Трасса (1978)

У фильмов совместного производства, как ни крути, имеется особая специфика. Чехословакия хоть и была на тот момент соцстраной, всё же это было совершенно ДРУГОЕ государство, и начало картины наглядно это показывает. Сценарий, написанный представителями двух стран, — вежливый «реверанс» в обе стороны: и гостей не обидеть, и своих не огорчить. «Трасса» — чисто производственный фильм с элементами социальной драмы. Такими картинами советского зрителя было не удивить, поэтому в сценарий добавили классический любовный треугольник, но по мере развития сюжета, грани треугольника приобрели совершенно иные очертания. Неожиданно выяснилось, что герой Бориса Щербакова водитель Аркадий Воеводин — бывший муж Маргариты (Валентина Шендрикова): »- Я же твой муж! — Муж пять лет назад. Но уже два года ты мне никто». Такая «отповедь» нисколько не смущает Аркадия. Являя собой образец сильного волевого мужчины, он по-прежнему считает Маргариту своей. Истинные чувства девушки не афишируются, пока не прибывают иностранные командировочные. Водитель-испытатель Карел Войта (Ян Каныза) сразу «берёт быка за рога» в прямом смысле этого слова, изображая на снегу настоящую корриду для автомобиля скорой помощи Маргариты. Подобный способ ухаживания явно в его пользу, как и прочие необычные знаки внимания: лирическая песня под гитару, имя, выложенное ветками на снегу, «прогулки» при минус 30 по Цельсию.

История течёт своим чередом: тяжёлая работ, вечерние «совещания», нелёгкая адаптация к суровым условиям Севера. Зритель начинает привыкать к неспешной размеренности сюжета, и здесь создатели картины делают неожиданный «финт», заставив Аркадия и Карела участвовать в «гонках». Трудно сказать, что они преследовали данной сценой: либо обостряли межличностные отношения двух «конкурентов», либо пытались показать, что отечественный «КрАЗ» не хуже чехословацкой «Татры». Как бы то ни было, а «заезд» нисколько не остудил пыл двух влюблённых, и тогда режиссёры идут на дальнейшее обострение ситуации. Однако подобное было просто невозможно, потому что Север вымораживает тело, а вовсе не душу! Но кино есть кино, и зрителя, как обухом по голове, озадачивают финальными кадрами. Ни по законам жанра, ни на самом деле такого не могло произойти, но — произошло. В таком совершенно неожиданном повороте видятся две причины: первая — замужество и выезд на ПМЖ в ЧССР, но это меняет течение всей истории, добавляя ей нежелательную политическую окраску; вторая — случившееся полностью примиряет Карела и Аркадия, а дружеское рукопожатие в таких фильмах — явление знаковое. Прав ли я в своих предположениях или нет, но финал заметно меняет чувства, которые появлялись в процессе просмотра. Имеются ещё «шероховатости», которые заметны тем, кто знает, что такое НАСТОЯЩИЙ мороз: на улице минус 35, а главный герой в… фуражке! Впрочем, премьерный показ фильма состоялся в Праге, а там «страшных слов» «мороз под 40» вполне достаточно для создания предельной аутентичности Севера.

«От морозов давно закалённые, толстошкурые, задубелые. На бескрайних просторах тундры бесконтрольные, очумелые. Километров-то сколько пройдено: бездорожье, болота, зимник. Не работа была, подвиг ратный: чуть лишь в сторону — всё, отжили…» («Водителям Северных трасс» Раиса Северная)