В тумане (2012)

Перед просмотром картины я уже была наслышана о ней. Отзывы были как положительными, так и с негативным окрасом. Последнее нисколько меня не расстраивала по причине того, что считаю: хуже вердикта безразличия нет ничего. А вот если обсуждают, значит, есть за что.

Кинолента оказалась продолжительной по хронометражу, но думаю, это было необходимо, дабы каждый смотревший смог полностью погрузиться в атмосферу войны, наполненной не только страданием, но и безысходностью, а также безызвестностью. Время, про которое идет речь, всем знакомо из учебников истории или уроков литературы.

Являясь поклонником Быкова, мне было очень интересно наблюдать за тем, как сыграли свои роли действующие лица, как подошла к поставленной задаче съемочная группа. Я искренне радовалась, когда не обнаружила в картине пафоса, лишь предельно ясное положение вещей, требующее выбора от каждого рассматриваемого героя: остаться в живых любой ценой или остаться человеком пусть и в памяти близких. Я искренне недоумеваю: за что Сущеню нарекли безвольным? Ведь безвольный человек не стал бы спасать своего палача (Бурова), друга детства, который ошибался слишком во многом и не должен был вершить правосудия, основываясь лишь на догадках.

В фильме есть еще один «элемент». Это жалкий партизан Войтик, сопровождающий Бурова в его предприятии по устранению человека, вина которого заключалась лишь в том, что он не умер с теми, кто устроил диверсию на железнодорожных путях. На вопрос, почему Сущеня не остановил своих «братьев по несчастью» от поломки рельсов могу ответить лишь так: немцы заслуживали наказания, однако сам главный герой, миролюбивый и добрый по натуре, не мог убить, предать или, как в данном случае, наказать оккупантов, хоть и осуждал их. Но ненавидел ли? Чистота души главного изгнанного обществом героя завораживает. К сожалению, судьба ему не дарует шанса на оправдание. Все поглощает туман.

Примечательно, что все события изображены в довольно реалистичной манере. Образ села и виды природы такие, какие они есть на самом деле. Еще большему погружению способствует отсутствие какое-либо музыкального сопровождения, лишь естественные звуки.

Кинолента не только заставляет задуматься о человеческой сущности, но и оставляет без ответа некоторые вопросы. Я бы добавила: это сделано для того, чтобы каждый думающий смог самостоятельно найти на них ответы. Всем приятного просмотра, ибо картина точно заслуживает Вашего внимания!

10 из 10

Есть человек, который привык поступать всегда прямо и честно («но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»»), и до определённого момента это комфортно и ему самому и окружающим его людям. Но когда жизненные обстоятельства резко меняются (война), то поведение большинства людей вдруг резко приобретает неожиданные размытые оттенки («туман»), в попытке приспособиться и выжить. И когда главный герой продолжает оставаться и в «войне» тем же самим собой, то он осознаёт свою отторженность от других. Ему не верит никто, даже самый из возможно близких людей, жена, сомневается в нём. Попытки объяснить другим то, что правда всегда остаётся правдой и что невозможно поступить по другому, то есть против этой правды, наталкиваются на неверие и непонимание.

Да, это не Истина, а правда Сущени, которая звучит в его словах немцу о том, что он не может работать на них, так как это невозможно именно из-за абсолютности этой аксиомы внутри героя; которая в аккуратности вырезания собачки для сына и придании аккуратности трупам партизан; в словах о неправильности его расстрела в избе и закапывании его тела в торфе возле реки… Сущеня понимает, что чем дальше он будет жить, тем более он будет затягиваться в этот убийственный водоворот невозможного словесного объяснения, внутренних мук от режущего контраста правды с её порядком и красотой внутри него и усиливающихся потоков неправды с её хаосом и уродством вне его, приводящего во внешних деяниях к смертям других людей. Не найдя ничего, за что бы он мог зацепится в жизни, он стреляет в себя.

