Демоны (2015)

Десятилетний Феликс живет в пригороде Монреаля в состоянии постоянного невроза — то дома родители поскандалят, то папа внезапно замутит с мамой друга (не иначе из-за того, что она обожает мыть полы без одежды), то с ориентацией непонятки, к тому же в школе сказали, что геи болеют СПИДом. Новых фобий добавляют дружки брата, которые сообщают Феликсу о маньяке, похищающем маленьких мальчиков. Так у ребенка появляются не только необоснованные страхи, но и вполне рациональные.

Вторая работа канадца Филиппа Лесажа, по его же собственным утверждениям частично основанная на личном опыте из детства, довольно успешно принималась на местных кинофестивалях и не только — например, Ассоциация кинокритиков Квебека удостоила его звания лучшего канадского фильма 2015 года. У картины действительно есть несколько интересных и ярких моментов: Лесаж любопытно выстраивает мизансцены, тяготея к многолюдным кадрам, когда порой надо долго всматриваться в экран, дабы разглядеть нужных героев посреди толпы, местами пытается нагнетать нестандартный саспенс и смел в провокационных идеях, не перешагивающих определенные грани. И все бы хорошо, но итоговый результат режиссерских усилий вызывает довольно спорные ощущения.

Лесаж слишком увлекается бытом и деталями, порой безбожно затягивая сцены и перебирая со статикой, отстраненностью и безэмоциональностью, отчего история рискует быстро наскучить и потерять зрительское внимание. Будни маленького Феликса запечатлены хоть и подробно, но не всегда эта подробность формирует что-то важное, особенное и нужное для его дальнейшего портрета, который, к слову, мало во что выливается в итоге. Словно желая взбодрить заскучавшую аудиторию, в последней трети картины внезапно появляется тот самый маньяк-педофил, причем режиссерский руль так резко выкручивается в его сторону, что зритель может сперва даже задаться вопросом, к чему это вдруг вообще. Снята данная сюжетная линия, впрочем, весьма недурственно, но с этого момента «Демоны» словно распадаются на два отдельных фильма, причем в конце кажется, будто один из них закончен, а другой не очень. Лесажу не слишком удается переплести эти сценарные ветви вместе и внятно объяснить, что он, собственно, хочет всем этим сказать, начав с неспешной драмы взросления и ювенильных фобий и закончив не менее неспешным триллером о мучениях одного педофила. Если конечно, он не намекает, что в будущем к таким, как Феликс, стоит присмотреться получше.

6 из 10