А теперь не смотри (1973)

А теперь не смотри - один из самых влиятельных фильмов, который регулярно критикуют за его стиль, использование красного цвета, мрачные кадры Венеции, знаменитую сексуальную сцену, пышную партитуру Пино Донаджио, и за внезапную, выбивающую почву из под ног концовку. Перед нами не просто страшное кино, ведь оно осмелилось быть чем-то другим, чем-то более глубоким, первобытным и тревожным.

Кино само по себе является формой бессмертия, которая существует только в мгновение ока, с исторической точки зрения. Мы не можем зайти на YouTube и найти старые кадры с Джоном Милтоном. Ни у кого нет видео, на котором Авраам Линкольн смеется. Мы не можем вызвать Жанну д Арк из мертвых, воспроизведя запись ее голоса. Наш мозг может знать, что такого рода фрагменты на самом деле не воскрешают людей из мертвых, но когда наши глаза могут видеть их лица, а уши могут слышать их голос, наши чувства рассказывают нам другую историю, даже если в конечном итоге это фальшивка. Эти маленькие воскрешения являются формой призрака. Неудивительно, что некоторые из лучших фильмов, когда-либо снятых, посвящены смерти и тому, что происходит после нее, а именно горю.

«А теперь не смотри », история пары, отдыхающей в угрюмой, почти готической версии Венеции, пытаясь пережить недавнюю смерть своей маленькой дочери. В этом году данной ленте исполнилось пятьдесят лет, но в некотором смысле она настолько опередила свое время, что нам еще предстоит ее догнать. Отчасти это ощущение связано с подходом фильма ко времени. Импрессионистский стиль Роуга совершает скачки в хронологии, перепрыгивая вперед или назад при помощи эталонного монтажа, чтобы усилить эмоцию или предупредить о чем-то ужасном. Его структура следует символическому коду, используя многочисленные повторяющиеся мотивы, как разрозненные кусочки пазла, картина которого никогда не становится цельной до шокирующего финала

С самого начала становится очевидно что данный фильм— это расшифровка потока образов, как будто Роуг подключился непосредственно к нашим зрительным рецепторам, чтобы загрузить избыток подсказок, которые могут быть согласованы и интерпретированы только задним числом. История движется вперед линейно, но затем на экране врываются вспышки прошлых и будущих событий, действуя как внезапная, дезориентирующая картина, полученная психическим взором главного героя.

Возможно, вы смотрели «А теперь не смотри». Посмотрите еще раз. Это фильм, который создан для того, чтобы его пересматривали снова и снова. Чем больше вы помните о нем, чем лучше вы знакомы с его ритмами и образами, тем сильнее галлюцинаторное чувство предчувствия, которое уже заложено в его костях.

Перед нами одна из величайших головоломок кинематографа, настоящий ужас которого заключается в том, что мы все совершенно бессильны в руках судьбы

Мрачная история начинает своё повествование с семейной драмы, чтобы придать больше загадочности происходящим событиям. Режиссёр Николас Роуг делает акцент на маленьких деталях в начале, чтобы провести в дальнейшем параллели. Игра цвета выражается в случайной фотографии, в акценте на красном цвете, который полностью овладевает дочерью супругов Дональдом Сазерлендом и Джули Кристи.

Саспенс в виде красного плаща дочери как призрак становится объектом внимания. После экспозиции события переносят нас в Венецию, с её прекрасными каналами, гондолами и менталитетом. Благодаря съёмки 70-х годов (я, правда, не знаю, как она правильно называется), фильм воспринимается совершенно по-иному. Мы не просто знакомимся с родителями после трагедии, мы переживаем все эмоции вместе с ними, пока за обедом не появляются случайные, странные женщины.

Напряжение растёт с каждой минутой, вдобавок саундтрек подсказывает, где нужно сделать акцент и на чём. На протяжении первого акта фильма тебя не покидает чувство, что здесь что-то не так. Женщины вселяют одновременно страх и любопытство, сильно влияя на героиню Джули. Первые сомнения появляются после чёткого описания трагедии. Картина путает одно, а выдаёт совершенно иное.

Некоторые сцены сняты превосходно. Интим, полёт на верёвке, акцент на слепой женщине-медиуме, чтобы показать таким образом связь всего происходящего. Вроде бы все уже свыклись с драмой, пока не поступает важный звонок, оставляя Дональда одного в Венеции. Одновременно с этим происходят вокруг странные происшествия: то убийство, то найденное в Гранд Канале тело женщины, то ночное преследование, отражающее страх прошлого. Все детали работают превосходно, оставляя зрителя с вопросами и ажиотажем.

Что происходит в целом? Являются случайные видения. Мир сходит с ума или это главный герой? Кто его преследует? Почему ему везде попадаются эти странные женщины? Вихрь событий запускает собственное расследование, поиск правды. Полиция будто насмехается, хозяин гостиницы остаётся в неведении, странные женщины вызывают много подозрений, призрак в красном плаще вынуждает стремглав бросаться в погоню. Это до того круто снято и показано, что передаёт ужасающий тон. Либо это всё игра (как у Дэвида Финчера), либо это герой сходит с ума, но когда наступают аллегории, кадры повторяются то происходящее просто переворачивает всё с ног на голову.

Лента завершается драматически, закрывает вопросы по мере возможности, но всё равно умудряется выдавать загадочные совпадения. Оказывается, на гондоле была... Оказывается, призраком в плаще была вовсе не… И вот такие датели делают этот фильм по-своему прекрасным и утончённым.

А теперь не смотри

Вы знаете, однажды мне очень сильно повезло, и мне в руки попался диск с фильмами Николаса Роуга. Этот диск попал мне в руки случайно, и на нем было всего лишь три фильма – “Обход”, “Человек который упал на Землю” и конечно “А теперь не смотри”. Я смотрел каждый день по одному фильму и получил большое удовольствие от фильмов Роуга.

Фильм “А теперь не смотри” является вторым самостоятельным фильмом Роуга. Конечно это не самый лучший его фильм, потому что фильм “Обход” будет немного посильнее, но если не сравнивать фильмы Роуга, то мы имеем очень любопытную картину, которую пропускать все-таки не стоит. В центре картины супружеская пара, у них случайно умирает дочка. Шок! Они переезжают в другой город, а именно в Венецию, чтобы попытаться забыть, но такое никогда не забывается…

Роуг взял на главные роли отличных актеров – Дональда Сазерленда и Джули Кристи. Мне очень сильно понравились они в этом фильме, а особенно конечно Сазерленд. Возможно перед нами его самая лучшая роль во всей карьере. Данный фильм очень трудно советовать всем подряд, потому что Роуг снял очень мрачную и немного непонятную картину. Все на свои места встанет только в самом конце фильма. Данный фильм очень сильно давит на тебя и сжимает твое сердце.

А еще в фильме будут ключевые моменты, которые пропускать я не советую, потому что именно от этого будет зависеть ваше понимание данной истории. Этот фильм нужно смотреть очень внимательно и тогда вы получите от фильма большое удовольствие. Некоторые критики называли этот фильм самым страшным в английском кинематографе семидесятых. Если вам интересен режиссер Николас Роуг, то я советую познакомиться с фильмом – “А теперь не смотри”. Это очень холодное и грязное кино, которое сможет вас напугать и заставит вас пустить слезу в самом конце.