Главный герой находится между двумя крайностями, изображёнными двумя партизанами, пришедшими за ним (Войтик — «трус», Буров — «напролом»), не выбирая не одну из этих крайностей. Сущеня не разу не проявил трусости, но в то же время, он и не берёт в руки оружие, чтобы убивать немцев. В эпизоде с порчей железнодорожных путей, он выступает против этой затеи, выглядя при этом инфантильно и трусливо, но дальнейшие события показывают правильность его действий (подобно мудрой матери Бурова, чувствующей, к чему в результате приведёт уничтожение машины её сыном).

В фильме отчётливо показано действие Божественного Провидения, незримое, но неумолимое. Если Войтик постоянно попадает в ситуации, когда его обнаруживают, что открывает его трусость, то в отношении Сущени Оно до последнего бережёт его (спасая от повешения, от расстрела, от обнаружения в лесу). Сущеня не видит этого, так как занят внутренней войной, но возможно именно Божественное Провидение спасает в итоге для вечности его душу, уничтожая бренное тело.

Мне кажется только подобные фильмы, без лишней стрельбы и оглушающих взрывов, способны показать истинное лицо войны. Здесь нет героев и предателей (я не могу полицаев назвать таким громким словом как предатель, они падшие люди, мне их жаль), здесь есть люди, которым хочется жить, они просто выбирают разные пути — кто-то уходит в лес и даёт отпор, кто-то прогибается и теряет право называться человеком, а кто просто пытается остаться в сторонке и всё это, чтобы сделать очередной вдох, это их выбор, их совесть и только время вправе судить и оно показало кто был верен в своём жизненном выборе.

В фильме три главных героя — два партизана и, якобы, предатель, простой житель деревни. Показаны поочередно их истории, их характеры, авторы сталкивают их лбами и показывают кто есть кто. Простой житель, которого фашисты ошибочно обвиняют в диверсии, они пытаются его завербовать, запугивая казнью через повешивание с другими пойманными партизанами, их предложение он стоически отвергает. Немцы немного разобрались в психологии партизан и отпускают его, зная, что ему всё равно не избежать расправы, только уже от своих. Его монолог про доверие запал мне в душу, вся деревня, в которой он прожил всю жизнь, от него отворачивается, им легче поверить врагу и в низость односельчанина, он не понимал как это возможно, потому что был настоящим человеком, которого не поменяют ни какие обстоятельства.

Также были два партизана, абсолютно разного содержания. Один из них суровый, но справедливый, уважающий чужую жизнь и смерть, готовый и умереть сам, трусостью он не страдал. Другой, какой-то вертлявый тип, который при первой же опасности сдаёт партизан и его отправляют произвести расправу, ирония судьбы. У него не хватило смелости пойти в полицаи, но и воевать, быть мужчиной смелости у него тоже не хватает, жалкое зрелище.

Работа оператора и режиссёра и актёрская игра, были просто на высоте. Любой актёр, играй он даже третьестепенного персонажа, смог передать трагизм того времени, здесь нет массовки, здесь есть актёры.

Мне, вот только, не очень понравилась концовка, а точнее я с ней в корне не согласен. Такой поступок не в характере человека, который наделён моральными принципами, в первую очередь, он подумает о семье, раз уж так разрешилось дело и плевать на пересуды.

Фильм настоятельно рекомендую к просмотру, это хорошая, атмосферная, правдивая военная драма, драма жизни наших предков. Для большинства людей война именно таковой и была, отсутствие какой-либо драматизации, просто попытка выжить во чтобы это ни стало. Мой дедушка из Белоруссии, он всё своё детство провёл в лесу, по болотам, он рассказывал, но не охотно и совсем немного — он видел войну, он видел как умирают люди, не было каких-либо великих геройских поступков, они выживали, а кто больше не мог, тот просто тихо умирал. Он, мой дедушка, выжил, для меня он не просто герой, а живой герой, который видел невообразимо ужасные вещи и не разучился улыбаться.

Приятного просмотра!!!

