Фауст (1926)

Монументальный фильм, как иной взгляд на оригинальную первую и монументальную книгу фон Гёте о Фаусте.

Дилемма между ангелом и Мефистофелем о пороке и влиянии принуждает заключить всеми известное роковое и экзистенциальное пари. Здесь вот тут, откуда не возьмись появляется идеальный претендент на последующие полимеры Фауст — опустошенный, отчаянный и совсем на пороге вечности. Зачитавшийся фолиантов и прочих трактатов, проживший всю жизнь наукоцентризмом главный участник решается на сделку с злым и нечестивым взамен на молодость. Дальше спойлерить, хотя это странно, поскольку не прочитать первоисточник — стыд и срам, но не буду. Творец предложит нам узреть метафизическую любовь, нерешенные и мучительные гештальты в купе с имплементацией страдальца. Мефистофель решает всё паллиативными средствами, толком не помогая подписчику, а зачастую усугубляя его маниакальность и конечное безумство.

Эпоха мора и оммаж на соответственную утопию льстит, для этого стоит всего лишь посмотреть на окружение, паче ситуацию в строе.

Контрастами, путем передачи идиллических мизансцен у режиссера с действительно аффектно-нездоровыми успешно получается передать атмосферу и экспозицию невербально.

Живопись в кино — явление редкое. Здесь же эстетика достигает апогея, постановка и талант с закреплением порой намеренно гротескных героев заставляет вдумываться в тропы, заложенные Мурнау. Каждый момент можно иллюстрировать, или же интерпретировать в полноценные картины, добавляя какой-нибудь абстрактный тромплей. Почти ни один творец в кино не может выстроить целую сюжетную стезю так, чтобы без слов и излишних подсказок было все чуть ли не интуитивно понятно, а это при столь трансцендентной истории. Создатель стал первооткрывателем будущих лекал для сказок и поп-культуры от условного Дисней. Декорации, структура, фабула — все это сейчас, в нынешнем «сказочном и левом» киношке смотрится жалко, пошло и вычурно. Прецедентное насилование светлых, чистых и прекрасных задумок и синтезов привело к абсолютному регрессу и детского, и «среднеклассового» чтива. Последователи решили создать эксцесс, эксплуатируя идеи и оболочку данного фильма, однако они забыли добавить туда системы и органы, оставив одни рудименты.

«Фауст» Мурнау демонстрирует читающему (!) Кино гениальные магнум опусы в синематографе, показывает как надо, и как нужно Творить.

«Фауст» Мурнау лишний раз подтверждает то, что черно-белое немое кино, при всем его шарме, никогда не было обделено безмолвной красотой. В то время как титры, постоянно мелькающие на фоне происходящего, должны были мешать и отвлекать от просмотра, они подобно музыке, по словам Андерсена, вступали лишь тогда, когда не хватало «слов». Переосмысление трагедии Гёте в невероятно прозорливой хронологии, выбранной для этой постановки Фауста, вопреки отсутствию сладкоречивой поэзии, которой так и хлещет шедевр Иоганна — позволило этой картине состоятся, в первую очередь, как художественному и вполне завершенному произведению, призванному пробуждать в людях только самые благородные побуждения.

Тогда как, Эмиль Яннингс превосходно исполнивший бездушного Сатану и Мефистофеля, вопреки всему, наделил его образ своеобразной жизнью и некой темной харизмой, направленных на изничтоживание всего божественного в человеке, так и в умелых руках непревзойденного Мурнау — грим, декорации и костюмы сплелись в одно целое и вдохнули жизнь не только в героев истории, но и целый картонный город, погруженный во тьму от нависших крыльев падшего ангела, где внешний вид простых жителей, спасающихся от чумы, также как и в действительности, на первый взгляд, может показаться ложным, и только поступки — указать на обратное.

