Шкатулка с секретом (1976)

В середине семидесятых ситуация в мультипликации разделилась так, что половина художников так и продолжала создавать идеологические правильные и не вызывающие у властей отторжения мультфильмы. Другая, в которую вошел в том числе и Валерий Угаров, пошла совсем по другому пути; скрытые подтексты, аллегоризм, сюрреалистичность, и пугающие образы стали отныне их форменным стилем.

Пропускали такие мультфильмы через цензуру только благодаря обращением к классике. Потому Одоевский, потому Олеша, потому Гауф, но пропускались эти классические сюжеты через сито современного мировоззрения. Фирменный стиль Угаровского, мировоззрения и его прорисовки, это постоянная зыбкость и текучесть подаваемого зрителю мира. Здесь нет четких, устоявшихся форм, все течет друг через друга, изменяется и угадать, что произойдет в следующий момент, решительно невозможно. Все подобное настолько противоречит устоявшимся и мертвым канонам тогдашней ситуации в мультипликации, что диву даешься.

Обращение авторов к классической сказке Одоевского, где тот на примере устройства механической шкатулки в сущности описал тоталитарное мироустройство девятнадцатого века, позволило вольно или невольно показать тип социалистической государственности середины двадцатого века, где все эти странные сущности (молоточки, пружинки, и валик-вождь) спаяны в единый цельный неразделимый механизм, ну чем не государство?

А так как фильм музыкальный, и здесь все частички механизма поют диафрамбы в честь единого целого, которое, как не посмотри, все равно где-то за пределами шкатулки если мыслить метафорически, (валик не в счет, он такая же частичка, как его подчиненные), то как-то становится совсем не по себе.

Слишком ярок, красочен и безумно карнавален этот странный мирок, представший гостю — мальчику из двадцатого века. Но за этой напыщенной ширмой безумных соцветий будто бы притаилась какая-то бездна… Да, удивительно, но тогда авторы могли так подать материал, что и от детской сказки становилось иногда не по себе.

И в этом спаянном механизме, представьте себе, находятся изгои и отщепенцы, пытающееся разрушить это единое цельное! Эдакие диссиденты.

Таков здесь странный шут или клоун, типичный диссидент, списанный точно с типажей своего времени, но прорисованный, конечно, в мистической подоплеке. Он всегда против, он поет прямо противоположное общему стройному хору, он вопреки всему своему клоунскому облику предстает какой-то демонической и разрушительной силой, несмотря на то, что персонаж положительный вроде бы. Именно из за этого по-настоящему жутковатого типа.

Я не хочу пересматривать этот мультфильм, мне и в детстве от него было не по себе. У Одоевского, конечно, подобного персонажа нет. И все же, несмотря не на что, и «Городок в табакерке» и » Калиф-Аист» — это бессмертная классика нашей мультипликации, которую мы обязаны сохранить и помнить. Да, те наши старые мультфильмы были иногда ужасающе страшны, но есть одно но; советские мультипликаторы никогда ни делали страх и шок доминантой, если они пугали, то просто наверняка зная, для чего и во имя чего.

Поэзия от греч. poieo — делаю, творю.

Творец, Создатель -> Бог — высшая, конечная инстанция, несущая в себе Объективную Истину справедливости, добра, всеобщей культуры и свободы.

В 1968 году, Даннинг подарил человечеству «Yellow Submarine» — психоделическое анимационное обрамление к песням The Beatles. Это довольно смелое и не менее странное явление наделало много шума и не осталось без внимания советских аниматоров. Одной из попыток создать нечто подобное была малоизвестная «Лисья книга» Саакянца, выпущенная в 1975 году на «Арменфильме». Но это не единственная советская анимационная рок-опера с психоделической картинкой. Примерно в то же время на «Союзмультфильме» создают «Шкатулку с секретом».

Главный вопрос: как этот фильм вообще мог появиться в 1976? И дело тут даже не в модном западном изобразительном стиле, не в электронной музыке, дело в его идеологическом наполнении. Об этом ниже. В титрах фильм позиционируется как музыкальная фантазия на тему сказки Владимира Одоевского «Городок в табакерке», которая сама является вольным переложением некоторых моментов из диалогов Платона.

Итак, завязка: мальчик решает разобраться, как работает музыкальная шкатулка. По сути, в описании шкатулки у Одоевского зашифрована модель государства. Абстрагируемся немножко от реалий и положим, что это идеальное государство по Платону. Колокольчики это народ, производители. Молоточки — «стражи», государственный аппарат. Валик — власть, правители. И пружина — высшая цель, идеология. Итак, в идеальном государстве и идея идеальна (ой! простите), но пока что у человечества не всё так просто.

