1453 Завоевание (2012)

… Но ведь «практика приводит к совершенству».

Признаться, многого от фильма я не ожидала, хотя и были смутные надежды, что «Завоевание» окажется немножечко краше и адекватнее среднестатистической классики Болливуда (при всей моей к нему любви). И оно оказалось.

Меня, как обращающего достаточно много внимания на «картинку» (после, конечно, сюжета) не порадовала только относительная «бледность» костюмов, «деревянность» компьютерной графики в некоторых моментах, ну и лениво машущие мечиками статисты в сценах сражения, где фокус был поставлен заведомо на Хассана или ещё какого «богатыря».

А теперь что до сюжетной составляющей. Как кто-то уже писал — с реальной историей маловато связи, но кто захочет — пойдет и прочтет как же оно там все было. Но потом — фильм исторический, так как покрывает определенный отрезок времени, определенные события и определенных исторических личностей. Но что-то я не припомню, чтобы где-то — в начале ли, в конце — было сказано «основано на реальных событиях». Или что-то подобное. Когда в жанре фильма есть «история» и «военный экшн», то второй обычно перетягивает чашу весов на себя — поэтому, вполне разумно рассматривать картину именно как военный экшн. Никто ведь не рассматривает «Монти Пайтон и Священный Грааль» с точки зрения истории — хотя эта картина тоже покрывает и определенный отрезок времени, и определенные события, и определенных исторических личностей.

Короче говоря, по поводу «пропагандистского перековеркивания фактов» хочу сказать, что это нормальная практика — чаще всего и любой фильм производства Америки, претендующий на жанр «история» из истории-то имеет лишь «знакомые по учебникам имена» — а все остальное скорее скрытая пропаганда американских ценностей — будь то «300» (хотя о нем вообще не стоит заикаться, поскольку основой все же послужил комикс, а уже основой для комикса — история), будь то «Помпеи», будь то «Храброе сердце». Задача режиссера для любой художественной картины — зацепить на эмоционально-духовном уровне (искусство ведь), а уж достоверностью фактов можно и попрать. Кому нужна достоверность — пусть ищут её в библиотеках и документальном кино.

А в рамках «военного экшена» фильм вполне состоялся.

Что до «мусульманской пропаганды» — ну, это совсем смешно. Я это кино решила посмотреть именно потому что был интересен «взгляд с другой стороны» — потому как очевидно, что в большей части западных картин будет показано какое «правильное и хорошее» христианство (кроме, пожалуй, двухсерийника «Лабиринт» и ещё пары дюжин фильмов, где христианство показано не такой уж «душечкой» самими выходцами христианского мира). То есть — а чего хотели-то? Конечно, кино снятое страной-мусульманкой о завоевателе-мусульманине будет содержать в себе определенное количество мусульманства. И опять-таки — почему христианству это можно, а мусульманству — вдруг нельзя и ай-ай-ай?

Музыка достаточно обычна и проста — в духе типичного «эпичного кино», но везде вполне к месту.

Посмотрелся достаточно легко — несмотря на то, что в среднем всё, что длится более двух часов сводит мне челюсть заведомо — и даже к концу пробил на слезу. Хотя «султаным», милующийся с православной малышкой показался что-то слишком притянутым за уши (но тут, похоже, опять «пропаганда мусульманская» — технически ведь ислам достаточно толерантен по отношению к другим религиям). Ужас, одна пропаганда!

Ах, ещё несказанно позабавили Папа и его свита — с достаточно «типичными» турецкими лицами в ролях. Милота.

В общем, смотреть можно (и может даже нужно), но предварительно расслабив или даже усыпив своего знатока истории, а вместе с ним и стереотипного мыслителя, который, услышав, «Аллах велик!» — требует бежать и прятаться в бункере от «чОртовых террористов».

Всем хорошего кино.

- У тебя были сильные руки, которые покоряли города и заставляли покоряться целые армии, но они ни разу не обняли меня. У тебя были зоркие глаза, которые могли видеть будущее государства, но они ни разу не взглянули на меня с любовью.

