Аризонский барон (1950)

«Барон Аризоны» — всего лишь второй фильм Фуллера, но уже демонстрирующий изобретательность в обращении с материалом и киноязыком. Несмотря на сильный мелодраматизм, отравляющий некоторые эпизоды, в особенности, финал, в целом лента ритмически выдержана в тональности плутовского романа, со свойственными ему резкими сюжетными поворотами, событийной насыщенностью и изящной иронией в освещении приключений находчивого пройдохи.

Главные достоинством фильма стал В. Прайс, правдоподобного в роли обаятельного негодяя, проворачивающего свои аферы с блистательностью профессионала, однако, неожиданное пробуждение совести, приводящее к саморазоблачению, выглядит искусственно, поскольку пристрастие актера к педалированию мимическими нюансами воспринимается чрезмерным в своей эмоциональности акцентом, убедительным при карикатуре, а не при изображении экзистенциальных терзаний.

Остроумная история авантюриста, судящегося с правительством США, по поводу оправданности своих притязаний на землю целого штата, рассказана языком выразительного монтажа, спрессовывающего события в плотное полуторачасовое повествование. Получив на съемки всего пятнадцать съемочных дней и смехотворный по нынешним временам бюджет, Фуллер умудряется правдоподобно реконструировать антураж XIX века, за счет мастерской операторской работы скрыть скромность декораций, создав эффектную имитацию дорогого исторического фильма.

Как и в «Полете стрелы» и «Стальной каске» режиссер не может обойтись без патриотического пафоса, показывая борьбу одиночки и государственной системы: особенно это очевидно в его беседе с горожанами, где ему заявляют, что США — не Европа с ее феодальным рабством. Эффектно выглядит сцена в суде, призванная продемонстрировать юридическую прогрессивность США — возможность подать иск против государства и фактически выиграть дело, в этом эпизоде, как и в некоторых диалогах, присутствует откровенная политическая декларативность, что также вызывает отторжение.

Помимо Прайса актерская команда выглядит блекло и одномерно, работая лишь в узких рамках амплуа от красивой женщины и «хорошего парня», выводящего злодея на чистую воду, до многочисленных образов честных простаков-фермеров, манифестирующих международный стереотип американского менталитета. Бравурная музыка в сценах, репрезентирующих любовь, идеально подходит к клишированному видеоряду, выполненному в типичных американских традициях вплоть до ракурса съемки и освещения лица героини.

Все эти недостатки, унаследованные от голливудской мелодрамы, тяжелым грузом висят на блистательно выстроенной драматургической конструкции. Одним словом, Фуллеру не откажешь в режиссерской виртуозности в сценах авантюр главного героя, в которых он закладывает фундамент своего парадоксального стиля, но в остальных эпизодах, к сожалению, попадает в зависимость от распространенных в жанровом кино стереотипов.