Бергман (2018)

Режиссер, о котором знают все, кто хоть немного интересуется кино. Его боготворили, ему подражали, было даже понятие такое «бергмамания». Но, что мы реально знаем о нём, из его фильмов, спектаклей, книг? Допуская, что он снимал о себе, не обманываемся ли мы? Документальный фильм «Бергман» 2018 г, как раз и пытается раскрыть личность режиссера используя не только фильмы, книги, но и интервью с теми кто стал свидетелем его жизни.

Ингмар искажает реальность, не делит работу и жизнь. Есть только кино/театр, это и есть его жизнь. А в кино можно многим пренебречь. Даже автобиография Бергмана «Латерна Магика» не истина из первых рук. Автор переигрывает свою историю. Он приписывая себе что-то из биографии брата, которому доставалось от отца. Вырезает постыдные куски жизни как плётку. И ты даже не сомневаешься в правдивости. Так он хорош в своём искусстве.

Он страдает от язвы, ничего не есть кроме йогурта и печенья Мария. И в тоже время снимает фильм за фильмом, пишет сценарии, выпускает пяти часовой спектакль, от которого все в восторге. ПЯТЬ часов! Просто вдумайтесь, какой он гений ритма, если способен удержать внимание зрителей так долго.

Личная жизнь его похожа на сумасшедший дом, огромное количество женщин, трудно сказать с кем он встречался в тот или иной момент. Он ревнив, агрессивен, распускает руки. Предавал и друзей, и возлюбленных. Целые куски биографии будут подчищены, но найдут отражение в фильмах. Это его терапия, его исповедь.

Он бог и дьявол в одном лице. В 80е после его возвращения на родину, он получает безграничную власть. Лучшая театральная трупа. Ему бояться сказать слово поперек. Все в его власти, ну разве что кошки в фильмах не любят крикливого Бергмана. Гнев его разрушителен.

Однако при всём несовершенстве его личности, его творчество лечит, вдохновляет, завораживает и помогает оставаться живым. Его вклад и влияние на кино, и театр неоценимо.

Человек, прочувствовавший до дна хотя бы одни фильм Ингмара Бергмана уже никогда не будет прежним. Есть художники, способные всколыхнуть чувства, есть творцы, побуждающие к размышлениям, а есть и такие, что сразу меняют судьбу. Сказать, что Бергман — титан от мира кинематографа значит не сказать ничего. В истории встречаются режиссеры снявшие за карьеру три или пять великих фильмов (такие как Коппола), иные подобно Хичкоку или Антониони были в состоянии выдать целую серию, растянувшуюся на десятилетия, но все-таки никто не достиг пика Бергмана, который на девятом десятке видел вещи столь же глубоко, как и на четвертом, но при этом все также мастерски умел запечатлевать свое видение на кинопленку.

Чтобы понять уровень мастерства этого величайшего творца двадцатого века стоит сделать следующее — посмотреть один за другим два его фильма, а именно — «Седьмую печать», снятую за гроши на черно-белую пленку в 1957 году и «Фигляр, шумящий на помосте», произведенный практически без бюджета на телевизионную пленку в трех декорациях спустя ровно сорок лет. Вы поймете, что это один и тот же человек, сумевший перешагнуть через пропасть всемирной известности, больших бюджетов, самоцитирований и миллиона иных ловушек, в которые то и дела попадают мастера большого кино сегодня. Более того, в каждой сцене, в каждом кадре и движении камеры вы будете ощущать все ту же бесконечную степень самоотдачи, абсолютное немыслимое внимание и любовь к зрителю и, если можно так выразиться, какое-то мистическое присутствие чего-то потустороннего. Бергман за всю свою жизнь не позволил себе отойти от этого божественного вдохновения ни на сантиметр, ухватив свой талант за хвост, он лишь усиливал его своей фантастической работоспособностью, которая даже в глубокой старости помогала вытаскивать сложнейшие проекты.

Сам по себе документальный фильм о работе Бергмана — это уже что-то совершенно сверхъестественное. Наблюдая за кадрами кинохроники невозможно поверить, что кто-то вообще осмелился материализовать и воплотить в действительности, придать настоящую, живую форму идее, например, «Шепотов и криков». О ней невозможно даже рассказать, ее почти немыслимо продумать или сформулировать, а кто-то по имени Ингмар Бергман решил собрать и организовать под своим началом работу сотен человек, упорно трудящихся месяцами, чтобы на экранах главного масс-медиа современности эта идея транслировалась миллионам. И результат оказывается настолько ошеломительным, что остается признать режиссера абсолютным гуру своего дела.

В первую очередь, Бергман -художник так называемых экзистенциальных состояний. Намного опередив таких маститых творцов как Сартр или Камю, он сумел проникнуть в сферу неопределимого не через слово, а через лики. Действительно, пока Мартин Хайдеггер пытается втолковать мировой общественности что неявленное никогда не явится через букву, но только через чувство, Бергман уже фиксирует это чувство с помощью кинокамеры на лице своих «небесных агентов», группы актеров, которые окружали его с режиссерского дебюта до последних кинокадров не только в студии, но и на театральных подмостках.