Белоруссия, 1942-й год. После диверсии на железной дороге бригаду устроивших её путевых обходчиков немцы приговаривают к смертной казни, но на виселице оказываются только трое. Четвертого обходчика по фамилии Сущеня, фрицы отпускают домой. Через пару недель к нему пожалуют ночные гости и скажут: «Собирайся». Сущеня, уже ждавший партизан, всё сразу поймет, что идти придётся не на свадьбу, а на собственные похороны. И сам же предложит взять лопату. Однако исполнение приговора, теперь уже партизанского, пойдет не по плану. Совсем не по плану. Но для «предателя» это ничего принципиально не изменит: список обреченных уже не подлежит пересмотру.

В трех флэшбеках будут предложены предыстории, знакомящие с каждым из главных героев, удивительным образом напоминая серджио-леоновский расклад — «хороший, плохой, злой». Но только внешне. Герой, предатель и тот, кто старается сохранить «нравственный закон внутри себя» — все тут одинаково жертвы. И какой бы каждый не сделал в конечном счете выбор, лежать все равно придется рядом с вытянутыми ногами. «В тумане» — тот фильм, в котором себя, несмотря ни на что, крайне неуютно чувствуешь. Поскольку не хочется ни с кем идентифицироваться, даже с тем единственным, кто вроде бы блюдет этот самый нравственный закон. Ибо это всё одно, что добровольно согласиться стать агнцем на заклание.

Это вроде как бы неактуальное и почти бессмысленное сегодня кино о презумпции невиновности во время войны, когда все личностные максимы были подвластны общезначимому императиву, то есть законам этого самого военного времени. Но Быков и Лозница не просто реабилитируют безвестную жертву, собирательного или, даже скорее, вымышленного героя, отчего ни ему, ни тем более нам сегодня «ни холодно, ни жарко». Они апеллируют к тому самому нравственному закону, который где-то там спит у нас, или дремлет, за ненадобностью в условиях, когда все конфликты более-менее сбалансированы и не требуют жертв. По крайней мере, таких, как здесь.

Отчего же тогда это беспокойство во время просмотра? Отчего тогда мурашки бегут по спине, и систематически перехватывает дыхание? И это притом, что Лозница максимально сдерживает себя по части давления на эмоции зрителей. Поэтому «В тумане» — это такое анти «Иди и смотри». Но показанная здесь трагедия от этого не становится меньше. В отличие от ненависти Адамовича/Климова, у Быкова/Лозницы все куда как неоднозначнее. Это другая оккупационная правда, которая 30 лет назад была бы если не костью в горле советской патриотической пропаганды, то уж точно той самой соринкой в глазу, которую бы сразу заметили бдительные цензоры. Но спустя семьдесят лет после означенных событий, когда ВОВ для большинства населения стала почти такой же далекой абстракцией, как и Первая мировая или война 1812-го года, это очень локальное и камерное кино способно рассказать о нашей последней большой войне ничуть не меньше, и где-то даже больше, чем классические фильмы прошлого.

Жизнь под немцами — на оккупированных территориях, и восточнее — за линией фронта, это, что называется, две большие разницы. Оккупация — это даже не двойной пресс, это тотальный стресс, вызванный необходимостью отвечать на проклятые экзистенциальные вопросы. Это особенно четко видно в прозе Василя Быкова, которого хоть и печатали, но смотрели на него почти как на диверсанта. Его правда была неудобной, сеявшей нежелательное сомнение в вещах, сомнений не терпящих. Выбор, который приходилось делать каждому белорусу мужского пола после прихода фашистов, был куда как серьёзнее, нежели у тех, до кого армия Германии так и не дошла. Риторический вопрос «Кто ты?» не терпел никаких двусмысленных ответов. Партизан или полицай. Но далеко не все могли сделать однозначный выбор. Сущеня — «практикующий экзистенциалист», не принявший ни одной из сторон и по этой причине ставший «духом» уже при жизни.

