Дьяволы (1971)

Уже только по именам создателей исторической драмы «Дьяволы» она должна была войти в анналы истории кинематографа и, в общем-то, вошла, но только не снискала культового значения для массового зрителя, которому мэйнстрим ближе по духу, нежели фильмы, которые являются наглядным подтверждением, что сам кинематограф — это вид искусства, где люди могут и должны творить, раскрывать своё видение, а не предаваться науськиванию боссов киностудий, перешедших в глобальную коммерциализацию кинематографа.

И начнём мы, если уж затрагивать авторов «Дьяволов», с главного постановщика. Им стал Кен Расселл, получивший неофициальные статусы «патриарха британского кино» и «гуру кино Англии». Он стал первопроходцем, хотя его работы были неоднозначными и порой получали скандальную критику, но это именно Расселл не постеснялся на весь экран демонстрировать обнажённые тела, что ещё полвека назад было под негласным табу. Он всегда плыл против течения и этим расширил границы кинематографа, чем и заслужил свой авторитет. С его спецификой можно напрямую столкнуться в «Дьяволах», где предостаточно резкости, жестокости и откровенной мерзости, но тем самым это приближает зрителя к реалиям XVII века во Франции, где обвинение в поклонении дьяволу означало практически неминуемую смерть, а прежде пришлось бы испытать немыслимые по изуверству пытки.

И в «Дьяволах» Кен Расселл не скрывает ничего от зрителя, он наоборот делает фильм таковым, чтобы зритель понял, что же происходило на самом деле, какие были устои и правила. Это обескураживает, это пугает, это доводит до состояния тошноты, но это видение режиссёра, он не ретуширует и не сгущает краски, он показывает те времена для нашего осознания, а иначе бы «Дьяволы» были ещё одной картиной про суровый и мрачный конец Средневековья. А здесь же мы наблюдаем раскрытые всех реалий, которые так хотели бы забыть, скрыть, оставить позади…

И добавляет картине своей эксклюзивности работа оператора Дэвида Уоткина. Его съёмка откровенно напоминает великолепную, а точнее великую работу Сергея Павловича Урусевского в классике нашего кинематографа «Летят журавли» (1957). Приближенные планы, удлинённые сцены, фокус на мимику и артикуляцию, сопровождаемые определённой атмосферой картины — вот за что Дэвид Уоткин должен был оценён в критической среде, а зритель, ценящий эстетику съёмки, может ещё долго находится под впечатлением от подачи «Дьяволов».

А за сюжетную основу для фильма была взята работа Олдос Хаксли (мы больше его знаем по антиутопии «О дивный новый мир»). В своё время он считался одним из умнейших людей на планете, несколько раз номинировался на Нобелевскую премию. И вот его погружение в ужасающую по своей сути историю города Лудён, расположенного на западе Франции, изыскания в поводе пытать и казнить священнослужителя Урбена Грандье, отличавшегося своими радикальными взглядами, но шедшего в противовес мнению кардинала Решильё, и стали фундаментом сценария «Дьяволов». И, надо сказать, что и здесь есть множество эпизодов, поражающих и удивляющих людей, привыкшими себя называть современными.

Высокую ноту игры взяли и актёры, задействованные в ленте. Урбена Грандье воплотил Оливер Рид, который до знакомства с Кеном Расселлом считался второсортным телевизионным актёром, но Расселл раскрыл его талант и они стали работать практически постоянно вместе. Грандье в исполнении Рида не привлекает нас, но и мы как-то не хотим его сильно ругать за разврат, прикрытый красноречием важной персоны для города. А вся драматургия и сила воплощения открывается нам с огромной скоростью в заключительной трагической части «Дьяволов». Нестандартный, но интересный с точки зрения актёрского мастерства образ у Ванессы Редгрэйв. Она и сейчас весьма востребованная актриса, но на момент съёмок «Дьяволов» она была на высоте. И тот же вопрос можно задать как и её героине, так и герою Рида: на что они были готовы ради своих мирских желаний, хотя и обещали оба служить Богу?