Жизнь – сложная штука, и порой плохие вещи случаются. Самое страшное – это потерял родного или близкого человека. Может показаться, что весь мир рухнул в одночасье, а в груди образуется такая пустота, что кажется, что вся оставшаяся жизнь утратила какой-либо смысл. В такие моменты психологическое и эмоциональное состояние человека ослабляется, словно обычный иммунитет, позволяя всякому паразитическому «злу» проникать в нашу жизнь. Человек может настолько зациклиться на своем горе, что не заметит, как реальная опасность приблизилась к нему и его близким. В подобной ситуации оказываются главные герои мистического триллера «А теперь не смотри».

Синопсис В семье супругой Джона и Лоры Бакстер произошла страшная трагедия. Их единственная дочь случайно утонула в пруду прямо неподалеку от их дома, пока играла в мячик. Чтобы хоть как-то отвлечься и сменить обстановку, Джон принимает предложение о работа в Венеции, где уме предстоит заняться реставрацией старинной церкви. После переезда на какое-то время Бакстерам действительно становится легче, но однажды они случайно знакомятся с двумя пожилыми сестрами, одна из которых заявляет, что находится в контакте с их умершей дочерью, которая хочет предостеречь родителей от смертельной опасности.

Игра актёров Стоит сказать, что «А теперь не смотри» не стандартный фильм ужасов, а более возвышенное кино, в котором одновременно смешались ужасы, мистика и драма. Этот синкретизм выражается в актерской игре, поскольку в фильме мы видим уникальные образы персонажей, в жизни которых начали происходить мистические и пугающие события. Так, Джули Кристи сыграла роль Лоры, которой как матери смерть ребенка далась очень тяжело, но вера, что её дочь в лучшем мире помогла исцелиться от этого горя. Данальд Сазерленд сыграл роль Джона, пожалуй, полную противоположность Лоры. Поначалу кажется, что он быстрее и лучше всех принял смерть дочери, но в действительности горечь от утраты лишь скрылась глубоко внутри и по итогу вырывается наружу, заводя Джона в смертельно опасную западню.

Режиссура «А теперь не смотри» представляет собой классический образец качественного мистического триллера, где тонко смешались сверхъестественное и игра человеческого воображения, за синкретизмом которых скрывается глубокая философская идея, о которой я уже говорил во введении. По факту мы видим то, как с трагическими событиями справляется семейная чета. Они одновременно пытаются отвлечься, забыться, даже меняют место жительства, чтобы сосредоточиться на других вещах. Но утрата ребенка – это не то событие, которое забудется просто так. Поэтому каждый из героев справляется по-своему и своим собственным способом находит исцеление. Однако если главная героиня справляется через веру в мистическое, то главный герой старается уйти через отрицание. Проблема же в том, что в его случае это приобретает эффект затянутой пружины, которая в определенный момент лопается, сея хаос вокруг от своих осколков. В то же время стоит отметить, что фильм получился немного затянутым и перегруженным драматической составляющей. Здесь действительно не хватило саспенса, ощущения пугающей загадки и непредсказуемости.

Сценарий Сюжет фильма начинается тихого семейного выходного в загородном доме семьи Бакстеров. Пока Джон изучает слайды с фотографиями реставрируемой им церкви, а Лора копается в научных книжках, чтобы доказать дочери, что не которые водоемы на Земле не плоские, их дети без присмотра играют на улице. Внезапно Джона посещает видение, после чего он мчится сломя голову на улицу, чтобы обнаружить дочь утонувшей в пруду. Это события становится отправной точкой последующих событий, которые разыгрались в головах главных героев. Чтобы отвлечься, супруги отдают сына в школу-интернат, а сами отправляются в командировку Джона в Венеции, где тот должен занять реставрацией старинной церкви. Тем временем, в городе прокатывается волна жестоких убийств, словно в городе объявился маньяк. Сами Джон и Лора знакомятся с двумя пожилыми сестрами-туристками, приехавшими на экскурсию в Венецию. Одна из них оказывается медиумом, и утверждает, что вступила в контакт с погибшей дочерью Лоры, и что та говорит родителям, что с ней всё в порядке. Но вскоре дочка передает другое сообщение, что родителям грозит смертельная опасность, и им стоит быть предельно осторожными. Если Лора принимает это сообщение всерьез, то у Джона такое положение вещей вызывает отторжение и раздражительность. В то же время сам Джон становится свидетелем странных событий, происходящих вокруг него. То в водах венецианского канала он видит труп дочери, то среди лабиринтов улиц ему мерещится ребенок в красном плаще – таком же, в каком погибла его дочь. Реальность и выдумка переплетаются теснейшим образом, а следовательно, героям будет тяжело отличить, что только кажется, а что представляет реальную опасность.

Итог В общем и целом, «А теперь не смотри» - относительно хороший мистический триллер с красивой визуальной составляющей и стильной работой оператора. В то же время он действительно больше походит на драматическое кино, нежели триллер или даже фильм ужасов. В фильме не хватает полноценного саспенса, большего раскрытия сюжетной линии, связанной с убийствами в Венеции. Авторы делают больший упор именно на внутреннем мире героев, оставляя все остальное чистым фоном. Поэтому тут уже дело вкуса.

В музее Коррер есть картина неизвестного немецкого художника, туманно отнесённого к подражателям Босха, с босховским же сюжетом Искушения св. Антония. На ней святой с лицом лукавого скопца жеманным, исполненным изящной немощи жестом держит распятье перед сонмом привычно игрушечной нечисти — яиц на ножках стрекозиных, отдельно существующих носов, ушей и срамных мест, живых, составленных биологически произвольно скелетов («вот череп на гусиной шее вертится в красном колпаке»), — и трёх дев на первом плане. Девы всем бы хороши, но у каждой чего-то да не хватает для телесной полноты — ноги, руки, глаза, груди. Увечны девы, убоги, неполноценны, органиченны возможностями. Подобные же искушения разбросаны и по другим венецианским муниципальным и частным коллекциям (Галерее Франкетти, Палаццо Мочениго, Палаццо Пезаро дельи Орфеи, обиталищу Мариано Фортуни), концентрируясь в Пинакотеке Эджидио Мартини в Ка Реццонико, где искушений св. Антония инвалидами висит то ли четыре, то ли пять. Не искушение сладострастной женской прелестью становится в Венеции сильнейшим, не приманка демонического, пороки символизирующего уродства, но тихий соблазн телесного, усекновенного убожества, внушающего слишком цепкую, слишком любопытную жалость, утягивающего размякшего в своих эмпатиях на ту стороны границы образа и подобия. С нежитью смыкается псевдобосховская венецианская немочь, с культурой — её культи.

«Не оглядывайся», один из поздних хорроров Дафны Дюморье, как-то сам собой получился об этом: здоровая, румяная, плодовитая норма, подраненная несчастием, одновременно шарахается от социо-антропологической маргинальности, и влечётся к ней за связью с потусторонним миром, куда так хочется контрабандой проникнуть, чтобы убедиться — обожамое существо умерло не всё, оно видит, слышит, говорит, любит, предупреждает, счастливо. В фильме Роуга, признанно превосходящем книжный первоисточник, концентрация этой нежной опасности, опасной нежности ещё выше, смыслы и наития двоятся с ещё более зыбкой зеркальностью, и мы до последней минуты не знаем наверняка, кто из убогоньких — Божий человек, призванный предостерегать и охранять укоренённых в земной реальности, а кто — убийственно завидует телесно изрядным из безобразия своего. Наплывания уродств — и добрых, и порочных — зловещи у Роуга равно, с одной неправомочностью вторгаются они в мир полнокровно живых, привлечённые свежей брешью в их броне, одинаково покушаются на целостность этого мира, на сведение его хоть на шаг ближе к богадельне, к стационару, к лазарету.