Лозница разрушает складывающуюся десятилетиями мифологию о великой войне и смотрит на героическое прошлое без ура-патриотических придыханий. Он стоит в стороне от убогих запросов нынешнего времени и продолжает традиции русскоязычного военного кино, выводя его проблематику на экзистенциальный уровень. И сдержанность бывшего документалиста в выборе художественных приёмов приходится здесь очень даже кстати. Однако пару раз режиссёр всё-таки ей изменяет. Так мне показался явно излишним, и даже пижонским, кадр, где немецкий офицер буквально «делает ручкой» уходящему из комендатуры Сущене. Равно как и финальная точка, на место которой, мне кажется, так просилось многоточие: открытый и неопределенный конец сделал бы картину глубже.

Вопросы, которые здесь поднимаются, в наше неосознанное время кому-то могут показаться столь же актуальными, как припарки для мертвеца. Однако вряд ли они становятся от этого менее значимыми. На фоне современного кинематографического ландшафта, который от мелкотемья искусственных тем год от года становится всё более пологим, экранизация Быкова выглядит если не горой, то, по крайней мере, высоким холмом, на который не удастся взобраться, не приложив достаточных усилий.

Главным плюсом картины я назвал бы нешаблонность и многогранность характеров, в ней обыгранных, хотя это, наверное, больше заслуга писателя Василя Быкова, по одноимённой повести которого Лозница и снял свой фильм.

Действие происходит в оккупированной немцами Белоруссии в 1942 году. Главный герой — путевой обходчик Сущеня, обычный белорусский мужик, работяга и семьянин. После неудавшейся диверсии на железной дороге его троих товарищей-обходчиков вешают немцы, а ему предлагают сотрудничество. Несмотря на отказ, ему сохраняют жизнь и отпускают. Почему? Сущеня и сам не знает. Он и рад бы висеть вместе с товарищами, но всё сложилось так, как сложилось. И теперь все считают его предателем, думая, что он вступил в сговор с оккупантами. Даже собственная жена ему не верит. Как дальше жить?.. Но он живёт. И ждёт. И дожидается. Через три недели, поздней ночью, за ним приходят два партизана — Буров и Войтик. Один — герой, другой — крыса. Приходят, чтобы отвести в лес и расстрелять, как предателя. Сущеня не сопротивляется, для него смерть — это избавление от мнимого позора. Но в итоге всё получается совсем по-другому…

Тяжёлый фильм, на самом деле. Страшно представить, сколько таких вот эпизодов было во время Войны, о которых так никто и никогда не узнал. Сколько людей приняли наказание, будучи невиновными, и сколько крыс выжило, умалчивая о поступках, о которых никто никогда не узнает? С другой стороны — кто, кроме Бога, имеет право судить? И есть ли уверенность у каждого из нас, живущих сейчас, в убаюкивающем тумане современной российской реальности, что на месте того или иного персонажа фильма поступил бы иначе? Страшно подумать и страшно представить…

Постановка, актёрская игра, работа оператора — всё в фильме на высшем уровне. После просмотра второго полнометражного художественного фильма Сергея Лозницы я испытал поистине колоссальное уважение к режиссёрской работе этого человека. С нетерпением жду его следующего фильма!

Сильное кино.

9 из 10

«В тумане» (Сергей Лозница), снятая по повести Василя Быкова и, получившая приз ФИПРЕССИ в основной программе Канн’12.

Сергей Лозница — режиссёр документалист, не так давно, как и многие другие, «пересевший» на художественные фильмы. Записан обществом в ярые антисоветчики и «антироссиянины».

Сама картина напоминает некую упрошенную, аскетичную, вариацию на тему, поднятую в «Восхождении» Ларисы Шепитько, снятой всё по тому же Быкову. Экзистенциализм военного времени, передаваемый через тему партизан, полицаев, о морали, нравственности, патриотизме, душевной чистоте, вере и человечности.

В отличие от «Восхождения» герой не предавал ни страну, ни себя, но был предан обществом. Уважаемый многими, добродушный человек, в одночасье стал изгоем, оставшись наедине со своей правдой, душевной чистотой и высоко-духовностью, в которые никто не верит, проецируя свою низменность, эгоизм и страхи на героя, что для него страшнее смерти.

«- Получается, что немцу верят, а своему нет. Переменился? Как это я переменился, если меня родили таким.