И остаётся добавить, что художником-постановщиком «Дьяволов» стал Дерек Джармэн. После он сложился как специфический и самобытный режиссёр, долгое время сотрудничавший с Тильдой Суинтон, но для «Дьяволов» Джармэн создал неповторимую смесь из горечи, грязи и жестоких законов, а вся его работа впечатляет и делает «Дьяволов» сродни творчеству Пьера Паоло Пазолини, который также как и Кен Расселл, Оливер Рид, Ванесса Редгрэйв и, собственно, Дерек Джармэн доказывал, что кино — это искусство, это площадка для творчества, для своего видения, а не способ безустанного зарабатывания денег. «Дьяволы» — это сложный фильм, но созданный великими мастерами. Синефилу обязателен для просмотра.

9 из 10

Существуй власть в человеческом обличии, она бы не отличалась изяществом. Пышные одеяния, броские слова, дерзкие жесты, жестокие поступки — что угодно могло бы подойти этой могущественной даме, но не очаровательная скромность. Тем поразительнее, что во французском Лудоне, переживавшем тяжелые времена католически-протестантских войн эпохи кардинала Ришелье, нашелся правитель, религиозность которого не стала препятствием его вольнодумному нраву. Отец Грандье не мнил себя святым, не давал обета безбрачия, не стеснялся женского обожания, а лишь хотел нести веру в той форме, которая была ему понятна. Печать греха не была заметна на его лице, словно повторявшем портретные черты Джордано Бруно, и эта мужественная красота лишала покоя даже ту, которой предписано было учить других смирению. Горбатая настоятельница монастыря Жанна лишь в грезах могла представить себя парой отцу Грандье, рвалось ее сердце от тягостной безнадежности, рушилась ее вера. Эта любовь не дарована Богом, здесь дьявол когтями прошелся. Изыйди, нечистый, оставь в покое! Но нет, нет покоя… Так пусть прольются реки крови, пусть распутный священник ответит за ее одержимость чувством.

Расхожее выражение «темные времена» показалось бы Кену Расселу далеким от сути. В картине мэтра британского экрана отливают белизной каменные стены, в которые вот-вот ворвется адская колесница. Именно на ней восседает святая инквизиция, ведь где упоминается нечистый — там ожидается буйство человеческого заблуждения. Страстный монолог отца Грандье, обращенный к одной из любовниц, удивительно точно характеризует и весь этот исторический отрезок развития Франции, и то бедствие, к которому был не готов скромный город, впавший в немилость к постаревшему, но все еще могущественному кардиналу. Утратившая рассудок от своего уродства и неразделенной страсти сестра Жанна выступает невольной проповедницей жуткого акта, которым в те годы принято было подменять справедливый процесс. Действительно, «темные времена», вместе с тем еще и мерзкие, если единожды высказанный голос обвинения кнутом хлещет всех участников вакханалистического представления.

Визионерская сущность «Дьяволов» намного превосходит их строгую историческую подоснову. Когда доходит дело до работы экзорциста, остатки здравомыслия спускаются в ближайшую выгребную яму. Показательна реакция помилованных монашек, которых вот-вот должны были казнить за «потворствование одержимой настоятельнице». Решение взбалмошного обвинителя превращает их в свору оголодавших самок, утративших не только веру, но и человеческий облик. Сцены разгула, оргий, по-театральному пышных процессов поставлены Расселом с таким упоением, что он явно не боится перегнуть палку и довести дело до сущего балагана. Маститый режиссер еще и обучает младшего коллегу Джармена тонкостям постановки яркокрасочного кино. Заигрывания у Рассела не происходит еще и потому, что твердая культурная почва позволяет лепить на ней главных героев как людей, которых власть и страсть сделала трагически несчастными. Персонажи Оливера Рида и Ванессы Редгрейв схожи в специфичности своей веры, они не чураются собственных недостатков, но в конечном итоге там, где отец пытается честно обрести счастье, настоятельница добровольно бросается в объятия сатаны.