И Венеция в этом — их сообщница. Камера Николаса Роуга (режиссёр снимал город только сам, отдав Энтони Ричмонду работу с актёрами) выстраивает взаимодействие с городом англичан точно по цитате Пастернака из «Охранной грамоты»: «Когда перед посадкой в гондолу, нанятую на вокзал, англичане в последний раз задерживаются на Пьяцетте в позах, которые были бы естественны при прощаньи с живым лицом, площадь ревнуешь к ним тем острее, что, как известно, ни одна из европейских культур не подходила к Италии так близко, как английская». Супруги Бакстер, прочные британские миддлы (особнячок в зелено цветущей деревне, сын в частной школе, денежная, престижная инженерно-художественная специальность мужа), изначально не видят в Венеции её ускользающей романтики. Не для них туманы-растуманы, кампанилы в лазури лагуны, увиденные сквозь вырезанные трилистниками окна, барочные элизумы соффито, ветошь маскарада в лавках. Город грязноват, загромождена какими-то балаганами набережная Скьявони, бездарно осыпается фасад церкви Сан Николо деи Мендиколи (св. Николая для голи перекатной, если буквально), которую Джон Бакстер подрядился реставрировать. Красота подкрадывается незаметно, как тать, как сумасшедший с бритвою в руке — через невольный поцелуй Джона с гаргульей-капителью одной из церковных колонн, через леденящий холод наборного мрамора пола, на который падает в нервный обморок несчастная Лора, через шелест садов Биеннале над восседающей на льве Венецией в славе, через покрытую водорослями Венецию-утопленницу памятника партизанам Венето там же, у садов.

Город бросает вызов английской первосортности, рациональности, властности. Он накапливает трупы людей и кукол в каналах, итальянскую, полную скрытых значений бестолочь руководств, указаний, инструкций, путаницу мостов, каналов, калле и соттопортего. Он — ощутимо краснеет фасадами от начала к концу, настойчиво возвращая осиротевшего отца к его персональному ужасу — утонувшей дочке в красном плащике (никогда, никогда не покупайте детям красных дождевичков, только жёлтые, жёлтые только!). Он произвольно перемешивает собственную географию, помещая Скуолу Гранде ди Сан Рокко в Кастелло, переносясь от Салюте до Скальци за две минуты, да ещё с больной на носилках, подселяя скандальную, голоую под сутаной статую кардинала из Ка Пезаро — в настоящую кардинальскую канцелярию. Смириться гордых и здоровых принуждает Венеция, любящая сложность болезненности — необязательно святую, необязательно христиански мученическую. Ей дороги мучительные сны жестокой матери, безжалостной Природы, кривые кактусы, побеги белены, и змей и ящериц отверженные роды, слепорожденные, хромые, горбуны, убогие рабы, не знавшие свободы, ладьи, разбитые веселостью волны.

Хорошее кино славится тем, что при каждом очередном просмотре всё так же интересно, приоткрывая неуловимые фрагменты, изначально замеченные лишь вскользь. Рассматриваемая картина Николаса Роуга прекрасно подходит для подтверждения подобного, ведь её многослойный сюжет весьма непрост, вбирающий целый ряд жанров, гармонично перетекающих друг в друга, приводя к впечатляющему финалу, заслужившему культовый статус в кинематографе. Избрав рассказ Дафны Дю Морье, которую многие знают по литературным основам к постановкам Альфреда Хичкока, режиссёр сразу же поставил пред собой первостепенную задачу максимально отойти от экранизации просто страшилки из книжного сборника полуночных ужастиков. В силу этого автор искусно обыграл материал, начав с развёрнутой семейной драмы супругов, потерявших дочь, приезжающих в Венецию по работе мужа, где постепенно, будто бы исподволь подбираясь к ним, разворачивается настоящий триллер о таинственном маньяке. Однако это не основная тема сюжета. С самого трагического пролога с гибелью ребёнка, который исполнитель главной роли Дональд Сазерленд до сих пор не может просматривать без гримасы боли на лице из-за мощного эмоционального отклика к сыгранной сцене, внимательный зритель понимает, что лента повествует о скрытой мистике дара ясновидения, каким обладает отец. Корень несчастья кроется в его неспособности вовремя осознать это, чтобы именно увидеть недосягаемое другим, что созвучно с заглавием картины. На всём протяжении рассказа ему открыты малые подсказки, какие чутко ухватывает интуиция, акцентируя внимание на цветах в пространстве, встречаемых предметах, предчувствиях или даже прикосновениях рукой к стенам, будто он уже был тут, но пока ещё нет — он непременно там будет в будущем. Показательно герой занимается реставрацией старинной церкви, подбирая крошечные стёклышки к разбитой мозаике на большой высоте, балансируя меж смертельным падением и чудесным избавлением, ведь это метафорично олицетворяет судьбу персонажа, чья жизнь зависла в воздухе в окружении спасительных намёков. Если он сумеет собрать из них общий пазл, то узрит цельную картину, ужаснётся и будет спасён. Однако возможно ли уйти от судьбы, даже чувствуя смертельную опасность и предостерегающее дежа вю, иррационально влекущие к печальному итогу? Всё это в призме неуловимой мистики. Ей отведена почти незримая, но существенная роль в постановке, которая, как цемент, склеивает в единое целое разрозненные кирпичики повествования. Особо тут важна переломная сцена на воде, хитро поданная между делом, когда муж замечает проплывающую мимо жену во всём чёрном, словно в трауре, однако она улетела и этого попросту быть не может, поэтому он начинает поиск ещё не случившегося, что грядёт, куда лишь удалось заглянуть на миг, дабы уберечь себя или же напротив — наметить скорый путь к уготованной трагедии.

Благодаря этому сверхъестественная составляющая фильма перенесена на экран самым деликатнейшим образом, напоминая осовремененный готический триллер о неминуемом проклятье или неясных призраках прошлого, чьё присутствие ощущается даже зрителем, при этом они мастерски избегают появления пред нами или персонажами, отражаясь где-то в изменчивой ряби на воде, незрячих очах или представая размытыми фантомами памяти. По словам Роуга, львиная доля атмосферы картины возлагалась на музыкальное сопровождение, которое ему повезло найти у почти случайно представленного местного композитора. Им оказался венецианец Пино Донаджо. Будущий заслуженный маэстро обладал неплохой песенной карьерой, за плечами отгремел Фестиваль в Сан-Ремо, однако был ещё молод, чей возраст немного перевалил за тридцать, и в кино опыта не имелось. Но его потрясающая музыка покорила режиссёра, окутав историю в густую ауру чего-то жуткого, что незримо настигает действующих лиц, вовлечённых в фатальную игру, чьи правила таинственны, а ставка — жизнь. Донаджо всегда выделял, что любит сочинять музыку как раз к остросюжетным жанрам, позволяющим прибегать к самым сильным эмоциям, поэтому в своём дебюте он хватко отразил гамму чувств, где слышна сдавленная грусть, мистический шлейф неведомой тревоги и нечто прекрасно-возвышенное, будто умиротворяющее искупление, возносящее исстрадавшуюся душу на небеса. Апогей фильма поистине виртуозен в сочетании целого каскада различных сцен, агонизирующих в быстрой смене по повелению режиссёра, обладающего большим опытом оператора, сумевшего красочно сложить те самые рассыпанные кусочки общей картины вместе, пока звучит проникновенный мотив, накрывающий печальную трагедию величественным нарастанием чудесной музыки.