Если мы посмотрим глазами Одоевского, то увидим монархическое государство 19 века. Он в рассказе матушку-Русь и описывает. И много горя в её укладе, но иначе нельзя! Сказка его твердит одно: усомнишься в пружине — мир рухнет. А ведь и правда, если поставить под сомнение идею, то и вся система покажется вздором и не будет ей никакого оправдания. Между сказкой и фильмом прошло больше века. И однажды действительно всё рухнуло. Пружину монархии вырвали с корнем. Мир изменился и стал совершенным. Хм… Или нет? Опять: рабочие, чиновники, правители, идеология. Но это ведь коммунизм, это же идеальное государство… Так, подождите, но потом пружину что, снова выдрали?.. Произведение Одоевского оказалось пророческим. Он хотел приучить подрастающее поколение уважать систему, следовать естественному укладу вещей, не бунтовать против консолидирующей идеологии. Но чего-то он не учёл. Музыкальные шкатулки ломаются постоянно.

Домыслы о том, как заменить пружину государства, кому это нужно и что в итоге получается, я оставляю за кадром. Давайте лучше перейдём непосредственно к фильму. Итак, пытаясь вступить в полемику как с русским философом, так, в принципе, и с самим Платоном, творческая группа (позвольте называть их так, потому что я не знаю точно, кто автор идеи: сам сценарист Евгений Агранович, кто-то другой внутри съёмочной группы или вне её) возращает в механизм «лишнюю деталь», от которой мыслители отказывались.

«Поэзия не поддаётся критериям истинности — измерению, счету и взвешиванию. В идеальном государстве допустима лишь та поэзия, польза которой очевидна». — Платон, «Государство», Книга десятая.

Предлагаемые нам модели идеального государства отвергают искусство. Вернее, они ставят поэта в один ряд с сапожником. Что в фантазиях Платона, что в реалиях СССР. В фильме же поэта возвращают на его истинное место. Именно он удерживает пружину в напряжении, позволяет ей набрать силу. Но то, что усиливает пружину, может её и сломать. Мнение! Мнение, которое «не поддаётся измерению, счету и взвешиванию». Искусство — источник таких мнений. Интеллигенция — рассадник диссидентства. Мнение, выраженное в действии интеллигенции, может завести пружину, сломать её или создать новую. Если у нас будет собственное мнение, мы сможем изменить что-то в себе. Если у нас будет собственная воля, мы сможем изменить что-то в системе.

Платон прочил все сложные решения правителям-мудрецам, но на примере Союза мы увидели, что «мудрецы», дабы не потерять своё место, лишь заводят пружину. И в скрипе её завода слышится лязг тюремных решёток и оружейных затворов. Чтобы контролировать таких мудрецов необходима «лишняя деталь», деталь, которая не поддаётся измерению, счету и взвешиванию, деталь, которая сама вне измерений, вне ratio. Естественно, она пугает. Искусство рождается из недр небытия, из кромешных глубин подсознания, из терзаний души. Часто оно несёт бунт против системы. Но оно не прячется за эфемерной полезностью и не притворяется. Именно мнения, рождённые в такой среде, должны контролировать весь механизм общества, чтобы сделать его членов не только нужными, но и счастливыми.

Признаю, я идеализирую (хотя сам и говорю, что это плохо). Признаю, есть множество нерешённых вопросов (цензура, мораль). Признаю, в интеллигенции невозможно чётко резделить людей думающих и людей творящих. Но нельзя отбирать право на мнение, право на пинок пружины.

Почему? Почему вы так уверены? Ведь вы не знаете наверняка, вы просто одно из мнений. Вы не моё мнение. Вы не своё мнение. Почему вы так уверены?! Жизнь? Благо? Это же фарс. Довольно! Хватит! «Хватит притворяться! Вы просто колода карт! — И тут Алиса стала такого роста, что сказка лопнула…»

Итак, допустим, творческая группа под «ненужной деталью» имела в виду что-то из описанного выше. Но тогда я не понимаю, как такое возможно было снять? В 1964 году судья Савельева подобно Платону вопрошает у Иосифа Бродского: «А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам? А вы учились этому, чтобы быть поэтом?». И вот в этой стране спустя десяток лет выходит такой революционный манифест, о том, что от «бесполезных людей» зависит судьба человечества. Просто фантастика.

Теперь о техническом исполнении. Да, визуально фильм похож на «Yellow Submarine». Но не концептуально. В нём нет ничего, требующего понимания через расширение сознания и связь с космосом. Подобрано отличное определение: фильм квазипсиходелический. Да, он удивляет пёстротой и оригинальностью. Но в его основе великолепнейшая постановка, отточенная до мельчайших деталей: каждый шаг, каждое слово. В контексте поставленной задачи это произведение идеально.

И к большой нашей радости вышли DVD с отреставрированной версией. Смотреть ли? А разве вы ещё не посмотрели это сокровище?

И да, тем, кто не смотрел. Сам фильм не так поэтичен и не так категоричен, как эти мои дифирамбы, но образами, вопросами, мнениями и даже бунтарством он переполнен донельзя. И если он хоть на мгновение заставит вас сомневаться в пружине, в простоте механизма «шкатулки» и поставит в ваших глазах мнение выше «идеи», побудит искать секрет, то можно считать, что творческая группа со своей задачей справилась. А мои несколько абзацев это просто ещё один пинок к сомнению, а вернее — к размышлениям.

Безмерная благодарность всем, чьи мысли легли в основу этого отзыва, и отдельно gest, чей рассказ был тут переосмыслен.