Учитель танцев (1952)

В году так 2011 я случайно посмотрела фильм «Учитель танцев». Когда-то, давным-давно я уже его смотрела и помнила, что Зельдин там здорово танцует. И музыка там отличная. И вот, пересмотрела. И была так очарована и фильмом, и Зельдиным, и танцами, что взяла да и написала хвалебный стишок.

И тут надо вот, что ещё сказать. Пьесу я тоже прочитала и выяснила интересные вещи. Оказывается, в пьесе Альдемаро вовсе не танцует. Наоборот, сетует на то, что с ним нет инструмента, и поэтому он не может показать танцы. Но он их называет. И танцы, которые им названы в пьесе, отличаются от тех танцев, которые Альдемаро-Зельдин перечисляет в фильме. Некоторые совпадают. Пожалуй, я приведу тут списки танцев.

Вот танцы, названные Альдемаро в пьесе: ниццарда, гальярда, павана, фуриозо, алеманда. А Флорела упомянула народный контрданс.

Фелисиана тут бросает реплику:

Как много танцев!

Альдемаро

К их числу ещё прибавить нужно хоту!

А Карнехо (дворецкий) вставляет свою реплику:

Уж он задаст ногам охоту!

Хота – танец, который был придуман в конце 18-го века. А пьеса была написана в конце 16-го века, а именно, в 1594 году. Несоответствие дат можно объяснить вольностью переводчицы Татьяны Щепкиной-Куперник, которая ввела хоту для рифмы. Она ведь перевела эту пьесу по заказу театра! И не только перевела, но и адаптировала её для сцены. Чтобы точно решить вопрос с хотой, надо просмотреть испанский оригинал пьесы. И если там тоже упоминается хота (jota), то что-то неверно с датами. Либо хота была уже известна в 16-м веке, либо Лопе де Вега жил на 200 лет позже.

А вот танцы, которые Зельдин–Альдемаро называет в фильме и большинство из них танцует: тарантелла, ниццарда, зоронго, фурлано, павана, тирили-тириля, менуэт, пасакалья, гаюмба, аморозо, алеманда, торнео, сарабанда, хота; позже он называет также сердану.

Он упоминает также болеро, но называет его – болЕро. Вероятно, так говорят испанцы.

Вот реплика Альдемаро-Зельдина:

Ещё забыть мы не должны

Любимый танец старины болЕро,

Страстное болЕро!

БолерО – центральный танец спектакля. Он с блеском исполняется Зельдиным; в пьесе не упоминается и вообще придуман во второй половине 18-го столетия. Так что болеро в спектакле - это театральная условность. Кроме того, по правилам, его надо исполнять в умеренном темпе. А Зельдин исполняет его в темпе ураганном.

Так я хочу рассказать всё-таки о стишке. В нём я восхищаюсь танцем Альдемаро-Зельдина и призываю не обращать внимания на происхождение танца в 18-м столетии. Вот он, этот стишок.

(30 июня 2011 года)

Окончив путь земной, ушёл поэт.

И вслед за тем прошло немало лет.

Сто пятьдесят, чтоб быть точнее.

И хота родилась на свет.

Учитель танцев обещает

Флореле хоту показать.

На деле ж он её не знает

И никогда не будет знать.

Своё учение Флорела с болЕро думает начать.

Но нет! К большому сожаленью

пришлось бы слишком долго ждать.

Пройдёт сто и ещё полсотни лет,

Когда болЕро явится на свет.

Век восемнадцатый – вот время появленья

И хоты и болЕро. Но к чему

Нам делать эти исправленья?

И Альдемаро пусть танцует свой чудный танец. Всё равно!

БолЕро, страстное болЕро! (А по-французски – болерО.)

И поместила я этот стишок на сайт к В.М.Зельдину. Ушла с сайта и больше не возвращалась. 10 лет не возвращалась.