Сильные характеры, пламенные речи, уверенные жесты — все разбивается о немой щит инквизиции. Названием своей ленты режиссер словно подчеркивает засилье нечестивости буквально в каждом дворе опрятного, на первый взгляд, города. Упрямое желание Ришелье снести белые стены Лудона — вариация на тему дьявольской воли, разумного объяснения которой не существует. И это глубоко трагично, потому как растолковать на пальцах, почему один человек не любит другого, сложнее чем обречь последнего на неминуемую казнь. Картина Рассела с британской педантичностью доказывает, что истинную ценность имеют лишь слова тех, у кого власть. Гротескно изображенная инквизиция со своими неотесанными служителями представлена со всей своей разрушительной силой. Не настолько страшна война между католиками и гугенотами, в конце концов, на экране не Варфоломеевская ночь. Действительно потрясает та легкость, с которой священники истязают и сжигают даже не жертв оговоров, а всего лишь неугодных кому-то. Можно многое прочесть о пытках инквизиции, можно даже посетить тематические музеи, но ничто не сравнится с визуализацией этих процессов. «Дьяволами» можно наречь бесчисленное количество действующих лиц, и список в любом случае будет неполным.

Чего точно нет у постановщика этой шокирующей в своем эстетском очаровании картины, так это желания самому быть судьей безбожникам. Рассел ясно дает понять, кто религиозен и благочестив, а для кого вера лишь уродливое прикрытие. «Славные» были времена в той Европе, и не имеет значения, что нападки на Лудон и его правителя были вызваны, условно говоря, кознями кардинала. Эпоха дремучего мракобесия отвергала всякие попытки уцелеть, оставаясь гордым одиночкой. Что-то и сейчас подлежит переоценке, как, к примеру, справедливость демонизации всесильного Ришелье, но кровь со страниц самой истории смыть не получится, по ним можно лишь пройтись в попытках понять, чем та вера отличается от нынешней. Власть же точно не претерпела никаких изменений за пять столетий — по-прежнему, прав лишь тот, у кого она есть, и он, по-прежнему, будет ею опьянен.

'-Теперь ты Бог!

-Как я? А как же ты?

-А я уйду в отпуск!

-Как в отпуск? Разве у Бога бывает отпуск?

-Конечно! А ты разве не слышал про Средневековье?»(с) «Брюс Всемогущий»

Эпатажный, шокирующий, пугающий фильм Кена Рассела про очень печальное и жуткое время, когда священники ставили себя выше королей, живя по своим законам, держа людей в страхе и ужасе, ведь они могли на любого человека показать пальцем, сказав: «Он неверный!», или «Он одержим бесом!», и человек был обречен на муки и страдания. И в фильме эти самые ужасы показаны «во всей красе». Очень страшный и жуткий фильм, пугающий своей натуралистичностью. И даже не верится, что такие страшные и жуткие события происходили на самом деле. Я себе просто представить не могу, в каком страхе тогда жили люди на земле, ведь эти католические священники могли приписать неверность или одержимость любому, найдя абсолютно любой повод, высосав проблему из пальца и раздув из мухи слона, но люди им верили, потому что боялись и дабы самим не попасться на подобном они всячески поддерживали этих власть имущих, идя с ними до конца и подставляя друг друга.

Фильм очень яркий, и несмотря на все показанные там гадости и зверства. Смотрится на одном дыхании и от экрана буквально глаз не оторвать. В техническом плане фильм просто идеален! Режиссура отменная, операторка на высшем уровне, психоделический монтаж просто гениален! В фильме очень много психодлеческих и сюрреалистичных сцен, странных и метафорических образов, но, странным образом, они оказываются очень доступными и понятными, и вообще не вызывают ни раздражения, ни недопонимания. Да и более того, без них фильм потерял бы свою уникальность и шедевральность.

Актеры тоже очень порадовали. Никого ранее не видел, но все впечатлили. Оливер Рид выдал одну из лучших мужских ролей, что я когда либо видел. Ванесса Редгрейв тоже выдала шикарную, неповторимую роль. Еще очень порадовали актеры, сыгравшие роли священников-мучителей — очень уж они получились гадкими и неприятными.

