Ode to Billy Joe (1976)

Жизнь Бобби Ли мало чем отличается от горестей и радостей любой школьницы провинциального юга Америки середины прошлого века. С утра меланхолично собрать свежих яиц на завтрак всей семье, днем в застенках классной комнаты заучить минимум знаний, необходимый для будущего счастливого замужества, вечером насладиться запретной в религиозной семье литературой — женским романом. Но чтение в лицах ахов и вздохов влюбленных героев не идет ни в какое сравнение с первым настоящим увлечением — настойчивым в ухаживаниях парнишкой из гаража неподалеку Билли Джо, обладателем лихого чернявого чуба и блестящих глаз. Когда девчушка уже готова отдаться первому поцелую, а, может, и отыграть в реальности особо запомнившиеся сцены из любимой книжки, поклонник неожиданно исчезает с городского праздника, плавно трансформировавшегося в мальчишник с трехкарточным монте и дамами по вызову. Об исходе этого любовного приключения знает каждый уважающий себя поклонник творчества Бобби Джентри или любитель ведения статистики чарта Билборд за 1967 год.

Отцы-основатели городка у реки Таллахачи в штате Миссисипи наверняка не думали и не гадали, что их детищу суждено приобрести популярность у помешанных на жанре кантри американцев, но загадка самоубийства жизнерадостного паренька Бобби Джо всколыхнула музыкальнокритическую общественность, с удовольствием открывшую в себе Ниро Вульфа и Арчи Гудвина. Парочку прозекторских лучей на случившееся спустя 10 лет решил пролить и Баэр-младший, создавший по своему уникальный для кинематографа фильм — приквел песни, а не какой-нибудь раскрученной франшизы типа «Звездных войн» или «Чужого». Удивительные вещи с «Одой Билли Джо» на этом не заканчиваются. Стартуя наивной coming of age нелепицей, картина неожиданно сворачивает в сторону поджарого инди, чтобы на финише вырулить к выходу из шкафа, благополучно минуя привычную для рефлексирующих 70-х остановку «полуночных ковбоев», хотя сеттинг 50-х мог заставить режиссера и того хуже «разбить» лагерь на дороге. Вместо этого Баэр потчует зрителя кайфом и смятением еще старой, консервативной, закваски. Бунт против взрослых рожден желанием всего-навсего получать звонки от джентльменов и мечтой похвастать обретением фаянсового друга вместо отхожего места на дворе, а удовольствие скромно выражается в прогулках и купаниях под луной, ну или максимум легком петтинге. Розовые балаклавы пока не входят в моду, спальные районы еще не дарят девушкам взросление через опыт школьных дискотек, но норов у юных леди формируется со времен сестер Бронте и до старта юбилейного пятидесятого сезона «Милых обманщиц» по одинаковой схеме.

Поэтому история Бобби Ли универсальна, но поэтому же и зевательно скучна, ведь для того, чтобы понаблюдать за капризами переходного возраста совсем не обязательно сдувать пыль с винтажной VHS-ки, достаточно не закрывать окно во двор и понаблюдать за малолетними Грейс Келли в ночь выпускного. Но стоит только зрителю уже приготовиться вынести приговор в неравном бою с сонномушьем, как главная скарлеттоподобная героиня уступает первый план не столько другому персонажу, сколько собственно антуражу — великому когда-то Югу и характеру, который его обитатели впитывают с каждой выпитой пинтой пива в придорожном баре. Как ни странно, нынче ставшее почти ругательным в кругах интеллигенции слово «инди» когда-то соответствовало благородному эпитету «независимый». Именно таким духом пахнет земля Миссисипи, ее мужи сильны и несломимы, гордятся малой родиной, не уступят пяди в бою с любым противником, посягающим на ее честь и достоинство, но легко впадают в крайность — каждый отрастивший порноусишки так и норовит помахать кулаками с заезжими молодчиками, которые априори не достойны ходить по берегу реки Талахачи. Ну а если ты, парнишка, ходишь в белых мокасинах и стесняешься уставиться хотя бы в глаза, не говоря уже о других координатах, специально обученной женщине, то что-то с тобой нечисто — понятно это и в баптистских 50-х, хотя существующая в период создания ленты консервативность даже самых прогрессивных взглядов до Брендона Тины сценаристу додуматься не дала.

Домысленная или на самом деле случившаяся трагедия Билли Джо, пусть и заретушированная финалом, по-настоящему трогает в отличие от ребячеств Бобби Ли. Быть может, потому что такой молодежи-404 в современной России становится все больше, хотя от событий фильма нас и отделяет больше 60 лет. Все так же только начинающие разбираться в своей сексуальности рыдают, захлебываюсь соплями и слезами, от того, что нарушают непреложные религиозные постулаты и гневят законы природы, все так же среди слов успокоения слышатся в основном «один раз не… ну вы поняли», все так же порой приходит в голову мысль о том, что шаг с моста или что-то подобное — самое лучшее решение, чтобы не позорить родню. Но если вдруг какой-нибудь новоиспеченный Билли случайно забредет на страничку фильма, пусть знает — внутренняя борьба в итоге вытачивает бойцовский характер, сравнимый по крепости с валирийской сталью, а то, что мертвым грузом тянет душу вниз на самом деле помогает упасть вверх, освободившись от лишних в жизни людей и сковывающей самовыражение обстановки. Если же становится совсем невмоготу, то закрой глаза хотя бы на минуту и подумай, что в первую очередь ты человек и обязан быть попросту счастлив. И тогда…

Раз, Миссисипи… Два, Миссисипи…Три, Миссисипи… Миссисипи уже не в огне.