Режиссер снимал кино о внутреннем, неявленном, скрытом под спудом обыденности, но истинном бытии человеческом. Где-то оно было шокирующе греховным, как у сестер в «Шепотах и криках» или героини фильма «Персона», где-то по-внеземному чистым как у Марты из «Причастия» или подростков «Фанни и Александра», но оно всегда оставалось неподдельным, искренним и живым. Можно сказать, что величие режиссера проявляется еще в том, что даже когда кинематограф окончательно оторвался от реального восприятия и начал пожирать сам себя, то есть бесконечно реплицировать собственные образы, диалоги, ситуации, идеи, Бергман при этом ни на шаг не отступил от своей концепции — его персонажи, наперекор всей вселенной, были все также глубоки, таинственны, непостижимы и могучи как и прежде. Благодаря этому имя режиссера достойно быть высеченным на скрижалях вечности.

Естественно о такой великой фигуре сложно рассказать простым и понятным языком в небольшом документальном фильме, хронометраж которого не превышает двух часов. Для этого понадобился бы какой-то иной, интеллектуальный, авторский подход. И режиссер Яне Магнуссон отчаянно старается его найти.

Первым делом он тщится проникнуть по ту сторону формы и осветить сам идеологический остов творчества Бергмана, то есть его ориентацию на внутренний мир человека. Огромным преимуществом картины является отсутствие в ней каких-либо интерпретаций. Наоборот, все возможные редукции становления Бергмана как художника за счет детских конфликтов, отношений с женщинами, социальных взглядов предстают лишь в качестве вещей, едва достойных упоминания. Автор ленты ясно понимает, что талант Бергмана — вещь сакральная и едва умещающаяся в определения. Поэтому его детство предстает не источником, а декорацией, авторитарные взгляды не более чем шуткой, а психологические комплексы своеобразными препятствиями или скорее инструментами, с помощью которых режиссеру удается извлекать куда больше тональностей из струн человеческой души.

Главным человеческим качеством Бергмана, и на это делается основной упор в картине, являлась именно его человечность (включающая греховность). Его гений раскрывался прежде всего в работе с актерами и способности извлечь из них ту эмоцию, которую они может быть никогда не узнают во всей своей жизни. Любовь и внимание к своей группе подчеркивается и во многих кадрах кинохроники — вот Бергман нежно целует в лоб Лив Ульман, вот что-то растолковывает Биби Андерсон, нежно держа ее за руку или обнимает Макса фон Сюдова, живописуя последнему горячую сценку прямиком из доменного печи своего воображения.

Второй отличительной особенностью режиссера, выгодно отличающей его от собратьев являлась его сумасшедшая всеядность — одновременно он мог работать на фильмом, готовить реквизит для спектакля и в то же время писать сценарий, который мог ждать своего часа годами, но при этом быть абсолютно готовым полноценным и более того безупречным с литературной точки зрения художественным произведением, таким например, каким является пьеса «Фанни и Александр». Его энтузиазм, искрометная энергетика, вкупе с оригинальностью и полнейшей аутентичностью идей, делали и делают Бергмана личностью, о которой можно и непременно нужно снимать документальные фильмы, благо материала более чем достаточно.

Что касается структуры повествования, то благодаря грамотному монтажу все выглядит очень достойно. Основной упор делается на кадры кинохроники, интервью, а также дневниковые записи, в которых режиссер рассказывает сам о себе и подвергается самоанализу. Занятно видеть степень той самоиронии и самокритики, которые он чистосердечно выказывал, подчас доходя до грани и запрета показывать свои картины в кино. Круг интервьюеров широк и их монологи вставлены и акцентированы очень точно. Да и в целом монтаж плюс идея фильма ясно и четко сформулированы и выражены. Резюмируя, можно сказать, что это в меру аккуратное, но глубокое и ужасно приятное путешествие по внутренней империи шведского гения. И эта империя никогда не падет.

Четыре спектакля, два телефильма, два полнометражных шедевра — всё это тридцатидевятилетний Бергман создал за один год, имея к тому моменту творческую свободу и статус главного режиссёра Швеции. Год этот — 1957-ой — выбран отчасти произвольно, и режиссёр Яне Магнуссон скачет на протяжении документальной ленты во все стороны, проявляя вполне очевидную и заслуженную любовь к автору «Персоны». В своей прошлой картине «Вторжение к Бергману» она дала нам возможность побродить по Форё и послушать высказывания других кинотворцов, в глазах каждого из которых знаменитый швед был персональным кумиром, непревзойдённым мастером, личностью уникальной и противоречивой. Здесь же, повторяя многое среди знакомого, Магнуссон открывает и новое, доселе неизвестное. В частности, что Бергман немалое выдумал, приукрасил в своей жизни. Оставаясь и здесь верным природе художника, далёкого от этого мира.