В общем, первое знакомство с Расслеом получилось замечательным. Сам фильм получился не очень приятным, и можно сказать даже довольно тяжелым, но фильм получился очень шокирующим и запоминающимся Это один из самых специфичных и запоминающихся фильмов, что я когда либо видел. Эмоции очень сложно описать словами, это надо видеть. Гениальное произведение мирового кино, настоящий образец искусства. И почему у этого фильма нет ни одной значимой кинонаграды?

Бубонная чума, шарлатаны снующие по улицам, обещая безнадежным выздоровление, колеса с распятыми на них полуистлевшими телами гугенотов — таков фон кинематографического полотна Рассела. Главный герой, священник Грандье виновен в грехе прелюбодеяния, но именно сейчас он готов покаяться и начать новую жизнь с единственной любовью.

Отец Грандье — сгусток всех мужских качеств в одной лице: ум, сила, стойкость, спокойствие — по ходу действия фильма все они проявятся в полной мере. Концентрированное мужское начало распространяется буквально по воздуху на всех жительниц города Лудона, даже мать-настоятельница, что его никогда не видела, поражена в самое сердце.

Монахини-урсулинки, оказавшиеся в стенах монастыря не из-за большой любви к Богу, а по более прозаическим причинам: вроде отсутствия кандидатов в мужья или средств к существованию. Девушки полны сексуальной энергии, которая ждет любого шанса выйти наружу и её выпустят, те, кто заинтересован в ослаблении слишком уж независимого Лудона.

Рассела интересует фигура сестры Жанны, имеющая врожденное физическое уродство, ведущее не кротости, а к озлоблению, что в сочетании с похотью образует страшный вид яда, который эта змея готова впрыснуть невинной жертве.

Прислужники кардинала весьма преуспели в умении фабриковать еретиков из обычных людей — казалось бы, тема эта избита, но Расселу удается вскрыть мельчайшие винтики инквизиционного механизма, где духовенство и светская власть идут единым фронтом. Похоже, никто из них и впрямь Бога не боится, не зря Рассел дает им имя «дьяволы». А его величество тем временем развлекается, стреляя в живых людей в карнавальных костюмах, кажется, что вся жизнь для него — один нескончаемый спектакль.

Боль, страдание, болезни, пытки, костры инквизиции — картина, достойная кисти Иеронима Босха. В общем, «страшный суд» да и только, вот только справедливость этого судилища вызывает большие нарекания. И, когда на сцене появляется полтора десятка обнаженных монашек-истеричек, можно предположить, что художник-постановщик склонен рисовать сюрреализм, но внезапное озарение, что все это реализм, а быть может, даже гиперреализм. Раскатистый смех горожан, их ликование завершает перегруженный страшными деталями перфоманс и становится совершенно не по себе. И главная мысль: изменились ли люди с тех пор в своей сути?

P.S. Символично, что покойный Грандье был священником церкви святого Петра. А как известно, именно этот святой считается первым папой Римским. А отсюда нетрудно прочитать намеки Рассела.

10 из 10

Религиозные войны XVI-XVII веков во Франции и их отголоски в собственно католической среде — сложная и неоднозначная тема. И в этой истории от Кальвина до Паскаля и Фенелона, истории с Варфоломеевой ночью и двумя цареубийствами, один из очень неоднозначных эпизодов — процесс отца Грандье в Лудене, женатого католического священника-вольнодумца. Напомню, что отказ от монашества и от безбрачия священников было одним из принципов, выдвинутых Реформацией. Двусмысленны фигуры главных героев — отца Грандье, монахини Иоанны от Ангелов и — закулисно — Ришелье.