- Ещё как меняются, неустойчивые элементы, если жить захочется

- Вот именно, если жить хочешь, так как же идти на подлость? Это, когда смерть, так может и всё равно уже, но ведь живой на живое надеется.»

Но, главным отличием от Быковского произведения, снятого Шепитько, я считаю, является то, что при явной, последовательной и прочерченной религиозной подоплёке, акцент на неё делается лишь образно-визуальный.

Владимир Свирский показывает невероятную игру, отдалённо напоминающую классическую школу. Взгляды, монотонность и отрешенность монологов, поведение, да и всё игра в целом, полноценно передают потерю веры, душевные терзание и опустошение героя.

Не смотря на то, что в своей второй художественной работе, Сергей таки доказал особую любовь к пафосным, молчаливым, европейским финалам, фильм получился, пусть менее самобытнее, но гораздо сильнее и качественнее его художественного старта — скандальной картины «Счастье моё»(2010). Хоть, я и не любитель сравнивать велосипед с апельсином, но в данном случае, просто приятно видеть явный режиссёрский прогресс и, при желании, даже найти сходство в этих двух совершенно разных вещах.

Ещё в школьные годы, на уроках белорусской литературы творчество Василя Быкова меня как-то не очень увлекало. Хотя он — фигура, несомненно, оригинальная и выдающаяся. Сам пройдя за годы войны не одну версту, В. Быкаву довелось многое повидать и испытать. Возможно, уже тогда в глубине души он понял, что пронесёт эту боль через всю жизнь, не просто сохранит в душе — расскажет о ней людям. И на самом деле, фактически всё богатое наследие Василя Быкова (кроме последних его произведений) посвящено тематике Великой Отечественной. Но эти произведения не только рассказывают о героической борьбе с фашистами (в первые послевоенные десятилетия подобных книг вышло не мало), они о чём-то большем — судьбе простого народа под оккупацией. При этом герои его произведений не имеют явной положительной или явной негативной окраски. В том-то и особенность его книг и снятых по их мотивам кинофильмов. Военное время ломало людей, иных, наоборот, закаляло. Вчерашний партиец и ярый коллективист мог оказаться полицаем, тихий и забитый на первый взгляд крестьянин — заступиться за своих односельчан, наперёд зная, что его геройского поступка никто не оценит, да и наоборот — посчитают за ненужную жертву, но ведь он и не может поступить иначе. В советское время всё должно было быть понятно и ясно, именно поэтому В. Быкова не очень жаловали (не любили его и позже, но уже по другой причине — причастности к оппозиции). А ведь главное для него — было донести моральную составляющую его героев, чтобы читатель сам мог оценить их поступки, решить для себя кто прав, а кто — просто струсил. И писатель/режиссёр за него этого делать не должен. Таков был принцип В. Быкова.

Даже для Войтика из одноимённого кинофильма по его повести «В тумне», что предстаёт перед нами этаким слабохарактерным приспособленцем, эгоистом и себялюбом, даже ему В. Быков пытается найти оправдание. Ведь он всего лишь цеплялся за собственную жизнь, да и повидал на своём пути немало плохих людей, за что затем сильно поплатился — почему же сейчас он должен поверить этому предателю Сущене, ведь на его месте он уже поступал иначе. Сдал же полицаям своих соратников партизан — «дык разве вінаваты ён, что гэтых паліцаяў сустрэлі на хутары стрэламі праз дзверы».

Трое героев — три разных характера. Односельчанин Сущени Буров, которого послали отплатить предателю, искренне верил в непогрешимость своих действий, хотя в глубине души и сомневался, видя какой добрый и чистый этот человек, что и мухи-то не обидит. Сам Сущеня — личность положительная и глубоко духовная, хотя никто вокруг его и не понимал. Как можно было оставаться человеком в таких нечеловеческих условиях? Он долго не понимал, почему полицаи отпустили его и избавили от неминуемой смерти. Ведь все вокруг посчитали его за предателя.

