсть как напугала меня повесть Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». Этот очерк явился для меня своеобразным потрясением и страшной сказкой одновременно. Тогда я ещё не представляла себе значения любви яровой, безумной страсти, воспаляющей мозг.

Праздность — мать всех пороков, говорит известный афоризм. Катерина Львовна Измайлова, купчиха и главная героиня повести, изведала скуку, болезнь счастливых, по выражению Абеля Дюфрена, сполна. И потому настала пора для другой болезни — страсти. Сергей, работник в доме её мужа, подвернулся очень вовремя. Богатый опыт любовных похождений, «зверь», а не мужчина, — по сравнению со старым и скучным супругом. И трагедия началась.

Никто не может определить, почему одним достаётся счастье в любви, а другим болезнь, отчаяние и смерть от неё же. Это сила случая, а, может, и судьбы.

Наталья Андрейченко и Александр Абдулов создали видимость сумасшествия похоти друг к другу. Общий антураж фильма передал всю драму происходящего в повести. Но мне не хватило глубины. Не понравился и вольный пересказ некоторых моментов.

Фильм не потряс меня так же, как когда — то повесть. Возможно, виноват возраст. А, может быть, не хватило чего — то другого: погружения в атмосферу скучного уездного городка, одиночества женщины в неравном браке, игры страсти, ради которой готов на всё.

7 из 10