Такова действительность. И Кен Рассел снял неоднозначный фильм, не художественно неоднозначный, тут его, преемника Питера Брука и старшего товарища Дерека Джармена, трудно упрекнуть. Неоднозначность фильма в том, что Рассел дает очень определенные ответы на вопросы, таковых ответов не находящие. Условность авангардистской формы проникает в сам сюжет фильма. Так, Рассел совмещает Людовика XIII с его сыном, Королем Солнце. Ряд гротесковых сцен — с отобранным у лекарей «целебным» крокодилом, которым Грандье поколачивает отца обесчещенной девушки, с королем, для забавы убивающим актеров, наряженных лотарингскими дроздами — подчеркивают условность фильма, а массовые сцены напоминают о «театре жестокости» Арто. В этой нарочито искаженной форме только и возможно снять определенное повествование о событиях, очень неопределенных и многогранных по существу. Рассел указывает свои источники — книги Райтинга и Олдоса Хаксли. «Луденские бесы» последнего — это замечательная книга, написанная атеистом из протестантской среды. Именно протестантское видение событий преподносится Расселом.

Мы как будто к этому привыкли. Наши учебники были наполнены клише немецкой (протестантской и атеистически-марксистской) историографии. Романтический образ Ришелье-тирана тоже знаком не одним читателям «Сен-Мара» Альфреда де Виньи. Современный массовый кинематограф (например, дилогия «Елизавета» и «Елизавета. Золотой век») очень прямолинейно и грубо противопоставляет «плохих» католиков «хорошим» героям из пантеона всяческих свобод. Но вот тут и разница. Рассел позволяет себе не просто анахронизмы, какие позволяют себе авторы массового кино. Рассел создает (подобно Питеру Бруку в фильме «Марат/Сад») особое игровое пространство, символом которого становятся стены Лудена, предмет заботы Грандье. Белые стены и черные рясы монахинь на уровне колорита создают некий странный мир, где комедия дель арте и карнавал встречаются с кошмаром тоталитарной власти. Это не фильм о противостоянии ортодоксальных католиков и вольнодумцев, это фильм о репрессивной жестокости государства, посягающей на природу тела и телесных проявлений, среди которых сексуальность, выходящая за принятые рамки, становится эмблемой протеста. Фильм о теле Грандье, вводящем в искушение подавленную сексуальность монахинь и провоцирующем ту влюбленность свободных женщин, которая однако должна быть отвращена от священника. О теле, становящемся святою плотью, а затем истязаемом, изуродованном, сжигаемом, превращенном в вещь и, наконец, в обугленную кость.

Даже в изложении Хаксли исторический Грандье не вызывает сильного сочувствия. Писателя больше интересует драма Иоанны от Ангелов, ее «одержимость». Рассела занимает не столько она, сколько сами «демоны» — присланный Ришелье обвинитель, священник-экзорцист, лжесвидетели. А за их спинами — безразличие и пугающая власть короля и кардинала. Процесс в Лудене был постановочным, и Рассел воспринимает его как «театр в театре» или, вернее, «театр в кинотеатре», внутри театральности самого кино. Но Мадлен Грандье, жена священника, — единственная, кто выходит из этого искусственного ада и направляется по брейгелевскому пейзажу с колесованными скелетами белою дорогой — куда? И не побуждает ли Рассел скорее вдуматься в подлинную сущность не только отношений власти, идеологии и индивида, но и в сложное сплетение данных исторических обстоятельств, — нежели чем расставить всех персонажей по слишком очевидным, подсказанным местам?

9 из 10

Большинство фильмов Расселла можно опознать по атмосфере. Атмосфера столь важна для режиссера, что зачастую он приносит ей в жертву прочие ингредиенты своих картин. Пышные, вычурные «Готика» и «Последний танец Саломеи», эпатирующие, шокирующие «Любители музыки» и «Другие ипостаси», даже вымученные «Валентино» и «Логово белого червя» — в каждом из них нашлось место маскараду, фальшивым драгоценностям и липкому гриму. Абсурд вперемешку с красотой и уродством, рассматриваемыми под лупой, вкрапления ужаса и вуайеризм, оголтелость и невнятность — вот рецепт мистера Расселла. Несмотря на то, что Расселл — визионер и новатор, в его картинах всегда был изъян, ущербность. Однако, «Дьяволы» (как и «Влюбленные женщины») избежали участи поздних лент, в них содержание было столь монолитным, что диктовало условия.