На экране завораживающе подана не только история персонажей, а сама Венеция в необходимом для жанра ключе, предстающая одновременно красивым и угрюмым Некрополем. Средь каменных мостовых и старинных построек с налётом разложения от воды каждая улочка по ночам превращается в мрачный лабиринт вне времени, застланный туманом под ногами. В этом царстве вязкого саспенса, умело сотканного из теней, плеска холодной воды, отзвуках стучащих каблуков, смехе, вздохах, кажется, будто любые узорные кованые ворота способны легко впустить в потустороннее пространство с оживающими кошмарами наяву. Пожалуй, картина из тех, которые чем больше смотришь, тем ещё интереснее они становятся, обнажая множество филигранных нюансов, слоёв и намёков. Они точь-в-точь как загадочные откровения главному герою, способному видеть прошлое и будущее одновременно в настоящем, но всё это предстаёт хаотично разбросанными осколками стекла, которое часто фигурирует в кадре, демонстрируя хрупкость и смертельную остроту. И в который раз замирает сердце в кульминации, хочется кричать, чтобы герой непременно не смотрел туда, всё проносится с бешеной скоростью, голова идёт кругом, мелькают кадры, теряется счёт времени, а после пробирает дрожь с наступлением главной музыкальной темы фильма, завораживающей своей красотой и трагичностью.

8 из 10

Это кино действительно цепляет за душу. Оно из тех немногих фильмов, которые действительно хочется причислить к жанрам «триллер» и «мистика». Персонажам искренне сопереживаешь, они кажутся живыми людьми со своими переживаниями и мотивами. По ходу повествования зритель всё больше углубляется в затейливую череду абсурдных и, кажется, никак не связанных между собой событий, как и главный герой фильма, он не понимает, что происходит вокруг и также строит десятки абсурдных теорий, с течением времени заменяющих друг друга.

Фильм имеет размеренный, неторопливый темп повествования, но он только играет на руку общей атмосфере и способствует большей вовлечённости зрителя в происходящее. Он меланхоличен, местами абсурден, в нём много ненужных сцен. Такое кино явно понравится далеко не каждому, но оно действительно заслуживает внимания хотя бы из-за тех причудливых образов, которые открывает режиссёр взору зрителя.

Фильм Николаса Роуга по новелле Дафны Дюморье «А теперь не смотри».

Отметим сразу это очень непростой фильм. Триллер в мистической составной которого сокрыта глубокая психологическая драма.

Ничего не предвещает плохого в жизни в семье Джона и Лоры Бакстеров. И, как гром среди ясного неба, трагическая смерть дочери. Кажется жизнь, ещё совсем недавно счастливой четы остановилась, потеряла смысл. Но время понемногу стирает боль наших потерь и после лечения Лоры в психиатрической лечебнице семья едет во Флоренцию, где Джон нанимается реставрировать церковь Сан-Николо деи Мендиколи. Там, где самое место оставить все печали в прошлом тоже не так всё и просто. В городе орудует неуловимый серийный убийца, а ещё Лора встречает двух сестёр Хизер и Венди, одна из которых медиум и утверждает, что видела её дочь. Лора из последних сил хватается за эту хлипкую соломинку, между её счастливым прошлым и безрадостным настоящим.

Далее, /я упущу критические замечания о мистике да о триллере, об этом немало уже сказано/, остановлюсь на психологической составной этой истории.

Жизнь наша даже будучи в состоянии перманентного счастья, часто заставляет задумываться о её смысле. Даже не столько о смысле жизни в целом, сколько о смысле своей жизни. Да мы внимательно слушаем, чему нас учат родители, учителя, просто знакомые и незнакомые люди. Мы растём, составляем бизнес-планы, воспитываем детей и вроде бы получается какая-то, пусть и не совсем стройная логическая система. Начинаем понимать, /зачастую через детей/, что такое любовь и зачем она нам. Мы учимся уже не брать, а отдавать. Мы начинаем ощущать своё счастье неразрывно со счастьем близких нам людей.

И вдруг вся эта пирамида /жизненного смысла/ рушится, нелепой смертью близкого человека. Что теперь. Кто поможет, кто просто поймёт душевную боль, друзья?, соседи?, страна?, Бог?…

Возможно, у вас родится ещё один ребёнок, но это не решит вопроса, потому как он никогда не сможет заменить того, что ушёл. А можно ещё, как герой фильма по уши уйти в работу, что тоже не решит вопроса, потому как вопросы принципиально разные.

Не хочется соглашаться с режиссёром, но всё так тщательно и детально разобрано по полочкам, что трагическая развязка кажется единственно возможным выходом из создавшейся жизненной ситуации.

Хоррор как отдельный жанр кинематографа был всегда. Он взрослел, видоизменялся, мимикрировал под окружающую реальность, обрастал новыми направлениями, приобретал интернациональные черты и сужался до сугубо национального колорита, но не исчезал, лишь иногда уступал первый план более актуальным в определенный момент истории кинотечениям, со снисходительностью старшего брата уходя в тень. Однако в семидесятые годы 20-го столетия произошло нечто доселе невиданное: слияние хоррора, одного из самых зрелищных, а потому мейнстримовых жанров, с авторским кино, рассчитанным прежде всего на интеллектуальную публику. Одна за другой на экранах всего мира, включая СССР, стали появляться напряженные, неоднозначные картины, поражавшие глубиной, визуальным совершенством и спорностью трактовок. «Пикник у Висячей скалы», «Ребенок Розмари», «Омен», «Изгоняющий дьявола», «Голова-ластик», «Кроваво-красное», тот же «Солярис» Тарковского и кубриковское «Сияние» (хоть фильм и вышел в 1980-м, режиссер начал съемки двумя годами ранее) — количество остросюжетных, неуютных, мистических, кровавых шедевров росло и множилось, они навсегда вписывали свои имена аршинными буквами в историю мирового кинематографа. Теперь хоррор перестал быть просто второй скрипкой, приправой к сюжету. Случилось странное: фабула, как таковая, вообще стала практически неважна. Драматургия отходила на второй план, уступая место атмосферности, внимание концентрировалось на субъективном, действительность определенно ускользала, и уже никому не было до нее дела. Отныне не имело значения трезвое «почему», осталось только непостижимое «как».

«А теперь не смотри» одна из таких картин, мир её, пугающий с первых же кадров, визуален и тактилен, и в то же время эфемерен, как дурной сон, как самый страшный, болезненный морок. На поверхности — история о родителях, потерявших дочь в результате глупого несчастного случая. Чтобы забыться и отойти от пережитого горя, они отправляются в Венецию, где мужа ждет работа реставратора. В ходе определенных событий обоим начинает казаться, что дочь их по-прежнему жива или, по крайней мере, каким-то образом пытается с ними связаться. Однако очень скоро сюжет растворяется в гипнотическом наваждении, а Венеция, самый романтичный и сказочный город на земле, снимает карнавальную маску, обнажая плотную, дышащую и давящую пустоту, и вглядывается в зрителя слепыми, но пристальными глазами старухи-прорицательницы, от такого взгляда не убежать, не скрыться. Мертвый сезон в медленно тонущем, погибающем городе; затягивающий зев лабиринтов узких улочек и тоннелей, по которым мечутся в маятном поиске герои… Рациональное зерно сталкивается с иррациональной бездной и всухую проигрывает.

