Музейные часы (2012)

Австрийский зеленый - это цвет подвядшего лука, цвет травы в двадцатых числах октября. Когда все уже в прошлом: сила, надежды, яркость. В пальто такого цвета приезжает в австрийскую столицу жительница канадского Монреаля Анна. Повод к поездке под стать пальто - в одной из венских больниц лежит в коме ее двоюродная сестра. Анна небогата. Комната в дешевом отеле и длинные прогулки по Вене - вот и все, что остается на ту часть ее времени, которая свободна от больницы. На дворе - европейская зима, не столько холодная, сколько промозглая и серая. В музее истории искусств Анна знакомится с коренным венцем – смотрителем Иоганном. Он снабжает ее постоянным пропуском - все-таки в залах теплее, чем на улице. Он же и открыл канадке глаза на то, что выглядит она как коренная австрийка, поскольку предпочитает « австрийский зеленый».

1. ПЕЙЗАЖ

Иоганн и Анна – ровесники и одиночки. У Анны- сестра в больнице. У Иоганна - полотна великих мастеров в рабочее время и компьютерный покер во время нерабочее. Где-то рядом звучат обрывки фраз из аудиогидов и от живых экскурсоводов. « Долгое время пейзаж был лишь фоном для размещения библейских сюжетов…»- слышится из наушников. Но уже несколько веков, как пейзаж перестал довольствоваться ролью статиста в живописи. Благодаря живописи нам дано увидеть канувшие в историю замерзшие голландские каналы, не тронутые промышленной революцией долины Тосканы, ныне поредевшие дубравы средней Германии.Городские пейзажи зимней Вены из этого фильма могли бы украсить иную коллекцию. Вена - это полпути от итальянского возрождения к северному нидерландскому ренессансу. В стенах венского музея эти стили встречаются. Итальянские наследники античной традиции помещают человека в пейзаж, как гармоничное продолжение божьего творения. Голландцы трактуют как существо, которое на фоне природной красоты, создает ад на Земле. А что же на перекрестке, в Вене? В фильме Коэна от Божьего творения почти и следа не осталась. Символ - жалкая зимняя речушка ( неужели это Дунай? ) закованная в массивные серые каменно-бетонные берега. Город былого имперского величия и вальсов снят в холодной гамме асфальтово-серо- стального, которая иногда взрывается кричаще-красным от проехавшего мимо трамвая.

2. НАТЮРМОРТ.

На музейных полотнах расцветают пышным цветом давно увядшие цветы, тускло поблескивают металлическими боками кубки с вином, отливают рубиновым блеском вишни, созревшие несколько веков назад. В современном натюрморте - окурки на асфальте перед входом в аэропорт, потерянная перчатка на обочине, припорошенный редким снегом автомобиль, капельницы и медицинские мониторы в больнице. Конфликт истории и современности особенно заметен именно в натюрморте. На полотнах – краски теплые, притемненные, спокойно- таинственные. В современных кадрах - кислотно- зеленые, розовые, голубые. Время окрасилось в другие тона. Достойны ли они будут музейного будущего?

3. ПОРТРЕТ

Внешний банальный конфликт: на полотнах - герои Библейской или Всемирной истории, в зале - простые обыватели, наши современники. Коэн эту банальность подчеркивает особо жирной чертой в самом начале фильма, чтобы к финалу выбросить за ненадобностью. Давиды, Голиафы, Меркурии, Венеры, святые угодники, графы и короли в кульминационные моменты своей жизни смотрят за скучающими школьниками, туристами, для которых музей - обязательная программа, клерками, смотрителями. Так в залах музея встречаются небожители и твари. Это было бы абсолютно справедливо, если бы в коллекции венского музея не были так широко представлены голландцы. И особенно - Питер Брейгель «Мужицкий». «Детские игры», «Фламандские пословицы», « Битва поста и масленицы», «Вавилонская башня» густо населены теми самыми человеческими песчинками, которые дерутся, спорят, играют в кости, тискают друг друга за все места, поют похабные песни и религиозные гимны, справляют нужду. Почти пять столетий прошло с тех пор. Потомки тех героев сегодня интересуются как пройти в туалет, где границы между эротикой и непристойностью на полотнах, сколько может стоить картина, кем определяется цена,. Искусственный отбор почти невозможен. Граница между высоким и низким стерта.

