Обыкновенная Арктика (1976)

можно отличить хорошее Советское кино от отличного. И тут начну сложно и издалека — со своего ощущения от материала лит. источника. Так и ощущается плотность страниц, их желтизна и непередаваемый запах книг 40х-60х годов, краски ли, клея ли или чего ещё. И чёрно-белые иллюстрации вставленные в текст или отдельными вкладками, но тогда обязательно с текстом из произведения под ними. И всё вышеописанное предвосхищало приключение, романтику, будоражило воображение стремящееся к непознанному. И книги соответствовали ожиданиям — т. е. были написаны максимально интересно и увлекательно для детей и подростков. Ибо они стали основной целевой аудиторией в стране Советов, ибо они получили обязательное школьное образование и вместе с отцами, матерями (а порой и дедами, бабками) — всеобщую грамотность. Так что отличие в восприятии печатного текста между поколениями, в период середины 30х годов был незначителен.

Чем же достигалось увлекательность в чтении? Сглаживании углов и широкой индивидуализацией героев чьи личностные характеристики и вызывали конфликт, двигающий саспенс, в фильме же происходит обратное — литературную основу компилируют во взрослое кино — с элементами соц. реализма — как его понимали в 70е годы прошлого века. И получается, что вопреки тексту надо налегать не на индивидуальности, а на нечто большее — идею и смыслы, а как это отобразить? Вот и избавившись от авторского текста много пояснявшего отношения, да и просто описывающего окружающий быт — отказались от интереса со стороны школьников. Но недоделали идейно, и попросту пересказали конфликты антагонистов. Как пример: становой хребет фильма — персонажей Анофриева с Далем, где начальник Даля — узколобый догматик коммунист, а Анофриев — более сложный десятник-прораб. Главное не показаны причины, социальные и культурные конфликта — народ, как всегда безмолвствует, а его участь, в данном случае работу, решают герои. И если за великолепно сыгранным Олегом Андреичем образом видна некая сложность, неоднозначность и «умение жить», то за персонажем Олега Ивановича — голая идея, формальным образам побеждающая оппонента и своей «правильностью» воодушевляющая массы.

Вот и получается положительный герой плоский и заскорузлый, а отрицательный живой и фактурный. Хотя на деле всё было, вероятно, несколько иначе, ведь по результатам народные массы пошли за коммунистами — и сдаётся мне пошли не за голой идеей, а как раз грамотно растолкованной. Но жизнь социума времён съёмок — 70е годы вполне оправдывало просто без-идейного «хозяина своей жизни» и отторгало голо-идейную пропаганду — может и в этом причина некоторого диссонанса в рассматриваемом произведении? Этакий сложный диссонанс между текстом для юной аудитории, его адаптацией для взрослой и изменения парадигмы общественных смыслов влияющих на авторов и через них на само тело фильма?

Вот, вроде простенькое отечественное кино, а опять размышлизмы затягивают…

6 из 10