Тлен повсюду, город разлагается, старая церковь, реставрацией которой занимается отец погибшего ребенка, разваливается на куски, мир вокруг ещё сохраняет внешнюю привлекательность, но эта красота, как лихорадочный румянец на лице умирающего, явно ненадолго. Повсюду вода, она сочится из всех щелей, утробно журчит под изящными мостиками, и что-то затаилось, ждет своего часа, что-то древнее, гораздо старше этого города, его священных мест, может быть, даже старше самого христианства. Не потому ли солидный епископ в поту просыпается среди ночи и при малейшем шорохе хватается за висящее на шее распятие? Иногда даже складывается впечатление, что он боится заходить в собор. Высшее духовное лицо, которому следует воздерживаться от всяческих глупых суеверий, похоже, отдает себе отчет, что никакая молитва не спасет от вездесущего первородного зла, которому изначально принадлежало и принадлежит это место.

Родители на первых порах отстранены от происходящего, им нет дела до внешнего мира, поскольку они зациклены на собственной беде, а потому ищут утешение друг в друге. Окрыленные внезапной надеждой, оба пытаются наладить отношения, так что одно из центральных мест в картине занимает довольно долгая и откровенная даже по нынешним временам эротическая сцена, когда главные герои Джон и Лора впервые занимаются сексом после смерти дочери. Тем не менее, в этом эпизоде, снятом под нежные переливы клавишных Пино Донаджо, больше тихого отчаяния, нежели страсти. Их секс — это своего рода прелюдия к смерти. Эрос, за спиной которого маячит тень Танатоса.

Вся мелодика фильма сплетается из бормотания таких вот ползущих отовсюду теней, эха чьих-то гулких шагов, шума крыльев потревоженных голубей, неумолчного плеска воды, резкого смеха, визгливо взрывающего мертвую тишину.

Долгие обзорные планы неожиданно фокусируют внимание на какой-то абсолютно не относящейся к сюжету детали: будь то яркая брошь странной формы или осыпающаяся мозаика с ликом Иисуса, фотографии каких-то посторонних детей на тумбочке старой девы, странные взгляды полицейского инспектора и каракули, которые он безотчетно чертит на листке бумаги. Почти в каждом сумеречном кадре притягивает взгляд сочное вкрапление красного, цвета, в который раскрашен тот или иной предмет: багровая свеча у иконки, пурпурные туфли милой старушки, багрянец вина в бокалах. К чему всё это? Неуверенность и дискомфорт становятся всё ощутимее, мощная образная система подавляет всякую логику и постепенно, на полутонах выстраивается видение абсолютного зла, неназванного и бесконечного.

Сочащаяся вода концентрируется в густую, пульсирующую, соленую кровь, разлитую по смазанному фотоснимку. Она течет сквозь кадры, сквозь образы, сквозь ноты и всё настойчивее просится наружу.

Здесь нет никаких спецэффектов. Нет горы трупов, нет литров крови, нет выскакивающих из-за угла монстров. Нет ничего, что должно сопровождать обычный фильм ужасов.

Однако, фильм вызывает ужас. Сначала все кажется скучным и несвязным. Каждый момент напряженно намекает: сейчас будет страшно! Но… ничего страшного. И снова: вот сейчас!

Только под конец фильма страшно действительно становится. За все прошлые моменты- передергивает. По нарастающей.

Невозможно оторваться от этого фильма. Невозможно не переживать за героев. Да, он странно снят, он похож отчасти на какой-то безумный арт-хаус. Он каждый раз как будто шепчет: не смотри, ну не смотри же теперь. Но ты смотришь.

Я заснула с мыслями об этой истории и проснулась с ними же. Никакой особой смысловой нагрузки фильм не несет- он просто отражает множество кусочков эмоций.

«Если долго вглядываться в бездну- бездна начнет вглядываться в тебя».

Мне кажется, фильм полностью можно заключить в эту цитату.

Смотреть стоит. Будет непонятно, жутко, для кого-то кошмарно. Все зависит от восприятия человеком мира, от эмоциональности.

Обратите внимание, в рецензии возможны ссылки и упоминания об особенностях и поворотах сюжетной линии.

Венеция может быть искрящейся, манящей, родной, такой ее рисует Феллини в «Казанове»; в «Смерти в Венеции» Висконти Жемчужина морей дарит последнее откровение, яркую вспышку перед вечным покоем; Венеция Роуга холодная, враждебная, гнетущая. Но у всех вышеперечисленных режиссеров она яркая, запоминающаяся, ни с чем не сравнимая, незаменяемая.

Фильм, начинавшийся как семейная драма, закончился как мистический триллер. А где-то в середине были длинные диалоги, оказавшиеся впоследствии знаковыми, прогулки по зимнему и неприветливому городу, загадочные убийства, не выходящие на первый план до последнего, таинственные незнакомцы, каждый из которых выглядит по меньшей мере подозрительно, предсказания, сказанные уверенным голосом слепой женщины, так страшно и стремительно сбывающиеся, настораживающая музыка и все более гнетущая атмосфера, все решительнее и, я бы даже сказала, бесповоротно ведущая к развязке.

Пляска со смертью закончилась, но кто начал этот танец, когда в него вступили главные герои, кто прячется под масками на этом балу-маскараде (не забываем, что это Венеция), насколько определена их роль, действительно ли это конец, кто дирижер, управляющий невидимым оркестром, какие личины у Лауры и Джона (Вольто или может быть Баута, но персонаж Дональда Сазерленда видится мне исключительно с длинным носом Чумного Доктора, впрочем, бессильного противостоять болезни вымирающего города). Роуг не отвечает на вопросы, он их задает, очень мастерски, особое внимание уделяя визуальной части, которая в этом фильме одна из самых запоминающихся, и еще он пугает. Причем сильно. Этот милейший персонаж еще долго будет мерещиться мне на пустых улицах, в неосвещенных подворотнях и даже выглядывающим из-за дверного проема спальни (Святые угодники, до чего я докатилась!).

Фильм Николаса Роуга «А теперь не смотри» вышел в прокат в 1973 году. Жанр этого фильма определён как ужасы, триллер, детектив. Что ж, детективом тут и не пахнет, потому как детектив подозревает наличие вполне конкретного преступления, вполне конкретного трупа и вполне конкретного убийцы в конце, причём всё сдобрено логикой какого-нибудь блистательного детектива. Триллер… да, пожалуй, в этом фильме есть кое-что от триллера, во всяком случае, он держит в напряжении и под конец развивается вполне стремительно. Ужасы… думаю, «А теперь не смотри» вполне можно назвать фильмом ужасов, но не таким, как нескончаемые штампованные повествования о зомби или расчленёнка в стиле «Пункта назначения 1, 2, 3… n». Этот фильм пугает уже после финала, когда всё посмотрел и всё узнал. Там нет страшных картинок (хотя человек с перерезанным горлом дёргается натурально, да…) или страшных откровений, просто фильм мрачный, можно сказать, готичный, а фоном для событий служат виды Венеции. Не классический романтический рай на воде, а хмурое, сырое, полуразрушенное место, в котором легко можно затеряться или услышать женские предсмертные вопли из соседнего квартала. Пожалуй, не самое лучшее место, чтоб отдохнуть после такой душевной травмы, котороую пережили главные герои.

