Свадьба сеньора священника (1979)

В конце 70-х — начале 80-х годов прошлого века в испанском кино и литературе очень много внимания уделялось переосмыслению франкистского периода своей истории. И, как нетрудно догадаться, преобладало негативное отношение к эпохе каудильо и личности самого Франко. Памятники, правда, рушить стали позднее, но почва для этого была подготовлена именно в те годы.

Писатель Фернандо Вискаино Касас был из тех немногих, кто пытался как-то противостоять «новому» взгляду на историю, защитить память ушедшего из жизни в конце 1975 года генералиссимуса и ценности консервативного общества. Но и он, как множество других деятелей испанской культуры, пытался анализировать происшедшее со страной за годы диктатуры, добраться до причин столь активного неприятия обществом заслуг Франко и его соратников, понять — когда и что пошло не так.

Одной из таких попыток, если верить словам самого писателя, и является его роман «Свадьба сеньора священника», сразу после выхода из печати экранизированный режиссером Рафаэлем Хилем. К сожалению, произведения Вискаино Касаса никогда не переводились на русский язык и судить о его творчестве можно только по не самой удачной киноадаптации.

Попытка втиснуть растянутое на четверть века действие романа в рамки менее, чем двухчасового фильма были заведомо обречены на провал. Там, где требовался неспешный и обстоятельный рассказ, получилось что-то вроде серии фотографий из семейного альбома. По ним, конечно, можно представить себе как развивалась история жизни человека: родился, учился, женился… Но узнать подробности и уж тем более причины его действий — уже никак.

Так же и судьба протагониста фильма и романа, священника-иезуита и фалангиста Хуана Ками предстает пунктиром событий, приводящих его из лона католической церкви в ряды активистов коммунистической партии. И цепочка эта выглядит подобием детской игры в слова, в которой, меняя по одной букве, кота надо превратить в собаку. А вот о причинах подобной эволюции можно только догадываться… Или читать высказывания критиков о романе Вискаино, раз уж сам его текст остается недоступен.

Ведь у писателя менялся вовсе не сам падре — тот-то как раз на всю жизнь сохранил юношеский идеализм и верность своим убеждениям. Менялся (и далеко не в лучшую сторону) мир вокруг него, и чтобы оставаться самим собой, священнику пришлось менять стороны баррикад. Хуан Ками — это очередная инкарнация Дон Кихота, борящегося с ветряными мельницами. Живая иллюстрация высказывания Черчилля: «Кто в юности не был революционером — тот не имеет сердца, кто в старости не стал консерватором — не имеет мозгов». Молодой дон Хуан принимает Франко именно как революционера, отвечающего чаяниям простого народа и обещающего построить Великую Испанию. Но вскоре на смену романтизму приходят капиталистические будни, в которых каждый строит свою карьеру и никому нет дела до других.

В груди же Хуана бьется сердце миссионера, подобного первым христианам. Его обостренное чувство справедливости заставляет его нести Слово Божие в народ. А народ в богатом столичном приходе требует, чтобы падре знал свое место и соблюдал приличия. Тогда священник просит перевода в отдаленный сельский приход — и ужасается беспросветной жизни простых людей. Ведь Франко обещал совсем другое! Но проповеди Хуана вызывают подозрение местных властей, и священника отзывают. А это уже повод возмутиться и начать искать другие способы воплощения в жизнь своих идеалов. И коммунистические идеи уже начинают казаться священнику тем, во что он верил во времена своей юности…

К сожалению, в фильме достоверно показать эволюцию взглядов Хуана и связать ее с историей страны, с разочарованием общества, видевшего во Франко нечто большее, нежели банальный государственный капитализм, режиссеру не удалось. У него получились просто иллюстрации к книге, серия следующих один за другим эпизодов, оставляющих за скобками душевные метания падре. Да и эволюция страны, которая больше всего интересовала Вискаино, проходит лишь фоном истории. Единственное, что удалось Хилю — это представить падре Хуана классическим «потерянным человеком», образы которых так хорошо удавались русским классикам. Но связать его историю с историей страны — что было важно для Вискаино — в картине не получилось.

Авторская ирония в финале, в сцене той самой «свадьбы сеньора священника» с танцовщицей стрип-клуба, смотрится совсем не уместно в драматической истории. Наверное, в романе иронии этой, граничащей с сарказмом, было куда больше оправданий. В конце концов, аллегория Вискаино очевидна: ведь по его мнению к коммунизму пришел не только Хуан Ками, но и вся страна… Но в фильме мы видим просто Дон Кихота, уставшего от сражений с ветряными мельницами. Как, наверное, устала от этих сражений и Испания в конце 70-х годов.