И хоть автор не говорит открыто причину такого странного поступка, вместе с Сущеней понимаем — немцы знали, что за предателем придут, дабы отомстить — а потому можно их поджидать. Не зря же их преследовали всю дорогу полицаи. Повстречавшись не раз с людской ненавистью и равнодушием, Сущеня хорошо знал, что надеяться не на что. Уже тогда, во время пыток он горько пожалел, что выпускают — лучше уж с ребятами висеть, да погибнуть геройски, а так такое пятно. Его беспокоит то, что пострадают близкие — сын и жена, ведь на них также ляжет клеймо предателя, и разбираться уже никто не станет. Оттого и тянул на себе тело умирающего Бурова, что поверил ему — ведь это единственная ниточка к спасению, и если не его самого, так семьи.

А потому он и не мог поступить иначе…

Вообще «В тумане» — хорошая психологическая киноповесть. Здесь нет жарких перестрелок, нет кровавых битв или описаний зверских пыток. Зато хватает действий и обстоятельств — далеко не однозначных, что заставляют нас задуматься и поразмыслить. Хотя фильм, на мой взгляд, слишком монотонен и затянут — что как раз в стиле артхаусного кино, только на широкого телезрителя он вряд ли рассчитан.

Эта первая из работ белорусской киностудии (хоть и снятая совместно с коллегами из России и Германии), удостоенная столь высокой награды (в 2012 году в Каннах ей была присуждена особая номинация). Из многочисленных наград фильма Сергея Лозницы стоит назвать:

• Приз международной федерации кинокритики «FIPRESCI» на 65 Международном кинофестивале в Каннах (Франция);

• Гран-при шестого международного кинофестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало» (Плес, Россия)

• IX международный кинофестиваль «Золотой абрикос» (Ереван, Армения): приз в номинации «Игровое кино»;

• XXI Открытый фестиваль кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок-2012» (Анапа, Россия): приз за лучшую мужскую роль

• Одесский международный фестиваль (ОМКФ) (Одесса, Украина): приз за лучший фильм;

• XXII Международный фестиваль восточно-европейского кино (Котбус, Германия): приз «За лучшую мужскую роль» Владимиру Свирскому;

• XIX ММКФ «Лiстапад» (Минск, Беларусь): Гран-при кинофестиваля;

• X международный фестиваль TOFIFEST (Торунь, Польша): приз имени Зигмунта Калюжинского за лучшую сцену в фильме;

• 15 премия «Белый слон» Российской Гильдии киноведов и кинокритиков (Москва, Россия): Лучшая мужская роль — Владимир Свирский

8 из 10

Сочетание слов «в прокат вышла новая картина Сергея Лозницы» вызывает лёгкое волнение. Лозница — болезненного вида худощавый человек, с тонкими чертами лица и бесстрастными глазами то ли хирурга, то ли маньяка — два года назад наделал шуму картиной «Счастье моё» (2010). Фильм этот удостоился сравнения с балабановским «Грузом 200» (2007) и заслужил звание «поклёпа на российскую действительность». Впрочем, аудитория разделилась поровну, и вторая половина признавала ленту безоговорочным шедевром. В свете всего этого, новую работу Лозницы ждали с особым нетерпением. Одни — для того, чтобы вывалить всё, что на душе накипело по случаю очередной клеветы и провокации. Другие — чтобы вновь выразить восхищение. Сразу скажу, для первой категории зрителей Лозница поводов не оставил. Во всяком случае, если особо не вдумываться.

«В тумане» является экранизацией одноимённой военной повести Василя Быкова. Обращение Лозницы к материалу войны вполне ожидаемо. Так, одной из самых горестных страниц Великой Отечественной посвящена его известная документальная работа «Блокада» (2006). А в «Счастье моё», помнится, основная история прерывалась военным эпизодом, имевшим большое значение для понимания концепции всей картины. Что же происходит «В тумане»?

Белорусская деревенька, второй год Великой Отечественной. Поезд пошёл под откос, немцы арестовывают четверых обходчиков, троих вешают, одного, рослого мужичину по имени Сущеня, освобождают. Ясное дело, думают местные, Сущеня — предатель. Спустя недельку-другую к нему приходят партизаны, дабы расстрелять. Случай позволит Сущени растолковать своим палачам, как что было на самом деле. Правда, толку от этого окажется мало. Вот такая, в общем-то, нехитрая, но оттого ещё более пронзительная и ужасная история уложена в семьдесят два кадра, составляющих два часа экранного времени.

