Гавайи (2013)

Под впечатлением «Плана Б» М. Бергера решила посмотреть ещё один фильм этого режиссера. Всё те же длинные паузы, минимум диалогов, намеки, взгляды, прикосновения и Вы не можете оторваться от экрана почти 2 часа. Вы живете с героями, бродите за ними по саду, купаетесь в реке, чувствуете запах наступающей осени. Шелест травы под ногами, журчание реки, звуки дождя и напряжение, которое висит в воздухе -все заставляет Вас чувствовать волнение героев и сопереживать им.

По сути история довольно проста: Мартин, молодой человек, находящийся в крайне стесненном материальном положении приезжает на лето в аргентинскую провинцию к своей тете, которая, как оказалось, продала дом и уехала 2 года назад. Итак, герой без денег и жилья, ходит по домам в поисках работы и встречает своего друга детства, Еухенио, приехавшего на лето поработать над своим первым романом. Тот дает Мартину работу в доме своего дяди и приглашает пожить в пристройке. А дальше мы наблюдаем за развитием отношений между героями, за тем, как они вместе незаметно меняют друг друга и становятся друг для друга необходимыми. Удивительно, как при помощи взглядов, жестов Матео Кьярино, исполнивший роль Мартина, точно передает ощущение потерянности и пустоты, овладевшее его героем и то, как Мартин постепенно оттаивает, вспоминая с Еухенио редкие счастливые моменты детства. Еухенио, старший из героев, изо всех сил старается защитить Мартина и, конечно же, влюбляется в него. Два потрясающе красивых и талантливых актера: Мануэль Вигнау и Матео Кьярино, заставляют, затаив дыхание, следить за своими героями, робеющими перед зарождающимся чувством, неуклюже сознающимися в нем друг другу.

Новый прекрасный неспешный, абсолютно волшебный, обволакивающий фильм, который хочется пересматривать раз за разом.

10 из 10

«Гавайи» подтвердили то, что еще вчера — после выхода «Плана Б» — считалось вопросом: Марко Бергер — художник действительно серьезной величины; и отныне в этом нет никаких сомнений, если таковые еще оставались после получения им статуэтки Берлинского кинофестиваля, славящегося своей благосклонностью к режиссерам, которые затрагивают тему нетрадиционных отношений между мужчинами. Яркий индивидуальный почерк Бергера, обозначившийся в «Плане» в виде тяготения к тишине и естественным звукам, в «Гавайях» расцветает в полной мере — хотя видится, что это еще не вершина творческой эволюции, и было бы весьма любопытно посмотреть, куда тропинки художественных поисков заведут Бергера в следующий раз.

«Гавайи» — это фильм-медитация. Подобно Гасу ван Сенту, забросившему своих Джерри на пустынные просторы Юты, Бергер помещает собственных двух героев в пространство старого родового дома и сводит весь сюжет до скупых диалогов между ними, наполняя все оставшееся экранное время щебетом птиц, шелестом листвы, мягким светом аргентинского солнца и живыми человеческими эмоциями, для которых зачастую никакие слова и не требуются. И, знаете ли, медитативная созерцательность у Бергера получилась куда более уютной и близкой к истинным истокам этого состояния, чем у ван Сента, драматическая коллизия в фильме которого изначально предполагала трагический финал. У Бергера каждый кадр, каждая реплика преисполнена дзенским спокойствием и умиротворением — и в эту магическую атмосферу его незамысловатой истории входишь с радостью и без остатка, словно под сень родного очага, способного защитить от любой жизненной непогоды.

«Гавайи» — это фильм глубоко исповедальный. Но это не исповедь Франсуа Озона в его «Времени прощания» на тему смерти и принятия финала. И это не исповедь Айры Сакса в его «Не выключай свет!» о разрушительности любви к разрушительному человеку. «Гавайи» — это неторопливое, лишенное всякой экзальтации признание латиноамериканца в том (вот нонсенс-то для стереотипного мышления!), о чем он мечтает, какие поступки и чувства его вдохновляют, каким взглядом он смотрит на этот мир и — главное — в каких скрытых связях этот мир открывается перед ним, робко обнажает подлинную суть, подобно тому, как смущенно обнажаются герои друг перед другом. Это фильм о внутренней гармонии, красоте человеческих взаимоотношений, в основе которых — бескорыстное желание помочь другому, это фильм о возвращении к истокам — в детство, когда невинность впервые задается вопросом о справедливости и когда не видится ничего зазорного в том, чтобы все лето проходить в чужом свитере, на котором вышито чужое имя.

«Гавайи» — это фильм не слов, а жестов. Украдкой брошенный взгляд, нечаянное касание, отражение в зеркале — камера то и дело норовит соскользнуть с диалогов туда, где в настоящее мгновение и совершается подлинное действие, где рождается истинная магия. Чувственность, хоть и прорастает в сюжет фильма обнаженными натурами, но нигде ни разу не низводится до откроенного натурализма, лишь в конце прорываясь одним-единственным целомудренным поцелуем, но поверьте — более сексуального и наполненного истомой действия в последнее время наблюдать не приходилось. Едва ли не со времен «Ромео и Джульетты» Дзеффирелли о зарождении любви не рассказывалось так талантливо — откровенно и невинно одновременно.

«Гавайи» — это искусство в чистом виде.

P.S. Похоже, гей-кино как самостоятельное идейное направление в кинематографе состоялось. Если раньше тема гомосексуальной любви, затронутая в том или ином фильме, превалировала над всеми остальными составляющими художественного произведения и была чаще всего провокацией, то работы новой волны режиссеров («Уик-энд» Эндрю Хая, 2011, «Не выключай свет» Айры Сакса, 2012, и вот теперь «Гавайи» Марко Бергера, 2013) свидетельствуют о том, что времена жесткой игры с общественным мнением проходят. Художники все чаще уводят саму тему однополой любви на второй план, обращаются с нею как с нечто само собой разумеющимся, основной акцент перенося на философские размышления о «вечных» вопросах и занимаясь поисками новых способов художественной выразительности. Гомосексуальная любовь становится для них лишь материалом — близким и понятным, отправной точкой в путешествии за истиной.

10 из 10