Сюжет: кардинал Ришелье хочет разрушить белые стены города Людон. Но Людовик XIII благоволит городу и отцу Грандье, в руки которого перешла власть после смерти губернатора. Тем временем в Людоне горбатая настоятельница монастыря, сходящая с ума по Грандье, объявляет, что в нее вселился дьявол.

Десятью годами ранее в Польше был снят фильм с подобными мотивами, «Мать Иоанна от ангелов». В ленте Кавалеровича монастырь и деревенька близ него — оторванный от цивилизации и прогресса мир, вянущий и тонущий в мракобесии. У Расселла — белокаменный город, снедаемый чумой и религиозными раздорами. Но оба мира преисполнены порока, мрака и безбожия. Тэглайн «Дьяволов» — «В аду для них не будет сюрпризов», и можно предположить, что Расселл решил предстать Босхом, показать мерзость без прикрас. Если Тиквер в «Парфюмере» показывает чернь и знать, как моделей, позирующих для гламурного журнала, то Расселл намеренно уродует. Цензура мерзость не пропустила и вырезала сцену «изнасилования» монахинями статуи Иисуса Христа. В одной из книг Британского киноинститута эта сцена была описана как «совершенно ослепительный и возбуждающий монтаж образов, что приводит в состояние полного шока».

Но Расселл не столь тщеславен, идея «тотального обнажения» — не цель. Если суровая аскеза визуального ряда «Матери Иоанны» связана с взглядом на макрокосм души, то «Дьяволы» создают проекцию современного общества, которое, хоть и считается цивилизованным, по прежнему жаждет хлеба и зрелищ, и любит, когда со своих пьедесталов рушатся кумиры.

В картине «яркими пятнами» выделяются Оливер Рид (отец Грандье) и Ванесса Рэдгрейв (Иоанна). Грандье — неоднозначный персонаж, он патриот своего города и человек широких взглядов, в том числе касаемо религии. При этом, он сладострастник, и во время фильма отношение к нему меняется. Рид играет взглядом, он скуп на эмоции, при этом его персонаж бурлит чувствами, и за него беснуется публика в зале суда. Рэдгрейв не узнать, хрупкая девушка из легендарного «Фотоувеличения» уступила место хищному оскалу зверя, свое уродство ее героиня несет с вызовом; горделивая мать-настоятельница ведет себя так, словно весь мир обязан ей за горб. И эти полуухмылки, и сиплый голос в смеси дают незабываемый портрет вожделения. Фильм невыносимый, его можно сравнить с «Сало» Пазолини. Выматывающий и напористый, он нескоро выветрится из памяти.

Интересные факты: детали женского монастыря художники скопировали из «Ивана Грозного» Эйзенштейна. Ассистентом режиссера на «Дьяволах» был Дерек Джармен. Сцену похорон губернатора Людона позже скопировал Тинто Брасс для похорон Тиберия в «Калигуле».

9 из 10

Могу сказать, что влюбилась в этот фильм с первого взгляда. Он высокоморален, несмотря на свою полную аморальность. Он красив, несмотря на все свои уродства. Он актуален и свеж, несмотря на свой возраст.

Этот фильм покажет вам истинный ад на земле, вы можете не выдержать этого зрелища, можете не поверить в него, можете отмахнуться. Но вы не уйдете таким же, каким начали смотреть его. Никто не останется равнодушным.

Весь ужас человеческих пороков, вся грязь предательства и лицемерия — все это свалится на вас разом. Не каждый готов воспринять и принять такое, но тот, кто выдержит, уйдет очищенным.

Если вам повезет, вы не раз еще вернетесь к этому фильму, и он станет для вас утешением.

Все эти парадоксы испытаны на себе и проверены многожды. И я советую вам проверить и себя. Этот фильм действительно о дьяволах, тех, что сидят внутри нас.

10 из 10