Мое единственное желание (2022)

Романтическая драма “Моё единственное желание” актрисы и режиссёра Люси Борлето соединяет в себе телесность кинематографа Кроненбергов, высказывание о феминизме, достигшее своего феноменального пика летом 2023 года, и большое количество действующих лиц, как в пьесе Антона Павловича Чехова “Безотцовщина”, которую цитирует одна из главных героинь Мия, производя впечатление на своего любимого актёра.

В этой драме нет грязных подробностей, несмотря на окружающую среду, где разворачивается действие – стрип-клуб A mon seul desir, где голые и полуголые девушки танцуют для мужчин (здесь это возведено в искусство), нет трагических поворотов, хотя напряжение сохраняется и подключение к переживаниям Манон и Мии возникают.

Внешне скромная кассирша из продуктового магазина Манон решает начать новую жизнь, ей стало тесно в съёмной квартире с соседями, которые не так и хорошо к ней относятся, сплетничая за её спиной. Перемена в её жизни действительно радикальная – Манон поступает в стрип-клуб, берёт имя Аврора. И мир вокруг неё становится другим – более открытым, откровенным. Как она сказала своей обретённой в клубе подруге Мии: “После стриптиза мне приходят видения, я вижу себя и людей обнажёнными”.

Можно сказать, что эта драма стала предвестником “Барби” Греты Гервиг, потому что в ней есть второстепенная сюжетная линия открытого заявления “ты-мне-не-нужен”, которая у Гервиг стала основной. Вообще в этом скромном проекте 2022 года звучат модные мысли, получившие признание год спустя: та же самая женская независимость в розово-приторном блокбастере “Барби” и право говорить мужчине, что он не делает погоды (писательница Сандра Войтер в драме “Анатомия падения” Жюстин Трие).

Сама Люси Борлето позволяет своей главной героине Манон и вовсе не стремиться к глобальной цели, как это делают те, кто её окружает. Её Манон получает удовольствие не от достижения цели, а от самого пути, как самурай, в то время как Мия отчаянно мечтает стать актрисой. Объединяющая черта всех вышеупомянутых примеров – это смелость сделать и не нравиться. Смелость быть стереотипным и вопреки этому быть – наравне с выдающимися и отличающимися.

Люси Борлето поступила остроумно – ввела ненадёжного рассказчика для оправдания романтических допущений в своём сюжете и подвела подитог: “Выходите из комнаты, девушки, никто безопасности не гарантирует, но, выйдя и начав действовать, вы добьётесь большего”. И примеров удачных выходов Борлето демонстрирует достаточно, равно как и препятствий, без которых успех не кажется полноценным.

Одним из них является происхождение и статус человека, из-за которых он становится мишенью для осуждения. Художественно она уравнивает препятствия и позволение себе быть – сцены, когда девушки танцуют в клубе и потом Мия читает монолог перед приёмной комиссией, выглядят одинаково.

“Женское кино” уже не то, каким оно представлялось в начале развития кинематографа. В 40е гг, например, под этим термином стояли фильмы, потенциально подходящие под вкусы домохозяек. Например, драма Мервина Лероя “Плоды случайности”, где – сильно упрощая сюжет – женщина сначала страдала от того, что возлюбленный её не помнит, а впоследствии она обретает его вновь. Но эта черта была очень важной – сначала страдать, а потом чудесным образом осчастливиться, доказывая, что счастье приходит через боль и потери. Элемент мелодрамы – он всё вспоминает и “падает” в её объятия – был на первом месте, он должен был оттеснить военный подтекст сюжета: действие в нём разворачивалось в послевоенное время, когда общество ещё не пришло в себя от стресса.

Сейчас у термина “женское кино” формируется новая начинка. Кристен Стюарт с 2018 года мечтает экранизировать мемуары Лидии Юкнавич “Хронология воды”, желая написать для него собственный язык кино о женщинах, который до сих пор ещё толком не сформулирован. По её мнению, он точно должен отбросить стеснение и говорить правдивые слова о физиологии, не делая вид, что она не существует. Она сама понимает риск и сложность, но замалчивать это не хочет. Грета Гервиг в “Барби” доказала, на что способна женщина и идея женщины об играх, превратив кусок пластика в рупор, из которого прозвучали громкие заявления, в том числе просьба к Кену не досаждать своим присутствием. А у Жюстин Трие в “Анатомии падения” Сандра Войтер тоже выбрала себя, несмотря на то, что муж инфантильно требовал её внимания.

Люси Борлето не открывает чего-то очень нового – власть обнажённой женщины перед мужчиной была дважды доказана прекрасным голландцем Полом Верховеном в “Основном инстинкте” и “Шоугёлз”. Идея того, что женщина имеет право обнажать тело и не называться плохим словом, существует тридцать лет. Прелесть высказывания Борлето заключается в том, что она словно предугадала модные мысли 2023 года, но её фильм оказался непопулярным, редко, кто доберётся до таких глубин кинематографа. Но показывает, что нужно приложить усилия, чтобы докопаться до ответов.