Испанка (2001)

В кинематографической Австралии, ставшей в начале третьего тысячелетия полем для мультикультурных экспериментов, нашлось место и южноевропейским страстям. Где ещё увидишь, как вооружённый здоровой наглостью американский режиссёр-дебютант идёт по следам самого Альмодовара в попытке снять фильм с говорящим названием «Испанка» за пределами самой Испании. Впрочем, только этим дело не ограничилось, и пёстрый актёрский состав лишь подтвердил твёрдые намерения Стива Джейкобса сделать кино максимально контрастным. Из двух его работ большинству зрителей более известна вторая под названием «Бесчестье», ставшая экранизацией одноимённого романа, поэтому назвать Джейкобса любителем сложных и глубоких тем вряд ли будет ошибкой.

Испанские истории редко бывают по-настоящему счастливыми, но в случае Лолы и её семьи счастья едва ли наберётся необходимый минимум для поддержания душевного равновесия. Да и где его искать испанке средних лет и её дочери-подростку после того, как их муж-отец покидает семейный дом и уходит жить к австралийской любовнице Венди? Рикардо, как последний негодяй, ещё и денег не оставил, и необходимость выживания брошенной семьи его, очевидно, мало заботит. Пока Лола осыпает бывшего проклятьями и угрозами, скрывая за гневом собственные страх и бессилие перед будущим, её горячо нелюбимая дочь Лусия всеми силами пытается вдохнуть лёгкость бытия в чужеродный ей мир австралийского общества 1960-х. Только делать это приходится в одиночестве — друзей у Лусии нет, а от родной матери она и слова доброго не дождётся.

Представленная в качестве комедийной драмы, лента «Испанка», тем не менее, кажется неловкой попыткой совместить чёрную комедию с семейной психодрамой, окаймлёнными довольно смутной сюрреалистической эстетикой. Драматические коллизии этого фильма живут бок о бок с гиперболизированным фарсом, порой доходящим до абсурда. С простотой западного «интеллигента» Стивен Джейкобс не чурается опускать свой причудливый сюжет до чистой физиологии, будь то наделение Лолы малоприятным недугом под названием запор со всеми вытекающими (в прямом и переносном смыслах) последствиями или демонстрация пятой точки пациента с диагнозом «раздражение кожи в указанном месте». Бытовая сторона «Испанки» неподготовленному зрителю покажется весьма странной, но режиссёру можно это простить за умение не терять заданные импульс и атмосферу фильма,

Выступая в роли свободного художника и единоличного вершителя человеческих судеб, Стивен Джейкобс постоянно рискует измазаться дорогущими альмодоварскими красками, то и дело размывая поверхностные слои великих страстей и легкомысленности и грозясь удариться то в морализаторство, то в натурализм, то в сюрреализм, лавируя между ними и спасая их друг от друга. Лола, на внешности дочери которой природа словно бы отыгралась, на поверку оказывается столь же двумерной и духовно неразвитой, как почти все герои «Испанки». Эта женщина никогда не выйдет за пределы грубых стереотипов и до конца будет непреклонной, выполняя роль главного раздражителя в картине и более всего срываясь на Лусии, по замыслу режиссёра ставшей главной жертвой сложившихся обстоятельств. Но именно в Лусии, не наследовавшей от матери ни искромётной яркости темперамента, ни внешних красок, ощущается нечто важное и ценное, сродни искренней любви к миру. Будучи частью обособленного анклава на чужой территории, Лусия не отгораживается стеной от других и не чувствуя в себе особой злости. Стоит также сказать, что один раз она всё-таки подняла руку на самого близкого человека, что вполне можно расценивать в качестве апогея общей неустойчивости.

Фильм Джейкобса действительно оправдывает своё название. Здесь чувствуется мощная женская энергия и порыв страстей, зачастую слепых и безрассудных, а искренности возможно добиться только крайними мерами. Здесь нет особой жестокости и не так уж много зла, чтобы фильм можно было разнести в пух и прах. Добра же ещё меньше, а юмор у Джейкобса весьма специфический. Глядя на всё это, не знаешь, плакать или смеяться, чтобы только не пришлось ругаться. Вероятно, «Испанка» стала оригинальной попыткой режиссёра представить мультикультурное общество в незнакомой стране на свой крайне субъективный вкус. Ему удалось поймать некоторые аспекты средиземноморского стереотипа отношений, но за судьбами его героев хочется наблюдать с расстояния, абстрагировавшись от реальности и даже от устоявшихся канонов испанского кино, иначе есть риск быстро устать от яркой, но далеко не совершенной и безнадёжно запутанной модели отношений к миру и всем живущим.

События происходят в 1960-е годы в Австралии, куда со всего света ринулись эмигранты в поисках денег, славы и счастья. Лола, красивая чувственная испанка, брошенная беспутным мужем Рикардо ради белокурой австралийской любовницы, остаётся в результате без средств к существованию с дочерью-подростком. Пустой холодильник, неоплаченные счета, стая голубей и коза — это всё, на что она теперь может рассчитывать.

И Лола со свойственным ей национальным темпераментом, унаследовавшим ярость Кармен, разрабатывает план мести. А пока одного за другим укладывает в свою постель одиноких мужиков, чтобы за предоставленное удовольствие хоть что-то выудить из них на оплату дома. Однако при этом она наотрез отказывается связывать хоть с кем-нибудь из них свою дальнейшую жизнь, хотя желающих иметь её в роли жены более чем достаточно.

Она убивает на мясо любимых голубей мужа и маленького козлёнка, а потом протыкает спицей околоплодный пузырь, чтобы избавиться от нового наследника Рикардо. Единственное, что связывает её со сбежавшим супругом — странноватая и неуклюжая дочь Лючия, лицом получившаяся явно не в маму. Лючия продолжает по-своему любить отца и всё больше ненавидит мать за её безрассудное поведение…

Молодой австралийский режиссёр Стив Джейкобс снял, по сути, чисто испанский фильм, страстно и с большим числом колоритных подробностей рассказав довольно необычную историю. Он отдал в ней предпочтение не столько целостности повествования, сколько изысканному изобразительному ряду, время от времени больше напоминающему сюрреалистическое сновидение.

Разрываясь в своих симпатиях между матерью и дочерью, он, похоже, до конца так и не осознал, про кого, собственно, снимал кино. Однако это упущение с лихвой компенсировало стремление (и умение) поэтизировать вроде бы не очень завидную жизнь диаспоры европейских эмигрантов. Это делает его авторский стиль близким Феллини и Кустурице, если взять в качестве объектов подражания «Амаркорд» и «Дом для повешения».

Очень эмоциональная и яркая картина, как сама главная героиня, испанка Лола, брошенная мужем. Лола не на жизнь, я на смерть бьется с жизнью за кусок хлеба. Хотя сам фильм — безусловно о фантастически красивой Лоле, само повествование ведется как бы от лица ее дочери, нескладной, некрасивой, не такой простой, приземленной, грубоватой, как мать. В канву рассказа о матери вплетены страшные и совсем недетские моменты жизни подростка. Интересно, что как раз мать выглядит в этой истории красивым капризным избалованным ребенком, а дочь — взрослой, мудрой и где-то циничной, познавшей неприглядные стороны жизни.

Фильм очень красив визуально — пустынные пейзажи, сочные бакалейные кадры — и полон примечательных характеров и ярких зарисовок. Действие завораживает с первого взгляда, с первой сцены. Так же, как и главная героиня — невыносимо красивая, но до самого сердца испорченная эгоизмом и алчностью Лола.