В то время, как у Гёте, Фауст все дальше отдаляется от света, в поисках свежести и смысла жизни, Фауст же Мурнау неумолимо к свету стремится, и совместно с Гретхен обретает свое спасение, сгорая от Liebe в жертвенном земном огне, отражающемся в глазах недоумевающих зевак и Сатаны, на фоне эйфории и катарсиса, невольно льющихся по ту сторону экрана с глаз зевак иных.

Прекрасная экранизация, вольная, вдумчивая, внимательная к деталям. С шикарными актерами, атмосферой, музыкой и режиссерским стилем. Единственный минус если кто знаком с легендой о «Фаусте», скучно смотрится. Первая причина — (это ты) это то, что фильм немой. Вторая причина — что 1926 года и заманить рядового зрителя не сможет. Этакая классика мирового кинематографа, которую можно смотреть на фоне погружаясь в царящую пустоту. Аутентичность на максимуме, сцена появления «Мефистофеля» снята по учебнику, без всяких выпрыгивания из-за угла, режиссер пугает зрителя. Пугает мягким погружением в бездну, и соприкосновение с ней происходит как у батискафа и дна. Медленно, мучительно окутываешься непередаваемой тоской и страхом. Ну, а сцена с женщиной и ребенком обязана быть в «палате мер и весов». Обязательно к просмотру, но не ночью.

7 из 10

Мысли вслух.

Невероятный силы труд немецкого классика Фридриха Мурнау, и до селе, до 1926 года не было ничего такого в плане даже не глубины смысла, а плане того самого мрака, который с первых же секунд окутывает тебя полностью. Не нужно быть гением, чтобы осознать, насколько сильна данная картина, представьте себе дикое, дремучее атмосферное, до боли вам знакомое, но помноженное это на много раз. Ставшее ещё сильнее и ещё мощнее, и имеющее в себе несколько дух старины, или оправдание в своих минусах за столько лет!

Представить трудно, и немыслимо после 80-лет, такое кино потрясает, и это я говорю как простой зритель, любящий кино смотреть, и насыщаться им как обжора. Вот к чему я веду, Мурнау личность довольно знаковая, особенно для мистического жанра, многие известные и культовые режиссёры ужасов, триллеров начиная от Романа Полански и заканчивая Скоттом Дерриксоном, черпали у него вдохновение. Причём технологии того времени, по своей сути не дававшие возможности поставить картинку высокой чёткости, стали прорывом для того времени, а также и для самого развития кинематографа. Что же касается сюжета, то ему можно дать отмашку, Мурнау перенёс саму легенду по своему усмотрению, и винить в неких несхожих деталях человека перенёсшего на экран такую-вот дивную красоту, не стоит. Эмиль Яннингс исполнивший роль лукавого Мефистофеля, здесь затмевает всех актёров, и не зря в 1929 году он получит первый «Оскар» за мужскую роль.

И немного печалит факт, к такой красоте мало кто из зрителей захочет прикоснутся, ведь с этого всё когда начиналось, и не будь его в кинематографе, было бы сложно представить как бы выглядела на сегодня картина с самим жанром мистики. Я говорю о Фридрихе Мурнау, трудно было бы представить, как сложилась бы судьба самого жанра, мною любимого за весь его мрак и темноту, два элемента, которые прячутся у нас внутри. А также там остаётся место любви, чувству, которому не подвластно ни время, и для которого не было границ, да и не будет.

Спасибо за внимание, смотрите кино.

… кто к тайнам жизни рвётся мыслью каждой, в своей душе находит их родник

Безусловно, что-то близкое к оригиналу вечного было сегодня увидено… да, после 50 дней лета, когда на улице сново холодная картинка тоже черно белого кино, всё только напоминая и множа тем самым ощущение печали, словно по мощеному пути, всё также ведущей из вековой глубины, за тем далеким благим словом, как и его великим делом… так, чтобы на два часа, хотя бы приоткрыть, хоть на мгновение, всё то сущее в основе, что лежит вне времени, которого дьявол не считает… также скрывающийся и теперь, уже в нашем современном мире, с самым небольшим его внутренним отличием, и лишь некоторым внешне иным его узнаваемым лоском, где рядом может быть уже и адвокат…

