У богатой госпожи (1969)

Исчезли солнечные дни, и птицы улетели.

Теперь проводим в грусти мы, неделю за неделей.

Вдвоём с тобой, вдвоём с тобой

Остались ты да я, печаль моя, тоска моя, безмерная моя.

'У богатой госпожи'(1969) - это круги Ада. Почти. В миниатюре. В минимализме. В умеренности красок Демонических Сил. В кураже вихря Нечисти. Нет? Ни так? Сомневаетесь?

Данте? 'Божественная комедия'? Здесь? Разве? Да тут её днём с огнём не сыскать. Не может быть! Ни слова. Возразят мне. Ни полслова об этом... Что за блажь? Разве только... Ага. Вот-вот. Именно. Уловили? Ощутили?

Вот помер, говорят человек, и черти понесли его по ухабам да по буеракам. За багаж лет бессовестных. На костёр, на дыбу, на жаровню. Ату его ребята, ату! Пусть отвечает шельмец за дела жизни по полной программе. Пусть изведает теперь и угольков мехами раздуваемых, и кипящей крови в достатке сверх меры, и камни-валуны пусть в гору покатает потом слёз обливаясь сверх меры... Заслужил! Заслужил! Кару-муку искупления, испей! А там поглядим для тебя ли Чистилище? Дозрел ли ты до Рая, голубок...

'Божественная комедия' Данте всё без прикрас, всё без утайки изложила. Каждому - одна и та же дорога уготована. Грехов-то, уйма! И у меня, и у Вас, и у соседа с соседкой тоже... Никому не отвертеться. Но ведь это... потом. Да-да, потом. После жизни. По смерти. И опять же, будет-не будет, вопрос до сих пор открытый. Может миф это? Может страшилка средневековая? А? Верно? Авось, пронесёт...

Посмотрел я это Прибалтийское кино и странные ассоциации оно вызвало. При жизни даётся нам испытать маленькую толику ужаса завтрашнего. Ну, - когда на вертелах станут черти жарить. Все эти 'Окаянные дни' - что у Ивана Бунина, а равно 'Хождения по мукам' Алексея Толстого, все эти 'Колымские рассказы', что у Варлама Шаламова, 'Архипелаги ГУЛаги' Александра Солженицына - предвестники 'близкого далека' каждого из нас. Даже Максим Горький с его 'Детство. В людях. Мои университеты' про... это самое. За человеческую, обычную жизнь успеваем изведать, испить, окропиться этой водицей вдоволь. Выбор предоставляется каждому - или опошлиться в конец, или 'Воином света, воином добра' стать... Но много ли их? Этих самых 'Воинов'? Вы - знаете? Вы - видели?

'У богатой госпожи'(1969) это всё перечисленное выше, разом. Ну, почти. И 'Окаянные дни', и 'Хождения по мукам', и 'Детство. В людях. Мои университеты', и... Хронометраж, конечно маловат у картины, всего полтора часа. Зато насколько реалистична живопись полотна. Буржуазная Латвия, начало 30-х годов прошлого столетия вниманию зрителя. Столица государства утопающая в безработице, бедности перед нами. Кризис экономический и политический до фарса, до издёвки, рассказом. Хотя комический аспект комедии в авторской полировке умерен, тонок, чёток. Этого не отнять. Тут ради пропитания - любая ноша на плечи сгодится. Что угодно - за монету-другую. В центре сюжета - Ольгерт Курмис (Эдуард Павулс). Он и носильщиком может, и пильщиком дров, и грузчиком, и уборщиком, и лакеем, и ещё... разное-многое. Не глуп, владеет французским, музицирует на пианино свободно, но вот поди ж ты... воронка 'божественной комедии', вдруг разверзшаяся, втянула в свою орбиту и его. На некоторое время. На неопределённое время. И он... воюет. И он... сражается. И он пытается жить, устоять на ногах. Да ещё и добрыми делами увековечить свой путь - помогая слабому, поддерживая нуждающегося, руку протягивая изверившимся...

Время с этим кино летит незаметно. К экранным образам привыкаешь быстро. Просто прикипаешь. И не оторваться. Удивил главный персонаж фильма - актёр Эдуард Павулс. Тут он молод, осанист, хорош собой. Словно моряк Балтийского флота в развороте ширины грудины. 'Нацепи' на него 'тельник', 'беску' вместо фуражки на голову водрузи, клёши в размахе штанин - солёный волк с картинки 'Мы из Кронштадта' готов... А ведь он - это тот самый нудный 'гнус', да ещё и опирающийся на палку-костыль, что поражал воображение в 'Долгой дороги в дюнах'(1980)... Надо же... Какое, перерождение, однако.

Открыл для себя 'древнюю' картину и вечер у экрана не омрачён разочарованием. Вполне себе зрелище. Вполне. Улыбаться и шутить остаётся...

Все краски вешние неся, вернутся снова птицы.

И город весь исколеся, надежда возвратится.

И солнцу улыбнёмся мы, печали не тая,

Любимая, любимая... работушка моя

7 из 10