Млекопитающие (1962)

Снегом белая зима все дороги замела. Все дороги, все пути — не проехать, не пройти… Забавно, а кое-кого столь досадные мелочи определенно не смущают. Двое жизнерадостных панов мчатся куда-то по снежной глади точно один большой утюг на длинном проводе — то один другого тащит, то наоборот. Кажется, им и направляющая рука не нужна — сами на выдумки хитры, чего только не придумают, чтобы оказаться в санках, а не на месте тянущего. Постоянный композитор Романа Полански, Кшиштоф Комеда, на этот раз и царь, и бог — его веселая мелодия как нельзя лучше передает залихватски абсурдную прогулку в неведомые дали. Попробуй не рассмеяться, когда один чудак откуда-то костыли достает — в санки довольно присаживается, а другой в слепца перевоплощается — давай-ка место уступай. Так и «каламбурят» в духе известного отечественного шоу странники по зимним далям, и мириться явно не хотят. Да и к чему, в самом деле, если всем давно известна нелюбовь этого режиссера к торжеству добродетели? Лучше пусть уж и в самом деле поломаются, побьются, «фонарей» понаставят, а сани кто другой подберет — кому полезнее. И станет совсем неважно, чьи они вообще, кто эту гонку начал, куда гнали и прочие мелочи. В снега, всех в снега!

Над непритязательностью жюри краковского кинофестиваля, высоко отметившего «наколеночную» короткометражку, можно потешаться, однако магия имени делала свое дело и в далеком 62-м году. Да и хорош здесь мастер убийственного сарказма. В своем любимом стиле, выстроенном в ленте «Двое со шкафом» и отшлифованном в картине «Толстый и худой», автор сводит, противопоставляет, сталкивает и разводит по разным углам схожих и в то же время совершенно противоположных людей. Обманчива та небрежность, с которой творит Полански свой очередной этюд. За неприкрытой издевкой режиссера прочитывается желание понять, почему два человека скорее будут мешать друг другу, чем сообща делать какое-то дело. Для того и вводится в сюжет третий — он и судья, и общий враг, и символ раздора. В сущности, лента «Млекопитающие» идет дополнением к постановке «Нож в воде» — те же мотивы, та же драма, только набросочная и облаченная в комедийное снежное покрывало. Вышло так, что между двумя значительными лентами автор устроил небольшой антракт, набравшись положительной энергией для преобразования ее в преисполненное психопатическим негативом «Отвращение». Подобные «расслабления» не возбранялись никогда, и по-своему закономерно, что снискавшая награды на родине короткометражка закрыла польский период творчества. С другой стороны, высокий авторский уровень был достигнут уже тогда, и потому огорчительно, что в свой труд Полански не вложил чего-то по-настоящему неожиданного, оставив «млекопитающих» наедине с их проблемами, которые, как оказалось на поверку, гораздо интереснее для них самих, чем закономерный конец «необычного кросса».

Эта новелла по стилю предвосхищает «Бал вампиров» и «Пираты».

В простом комедийном противостоянии двух зануд Полански видит некоторые глобальные парадоксы — именно поэтому название для фильма предельно обобщающее: «Млекопитающие».

Как будто бы режиссер предлагает нам порассуждать о том, всем ли млекопитающим присущи такие качества, которые высмеиваются в этом фильме: алчность, эгоизм, лицемерие.

6 из 10