Любовь плюс... (1996)

Франция, современность, любовный треугольник, еще вполне обаятельная молодая Шарлотта Генсбур без единой ноты девиантности, как в более поздние времена. Такой рецепт вполне мог бы привести к весьма изысканному континентальному блюду, но привел не в полной мере. Фабула фильма завязана на мотиве, схожем с набоковской «Камерой обскура» (она же «Смех в темноте»), мотиве метакинематографичном: сам образ подмены (герой отправляет фото своего друга, чтобы познакомиться с героиней) отчетливо характеризует эффект кинематографа, метонимичного по отношению к жизни. Именно метонимичного, а не метафоричного, потому что выход на пленер или бытовые реальности интерьера резко отличны от двойной кодировки условностью, принятой в театре. Например, еще Кракауэр писал о киноактере как естественном герое в отличие от чрезмерного, преднамеренного протагониста на подмостках. Киноактер как бы двоится сам в себе, он не вполне герой, потому что слишком человек, с его неусловной ментальной аурой, как сказал бы какой-нибудь Беньямин.

Поэтому мелодрама суть киноконструкция. В полной своей версии она невоспроизводима ни в литературе, ни в театре, где все равно заставляла бы подозревать себя в знаковой природе, густо обрастала бы ракушками поэтики. Данный фильм именно прост: любовь в ней истинный знак, знак коллизии, которой хочется доверять. В конце концов, ее можно найти где угодно, и особенно за пределами искусства. Жили-были два товарища, несхожие и поэтому дружные. Но достаточно одной женщины, чтобы этот маскулинный симбиоз дал трещину, распался, а потом оказался деконструирован, потому что женщину завоевывает не мужчина, а время. Так оно и происходит в данном случае, и фильм это демонстрирует безупречно. Однако что он может сказать помимо этого? Помимо трех сторон треугольника других узоров жизни удручающе мало. Жизнь героев за границей их отношений представлено скупо, пунктиром. Интрига, связанная с Пьером и его ученицей, как начата, так и оставлена совершенно внезапно. На периферии мелькает еще несколько персонажей, но тоже без особого умысла.

Но самое главное в вызывающе мелодраматической развязке. Не думайте, что это — мелодрама с мелодраматической развязкой — простая тавтология. В мелодраме может быть мелодраматичным как раз все, кроме самой развязки, ибо она разочаровывает и лишает фильм обаяния реальности, низводя его до уровня литературно конвенциональной истории. Эта ошибка, единственно по-настоящему крупная в фильме, совершена в нем без всякого концептуального умысла. Не считать же таковым грубый символизм мысли «в новый век с новой судьбой», это как раз предсказуемо и неоригинально…

6 из 10