Лебединое озеро. Зона (1989)

Юрий Ильенко, коллега и друг Сергея Параджанова, за полгода до смерти последнего (20 июля 1990 года) снял эту картину в тогда ещё советской Украине. В основу её были положены три параджановскихе тюремные новеллы. В том же году фильм был с успехом представлен на Каннском фестивале, ставшим едва ли не самым триумфальным для нашего кино (сразу четыре картины получили призы).

Первоначально Параджанов сам собирался ставить этот фильм, но не позволило состояние здоровья. Пожалуй, Ильенко, как мало кто другой, чувствует специфичную поэтику Параджанова, но фильм, несмотря на самобытность авторского стиля, выразительность, граничащую с холодным эстетством, получился «чернушным». Наверное, за такой сценарий должен был браться только «отсидевший» автор.

Только пережив всё это, можно было искренне вдохновиться тремя трагичными сюжетами: о лебедях, прилетевших в зону, о беглом зеке, скрывающемся в придорожном монументе «Серп и молот» — символе социализма, и о том, как умирающему заключенному была перелита кровь охранника, — и придать им статус высокой поэзии, вневременных притч-иносказаний. При очевидном стремлении режиссёра опоэтизировать материал, из каждого кадра выпирает убогая картинка постчернобыльской разрухи.

И хотя авторы пытаются придать историям ирреальное звучание — в фильме почти отсутствуют привычные диалоги, а сцена прилёта лебедей и эпизоды в лагере-морге сняты откровенно сюрреалистично — наш зритель уже генетически будет ощущать за всем этим до боли знакомую и опостылевшую фактуру. Зато фестивальная западная публика восприняла всё показанное исключительно как художественную образность.

Ключевой образ — внутренность памятника в виде серпа и молота — прогнившее темное пространство, ставшее сомнительным убежищем, переходным этапом между побегами.

Этот символ, разваливающийся в такт крушению самой большой империи-мистификации в мировой истории, несет в себе многоуровневую смысловую нагрузку:

-это зона, которую прошел С. Параджанов, к которому постоянно отсылает Ю. Илленко в поздних фильмах и несовершенных проектах, апеллируя к несокрушимости творца;

-это та зона, которую режиссер отождествляет со всей своей жизнью, которая так и прошла — в серпе и молоте, передергиваясь от немузыкального звучания этих инструментов труда, материализованный вход в которую он искал, — и вот он образ — беглец в шкуре страха и ненависти, сбегающий от осколков пережитой эпохи — в чрево самого яркого ее знака;

-в конце-концов, это зона, из которой и одновременно в которую силились тогда рвануть все, спасаясь от изменений, преломлений, неопределенности.

Фильм насыщен густой тягучей метафорикой, оказывающей давление на зрителя. Но не лишен он и лиризма.

Нет, это не история любви, но чего только стоит сцена романтической встречи (там же, в серпе и молоте), когда женщина пытается хоть как-то украсить место, подарившее двум людям радость чувства. Ее «хозяйничание», столь нелепо смотрящееся на общем фоне сырости, туманности, блеклости цветов, есть одним из самых утверждающих моментов в фильме.

К настроению этой ленты нужно осторожно подкрадываться и не задавать лишних вопросов. Это драма огромного количества людей, выброшенная на экран в форме судьбы отдельного противоречивого преступника. Это переливание крови, попытка передать смятение и надежду развала. Это развернутая кинометафора, визуально совершенная и тематически актуальная всегда.

Только содружество Мастеров такого масштаба могло породить столь лаконичный и исчерпывающий приговор строю. Он стал завершающим аккордом советского кинематографа, входящего в число тех неоспоримых достижений, коими по праву может гордиться советский народ.

Этот фильм Юрий Ильенко создал по сценарию великого Сергея Параджанова, который именно что на собственной шкуре вынес настоящее отчаянье заключенного. И это отразилось в ощущении документальности чудовищных ситуаций, переживаемых на наших глазах советским зеком.

Его история разрывает сердце зрителя подстать… «Обыкновенному фашизму» Михаила Ром, но на каком-то даже ином уровне души. И, хотя нет закадровых комментариев, а диалоги заняли едва ли больше страницы формата А-4., за час экранного времени перед нами — и уникальная судьба конкретного человека, и суть происходившего по ту и эту сторону колючей проволоки …

«Лебединое озеро. Зона» была по достоинству оценена Каннским кинофестивалем 1990 года: как Победитель картина получила Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ), Приз молодежного жюри (иностранное кино) и несколько других наград престижных фестивалей. Но наверняка найдутся патриоты, которые спишут эти награды на страсть буржуев к «антисоветской пропаганде» — тем паче, что фильм вышел на первой волне перестройки.

Однако этот мотив меркнет, когда чувствуешь внутреннюю мощь энергии, искренность создателей и осознаешь самобытность этого безусловного кинематографического шедевра.

…Да, не надейтесь увидеть историю о любви. Это история о ненависти…

10 из 10