Романтичная англичанка (1975)

С первого взгляда, вот она — трагедия замужней женщины, домохозяйки, способной на большее, нежели стирать белье и копаться в теплице с цветами! Комедией это действо назвать можно только благодаря яркой игре Гленды Джексон. В действительности же при просмотре возникают совсем нешуточные мысли — о том как важна честность перед самим собой и искренность с близкими, и даже если ты — искусный мошенник, пренебречь разрешается только вторым, но никак не первым.

Главная героиня, энергичная Элизабет явно не создана для заурядной домашней жизни, но сознаться в этом ей не хватает духу. А ведь в этом случае она могла бы направить-таки свою энергию в более конструктивное русло, нежели на интрижку с мутным типом Томасом. У нее «все есть» — прекрасный дом, успешный муж, очаровательный ребенок, изысканные ужины и разнообразные наряды в гардеробе. Только вот все это — какое-то чисто декоративное, игрушечное, ненастоящее, в действительности не нужное ни ей, ни ее мужу. Влекомая общепринятыми стереотипами, наивная и ребячливая женщина постоянно как-то по-детски, словно не понимая действительного смысла этих слов, призывает других — и тем самым саму себя — к ответственности, к долгу, к морали. Однако вместо этого полезнее было бы разобраться в себе — немного потрудиться и найти ответ на вопрос, чем же она действительно хотела бы заниматься?

Изумительная, легкая и живая игра Гленды Джексон идеально сочетается с полным внутреннего достоинства, расслабленным и спокойным интровертом, героем манящего красавца Хельмута Бергера. И все-таки, видеть его в такой полной самоиронии и сарказма роли несколько непривычно. Эти двое — поистине чудесная пара. В течение всего фильма напряжение между ними лишь нарастает, и ждешь трагической развязки — когда же «это» случится? Когда же «измена» произойдет? Ведь с самых первых минут фильма становится ясно, что Томас возьмет свое (и не свое тоже возьмет).

Образ писателя, мужа Элизабет, прекрасно удался Майклу Кейну — казалось, что он также, как и мы с вами, со стороны наблюдает за разыгрывающейся драмой. Мучения жены для него — лишь предмет для изучения холодным и рациональным интеллектом. В сущности, именно ему, Льюису, мы обязаны всей этой полной затаенной страсти историей. Что с них взять, с людей искусства — они в этом мире лишь зрители.

Впрочем, в этой картине вообще нет «живых» людей с их искренними чувствами: писатель Льюис использует неудовлетворенность своей жены для написания романа; мошенник Томас использует Льюиса в качестве надежного и бесплатного укрытия от ищущих его гангстеров; да и сама запутавшаяся в себе Элизабет, кажется, совсем не умеет любить — она не любит ни своего мужа, ни ребенка, ни Томаса. Вот такая зарисовка молодой и успешной английской семьи — где все друг друга используют. И тот, кто делает это открыто и сознательно, преуспел в этом тонком деле больше всего.