Они потеряли дочь. Она утонула возле их дома. И самое странное, что это не стало причиной разлада между супругами или взаимных обвинений (что отличается от стандартных сюжетов). Они переезжают в Венецию, и пока Дональд Сазерленд реставрирует собор, милашка Джули Кристи занимается тем, что проводит время в комании двух сомнительных старух, одна из которых не только слепа, но и является медиумом, передающим бедной женщине слова от её умершей дочери. Опять же, что странно: в отличии от большинства фильмов с подобными событиями, здесь героиня только чувствуют облегчение и счастье от контакта с дочерью и совершенно не собирается нападь на старушек с обвинениями в издевательстве и вымогательстве. Муж тоже сперва несильно озаботился новым увлечением жены, но потом начинает искренне волноваться за её душевное здоровье. Роуг сказал, что вставил в фильм эротическую сцену, чтобы зрителю не казалось, что супруги только то и делают, что ссорятся, но, честно говоря, я и без того удивилась, насколько гармоничные и миролюбивые у них взаимоотношения в такой то ситуации. А вот эротичная сцена, на мой взгляд, была абсолютно никакой. Не сказать, что не к месту, но без неё вполне можно было и обойтись.

Если я продолжу писать дальше в том же духе, то рискую пересказать фильм, чего делать ни в коем случае нельзя. Просто скажу, что к финалу всё разворачивается быстрее, а финал интересен, но и не супер оригинален или запутан. И я не могу отделаться от ощущения, что мерзкие старушки всё-таки в чём-то замешаны — наверное, посмотрела слишком много фильмов со старухами из Ада, вот теперь и не могу успокоиться. В фильме сквозит типичный стиль Роуга: хотя бы то, например, как льётся вино со стола, когда Лорен падает в обморок в ресторане. Понравился откровенно неестественный вид крови, как на слайде, так и из перерезанного горла.

Что касается актёрской игры, не могу ничего заметить, всё смотрелось естественно и к месту, Дональд Сазерленд, как было замечено, отлично сыграл отца, на руках у которого умерла собственная дочь, — его вопль и катание по земле с задранными ногами… в описании звучит смешно, но на деле, смотрелось воистину драматично.

По поводу этого фильма в целом, могу сказать: не думаю, что он содержит какую-то глубинную идею или призван читать мораль всему человечеству, но в нём интересный сюжет, интересная развязка а так же превосходно изображённая атмосфера уныния, грязного города и опасности, что ли, а красивые виды Венеции сопровождаются не менее красивой музыкой, так что особо привередливые могут получить хотя бы эстетическое наслаждение. Мне фильм скорее понравился, чем нет, потому что мне близка, если можно так выразиться, «готичная грусть». Тут не совсем грусть, не слишком уж готическая, но что-то очень близкое.

Не зря фильм «А теперь не смотри» назван преемником традиций Хичкока. Напряжение, переданное в каждом кадре, ожидание некой развязки, которая вот-вот должна произойти, так называемй саспенс присутствует на протяжении всего фильма.

Сюжет замешан на семейной трагедии: молодые супруги нелепо теряют свою дочь. Ребёнок умирает, и при этом отец, сыгранный великолепным Дональдом Сазерлендом, видит некие видения-знаки, которые гонят его к месту трагедии, но, увы, слишком поздно. Знаки, увиденные героем, показаны очень интригующе и в художественном плане, красиво. Красота картинки в кадре (как интерьерная, так и цветовая) будет сохранена до самого финала.

Далее супруги уезжают в Венецию, дабы перемена места помогла им пережить невыносимую боль утраты. С первых же кадров в Венеции зрителя не покидает ощущение «фоловера» — то ли подглядывающего, то ли прослеживающего. В этом, пожалуй, сильнейший эффект фильма. Кто ждёт ужаса и страха, не в полной мере утолит свою жажду. Так как вся соль фильма — не в самом действии, а в ожидании действия; не в испуге, а в слежении и сопереживании.

Хотя и действия на долю героев хватает. Предсказания слепой ясновидящей, вселившей то ли надежду, то ли опасение, мучительные воспоминания, непрекращающиеся знаки-видения, преследующие героев, и, наконец, сама Венеция — мрачная, холодная, уходящая в небытие. Финал картины трагичен, и в этом ещё один «фокус» фильма. Преследуя героев на протяжении всего действия, испытывая вместе с ними тревогу, напряжение, подозрения, переживания, при этом, как ни странно, меньше всего ожидаешь именно такого финала. Потому и финал картины могу занести в актив. Тем более снят он очень динамично, драматично и красиво.

Отдельно стоит отметить игру заглавных героев — Джули Кристи и Дональда Сезерленда. Они играют так, словно смотришь некое реалити-шоу — естественно, убедительно и очень проникновенно. Главный герой — не лишённый цинизма супруг, преисполненный нежности и заботы по отношению к своей жене. Героиня Джули Кристи очаровательна и как-то особенно и щемяще нежна и ранима. Обыкновенная женщина, но, стоит воспоминаниям и реалиям прошлого вторгнуться в повествование, как она превращается в потенциальную жертву, уязвимую и трогательную (обнажёная интимная сцена, на мой взгляд, некая метафора оголённой эмоции, великолепно воплощённой Джули Кристи)

За присутствие некоторых сцен, возможно, излишне затянутых, а так же за излишнюю метафоричность (на мой взгляд) ставлю

9 из 10

Я очень редко смотрю фильмы ужасов, особенно на ночь. Сегодня ночью мне захотелось чего нибудь подобного и я выбрал один очень пугающий фильм «А теперь не смотри».

С первых кадров, с первым музыкальным звуком я пропитался этой атмосферой и сидел в огромном напряжение при просмотре. Каждый раз я ждал, что сейчас что-то случится и готовился к каждому новому кадру. Николас Роуг создал очень страшный фильм по всем критериям. Я не знаю, может есть намного страшнее картины, я ещё раз повторюсь, что очень редко смотрю подобное кино, но на данный момент этот фильм для меня самый страшный из тех, которые мне доводилось видеь. И не потому что там много крови (её там мало), не потому что в фильме есть достаточно резкие пугающие моменты. Всё из-за атмосферы. Фильм пропитан переживанием, страхом, всё это тебя цепляет с первых минут, ты не можешь оторваться, а оторваться хочется. Я не знаю, что можно ещё написать про эту картину, просто посмотрите этот фильм, я думаю каждый уважающий себя киноман или просто любитель кино должен увидеть то, что сотворил Роуг на экране. Я не ставлю высшую оценку. Этот фильм не будет моим любимым, я не буду его пересматривать (по крайней мере мне так кажется), но я очень рад, что мне довелось его посмотреть и ставлю оценку за атмосферу, которая засасывает тебя с каждой минутой всё глубже и глубже.

7 из 10

Фильм снятый по рассказу Дафны Дю Морье. Назвать его шедевром, я не могу, но и неудачной картиной тоже.

История супругов потерявших ребенка разворачивается на фоне Венеции. Пугающей и завораживающей одновременно. Главные герои хотели прийти в себя после травмы. Думали, что смена города пойдет им на пользу, но все сложилось иначе…

Две вещи в фильме так и не были раскрыты:

1) Рассказ называется «Не оборачивайся»-это первое предложение, первые слова главного героя. Фильм назван «А теперь не смотри». Почему? Я так и не поняла, хотя название интригует.