Ужас здесь состоит в том, что на протяжении всего повествования единственным человеком, сохраняющим трезвый ум, остаётся приглашённый на казнь Сущеня. Но его слов никто не слышит. На войне правит не здравый смысл, не истина, не справедливость и, в общем-то, даже не случай. На войне правит туман, в метафорическом смысле, конечно же, как некая сила, начисто стирающая людей до небытия. Идея с туманом у Лозницы, хоть и блестяще реализованная, не оригинальна в нашем новом кино. Помнится, война, как жуткое явление, где люди исчезают разом, необъяснимо и навсегда, была в картине Алексея Германа-младшего «Последний поезд» (2003). Пыльный ветер, снежная вьюга, дым и туман помогали скрыть последние следы существования несчастных жертв. Лозница ограничился одним туманом. Надежда Сущени на то, что кто-нибудь когда-нибудь разберётся в его истории — наивна. Череда нелепиц уничтожит его, а туман схоронит все свидетельства о его судьбе. Такова логика войны.

Впрочем, Великая Отечественная для Лозницы — это скорее хороший материал для разговора о человеке. Словами самого режиссёра: «Картина не о войне, а о людях в определённых условиях». В «Счастье моё» Лозница исследовал человека, живущего, по сути, в окружении перманентного апокалипсиса. Вышеназванный военный эпизод там служил ключом к пониманию того, как этот апокалипсис сложился и даже стал привычным в сознании людей. Зритель Лозницу не понял, или понял, но не так, и режиссёр взялся растолковать свою позицию ещё раз. Применяя категории коммерческого кино, Лозница сделал приквел к «Счастье моё», в котором объяснил, почему в «ЭТОЙ стране» творится «ТАКОЕ». «В тумане» обращает нас к корню проблемы вражды внутри нашего народа, показывает, что война является одним из тех явлений, что внесли наибольший вклад в разобщение людей, земляков, односельчан, родственников, близких. «Наши поступки будут влиять на наших детей и внуков» — говорит Лозница, и доказывает, что страшное и печальное настоящее — результат соответствующего прошлого.

Не случайно обе картины режиссёра во многом схожи: по сложной структуре с применением флешбэков, по типу сюжета — сюжет испытания-разочарования, по характеристике главного героя. В той и в другой ленте главный герой — обыкновенный такой парень, лишённый каких-либо особенно выдающихся, ярких черт, но определённо положительный. По ходу сюжета он проявляет такие качества, как честность, доброту, отзывчивость, ну и так далее. И в обоих случаях это служит косвенной причиной всех его несчастий. Окружают главного героя сплошь люди с исковерканным сознанием. А судьбой его движет череда нелепиц и случайностей. Как говорит Лозница: «Человек не всё может. Бывают ситуации, когда он не может ровным счётом ничего». Если, опять же, возвращаться к «Счастье моё», то по Лознице, в России подобная ситуация полной неспособности что-либо изменить является нормой. Герои обоих картин постоянно хотят одного, но окружающие обстоятельства не позволяют им осуществить желаемое, а вынуждают идти по самому скверному и мучительному пути из всех возможных. «Судьба, что говорить» — обречённо вздыхает Сущеня и растворяется в тумане.

8 из 10

Сергей Лозница подробно экранизировал одноименную повесть Василя Быкова, где два партизана приходят мстить односельчанину и у обеих сторон своя правда. Как и в «Счастье мое», реалистичное повествование является поводом к философским размышлениям о судьбах Родины. На этот раз Лозница концентрируются, пожалуй, на единственном, что объединяет жителей столь разобщенного постсоветского пространства — памяти о Великой Отечественной Войне, точнее, на советском мифе о ней.