Мефистотель… как часть той силы, что так всему желает зла, но также, и замеченной во благе, здесь очень хорош. Он деятелен, пластичен, он хитер и искусен, он один из всех кто играет, а не толкается. Мейерхольд, мне кажется бы поверил ему, хотя артистически и Шаляпин (по фотографиям) вполне мог бы подняться, и составить архангелу Михаилу самый серьезный разговор, касаемый раздела земли и душ, так чтобы не было здесь никакого такого завершения дел, тем более которые закреплялись кровью…

А концовка, надо сказать, сильнейшая и чётко дающая понять одно, одно лишь слово…

По всей вселенной слово это кружит,

Способно боль уменьшить, дрожь унять,

И грех любой возможно искупить,

Коль искренне ты слово это скажешь…

Одно слово, как самое (самое-самое) меньшее из всех зол, и это уже не мало… Но в части завершенности, той сложной идеи, того духовного искания, что всегда следуют после непоправимых ошибок и потрясений, подразумеваемых по книге (читается за 28 мин), и так и не заснятых в сиквел, пусть даже в тех же двух немых классических часах… только чтобы как-нибудь да добраться, до чувств прекрасной Елены… «на мне сбывается реченье старое, что счастье с красотой не уживается», и до участи Фауста-старого… «лишь тот, кем бой за жизнь изведан, жизнь и свободу заслужил». Когда лишь, общее деятельное участие, как добродетель, одинаково нужное всем и осознанное каждым, которая только и может, наконец, придать нашей жизни миг истинной полноты и непреходящего счастья… Но пролонгации конфликта, с контрактом на руках, в душе человека (сильного, ищущего, жаждущего человеком, всех мыслей которых не понять, потому как и в своих не разобраться) — этой борьбы здесь почти нет… продолжение которой, хочется так думать, оттеснила сама тень войны, где будет сново плач со скрежетом зубов.

… и рвётся в бой, и любит брать преграды, и видит цель, манящую вдали, и требует у неба звёзд в награду и лучших наслаждений у земли.

Читать!! читать, пока есть свет!

Вот что получается, когда человек действительно вкладывается в свое произведение !

Мурнау сделал невозможное: по средствам узкого спектра технической аппаратуры создал шедевр, который до сих пор поражает зрителя.

Черно-белые картины, музыка, игра, операторская работа — словом всё, что было необходимо для такого эффекта заняло свои места как частички пазла, что в итоге создает некий эффект отрешенности от реального мира.

Немецкий кинематограф вообще штука интересная, смотреть ее приятно, и Фауста Мурнау можно считать классикой этого жанра.

Потратить вечер на такое кино можно и нужно ! А уж тем, кто читал книгу будет еще интереснее сравнить книгу Гёте с видением Мурнау.

Фридрих Вильгельм Мурнау в далеком 1926 году, используя весьма ограниченные технические средства, показал настоящий мастер-класс современным кинематографистам.

Экранизация известной истории про «Фауста» получилась насыщенной, наполненной психологизма и реалистичной. Именно реалистичной, ибо то что мы видим на экране кажется такой раритетной жемчужиной, случайно найденным на дне Евфрата обломком Вавилонской башни.

Я бы отметил что фильм неимоверно динамичен. Его небольшой хронометраж не должен смущать — все будет быстро и четко.

Эмиль Яннингс прекрасно сыграл роль Мефистофеля. Даже не знаю, есть ли актеры в мире, которые сыграли бы лучше или также. Пожалуй, Пол Муни. Точно. Ну, и еще Клаус Мария Брандауэр.

Так что, приготовьтесь к неожиданно интересному времяпровождению. Полеты по небу, беседы с Мефисто, сделки — все будет профессионально и реалистично. Будто мы видим кинохронику реальных событий.