2) Финал который меня шокировал в книге в фильме не прописан до конца. С самой середины рассказа все шло к нему, а в фильме создается ощущение, что режиссер не знал как завершить картину и снял финал на скорую руку. Те кто читали книгу поймут почему все закончилось так, остальным придется гадать. После просмотра фильма у меня остались смешанные чувства. Тем не менее я не жалею что посмотрела его.

P.S. Советую прочитать рассказ перед просмотром фильма.

7 из 10

Достойный представитель европейского кинематографа в столь редком по самому определению в последние годы жанре мистики, а ведь, пожалуй, именно данным жанром можно обозначить фильм Николаса Роуга «А теперь не смотри».

Лента снята качественно, хоть я бы не назвал режиссера эстетом в буквальном смысле понимания этого слово, однако с уверенностью могу сказать, что Николас Роуг эстет кадра, практически вся его картина не без помощи шикарной операторской работы пропитана изысканными положениями съемок, грамотной композицией цветовой гаммы и стилистика того времени.

Есть, конечно, пару моментов, которые могут опровергнуть вышесказанное утверждение, а именно длительная постельная сцена главных героев, да и собственно сам финал картины. Даже, несмотря на подобные лирические отступления, фильм смотрится композиционно изящно, кульминационный момент и интрига для зрителя длились максимально долго.

Во многом напрашивается сравнение с творчеством Романа Полански, однако это не значит, что картина «А теперь не смотри» не заслуживает отдельного внимания. Во всяком случае, отменная актерская игра и режиссура делают данный фильм достойным представителем жанра.

8 из 10

Давно хотелось посмотреть сей фильмец от Роуга, и вот сегодня мне это удалось. Первое что хотелось бы отметить — замечательную игру актеров (Сазерленда и Кристи), второе — нервную стилистику фильма. «А теперь не смотри» пропитан хичкоковским саспенсом и атмосферой Венеции (этого города теней, как говаривал кто-то из персонажей). Во время просмотра постоянно прибываешь в тревожном ожидании, думая о чем-то нехорошем. В финале это нехорошее естественно происходит, причем так неожиданно, что даже обидно становится. Но кино конечно не сюжетом берет (потому, как подобное было уже видено у Де Пальмы, Поланского и пр.), а своим построением. Сначала мрачное-мрачное начало, затем размеренное середина с витающим в атмосфере психозом…

Для создания нужного эффекта Роуг тасует кадры, перемешивает кульминацию и финал, начало и середину… По части техники — это почти идеальное кино. По части сюжета — тоже. Ведь триллеру таким и подобает быть. Единственное, что хотелось бы отдельно выделить это операторскую работу Роуга — обычный триллер превращается под его началом во что-то высокоинтеллектуальное. Это плюс. По поводу актеров — повторюсь, все они великолепны. Сазерленда я нечасто в кино наблюдаю, и видел с ним катастрофически мало фильмов. А Кристи я видел только в фантастике от Трюффо, но тут она смотрелась очень убедительно.

Судя по всему, фильм снят он был по роману Дафны Дю Морье, чьи произведения в свое время активно экранизировал сам Хичкок. Я подумал — интересно, а как бы выглядело «А теперь не смотри» если бы его снял Хич?.. Да, и, кстати, по поводу названия — «А теперь не смотри»: я весь фильм думал, что сейчас перед какой-нибудь жуткой сценой выскочит титр: «А теперь не смотри», но этого не произошло и я очень рад, что Роугу не изменил его вкус. В общем, я бы посоветовал это кино любителям старых триллеров с хичкоковскими мотивами, а также тем, кто не боится открывать для себя что-то новое. «А теперь не смотри» конечно, не прост, но довольно смотрибелен. Правда, атмосфера у фильма действительно тяжеловатая, так что лучше всего смотреть его «под настроение».

9 из 10

Выдающийся авторский саспенс, аналогов которому по воссозданию атмосферы ожидаемого ужаса сразу и не придумаешь. Лучший фильм по использованию Венеции в качестве органичной части атмосферы фильма, а не набору открыточных видов.

Неожиданный финал и запоминающаяся любовная сцена между Джули Кристи (такой худой как в этом фильме я ее тоже нигде не видел) и Сазерлендом, великолепная операторская работа. На высоте музыкальное сопровождение.

Фильм был бы совершенным шедевром если бы в общем не чепуховость рассказанной истории и не дисбаланс между изысканной формой изложения и малособытийным содержанием.

8 из 10

Наконец ознакомился с этим фильмом, о котором столько разнообразных мнений!

«А теперь не смотри» представляет собой сложный, запутанный психологический триллер с элементами сюрреализма. Череда событий развивается не так уж и динамически что бы сразу сделать вывод, и даже после просмотра остаешься на некоторое время в неком недопонимании. Сюжет балансирует на «гранях» естественных догадок и на каких то мистических возможностях главных героев в плане виденья будущего… совсем не доброго и беззаботного, то ли в снах то ли в реальности сразу и не разберешь. В так называемом даре предвидения зритель убеждается буквально с первых минут фильма.

При нелепых обстоятельствах погибает дочь центральных персонажей Джона и Лауры. Все последующие события происходящие в ленте вводят зрителя в состояния попеременного шока которые связанные, в первую очередь, со смертью дочери.

Плюсы фильма:

1) прекрасная игра актеров, по фильму супружеской пары Бекстеров — Джона и Лауры (актеры: Дональд Сазерленд и Джули Кристи). От начала и практически до конца им удается красиво и линейно играть свои роли, не вызывая подозрений, догадок и чего либо еще. Обычная семейка, но у каждого члена свои «психи» в голове, от чего мы видим сформировавшихся характеры Джона — как постепенно сходящего с ума человека которому видятся знаки и намёки о приближающихся бедах, но гордо «сражающегося» внутри себя с этими позывами. И Лаура — которая не так акцентирована в фильме как Джон, но тоже верящая во все светлое и беззаботное, что их доченька всегда с ними.

2) по своему загадочные, обрисовавшиеся характерами по мере просмотра персонажи -слепая медиум Хезер и ее сестра Венди. В большей мере именно слепая предсказательница сыграла одну из ключевых ролей в картине, открыв глаза «слепым» казалось бы главным героям, которые туманно верили в достоверность ее слов.

3) игра второстепенных персонажей таких как святой отец, и полицейский — также вызывает исключительно симпатию не смотря на пассивное отношение к происходящему. Их перснажи предстают перед зрителем в виде бессердечного и холодно-характерного отца и вечно подозревающего «острого» инспектора. Эти персонажи придавали картине какого то колорита что ли, сложно описать, лучше увидеть.

4) понравилась манера режиссера (скорей всего и заслуга книги Дафны Дю Морье) разбросать хаотично сцены происходящие на протяжении фильма, что бы в, так называемых, флешбэках сосредоточить напряжение от происходящего, собрать мысли и выплеснуть на зрителя! Получилось уникально и необычно!

5) хорошая музыка, она и не въедается и отлично «работает» в ключевых моментах!

6) последнюю сцену в фильме иначе как словом «ШОК» описать сложно, жирная такая точка в сметениях героев конечно, ничего не скажешь! Браво!

Минусы фильма:

1) дождливая, по видимому зимняя, Венеция показалась слишком монотонной, хмурой, ужасной. Может это и сопутствовало атмосфере но факт отталкивал;

2) постельная сцена супругов, как же не вспомнить, неоправданно затянута и не привлекательна, благо идея развития событий сразу в двух «плоскостях» косвенно вытягивает эту сцену;

3) показалось что прочувствовал этот фильм лишь под конец, хоть изначально смотрел внимательно. Рассказ я лично не читал, но мне кажется чего то не хватало для общей гармонии эмоций, которые сопровождали фильм, много «отсеченных» моментов, сложно описать… чувствовалось что то типа пустоты происходящего.