Троих друзей путевого обходчика Сущени повесили оккупанты, а его освободили. Два партизана приезжают в хутор, чтобы наказать предателя. Сущеня знает о своей невиновности, но, смирившись с неизбежным, послушно следует за партизанами в лес. Все дальше и дальше углубляясь от общества и человеческих законов.

Место, время событий и, даже, профессии героев выбраны не случайно. Во время второй мировой войны на белорусской территории развернулось крупнейшее в Европе партизанское движение — как следствие жесткая реакция фашистских захватчиков привела к гибели чуть ли не до четверти жителей республики. Одной из задач партизанского движения было препятствие подвоза немецких подкреплений к фронту, атаки на немецкие эшелоны с живой силой и боевой техникой — вот вам и профессия главного героя и ключевая завязка. Как свидетельствовал министр оккупированных восточных территорий Розенберг, партизаны опирались на однозначную, массовую поддержку населения — вот вам и общественное осуждение Сущени, недоверии к нему даже его жены.

Здесь даже важно не что рассказывает Лозница, а как. Он деконструирует миф о Войне, десятки лет навязываемый государством ради пропагандистских целей советской номенклатуры. Персонажи — далеко не рыцари без страха и упрека, а обычные люди. На контрасте с монументальным ликом героев Советского Союза выглядят мещанами. Каждый пошел в партизаны или попробовал нанести удар по оккупантам не из-за строгих идеологических убеждений, а из-за обиды, какой-то житейской мелочи или просто случайности.

Война была Священная и Оборонительная, но Лознице было важно показать, что народ поднялся убивать захватчиков еще и потому, что был готов к насилию, привычен к нему в обыденной жизни. «Свои полицейские, свои машину отбирают, свои же взрывают, свои же уходят в лес, поэтому у героя погибает мать, поэтому все попадают в такую историю. Свой же начальник на станции бьет в морду, свои же хотят ему отомстить. Но люди готовы к этим отношениям. Это и есть агрессивная атмосфера, из которой возникает война», — говорит в одном из интервью режиссер фильма.

Что важно, при этом нет даже намека на антисоветизм. Видимо для этого, дотошно следующей тексту Лозница, не включает в ленту эпизод из повести, где инспектор райзо Войтик с шофером Буровым подвозят бабку; а в сцене фильма на ж/д станции один из друзей Сущени даже немного демонстративно бросает про начальника на станции, что «такие при любом режиме устраиваются».

Как это и можно было ожидать от документалиста, фильм снят в реалистичной манере. В отличие от игрового дебюта «Счастье мое», который, в общем-то, скорее был набором эпизодов, требующих немалых интеллектуальных усилий по интерпретации, «В тумане» вполне можно посмотреть и только ради сюжета.

Это сознательное решение Лозницы. Он растянул описание мотивов и логики действий персонажей на два часа, чтобы «с чувством, с толком, с расстановкой» подвести зрителя к финальному монологу главного героя в заключительные 7 минут фильма.

Если честно, от столь разжеванного изложения автор обзора успел расслабиться и даже чуть-чуть заскучать. А вот после монолога Сущени он встрепенулся. Словно прорвало плотину: несколько часов размышления, спровоцированные монологом, полностью захватили голову. Лишь сон временно приостановил их, однако утром они продолжались дальше.

Однако, внимательный киноман углядит в повествовании и насыщенный символизм и сложные метафоры. Почему Сущеня несет на себе героев Бурового с Войтиком? Что значит, что все действия происходят в тумане, кроме того, что освободившись от внешнего давления социума, «святой — сомневающийся — преступный», как назвал троицу Лозница в другом интервью, предстают такими, какие он есть на самом деле? Почему Войтик трижды не может пересечь дорогу, тогда как Сущеня принимает на ней правильные решения?

Выбранный режиссером аскетичный киноязык оставляет зрителю максимально возможное пространство для интерпретации, не позволяя перебрать все возможные гипотезы. А уж тем более, уместить их в жесткие рамки небольшого отзыва. Да и, если честно, автора обзора и для себя не ответил толком на все эти вопросы. Возможно это удастся после просмотра вам.

7 из 10