Всего два простых слова «исторический фильм», а сколько всего за ними скрыто! Это может быть сухая документалка, однобокая интерпретация спорных событий, скрупулезное восстановление фактов, отрыжка квасного патриотизма, фэнтези-блокбастер и бог весть что еще. Падение Константинополя в 1453 году — знаковое событие для мира, отраженное во многих летописях, но за ним стоят негласные приготовления, исправленные версии некоторых событий, и, разумеется, грандиозная фигура Мехмеда II (Мехмеда эль-Фатиха или Магомета Завоевателя). Восстановить последнюю с максимальной степенью исторической достоверности — задача не из легких. Гораздо проще изобразить умного, энергичного и доброго в душе султана с тяжелым детством и сумбурными юношескими годами, сделав упор на контурном следовании основным историческим вехам и зрелищности фильма. Трудно винить в этом Фарука Аксоя, ибо редкий режиссер, снимающий ленту в подобном жанре, выбирает другие, более сложные пути.

В принципе, человек, знакомый с историей шапочно, удовлетворится тем, что в картине мелькают знакомые личности: император Константин XI, Папа Николай V, Улубатлы Хасан, Джованни Джустиниани Лонго, Заганос-паша, Урбан со своей Базиликой и многие другие. Искать несоответствия между характерами реальными и изображенными, а также откапывать фактологические расхождения с летописями — удел избранных. Я уж не говорю о том, что 70% посмотревших «Завоевание» оценивают его с точки зрения постановки боев, использования спецэффектов и прочей мишуры, и общей «интересности», которая для массового зрителя ничего общего с историчностью не имеет.

Даже если отбросить вопрос достоверности, фильм не являет собой ничего сверхъестественного и уникального. Драки в слоу-мо мы уже видели в «Матрице», а осаду крепости и истыканного стрелами мужчину — во «Властелине колец». Хотя, рассматривая «1453» как демонстрацию достигнутых кинематографом успехов в применении к фильму-реконструкции исторического события, надо отметить, что зрелищность, как ни крути, имеет место быть. Заимствования лучшего из мировой копилки — не страшное преступление. Куда хуже постоянные попытки придать драматизма и без того трагичной истории. К примеру, турецкие корабли по деревянным рельсам тащили, если верить историкам, обыкновенные быки, а не люди с окровавленными руками, падающие и топчущие друг друга. Но быки — это же не драма, верно? Впрочем, низкий поклон Аксою за то, что он хоть и ввел пару женских персонажей, но оставил на долю любовной линии не больше экранного времени, чем она того заслуживает, тогда как совсем без Дилек Сербест было бы невесело. Почему-то меня не оставляет мысль, что на такой баланс режиссера толкнул опять-таки ПиДжей… ну да ладно.

Лично я не являюсь сторонницей мер по причесыванию истории и сглаживанию острых углов, но «Завоевание» имеет хотя бы один плюс: заинтересовавшийся человек пойдет и прочтет, как оно всё было на самом деле. Так что о просмотре фильма ничуть не жалею. С другой стороны, легковерный зритель примет всё увиденное за чистую монету — сколько скандальных историй с псевдодокументальными лентами мы уже повидали! Ни зрелищность, ни патриотическая направленность не являются теми причинами, которые могли бы оправдать жонглирование правдой.

Попытки оценить «Завоевание» с художественной или документальной точки зрения обречены на провал, потому что оценивать собственно нечего. Игра актеров уныла, сюжет рваный, а что касается передачи фактов, то мне придется воздержаться от комментариев в принципе.

Итак история здесь это не более чем инструмент с помощью которого режиссер реализует свой замысел. Замысел этот состоит в том, чтобы передать зрителю основные идеи, на которых держится (или должна держаться) современная Турция в красивой форме исторического эпоса. Если форма, как это видно с первых же кадров, подкачала (её нет), то содержанием (современным!) для внимательного зрителя этот фильм не обделен.

