Москва — Генуя (1964)

Россия/Италия; начало 20-х годов XX века

Безлыков /Сергей Яковлев/ - комиссар, после Гражданской войны получивший работу в Народном комиссариате иностранных дел

Глаша /Людмила Хитяева/ - революционерка, возлюбленная Безлыкова

Чичерин /Григорий Белов/ - дипломат, нарком иностранных дел

Данная картина явно была заказана правительством для прославления новой русской истории, а именно революционного движения и наследия Ленина. В принципе, ничего против этого не имею, как ни крути, это наша история. Но, к большому моему сожалению, и сейчас-то мало что достоверного снимают, а тогда и подавно. Каждое время требует своей линии пропаганды, существующей и существовавшей всегда.

Фильм рассказывает о первом дипломатическом опыте нового государства, возникшего после революции 1917 года. Сначала нам немножечко покажут Гражданскую войну, на которой познакомились главные герои, представляющие основной интерес этой политической драмы, слегка приправленной мелодраматической историей любви Безлыкова и Глашы. Здесь же мы познакомимся со второстепенными персонажами, одним из которых является белогвардеец, выступивший в роли антагониста.

Вообще, повторюсь, мне понятно, что в подобных фильмах должна быть определённая линия, формирующая представление о тех или иных слоях общества. Ну, такое встречается всегда. Но когда герои являются чёрно-белыми – это утомляет, по меньшей мере. Белый – обязательно плохой, красный – несомненно, хороший. Ещё и суперобразованный, в отличие от белого, выросшего явно в другой среде и действительно получившего образование. Тьфу, одним словом.

Ужасно взбесил в конце фильма монолог автора, эмоционально призывающий советских граждан искать убийц, которые стали причиной смерти революционеров и истинных патриотов. Убийцы, значит. А типа революционеры ни фига не были убийцами, а смерти известных политических дореволюционных деятелей, не считая случайных жертв, по некоторым оценкам, превышающие тысячи людей, были, получается, по естественным причинам…

Впрочем, даже не хочется говорить об этом. У каждого времени, как уже сказала, своя пропагандистская линия. А вот конкретно в этом фильме есть и масса достоинств. Было крайне странно видеть в явно заказном историческом фильме кинематографическую поэтичность. Возникало иной раз ощущение, что смотрю советский артхаус.

Здесь и игры-эксперименты с камерой. И затемнение и игра теней. А чего стоит прекрасная сцена, во время которой показаны следы на песке Безлыкова и Глаши и звучащий фоном их диалог, происходящий в это время. Словно зритель буквально секунду не поспевает за парой, опережающей его и явлённой его взору уже в момент свершившегося момента любви.

В общем, я даже не знаю, стоит ли рекомендовать эту картину. С одной стороны, она представляет собой морализаторско-вылизанный фильм, призванный показать зрителю величие новой России и её дипломатии. С другой - это действительно местами залипательно-поэтическое кино. Так что смотреть или нет – решать вам.

Этот фильм, получивший ряд наград за свою историко-революционную направленность, сейчас может быть интересен совсем не этим, а своими чисто кинематографическими особенностями. Особенности эти связаны с тем, что, по сути, целостной картины нет совершенно, а есть странное сочетание принципов поэтического кино с кино «датским», то есть приуроченным к неизбежным юбилеям власти, которые каждая советская киностудия должна была отметить в своих павильонах.

«Москва-Генуя» внешне повествует о первых и ранних успехах советской дипломатии. Как всегда особого историзма ждать не приходится. Дипломаты советской власти настолько уверенно чувствуют себя во фраках и «с цилиндром на отлете», что превосходят в этом «проклятых буржуев», которые вынуждены идти на компромисс, потому что экономика важнее политики. Как и почему это случилось от фильма, не ждите. Например, буквально всех убедила всего одна речь на международной конференции, и асы мировой дипломатии склонили пыльные шлемы, извиняясь, конечно же, цилиндры на отлете перед мудростью Ленина. Кстати, по всем законам малопсихологического кино в нужные моменты всегда кто-нибудь из героев встает и произносит механически заученную фразу классика марксизма-ленинизма, как на экзамене по краткому курсу ВКП (б). И вообще, личной ратификации Лениным проекта договора с иностранными державами не просто достаточно, чтобы начать новую жизнь с мирным сосуществованием двух систем, но разом «похоронить» все эмигрантские русские общества ревизионистского толка. Это, кстати, жгучая неправда, многочисленные общества были обречены гораздо позднее, когда воспользовавшись исходом Второй Мировой, Советский Союз практически физически «зачистил» антибольшевистские центры.

Но вот что в фильме интересно, так это его поэтическая часть. Самый любопытный — это пролог фильма, где, кажется, в Крыму, кажется, добиты последние части Врангеля, и, кажется, кто-то кого-то куда-то конвоирует. На самом деле все это не очень важно, потому что гораздо более захватывает работа оператора, который отдается своему делу с таким азартом, что затмевает и режиссера, и формальный повод к созданию картины. Далее он еще несколько раз отличится в фильме, снимая всех этих дипломатов так, как будто от них зависит его собственная жизнь, но по прошествии многих лет видно, что, конечно же, фильм построен на отчетливом стилистическом диссонансе. Попытка снять не самый тривиальный и формальный фильм о первых годах нового государства привела к торжеству формы над содержанием, но все равно остается недоумение, зачем столько стилевых ухищрений для банального, в общем-то, сюжета, отсюда смешанные ощущения, но и своего рода удовольствиеот просмотра.