А недавно какими-то судьбами меня снова закинуло на этот сайт. И что я вижу? Какой-то пользователь – давайте назовём его Учёный Собрат – стал поучать меня правильному произношению. Дескать, хоть и допускается произношение «болЕро» в отношении куртки-безрукавки, но всё же в остальных случаях надо произносить «болерО». Посоветовал мне читать книги и добавил: «Книги – источник знаний».

И написал он это поучение в 2021 году. То есть через 10 лет после публикации моего стишка. Учёный Собрат явно не смотрел фильм, иначе понял бы, что я просто цитировала произношение актёров. Шутки ради. Кроме того, возможно, так говорят испанцы.

Ну, что же. Посмеялась я и ушла с сайта. И не взяла его в закладки. Теперь ни за что не найду.

А потом за пару дней сочинила ещё стишок. Как бы ответ Учёному Собрату. Только вот отсылать его некуда. Сайт-то я потеряла! Вот этот стишок.

(1 февраля 2022 года)

Я потому решила так сказать – болЕро,

Поскольку произносят так его актёры в фильме.

Да, в кино, не в пьесе.

Звучит немного странно для слуха моего.

Ведь мы привыкли

К произношению другому – «болерО».

Быть может, так говорят испанцы?

Ну, вот, судите сами. Альдемаро

Закончил только что показ и перечень

Тех танцев, что ему известны были,

И в конце добавил:

«Ещё забыть мы не должны

Любимый танец старины – болЕро,

Страстное болЕро!»

И бросился при этом он в пучину танца, как на бой!

И взял при этом он разгон не малый.

Казалось, искры сыпятся и жар исходит от него.

Однако же о танце этом – болерО –

Нет никакого упоминанья в пьесе.

Всему виной Татьяна Львовна Щепкина-Куперник.

Она, по просьбе режиссёра,

Придумала стихи и в пьесу их ввела

Для вящего спектакля украшенья.

Чтоб зритель смог бы насладиться и танцами, и музыкой.

И вот она, конечно же, испанский знала,

Поскольку переводчицей была.

Актёры говорят «болЕро», несомненно, с её подачи.

Скорей всего, испанцы так и произносят. Не иначе!

А нам – не всё ль равно? БолЕро там иль болерО?

Ну, а мне язык испанский вовсе незнаком.

Я в совершенстве знаю слово лишь одно.

И слово это – jota (хота). И под вопросом болерО.

На этом я заканчиваю своё письмо.

И, знаете, не стоит волноваться обо мне.

Я человек, начитанный вполне.

Феликс Лопе де Вега (1562—1635) — величайший испанский драматург, по масштабу своего творчества и искромётности юмора сравнимый разве что с Шекспиром. К своему стыду, я плохо знакома с его книгами и знаю только по советскому фильму «Собака на сене». А ведь он автор почти 2000 пьес, из которых 426 дошли до наших дней, и около 3000 сонетов.

Молодой и пылкий испанский дворянин Альдемаро любит Флорелу — младшую дочь богатого и знатного синьора Альбериго. Бедность не позволяет Альдемаро просить руки Флорелы, и он нанимается к ней учителем танцев. Молодые люди пляшут, родня плетёт свои интриги, птицы поют в саду. Все получают своё.

С возрастом стала понимать мудрость слуг: счастье — это вкусно и досыта поесть, да упасть в объятия родной кровати. Обожаю парочку — стареющего отца семейства и его напарника по охоте и выпивке — зятя, мужа старшей дочери, склонной к адюльтеру. Её в 47 лет сыграла потомственная дворянка Любовь Добржанская, которую мы знаем в роли мамы Жени в «Иронии судьбы, или С лёгким паром!» (1975). Любовь Ивановна служила театральной актрисой, и Фелисиана в «Учителе танцев» стала её первой киноролью. Так странно смотреть на флиртующую актрису, которую всю жизнь знала как мать героя главного новогоднего фильма страны.

