Горячая месть (1969)

В 60-х годах прошлого века о жанре «rape & revenge», пышным цветом расцветшем в drive-in кинотеатрах эпохи эксплуатации еще и слыхом не слыхивали. Бу Арне Вибениус, скорее всего, пока даже не задумывался о своем «Триллере», давшем началу всей этой катавасии. Не говоря уже о Мейре Зархи, до канонического «Дня женщины» которого оставалось еще более десяти лет. Конечно, за океаном полуподпольные студии одну за другой клепали любительские поделки, в которых сегодня можно обнаружить предшественников эксплуатации 70-х, но фильмы тех же Ли Фроста или, например, Дорис Вишман оставались в глубоком подполье. То же можно сказать и о теме садомазохизма в кино, табу на которую только-только стали робко преодолевать в Европе и США, не решаясь пока сделать решительный шаг в открытии занавеса над темной стороной эротики.

Впрочем, уже было очевидно, что начавшаяся сексуальная революция вот-вот сорвет покровы со всех интимных тайн человеческого бытия. И одним из первых, кто, вооружась, кинематографическим ножом принялся срезать оболочку с сексуальных перверсий стал греческий режиссер Димис Дадирас, в 1969-м году снявший картину «Горячая месть». Интересно, что одновременно с этим фильмом на итальянские экраны вышла картина Паскуале Феста Кампаниле «Шах королеве», впервые говорившая о садомазохизме как о естественном и свойственном человеку психофизическом явлении, без каких-либо экивоков и морализаторства.

При этом, и Кампаниле, и Дадирас, в отличие от своих заокеанских коллег, никакого отношения к андеграунду не имели, работая на серьезных студиях и снимая кино для массового зрителя. Тот же Дадирас специализировался на масштабных военно-патриотических постановках, весьма востребованных режимом «черных полковников» в его родной Греции, и прекрасно умел «держать нос по ветру», давая зрителю то, что тому требовалось в данный конкретный момент времени. К тому же традиции эротического кино в Греции были весьма глубоки на тот момент, уходя корнями еще в постановку «Дафниса и Хлои» юным Орестисом Ласкосом в далеких 30-х годах, а уж в 60-е оно расцвело пышным цветом, сделав Элладу форпостом сексуальной революции в кинематографе. «Маленькие Афродиты» Никоса Кундуроса, «Горячий месяц август» Сократеса Капсакиса, «Рандеву с незнакомцем» Василиса Георгиадиса, «Трефовая дама» Йоргоса Скаленакиса… Перечислять можно много — ничего подобного в массовом кино других стран в те годы невозможно было себе представить. В-общем, ничего удивительного в появлении картины, подобной «Горячей мести» именно в Греции не было.

В принципе, в рассказе о мести женщины за поруганную честь и отнятую жизнь своей сестры нет ничего необычного. Подобных сюжетов история знает десятки. Другое дело, как этот сюжет подан. В интерпретации Дадираса и сценариста Янниса Циотиса свершение справедливого возмездия над подонком превращается в подробную иллюстрацию садистских издевательств над беспомощной жертвой, доставляющих мстительнице сексуальное наслаждение. И чем дальше в лес, тем толще партизаны — авторы фильма словно входят во вкус, придумывая все больше и больше изуверских пыток (как психологического, так и физического характера) над попавшим в руки садистки мужчиной.

Мария читает дневник своей сестры, в котором погибшая Вера описывает издевательства, которые она терпела от своего любовника. В ее воображении (и, соответственно, на экране) возникают сладострастные картины садомазохистского секса, которые она немедленно переносит на томящегося в ее подвале мужчину, периодически доставляя тому еще и психологические страдания, предаваясь перед его скрытыми за зеркальным стеклом глазами, страсти с другими мужчинами.

Видимо, понимая, что посвятить все полтора экранных часа сексуальным извращениям стало бы изрядным перебором, авторы картины добавили в свою картину вторую сюжетную линию. Все-таки за окнами студии шло всего лишь седьмое десятилетие XX-го века и подобного подхода к съемкам не поняла бы ни одна цензура. Однако невнятная история о полицейской операции против наркоторговцев остается на втором плане, нисколько не интересуя ни зрителей, ни даже режиссера со сценаристом. Кое-как связав две линии тонкими линиями: полиция ищет таинственно исчезнувшего главаря разгромленной банды, который в это время сидит на цепи в подвале главной героини — они благополучно отмахнулись от любых претензий. Дескать, мы тут криминальную драму снимали вообще-то, отстаньте от нас. Однако то, что драма эта осталась невнятной, бессмысленной и, по сути, неоконченной, на фоне забав Марии со своим пленником делает ее всего лишь оберткой, скрывающей приготовленный для зрителя продукт.

А там уже, под слоем безвкусного криминального желе, царит звезда греческого эроса рубежа 60-х — 70-х годов Гизела Дали. Позднее она еще раз сыграет маньячку-садистку в триллере Павлоса Парасхакиса «Извращенная Эмилия», изрядно позаимствовав характер у Марии из «Горячей мести». Но там уже будет откровенная эксплуатация со всеми вытекающими последствиями, тогда как фильм Дадираса был снят крепкой рукой профессионала, умеющего работать с актерами, даже если эти актеры могут предъявить зрителю только свое роскошное тело. Здесь ему удается выдать откровенную плотскую чувственность актрисы за тонкий психологизм, которого на самом деле в его картине нет ни грана, но зрителю кажется, что он его просто не видит, как того самого пресловутого суслика. И этот ловкий маневр, когда откровенная сексплуатация кажется чем-то большим, чем на самом деле является, превращает «Горячую месть» в весьма привлекательный симулякр. И пусть в реальности за ним ничего нет, зато это успокаивает и зрителя, привлеченного к экрану откровенным изображением садомазохистского секса, так и цензоров, не решающихся ставить препоны на пути квазипсихологического исследования.

Конечно, фильм Димиса Дадираса остается всего лишь работой крепкого (и довольно беспринципного при этом) ремесленника, к тому же в следствие оторванности Греции тех лет от мирового кинопроцесса, он не получил никакой известности за пределами своей страны, но на фоне своих американских и западноевропейских аналогов он выигрывает не только за счет первенства по времени создания, но и гораздо большего профессионализма своего создателя. И уже это достойно того, чтобы достать эту картину из пыльного архива.