Девятый круг (1960)

Загреб времен немецко-фашистской оккупации образца 1941 года. По всему городу идет травля евреев, и чтобы спасти одну 17-летнюю девушку-еврейку Рут от неминуемо гибели, отец студента Иво Войновича настаивает, чтобы тот на ней женился. Иво не смеет ослушаться отца, но изначально такой фиктивный брак его явно не радует — в университете над ним подтрунивают, девушка, с которой встречался ранее Иво недоумевает, а вскоре и вовсе появляются фашистские приспешники усташи, унижающие при каждом случае Рут. Однако вскоре с Иво происходит метаморфоза, и студент начинает влюбляться в свою жену. А между тем травля евреев становится еще более невыносимой…

Идейно и даже отчасти сюжетно этот югославский фильм перекликается с работой итальянца Джилло Понтекорво «Капо», которая была снята тоже в 1960-м году, и в один год вместе с «Девятым кругом» выдвигалась на лучший иностранный фильм киноакадемиками. Правда у Понтекорво девочка-еврейка сразу попадает в ад концлагеря, и ее судьба, как и судьба всех остальных героев, показана сразу без раскачки с самого дна, которое только может породить бесчеловечность. У югослава Франца Штиглица происходит постепенное погружение в ад. История вообще начинается как нечто приемлемое для существования — оккупация нацистами не кажется столь страшной, люди живут во вполне просторных и уютно меблированных квартирах, студенты одеты в симпатичные костюмы, в городе работают фонтаны, дети катаются на качелях, влюбленные целуются в парках… Нацизм вроде и существует, но эта гидра прячется где-то в тени, в подворотнях, из-за которых иногда выезжают черные воронки, и забирают пока только евреев непонятно куда.

Вот в такой вполне внешне благополучной атмосфере развивается эта история спасения одной еврейской девушки. А вот настоящий ад Штиглиц начнет показывать во второй половине фильма, когда главный герой Иво в поисках своей жены начнет погружаться во все круги Данте. Евреи груженые как скот в товарных вагонах на полустанках. Еврейки, работающие под присмотром нацистов на болотах. Еврейские детишки, которых «добрый дядя» заманивает в газовую машину, чтобы «весело прокатиться домой». И, наконец, «еврейский клуб», в котором молодые еврейки удовлетворяют сексуальную похоть нацистов. Да, в сюжетном плане все эти похождения Иво превращаются больше в аллегорию — достоверность происходящего с каждым новым «погружением» размывается, но и Штиглиц постепенно переводит свое повествование в иррациональную метафоричность. Этим же объясняется и открытый финал, в котором уже не так принципиально важна судьба одной влюбленной пары Иво и Рут, потому что ад заполонил собою все пространство.

Очень достойная югославская картина, которая вполне заслуженно была выдвинута на «Оскар». Правда, и конкуренция в 1961 году за лучший фильм года была ого-го какой сильной.

7 из 10