4. ТРЭШ

Анна, в силу стесненности в средствах, идет на блошиный рынок. В горах поношенных ботинок и курток, замызганных журналов и устаревших телефонных аппаратов не последнее место занимают постеры, эстампы, статуэтки, фигурки. Это тоже искусство. Почему одно попадает в музейные залы, а другое транзитом через барахолку следует на помойку? Имеет ли современное искусство хоть какие-то шансы на то, чтобы стать сакральным? Или все обречено на профанность, опошленность и бессмысленность? Массовое искусство опошляет жизнь или такая жизнь не дает никаких вариантов для адекватно-высокого отражения в искусстве.

5. МАНЬЕРИЗМ

Строя свою картину по закону акварели, примерно в середине фильма режиссер нежданно-негаданно проводит по своей незавершенной пастельной работе жирную графическую черту. Вдруг, неожиданно посетители музея уподобляются ряду героев полотен- мы увидим их голыми. С этого момента мой личный контакт с картиной разладился и пошел вразнос. А Джем Коэн еще и этот дисбаланс начал подхлестывать. В первой части картины диалоги героев и тематика картин рифмовались скрытыми, неявными мотивами. С этого момента коннотации станут прямолинейными. Говорят герои про цену на полотна- пожалуйте вам фрагмент картины с материальными ценностями прошлого - серебряный бокал, тушка убитого зайца, про эротику - вот вам ню. И финальная кода, которую Коэну точно дьявол нашептал. В тот момент, когда сестра Анны будет биться в агонии в больничной палате, сама Анна с Иоганном будет путешествовать в лодке по подземной реке в рамках какого-то туристического аттракциона. Да знаем мы, знаем про эпоху постмодернизма. И про то, что здесь не бывает дурновкусия, все со всем сочетается, все со всем рифмуется. И зеленое вместе с розовым, по нынешним временам, чудесное сочетание.

6.ТОВАРИЩЕСТВО ХУДОЖНИКОВ

Надо отдать должное режиссеру. По всей видимости, предвосхищая реакцию на спорный художественный ход, он предпослал этому крутому виражу в своей эстетике эпизод с фрагментом картины того же Брейгеля « Обращение святого Павла». Экскурсовод говорит оглоушенным посетителям о том, что для нее ключ к этой картине в крошечной фигурке маленького мальчика в военной форме. Мальчик настолько мал, что военный шлем налезает ему на глаза. И в этом- ужасы того времени и ужасы войны. Забавно, но во всех альбомах, где каноническое полотно для лучшего понимания читателя расчленяется еще на укрупненные фрагменты, ни в один фрагмент мальчик не попал. Образ действительно сильный. Но вот рассмотреть его дано не каждому. Отдадим должное искусствоведу- она его увидела и нашла в нем ключ. Искусство творят не только художники, но и зрители. Естественно, что этот же постулат Коэн применяет и к себе. Я оказался для него так себе соавтор- на троечку с плюсом. Что не отменяет того непреложного факта, что фильм «Музейные часы» может найти и более талантливых соавторов-зрителей.

Этот фильм для тех, у кого настал в жизни такой момент, когда хочется тишины. И для тех, у кого есть на это время. Говоря словами главного персонажа — я провел бурную молодость, а теперь хочу вкусить свою долю тишины. Музейное пространство — прекрасное убежище тишины; оно же — место, где проводят много времени герои фильма; оно же — само становится одним из героев фильма.

Если вы хотите посетить музей, но еще больше хотите в то же самое время остаться дома, этот фильм принесет вам огромное наслаждение, потому что он больше, чем визит, это приключение. Находясь в музее, сложно почувствовать себя легко и свободно, потому что, это вместилище огромного количества человеческих чувств и устремлений, находящихся вне времени. А, вот, если у вас есть свой человек, работающий в музее, то это другое дело — сплошное удовольствие ходить в такой музей, можно пропитаться его атмосферой. Можно ходить в него уже без всякого напряжения, почти как к себе домой, можно рассматривать и вкушать его ценности и увидеть как они оживают. Теперь можно спокойно посмотреть вокруг себя, на окружающий вас мир и увидеть, что между жизнью и искусством намного больше общего, чем принято считать. Одним словом, вдохновившись, можно увидеть, что многое в жизни выглядит истинным искусством и наоборот, искусство полно жизни, нужно только присмотреться.

Вот такое приключение дарует этот удивительный фильм.