Умелый манипулятор и харизматичный деспот, безнадёжный невротик и любвеобильный эгоист, неверный муж и безответственный мечтатель, сбегавший от семьи, от конкуренции, от реальности вообще — таким был Ингмар Бергман, этот гениальный творец, мучившийся всю жизнь от собственной неверности и невозможности любить что-то ещё. Кроме театра и кино, в которых сделал так много, что заслуживал, кажется, любого прощения. Но это вопрос сложный. Ясно только, что в этом фильме — принципиально не новом, но честном — Бергман выступает как человек. Со всеми его непостижимыми и несочетаемыми особенностями, оставляющими место как удивлённому ужасу, так и безотчётному восхищению.

7 из 10

Фильм лишен всем привычно строгой хронологической последовательности, он освещает жизнь Бергмана не по схеме «дата-событие», а группируя факты жизни великого режиссера вокруг какой-то темы, будь то его детство (именно как собирательный образ детства), награды, театральная деятельность или пристрастие к печенью.

Всем известно, что Бергман был большим и довольно успешным мистификатором, поэтому снять о нем максимально правдивый документальный фильм — это огромный труд (я думаю, этого он и добивался). И этот труд отражен на экране: детали жизни Бергмана ищут доказательств, некоторые так и остаются под вопросом.

Бездоказательны только оценки его личности и его творчества. Очень здорово, что в фильм включено интервью с его братом, восстанавливающее правду о детстве и становлении Бергмана; конечно, многих актеров, с которыми на протяжении долгих лет сотрудничал Бергман, к сожалению, уже не о чем спросить нельзя, но в фильме есть хотя бы Лив Ульман с ее трогательным признанием. Непонятно, зачем там появляется Барбара Стрейзанд (помимо привлечения внимания), с учетом того что она с ним лично даже не была знакома, но в остальном все опрошенные высказывают полновесные и достойные внимания суждения.

Занимательно, как автор фильма извлекает обстоятельства жизни Бергмана прямо из его картин. Это выглядит захватывающе и правдоподобно за счет дальнейших подтверждений тех или иных фактов другими источниками.

Очень интересно смотреть съемки съемок — видеть как именно вел себя режиссер на площадке. Еще один плюс этого фильма — это обращение к интервью режиссера, сделанным в разное время — в зрелости и в старости (за юность, по-видимому, отвечают дневниковые записи).

На самом деле, фильм показывает Бергмана как очень объемную, разностороннюю личность, не боясь касаться самых непривлекательных сторон его личности и не переставать восхищаться тому, как одному человеку удалось сделать так много и так великолепно.

Не поленился, сходил в Дом Кино посмотреть документальный фильм Магнуссон «Бергман» (к 100 летию со дня рождения). Очень традиционный культуртрегерский фильм, который только заявлен вроде как со ссылкой на историю Баргмана в 1957 году. На самом деле галопом даны детство-взросление-театр-кино-бабы-известность. Решен фильм тоже традиционным образом путем чередования нарезок из фильмов с кадрами интервью Бергмана и говорящими головами знавших его (из снобизма привлечена Барбара Стрейзанд, которая видела Бергмана мельком, а ничего значимого о его творчестве не сказала). Этот фильм можно уверенно рекомендовать как предисловие тем, кто подступается к наследию шведского мэтра, не читал его мемуары. Авторы текста ни шагу за пределы продуктивного фрейдистского подхода не делают и исследовательская мысль дальше констатации вытеснения неврозов в тему творчества, а по мере иссякания творческой жилы ухудшения характера не идут. Суждения относительно того, что вот этот фильм — главный у Бергмана, а вот эта- главная женщина в его жизни, с учетом сверхпродуктивности шведа по обоим направлениям выглядят спорными. Сценки со съемок, богатая нарезка кадров из картин точно радует глаз и делает просмотр приятным. Достаточно много кадров, где Бергман кривляется, смеется и шутит, смягчая вампирский образ (высокий лоб, орлиный нос, скверные зубы и искривленный мизинец на правой руке). Учитывая традиционность во всем этой картины единственным критерием оценки является вопрос: возникло ли желание после просмотра обратиться к первоисточнику? У меня определенно возникло. На Бергмана нужен настрой, просмотр его картины следует «разбавлять тремя-четырьмя иных режиссеров и жанров. Что-то нужно пересмотреть, с пяток звучных его картин и вовсе не видел. Бергман наснимал кучу всего и достаточно разнообразен в своем творчестве. Я равнодушен к его минималистским психопатологическим пьесам с минимумом исполнителей, а равно к комедиям типа Улыбок летней ночи, но мелодрамы, сказки (хоть в средневековом антураже, хоть в диккенсовском обрамлении), экскурсы в условный социум 19 века, картины с восьмидесятых годов определенно радовали в молодости и пересмотреть многое не грех. Так что не зря посмотрел и документальный байоптик традиционного склада.

6 из 10