Тюрьма (1949)

Систему рецензий стоило бы создать хотя бы для одного этого фильма. Бывают фильмы настолько бесспорно хорошие, что петь им дифирамбы как-то неуместно. «Тюрьма», по сравнению с фильмами «Седьмая печать», «Фанни и Александр» или «Земляничная поляна» — почти не известна ни широкому зрителю, ни даже умеренным любителям Бергмана. И это, конечно, незаслуженно, но, вместе с тем, этот фильм — не для всех. Его композиция выстроена безупречно, сюжетная линия присутствует настолько, насколько это необходимо в художественном фильме, но она не преобладает над идеей. Метафоричные сны Биргитты Каролины реалистично вплетаются в общую канву, как бы напоминая нам о призрачности существования человека на земле. Боль, которую испытывают герои, их страдания, сомнения, заставляют полностью забыть о том, что это актеры, в этом смысле хочется добавить, что у Бергмана почти всегда так, однако в последующих его фильмах актеры играют одни и те же, и их примелькавшиеся лица порой напоминают зрителю о том, что он смотрит фильм.

В случае «Тюрьмы» никакого ощущения фильма или другой реальности нет. Отсутствие внешнего исторического или политического контекста, чрезвычайная простота антуража делают фильм безвременным. Это фильм о нас, живущих в любой момент времени — двести лет назад, двести тысяч лет назад, сейчас или в будущем. Люди задают себе одни и те же вопросы, ищут ответы одними и теми же способами, реагируют похожим образом, когда не находят их. Мы все едины, все — часть целого, однако же в то же время и разрозненны, и иногда нужно найти в себе хоть крупицу любви, чтобы продолжать ощущать себя частью этого мира. Полное разъединение и отсутствие любви убивает человека. Любовь спасает. Но, даже умирая, ты можешь продолжать надеяться и любить… Все зависит от угла, с которого смотришь на мир.

Фильм Ингмара Бергмана «Тюрьма», о молодых драматургах, о нелёгкой судьбе творческих людей в современном мире и о вопросах, которые ставит перед нами всеми жизнь. Сам же Бергман даёт определение этому фильму, как «драма о душе». Несколько переплетённых сюжетных линий составляют основу этого непростого фильма с поставленными в нём вопросами,/вопросами из категории вечных/.

Бывший учитель математики предлагает своему тоже бывшему ученику, ставшему режиссёром снять фильм про Дьявола, сценарий которого он придумал в сумасшедшем доме.

Картина должна начаться с того, что Дьявол делает заявление.

Режиссёр, вынашивающий идею фильма о проститутке, выразив заинтересованность, решает, что идея учителя заслуживает внимания и стоит две идеи совместить.

И вот мы видим сьёмки фильма, жизнь героев фильма и жизнь создателей фильма. В какой-то неуловимый момент всё смешивается и мы понимаем, что фильм не будет снят. Потому как одной,/или двух/ идей мало. Просто так кино не получается, одной идеей тут сыт не будешь, фильм надо прожить, выстрадать надо.

Этот сценарий нельзя поставить: он приводит к вопросу, на который нет ответа.

Мало покопаться в своей душе, надо суметь ещё и что-то найти. Бога нет если ничего не нашёл. Потому, что Бог это любовь. А любовь обитает не в каждой человеческой душе.

В этот полуторачасовой фильм вошло много и убийство, и инсценировка самоубийства, и самоубийство. По мере просмотра у зрителя будут возникать вопросы, эти вопросы будут рождать новые вопросы. Ответов не будет, ответы надо будет дать самому.

Потому как, несмотря на то, что фильм так и не снят, жизнь продолжается.

Тема поисков истины являлась одной из ключевых в творчестве Ингмара Бергмана, что было обусловлено отнюдь не только лютеранским воспитанием духа, но и личностными устремлениями режиссёра, на протяжении всей своей жизни искавшего пресловутого ответа на вечные вопросы и побуждаемого искренним желанием хотя бы на миллиметр приоткрыть гипотетическую дверь, чтобы увидеть или не увидеть универсальную разгадку причинности сотворения Человека. В наибольшей степени это состояние проявилось в своеобразной трилогии веры 60-х, а до того — в «Седьмой печати», однако свою первую попытку провести анализ действительности на предмет высших сил Бергман предпринял в 1949 году социальной драмой «Тюрьма».

Зрителям предстоит посмотреть как бы два фильма в одном, объединённых общим философско-религиозным контекстом. Перед представителями городской шведской богемы стоит весьма нелёгкая задача — написать достойный сценарий к фильму о захвате мира дъяволом, чтобы в последующем экранизировать. Но где искать последнего? Циничный сценарист Томас, будто бы устами самого Бергмана, убеждённо заявляет — в самих людях, в их деяниях и помыслах. Чтобы проверить эти слова, достаточно просто выйти на улицу или спуститься в необитаемый подвал вполне приличного с виду жилого дома, достаточно усомниться в надёжности отношений с теми, кто рядом — друзьями, родственниками, коллегами по работе.

Детство и молодость — самое прекрасное время из всей жизни, но даже самое прекрасное рискует рано или поздно приобрести уродливые черты своего окружения, раствориться в нём без остатка, словно во тьме, безнадёжно поглощающей всё вокруг на исходе дня. Так случилось и с семнадцатилетней фрекен Биргиттой Каролиной, совсем не похожей на многих своих сверстниц. Словно сошедшая со страниц известного романа, шведская Сонечка мила и чиста душой, несмотря ни на что. И столь же наивна. Судьба неимоверно жестока к ней, будущее не сулит никакого счастья, весь вопрос только в том, когда и при каких обстоятельствах случится самое страшное. Многие героини раннего Бергмана нещадно копируют друг друга — молоденькие, порочные и до ужаса безрассудные, позволяющие себе вербальные фривольности, наподобие «я буду с тобой до тех пор, пока нужна тебе», от которых становится не по себе. Маленький мальчик, впитавший в себя взрослую грязь, спокойно рассуждает о смерти, подсознательно желая встретиться с ней, но не зная, чем на самом деле обернётся его любовь к индейскому ножику.

Бог, скорее, мёртв, чем жив. Он отобрал у бедной девушки последний оплот её надежд на радость — ребёнка. Что может быть ещё хуже, ещё ужасней? Пожалуй, только греховные пророческие сны, предвещающие скорую встречу с неизведанным, неизбежным, столь похожие на онейроидный бред не менее несчастной героини другого фильма по имени Карин. Но если жизнь — это тюрьма, куда попадают сеющие ветер грешники, то что же скрывается по ту сторону решётки? И есть ли шанс хоть у кого-то, выйдя за её пределы, обрести истинную свободу? Следуя логике этой картины, можно сказать, что для этого нужно верить. Может быть, её герои так несчастны именно из-за отрицания своего, личного бога. И вполне вероятно, что их души мертвы ещё при жизни, которая по выражению одного из героев есть «жестокий искусительный путь от рождения к смерти», с чем, конечно, трудно не согласиться.