В 1952 году фильм со спектаклем «Учитель танцев» стал одним из лидеров советского проката: его посмотрели 27,9 миллионов зрителей. Победителем был «Тарзан: Человек-обезьяна» режиссёра В. С. Ван Дайка — 42,9 млн. зрителей. Но разве можно советской картине тягаться с западной обнажёнкой?

Как же шикарно танцует Владимир Зельдин, какие коленца выкидывает! Божественный красавец. Не даром ещё в 12 лет будущий актёр поступал в Государственную балетную школу Большого театра (ныне Хореографическое училище Большого театра) на отделение характерных танцев. Великолепная сценическая пластика.

Владимир Зельдин в интервью журналу «Театрал»: «Самая дорогая для меня роль в театре — Альдемаро в спектакле тогда Центрального театра Красной армии «Учитель танцев». Впервые я сыграл её в 1946 году. С тех пор выходил на сцену в образе Альдемаро больше тысячи раз. Ни разу не заболев, ни разу не сорвав спектакль. Именно по этой работе обо мне узнали зрители. Я очень люблю эту роль, и тем приятнее было получить на 95-летие от Юлия Гусмана подарок в виде спектакля «Танцы с учителем», историю о том, как создавался тот легендарный спектакль».

«Учитель танцев» — телевизионная версия спектакля Центрального театра Советской армии по одноименной пьесе Лопе де Вега. Музыкальный спектакль был впервые поставлен на русском языке (в переводе Татьяны Щепкиной-Куперник) в 1946 году в Центральном академическом театре Российской армии. Среди граждан СССР, измученных тяготами войны, жизнерадостная пьеса пользовалась огромной популярностью. Телевизионная версия спектакля была записана в 1952 году. Роль учителя танцев Альдемаро стала визитной карточкой Владимира Зельдина: именно для её исполнения он был приглашён в театр.

Следует отметить, что в послевоенные годы съёмки игровых картин не поощрялись (за 1951—1952 год на «Мосфильме» были выпущены буквально единицы художественных фильмов) и недостаток фильмов восполняли за счёт съёмок популярных театральных постановок, в число которых входил и «Учитель танцев». Режиссёром фильма стала Татьяна Лукашевич, поставившая другую популярную музыкальную комедию — «Свадьба с приданым». Многим советским критикам фильм казался слишком легкомысленным.

Другие расценили попытку перенести спектакль на экран как неудачную: «Пытаясь использовать ту любовь, которую проявляют советские зрители к лучшим классическим и современным комедийным спектаклям, кинематографисты зафиксировали на пленку «Учителя танцев» в театре ЦТСА… Спектакль «Учитель танцев» оказался на плёнке затянутым, нудным. Длинные монтажные куски с актёрами, выговаривающими свой текст, были в непримиримом противоречии с интенсивным внутрикадровым движением».

А между тем, в 1952 году фильм занял второе место в советском прокате: его посмотрели 27 миллионов 900 тысяч зрителей! Говорить о самом фильме-спектакле можно исключительно в превосходных эпитетах: «прекрасный», «замечательный», «чудесный», «неповторимый». Можно добавить ещё десяток прилагательных, только зачем? Лучше чем сказал сам Де Вега, — сказать невозможно!

Как фильм «Собака на сене» (по одноимённому произведению Лопе Де Вега) можно смотреть бесконечное количество раз, так и на Альдемаро в исполнении Владимира Михайловича Зельдина можно исключительно любоваться. Поистине великий актёр, который и в жизни был весёлым и искромётным, достаточно вспомнить, что он говорил по поводу фильма: «Художникам на „Мосфильме“ пришло в голову сделать пол стеклянным. Но разве можно на нём танцевать? Его никакая канифоль не берёт! Нет точки опоры. И приходилось преодолевать это скольжение, в то время как хотелось получать от танцев удовольствие.»

Великая благодарность Татьяне Николаевне Лукашевич, за то, что подарила зрителю настоящее театральное чудо!