Ядро (2018)

Нобухиро Ямасита, режиссер достаточно молодой, снимает кино уже 20 лет, причем с непозволительной многим роскошью — создает работы без расчета их окупаемости. Стоит ли удивляться тому, что из семнадцати его полнометражных фильмов за пределами родной страны более-менее известен только простенький «Линда, Линда, Линда».

Последняя работа режиссера (последняя по времени создания, но, хочется верить, не последняя в списке его творчества), получившая в российском прокате далекое от исходного название «Ядро» — очередная демонстрация Ямаситой наплевательского отношения к нуждам прокатчиков. И даже оригинальное название картины в этом контексте — еще одно тому подтверждение.

Hado Koa — это транслитерированное английское hardcore; в устоявшемся международном значении — «жесть». И тут бы всё неплохо для жадных до барышей киноиздателей, если бы «хардкор» названия соответствовал кровавым или сексуальным ужасам повествования. Увы им… Любопытно, что в англоязычном прокате фильм вышел под названием «Hard-Сore», то есть «Твердое Ядро», а не «Хардкор».

А вот что совсем упустили (или скрыли?) переводчики, так это некоторые пикантные детали использования hado koa жителями островов восходящего солнца: в значении «hardcore» словосочетанием оперируют исключительно в гомосексуальной среде. Но дальше ещё «хардкорнее»: в сленговом, презрительном, употреблении hado koa — это, простите, что-то вроде гея.

Однако «хулиганское» название фильма не должно смущать не толерантного (как, впрочем, и толерантного) потенциального зрителя: ему вовсе не предлагают драму о перипетиях нелегкой жизни «семи процентов» или комедию на схожую тему: главные герои в данную статистическую группу не попадают. Но и к основной массе добропорядочных граждан тоже не относятся.

Укон и Усияма — аутсайдеры. И если первый стал таким из-за своей бунтарской натуры и обостренного чувства справедливости, то второй — по слабости разума. Выброшенные на свалку социального порядка, они обречены на презрение, непонимание и одиночество. От которых находят условную защиту в своей необычной дружбе, граничащей, скорее, с зависимостью: у Усиямы попросту больше нет никого, кто бы мог о нем заботиться и проявлять хоть каплю сочувствия, а для Укона — он единственный человек, безгранично ему преданный.

И совершенно понятно, что для большинства обычных граждан, наши герои как раз являются этими самыми геями. В число которых попадает и новый железный друг Усиямы и Укона. Не только потому, что он с ними: достаточно одного его вида — настолько же далекого от облика современных киборгов-робокопов и подобных им созданий, насколько далека от развлекательно-убийственной начинки сама лента Ямаситы.

В трагикомической подаче действия режиссер уверенно отмеряет пропорции драматических и комедийных составляющих таким образом, чтобы на выходе получить и не грубую черную комедию, и не жалостливую комедийную драму, и вообще отойти от определенного стиля, зато сохранить свое искреннее сопереживание главным героям. Детали художественного воплощения работы Ямаситы показывают его зрелым мастером, не скатившимся в ремесленничество: чуткое видение наполнения кадра, обычно пестрящего деталями, но не кричащими об их натужной компоновке; удачное кадрирование без акцентирования каких-либо необычных деталей; монтаж, лишенный неклассических переходов, но незаметно складывающих мозаику повествования в единое полотно; чуткая работа с искусственным светом.

Удачен выбор актерского состава фильма. Аракава, деятель альтернативной сцены, блестяще сыграл свою непростую — при ее кажущейся простоте — роль: абсолютно никакой наигранности в передаче расслабленного состояния разума его героя. А Ямада, постоянный актер Ямаситы, кажется никогда и не был кем-то другим, кроме Укона Гондо.

Если говорить об идейной нагрузке фильма, то Ямасита создает едкую социальную сатиру, причем вовсе не ограничивающуюся государственными границами. Где бы это не происходило, удел наивного бунтаря — быть на обочине социума и выполнять неблагодарную и тяжелую работу для своего лидера. Для которого совершенно не важен состав подчиненных: одинаково сгодится и пламенный революционер, и слабоумный парнишка, и… вообще непонятно кто. Кстати, если быть точным, главные герои работают не на золотодобыче, как указано в синопсисе, а на кладоискательстве. Деталь, может быть, и не столь важная в общей характеристике повествования, но подчеркивающая некую абстрактную затею их мирской физической занятости.

Богатство же не решает духовных проблем того, кто его получает. Настоящее богатство — это бескорыстная дружба. А хардкор (или hado-koa-истичность) социального устройства людей заключается, увы, в доступности справедливости лишь за орбитой нашей планеты… На которой, впрочем, еще иногда создают кино для души, а не для звона тяжелого металла в чьих-то карманах, обычно отражающегося пустым звоном в голове.