| Дополнительные данные | |
| оригинальное название: |
Сильнее урагана |
| год: | 1960 |
| страна: |
СССР
|
| режиссер: | Василий Левин |
| сценаристы: | Василий Левин, Виля Федоров |
| видеооператор: | Федор Сильченко |
| композитор: | Андрей Эшпай |
| художник: | Олег Передерий |
| жанр: | приключения |
|
Поделиться
|
|
| Дата выхода | |
Мировая премьера:
|
24 марта 1961 г. |
| Дополнительная информация | |
Возраст:
|
12+ |
Длительность:
|
1 ч 6 мин |
Нажмите на изображение для его увеличения
Есть один нюанс в фильме который не выходит из головы вот уже месяц после просмотра. Но сперва общее впечатление: прямолинейно назидающий сюжет с бесхитростными идеалами где чувство справедливости соседствует с бесшабашностью, а жажда знаний с недисциплинированостью молодости. Отображено, естественно, стремление прогрессивных иностранных граждан — в первую очередь молодёжи — к свету социальной справедливости — СССР и его представителям — курсантам с «Альбатроса». Так же естественно, жадно-корыстная натура закостенелых в своих мелких душонках, старшего поколения, сопротивляется этому потоку света, озарившего их выгодополучаемую возню.
Сейчас, конечно, это смотрится немного чрезмерным, вся это правильность и весь этот пафос, но в год издания, не могу сказать, нет данных, чтобы понять своевременность такого кино-языка.
И вот герой Ланового при всей своей агитационной правильности и назидательности участвует в диалоге со своим товарищем об отношении к девушкам. И если по поводу той, к которой оба испытывают чувства — товарищ от Ланового получает предупреждение по поводу честности его поведения с героиней Кустинской, то по поводу девушки оставленной «на земле» говорит ту фразу, что крутиться у меня в голове: — Ну, с ней поступай как знаешь, мне всё равно. И это перечёркивает, для меня, всю положительную наставительность персонажа — ибо агит-прототип не может быть вариантен в выборе реакций или он не агит-прототип, что противоречит всему фильму в целом. Вот абсолютно лишний момент, противоположный воспитательному вектору: зритель с интересом просмотрев экзотику, всё-же больше отложит в сознании те моменты, что близки в жизни, особенно отношения между людьми — как некий стереотипчик поведения. А потом и дальнейшее развитие отношений мало совместимых с общей идейной направленностью… хоть бы рецензируемого фильма. Когда же большинство умов уже имело отношения отличающееся от пропагандируемых, тогда и произошёл поворот на 180 градусов — оверштаг — как такелажа — культ. агентов, так и общества-страны-корабля в целом…
А сделало возможным данный поворот общая не разработанность этой составляющей общества (личностные отношения) — туманность и персонифицированность высказываний «владетелей умов» — культ. агентов; как следствие слабый или формальный контроль, полнейшее отсутствие или спорадичность диалога в обществе, отсутствие современных примеров и как следствия малое само-побуждение, и само-контроль отдельных людей.
Не разработанность же личностных отношений происходила от уже не понятности общественного движения страны в целом: галса, карго и общего курса.
5 из 10
23 апреля 2019
После яркого, эмоционального, сопереживательного фильма Василия Левина «Повесть о первой любви» (1957), я ожидал что-то подобное увидеть и в этой картине. Начало, действительно, настраивало на аналогичные эмоции — экзотика (пусть и снятая в Сухуми), лёгкие словесные пикировки бывших противников по войне, «братание» советских и немецких моряков. Кажущаяся идиллия «непротивления» быстро закончилась, потому что оскорблённый давним поражением немецкий офицер не собирался ничего забывать, а тем более — прощать. Всё это настроило было на «шпиономанскую» тематику, которой грешили многие фильмы тех лет. Но здесь в сценарий вмешался ураган, и у меня сложилось впечатление, будто вторую половину картины снимал другой режиссёр. Разумеется, в рамках «идеологического заказа» советские моряки должны выглядеть на голову выше таких же курсантов-немцев, однако сцены урагана словно приклеены «из другой оперы».
Понятно, что в то время отношения у Советского Союза с ФРГ были непростыми — в Западной Германии имелись довольно влиятельные круги, считавшие, что Советский Союз должен «заплатить» за создание системы безопасности в Европе и за свою собственную безопасность. Но зачем же всё это переносить на экран?! Вполне хватило бы бывшего подводника, который люто ненавидит Союз, за то, что его родовое имение осталось на территории ГДР. Причём здесь простые курсанты, которые по малолетству едва ли могли помнить войну? И показывать их в столь нелицеприятном виде уж точно не стоило. «Романтическая линия» Кати и Евгения тоже выглядит слегка надуманной. Их отношения кажутся искусственными. На мой взгляд самый яркий персонаж картины — это Василий Лановой в роли Фёдора Хмары. Его поступки хоть и импульсивны, но целиком в рамках его персонажа — честного, открытого, бескомпромиссного. Его чувства к Кате — это как открытая книга. Вот только сама Катя даже не желает заглянуть в неё, хотя в начале картины пара эпизодов позволяла надеяться на некое развитие событий. Финал не расставил акценты, не ответил на вопросы, Он просто «свернул» действие — будто захлопнул дверь. Осталось чувство лёгкого недоумения: «Неужели это всё?..» А ведь потенциал был — нужно было лишь чуточку «крутануть хронометраж», позволив героям совершать обычные поступки, а не декламировать лозунги.
«Чужие волны плещут у руля, чужие луны в стёклах корабля. А там, в родной сторонке, — месяц тонкий-тонкий и очень-очень тёплая земля». («Там, в родной сторонке» музыка П. Тодоровского, слова Г. Поженяна)
14 января 2018