В целом конечно впечатления о фильме положительные. Мне показалось что акцент происходящего был именно на начало и на конец фильма, что я коротко выразил в слогане «в погоне за смертью…», а все центральные события в виде «лестницы», постепенно ведут зрителя к неизбежному и шокирующему концу.

Этот фильм сложно отнести к ужасам, поэтому думаю у многих вызовет интерес в первую очередь как сюрреалистичное психологическое кино!

Глубокий психологический посыл который хотел донести режиссер Николас Роуг — был получен и обдуман, а это главное!

Рекомендую ознакомится с этим фильмом!

8 из 10

Никогда не смотрите назад!

А теперь не смотри (я люблю этот фильм)

Вы знаете, однажды мне очень сильно повезло, и мне в руки попался диск с фильмами Николаса Роуга. Этот диск попал мне в руки случайно, и на нем было всего лишь три фильма — «Обход», «Человек который упал на Землю» и конечно «А теперь не смотри». Я смотрел каждый день по одному фильму и получил большое удовольствие от фильмов Роуга.

Фильм «А теперь не смотри» является вторым самостоятельным фильмом Роуга. Конечно это не самый лучший его фильм, потому что фильм «Обход» будет немного посильнее, но если не сравнивать фильмы Роуга, то мы имеем очень любопытную картину, которую пропускать все-таки не стоит. В центре картины супружеская пара, у них случайно умирает дочка. Шок! Они переезжают в другой город, а именно в Венецию, чтобы попытаться забыть, но такое никогда не забывается…

Роуг взял на главные роли отличных актеров — Дональда Сазерленда и Джули Кристи. Мне очень сильно понравились они в этом фильме, а особенно конечно Сазерленд. Возможно перед нами его самая лучшая роль во всей карьере. Данный фильм очень трудно советовать всем подряд, потому что Роуг снял очень мрачную и немного непонятную картину. Все на свои места встанет только в самом конце фильма. Данный фильм очень сильно давит на тебя и сжимает твое сердце.

А еще в фильме будут ключевые моменты, которые пропускать я не советую, потому что именно от этого будет зависеть ваше понимание данной истории. Этот фильм нужно смотреть очень внимательно и тогда вы получите от фильма большое удовольствие. Некоторые критики называли этот фильм самым страшным в английском кинематографе семидесятых. Если вам интересен режиссер Николас Роуг, то я советую познакомиться с фильмом — «А теперь не смотри». Это очень холодное и грязное кино, которое сможет вас напугать и заставит вас пустить слезу в самом конце.

Спасибо.

P.S.

Лучшая сцена в фильме — душераздирающий и очень страшный финал…

10 из 10

Действие герметично упакованного в саспенс фильма Николаса Роуга запускается с нелепой гибели дочери четы героев в близлежащем от их дома пруду. Попутно смерть отображается кровью на слайде церковного храма, чтобы впоследствии виртуозно вынырнуть в готической Венеции. Если для понимания смысла некоторых фильмов требуется фрагментарное собирание их целостной картины, когда все ее составляющие равноценны и разбросаны в хронометраже одинаковыми частями, остается лишь грамотно собрать, то «А теперь не смотри» являет собой конструкцию не то чтобы сложнее, но совсем иную и весьма своеобразную. Как четко по форме отточены пазлы, она не представляется, уж больно частицы вариативные. По сути, это строго курсированный механизм смерти с различными по значимости элементами, макабрическая пляска, начавшаяся в дождливой Англии и неутомимо продолжающаяся в воздухе угрюмой Венеции. Она у Роуга окрашена траурными тонами во всем: в обветшалых архитектурных зданиях, сопряженных со смертью, черных гондолах, провожающих усопших в мир иной, пасмурном небе без проблесков лучей надежды, мрачных улочках Кастелло. Как и полагается, итальянскому городу контрастов присущий едва уловимый в поле зрения призрак девочки в ярко-алом плаще, порхающий по старинным закоулкам как крупинка прошлой жизни Джона Бэкстера (Дональд Сазерленд).

Для отображения мистической атмосферы Венеции Роуг воспользовался сугубо индивидуальными кинематографическими приемами, порой орудуя камерой в довольно неожиданных ракурсах, за что фильм отмечен Британской академией кино и телевидения в номинации «Лучшая работа оператора» (здесь и заслуга Энтони Б. Ричмонда). Хаотичный монтаж подчеркивает неизбежность случившегося, плюс в нагромождении хтонического сюра проскакивают необъяснимые на первый взгляд кадры с Гранд-каналом, немного не вяжущиеся с основным действием. Намек ранее подкинет слепая женщина-медиум, указывая на то, что у Джона имеется некий дар. С ним или без, потерявший дочь отец подберется настолько близко к разгадке таинств, что интригующее название картины полностью себя оправдает. Увидел, что хотел, А ТЕПЕРЬ НЕ СМОТРИ!

Дафна Дюморье, рассказ которой положен в основу творения Роуга, осталась очень довольной увиденным результатом, особенно ее восхитила игра Джули Кристи. Иначе и быть не могло, поскольку режиссер картины даже не пытался использовать какие-то жанровые клише. Отвесив поклон итальянскому джалло, он преподнес совершенно неординарную историю в такой неожиданной Венеции.

Противоречивые оценки этого фильма оправданы: его достаточно сложно оценить, потому что трудно подстроиться под его настроение. У кого-то это легко получится, у кого-то фильм вообще не пойдет. Для того, кто будет читать этот отзыв, чтобы решить, смотреть ему эту картину или нет, попробую дать максимально точное описание. Прежде всего, картина эта медленная, иногда очень. Если вы любите коммерческие ужастики, забудьте про Николаса Роуга. Начинается она интересно, но потом очень много времени уделяется разным разговорам и деталям, которые впоследствии оказываются символичными, но поначалу зритель этого не знает и ему может быть трудно сосредоточиться на них. По темпу (но не по стилю) фильм очень близок «Ребенку Розмари» Поланского — если вы его смотрели, то точно знаете, какой скорости ожидать от «Теперь не смотри». Тут, конечно, есть загадка и она периодически подается небольшими порциями, и есть женщины-медиумы, которые поддерживают ощущение тайны, но развязка наступает только в самом конце, и она очень короткая и трагичная. Но развязка интересна тем, что она совершенно необычна по настроению и почему-то заставляет по-новому задуматься о смысле того, что мы только что видели. Этот фильм какой-то недоговоренный, импрессионистичный, и камера как будто не сосредоточенная, словно ручная.

Лично я ставлю этот фильм выше «Ребенка Розмари», потому что «Ребенок» при всем таланте Поланского более типовой, приземленный и аккуратный, а Роуг просто более самобытный и странный человек, и это так или иначе оставляет впечатление. По настроению эта картина как пейзажи Левитана — холодная и немного тоскливая, но в европейском варианте (фон действия — зимняя Венеция, красиво, но пасмурно), и в ней определенно есть атмосфера. Если вам нравится Роуг, смотрите обязательно, а если не нравится, то, наверное, не стоит. Если же вам Роуг безразличен, то не стоит тем более. В общем, это фильм, который требует терпения, но если описание вас заинтересовало, то будьте уверены, что ваше терпение окупится.