В итоге: раритет от Мурнау. Этому фильму можно поставить любую оценку — главное, чтобы не ниже 8. Удивительно, но в нши дни картина может составить конкуренцию очень многим фильмам. Этот фильм стоит специально смотреть на большом экране.

8 из 10

Господь посредством Церкви призывает нас к простоте и кротости, смирению в бедствии — да, порой ужасающем как чума во время которой следует спасаться кроткими овечьими молитвами…

Мир, созданный Господом, для человека парадоксален и хранит в себе как радость так и страдание, испытывающие нас на кротость, простоту. В радости надо быть скромным, умеренным и столь же скромным и в горе…

Дело в том, что христианская церковь является продуктом античной цивилизации и опирается на в целом античные (если не патриархальные вообще) представления о здравом смысле, адекватном поведении, но призывая к миру и добру, а, главное, к кротости в душе.

Европейская культура только лишь в более поздние времена через такое могучее явление как романтизм пришло к в целом не античному гештальту во всех смыслах этого слова и завершилась диалектикой Гегеля — мировоззрением весьма и весьма до сих пор еще не вполне осмысленному, вызывающему научные споры. Это мировоззрение иллюстрировали нам, в частности, немецкие режиссеры-экспрессионисты (Роберт Вине, а, в данном случае, Мурнау).

Фильм Мурнау «Фауст» весьма далек от «Фауста» Гете и имеет с литературным произведением под этим названием весьма мало общего. По содержанию же своему фильм производит колоссальное впечатление как яркий и могучий пример искусства гегельянской Германии в котором человек (Фауст) идет на сделку с Мефистофелем ради … спасения людей от бедствия чумы, вызывая у них этим ненависть и, далее, ради собственного блага. Такая … страсть ведущая к парадоксу (а, по Гегелю, единству противоположностей) и множество иных сюжетных ходов, делают фильм крайне сложным для понимания, но всецело овладевающим вниманием зрителя, бросая его в его сочувствии и сопричастности из одной крайности в другую — из желания суицида в обретение внезапной молодости, когда желающий суицида человек, заключивший договор с дьяволом и ненавидимый людьми, пробуждается молодым и счастливым.

В целом фильм (как и другие фильмы Мурнау, например, «Восход солнца») является художественной иллюстрацией философии Гегеля весьма, как известно, спорной и точно не античной.

Фильм, полный игры страстей, полный противоречий, метафорически повествует о метаниях души немецкого народа до того момента в его истории, когда мечущаяся в страстях Германия не была, словно бы в издевку, разделена на Западную и Восточную Западом и СССР. Только тогда в душах немцев наступило спокойствие и пришло осознание того, что выбор между добром и злом должен быть все-таки определенным, уверенным, четким, бушеванию страстей уместнее предпочесть медитацию, а велиречивости деньги.

Пожалуй, все читали трагедию Гете «Фауст» и помнят, что Бог (в фильме — архангел Михаил) поспорил с Дьяволом (Эмиль Яннингс) на то, что Фауст (Гёста Экман) сможет ускользнуть из дьявольских лап. Что было дальше в трагедии, можно не вспоминать, ведь Ф. В. Мурнау создал «Фауста» не как точную экранизацию трагедии Гете, а как отдельный фильм с похожим сюжетом и героями.

Что и следовало ожидать от Мастера Мурнау: картина получилась эффектной, красивой, понятной даже без цвета, звука и слов. Но все же слова есть. И, увы, осталась та же проблема, которая была еще в «Носферату»: субтитры не везде легко читаемы для иностранного зрителя.

Герои первого плана просто поразительны: мимика, жесты все так, как и должно быть у хитрого Мефистофеля, у влюбленного Фауста, у сомневающейся Гретхен (Камилла Хорн), у околдованной фрау Швердтляйн (Иветт Гильбер) и т. д. Но что касается Мефистофеля, не всегда сей персонаж смотрелся на экране так, как должен был бы смотреться. Постоянно оттопыренная шпага, подталкивания и подбадривания молодого Фауста, беготня от влюбленной Марты Швердтляйн — все это смотрелось как-то комично, а не страшно.