1. Сама идея взятия Константинополя, представлена как идея воссоединения европейской и азиатской частей Османской империи, что обращает нас к нынешним попыткам Турции войти в Евросоюз и стать в идеале мостом между Западом и Востоком.

2. Идея религиозной терпимости османов, взявших город (именно после взятия никакой терпимости не было) также приходится весьма актуальной. При всем при этом компьютерные сцены массовых молитв во главе с султаном подчеркивают для нас значимость ислама для современной Турции. Таким образом, получается так: мы уважаем другие религии, но и сами будем следовать своей. Получаем идею современного компромисса с турецкими исламистами.

3. Показанная в фильме расчетливая внешняя и внутренняя политика Мехмеда Фатиха становится поучением для современных радикальных турецких партий (действуй, пока другие заняты; изучи противника; используй новейшие технологии)

4. Не менее интересным становится образ Византийской империи (того, что от нее осталось): развращенность, еще раз развращенность, раскол между сторонниками «запада» и самобытности, подлость, упаднические настроения. Прослеживается также и образ «Запада» в лице Генуи и Святого престола: расчетливость, стремление к расширению влияния. Если мы учтем, что фильм является достаточно явной проекцией современности, то становится понятно резкое неприятие его в Греции.

Пятое и последнее — патриотизм. Фильм направлен на то, чтобы показать современным туркам с каким трудом было достигнуто подчинение Константинополя османам и напомнить им о важности этих завоеваний для современной Турции. Этот момент, как я прочел в одном из отзывов, действительно для внутреннего пользования.

В сухом остатке получаем набор современных идей, представлений и реалий облаченных в квазиисторическую форму.

4,5 из 10

Снимать историческое кино с патриотическим духом нужно, необходимо в наше время. Новые поколения должны знать свое прошлое, восхищаться им и ровняться на легендарных личностей ушедших веков. Однако, в кино объективный взгляд на события и не столь далекие, как средневековье и древность, почти не возможен. Все искажается в угоду современной политике, моде или просто больному воображению сценаристов и режиссеров. Согласен, что по крупицам воссоздать события многовековой давности не возможно, да и не нужно, но, однако, общую историческую правду, зафиксированную во многих исторических источниках, причем многонациональных, что исключает подлог, скрывать за ширмой собственного осмысления просто преступление. Но начнем о фильме.

Снять кино о легендарной битве, показав ее подробности и не упустить за этим глубокое изображение конкретных личностей, их судеб и осмыслить их поступки невероятно сложно. Ведь экранное время не резиновое, а показать необходимо многое. Поэтому пытаться стоит. Очень хорошо, на мой взгляд, это удалось Сергею Бондарчуку в эго эпическом фильме «Ватерлоо». В «1453: завоевание» попытка была, но получился лишь пафос. Хотя, возможно, такая канва фильма задумывалась изначально. Султан Мехмед II молод, энергичен, фанатично предан делу Пророка. Таким он был в истории на момент падения Константинополя. Но в фильме игра актера была совершенно неубедительной, с сильным сериальным лоском. Деврим Эвин может и не плохой актер, но тексты сценария и режиссерская работа не оставляют ему ничего, кроме примитивных пафосных диалогов. Образ Мехмеда излишне мифичен — он и сны вещие видит и с прорицателем седовласым разговаривает (практически «Скажи мне кудесник, любимец, богов, что сбудется в жизни со мною..»). Думаю, что данный сюжетный ход был очень хорош лет пятьдесят назад, в эру пеплумов, но сейчас принято снимать ближе к реальности. Однако эта самая реальность излишне выпирает своей неправдоподобностью в образах Хассана и Юстиниана. В фильме это такие супергерои (особенно, конечно, турок Хассан), которые могут захерачить кучу солдат и при этом не получить ни царапины. Как и полагается настоящим супергероям боевиков они отлично владеют рукопашным боем и презирают доспехи — все экранное время оба — и генуэзец и турок — демонстрируют свои мускулы рук, когда вокруг все ходят в железе. Музыка звучит красивая, ничего не скажешь против, но всегда в самых патетических местах, дабы усилить восприятие зрителем очередного важного героического момента турецкой линии сюжета. Это вызывало улыбку. Напрягало, что византийцев и итальянцев играли турки — пожалели денег европейцев пригласить? Лишь кое-где в массовке проглядывали славянские лица.

