Тихоня (1973)

Василий Васильевич Чебан (А.Филозов) работает бухгалтером. Он холостяк, живёт с очень энергичной мамой (О. Викландт). Василь Василич скромный, тихий, интеллигентный и... совершенно счастливый человек. Но однажды с ним случается большая неприятность. На службу Чебану приходит письмо, в котором ярко описывается безнравственный поступок работника.

В послании говорилось, что три года назад у Василия Чебана случился курортный роман, он заверил девушку в вечной любви, а затем, воспользовавшись её наивностью, скрылся в голубой молдавской дали, оставив после себя сына. Подруги Наденьки (так звали пострадавшую) приложили все усилия, чтобы разыскать подлеца и раскрыть общественности глаза на его аморальные деяния.

Небольшой городок узнаёт, что бухгалтер Чебан совсем не такой тихоня, каким всем казался. А что же сам скромник?

В Ялте был? Был. В августе? В августе. Тогда и говорить нечего - виноват.

И вот наш герой, терзаемый самыми разными чувствами, решается послать неведой Наденьке денег, фактически признавая этим поступком своё отцовство. Переводы становятся регулярными, как и письма молодой женщины, к которым она прикладывает фотографии

мальчика Василька.

Чем запоминается этот фильм? Конечно, прежде всего образом, созданном Альбертом Филозовым. Его лицо почти всё время в кадре.

Перед нами сомневающийся, недоумевающий, сочувствующий человек. Иногда он бывает самолюбив, порой - малодушен, но чувство глубокой порядочности всегда побеждает слабости. Филозов играет глазами, и выглядит это очень здорово.

Написав эти строчки, я начала перебирать в памяти лица людей, которые меня окружают. Так вот раздумывающие встречаются редко. Часто бывает, что человек в какой-то миг засомневается, но он быстро принимает решение, и выражение его лица покидает раздумье. Оно как будто застывает. А у героя Альберта Филозова такого нет. На его лице постоянно отражается работа мысли.

Кстати, вначале Василий Васильевич кажется неприметным, серым каким-то, неприятным даже. Но к концу он видится просто красавцем. А всё благодаря душевному благородству и доброте!

Ещё мне понравились улицы небольшого молдавского городка. Часто они пустые (в фильме вообще мало людей), и этот минимализм как будто подсказывает, что многие жизненно важные решения принимаются наедине, без чьей-либо помощи.

Жутко мрачное кино, которому так и просится описание «эзопов язык периода застоя». Действие вроде и происходит в начале 70-х, но, судя по картинке, чуть ли не в 50-е. Пустынные пейзажи лишённого машин крохотного провинциального городка, занятого только и исключительно изготовлением вина. Главный герой — зашуганный жизнью бухгалтер на крупном комбинате. В комплекте — пасторальные картинки расслабленного конторского труда (ага). Герой большую часть фильма даже в рабочие дни прохаживает по улицам (как?), ведёт странноватый флирт с местной роковой красоткой, а всё остальное время находится под каблуком диктаторши-матери. Сюжет начинает развиваться, когда ГГ получает письмо от женщины, которую он якобы обрюхатил во время отпуска 3 года назадд.

Самый страх в том, что это письмо немедленно выносится на «общественный суд», и все с упоением начинают обсуждать моральный облик коллеги и товарища. И вот тут то наступает настоящий кошмар, потому как у героя нет абсолютно никакого пространства и личной жизни — ни дома, ни на работе. О его амурных похождениях становится известно всем и, что ещё хуже, все немедленно принимают изложенное в письме за чистую монету и в меру сил принимают участие в судьбе ГГ и его «ребёнка». Всё это отдаёт таким кафкианским ужасом: собрание в рабчека, мать, со словами «ну я же им не чужая», вскрывающая чужие письма, поток фотографий некоего ребёнка, приезд мамаши с малым, наконец, что смотреть на это без судорог невозможно, и лучшим кадром в фильме становятся глаза тихони, который в панике кидается в кузов грузовика, пытаясь скрыться от сюрреализма окружающей действительности. Однако скрыться не получается, так как этот самый сюр уже плотно пророс в его собственных мозгах — и тихоня, подобно заражённому грибом муравью, выползающему на вершину стебля, чтобы быть склёванным птицей, выскакивает на полном ходу из машины, чтобы принять чужого ребёнка, чужую женщину и отвести их в логово хаоса, сплетённое паучихой-матерью.

Отборный совковый сюр, заставляющий горячо благодарить Бога, что нам не довелось застать эту безумную эпоху.

На одном из постеров к этому кинофильму, в котором скромного жителя молдавского городка Василия Чебана незаслуженно обвиняют в том, что три года назад в Ялте он познакомился с девушкой Надей, и она родила от него ребенка, написано «лирическая комедия», однако как таковой комедии здесь практически нет (за исключением пары-тройки реплик и эпизодов, в основном, с «фактурной» мамой главного героя, которую совершенно бесподобно сыграла Ольга Викландт.

Если в начале фильма (когда она играет «мамашу») ее персонаж еще воспринимается немного «с натяжкой» — то ближе к концу уже нельзя смотреть без тихого умиления на глазах как она исполняет роль «долгожданной» бабушки.

В остальном же всё в фильме «Тихоня» вроде бы с одной стороны и «чинно и благородно», но вот некий неприятный осадок чересчур уж «рафинированной доброты» после просмотра все равно у меня остался. И этот самый осадок выделился из не совсем правдоподобного и жизненного, но все-таки достойного поступка настоящего советского человека, не побоявшегося признать своим чужого ребенка. Слишком уж наглядно демонстрирует на протяжении всего фильма «Тихоня» его режиссер.

Казалось бы — «А что здесь такого предосудительного?» И вот тут и проглядывает эта самая вторая, неприглядная сторона (медали, фильма или как Вам будет угодно). Уж слишком эта самая «рафинированная доброта» контрастирует с «недобротой».

Я имею в виду покинутого «исповедника в юбке» в исполнении обаятельной Ёлы Санько, которой главный герой на протяжении всего фильма вверял все свои тайны и частично сердце. Вот не верю я, что она осталась довольна таким раскладом со стороны режиссера. Слишком уж проник мне в душу ее прощальный, ужасно грустный и печальный, даже немного «затравленный» взгляд. И этого Михаилу Израилеву я простить никак не желаю.

7 из 10