Но все это мелочи по сравнению с массой достоинств фильма!

Актеры, исполнявшие роли второго плана, справились с задачей не менее профессионально. Движения слаженны, мимика отработана, все просто замечательно!

Ко всему прочему стоит добавить отличное музыкальное сопровождение. Если в «Носферату» оно иногда было неподходящим, то в «Фаусте» каждый звук был всегда к месту.

Продолжая проводить аналогии с «Носферату» (ведь этого нельзя не сделать), стоит отметить, что оба фильма были сняты, так сказать, в «режиме реального времени», а не с цветами в горшках и картонными декорациями. Сразу видно, что оба фильма сняты одной профессиональной рукой.

Во все времена тема любви была популярной. Но я не очень-то романтический человек, так что не всегда люблю фильмы про любовь. Однако конец «Фауста», ссылающийся на тему любви, которая, кстати сказать, разрушила «пакт» Мефистофеля и Фауста, мне показался очень даже трогательным.

В результате мы имеем замечательный фильм, который не нужно разбирать по кадрам и в котором не нужно искать скрытый смысл. Мы можем насладиться интересной и легкой для понимания картиной, где, разумеется, побеждает любовь и добро. Браво, Мурнау, БРАВО!

Атмосфера фильма: 10 из 10

Оценка фильма:

9 из 10

Данный фильм именитого немецкого режиссёра Ф. В. Мурнау следует воспринимать скорее не как экранизацию одноимённой трагедии И. В. Гёте, а как ещё одну трактовку легенды о докторе Фаусте, известной в Германии и до Гёте. Оно и понятно: на дворе 1926 год, кино ещё малоразвито, а «Фауста» Гёте даже по современным меркам снять невообразимо трудно. Хронометраж, философия, лирика — такое вряд ли кто потянет, а тогда в 1926 году, когда кино ещё немо, надо быть сумасшедшим, чтобы решиться на такое. Такой сумасшедший объявился — Ф. В. Мурнау, режиссёр эпохального «Носферату». Что же из этой затеи вышло?

Как я уже сказал, Мурнау в создании фильма опирается больше на легенду, чем на трагедию, но это не означает, что от Гёте не сохранилось ничего. Да, фильм немой и лирики мы не услышим, да, философия сведена до минимума, но влияние Гёте, несмотря на всё это, чувствуется. Мурнау отлично передал атмосферу книги. По крайней мере настолько, насколько позволяло ему это развитие кинематографа того времени.

Сюжет сводится к первой части трагедии и представляет собой преимущественно любовную линию Фауста и Гретхен. Таким образом трагедия человека в поисках смысла жизни превращается в любовную трагедию, напоминающую больше даже «Ромео и Джульетту», нежели самого Фауста. Что ж, такова задумка автора. Трудно было бы протолкнуть в народ полную версию Фауста. Вся эта философия бытия, понятная «избранным», да и вторя часть требует больших затрат, чем первая. Ни один инвестор не пошёл бы на такое. А жаль. Я бы посмотрел на гомункула версии 1926-го года. Но есть то, что есть.

Подбор актёров меня по большому счёту устроил. Фауст и Гретхен близки к моим представлениям. Только актёра на роль Мефистофеля подобрать не смогли. Ну не вижу я в пухлом Эмиле Яннингсе коварного искусителя и соблазнителя, олицетворения всего зла. Какой-то деревенский Мефистофель получился. Тут Мурнау сильно промахнулся.

Если судить по тем временам и закрывать глаза на смешные сегодня спецэффекты, то получился довольно хороший фильм, не экранизация ни Гёте, ни легенды, ни любого другого произведения о Фаусте, а ещё один взгляд на старинную немецкую историю от Ф. В. Мурнау.