Сильной стороной фильма являются батальные сцены, местами уровня штурма Иерусалима в «Царстве небесном». Они историчны и внушительны. Это и атака брандерами турецкого флота, и натягивание цепей через Золотой рог, и неудачный подкоп под стены и гигантская пушка, сделанная венгром Урбаном, и многочисленные штурмы, которые византийцы отражали. Однако и здесь все однобоко. Только турецкие воины погибают славно, героически и, видимо в зрителях-турках просыпается при этом чувство национальной гордости. Глупо и наигранно выглядит пронзенный стрелами главный османский супербоец, пытающийся, по законам жанра -«как будто из последних сил» поставить турецкое знамя над воротами Святого Романа. А его возлюбленная внизу пламенно смотрит на него, круговыми движениями по защищенному броней животу, давая понять умирающему, что род супербойцов не угаснет. Однако сценаристы фильма не забыли включить легендарную речь императора Константина XI перед народом, которую историк Гиббон назвал «эпитафией Римской империи». И за это им большое спасибо. А теперь буду придираться к тем или иным историческим моментам, изображенным в фильме. Генуэзец Джустиниани Лонго (в фильме — Юстиниан) отнюдь не погиб в мечно-кулачном бою с Хассаном. Он был ранен то ли пулей, то ли осколком ядра и, страдая от нестерпимой боли, покинул поле боя, при помощи товарищей смог выбраться из обреченного города и умер от ран в том же 1453г на острове Хиос. Гибель императора Константина вообще не показали, хотя, если верить «Византийской истории» историка Дуки, он погиб, храбро защищаясь против целой толпы турок. Мало того, зрителя убеждают, что султан благородно отдал тело погибшего императора его подданным для достойного погребения. Однако нам не показывают, что вначале тело Константина XI обезглавили и голову выставили для всеобщего устрашения. Так же турки нагло скрыли от зрителя факт разнузданного трехдневного грабежа Константинополя, в ходе которого убивали мирных жителей, насиловали женщин, надругались над христианскими храмами, разрушили множество художественных ценностей. Погром 1453 года был сравним погрому 1204г, который учинили крестоносцы. И когда Мехмед II вошел в собор Святой Софии, прямо при султане в наглую, один из янычар пытался выломать мрамор из стены. Конечно, этого не покажут. Ведь европеизированные турки, так рвущиеся в Евросоюз, не хотят приоткрывать для всеобщего обозрения свое темное прошлое. Более того, султан входит в Святую Софию и прямо-таки с распростертыми объятиями принимает толпу женщин, детей и стариков, берет девочку на руки и елейным голосом произносит слова о мире и взаимном благоденствии. Тьфу» Гадость! Наглая ложь! Кощунство над миллионами уничтоженных, поруганных, ограбленных, проданных в рабство греков, народов Балкан и Европы за сотни лет турецкого иго.

Итог — прежде чем верить всему, что показывают вам с экрана и если это вам понравилось прочтите соответствующую литературу. В данном случае — «Падение Константинополя в 1453г» Стивена Рансимена, «Византийская история» Дука, «История о взятии Константинополя Мухамедом II» типографии скоропечатания В. Кириллова 1847г.

С выходом на экраны в 2010 году эпопеи «Вольный Человек» — фильма, который в итоге собрал пять миллионов долларов в турецком прокате (что есть колоссальная сумма для художественной картины в жанре драма/биография) брюхатые отцы турецкого шоу-бизнеса вдруг сообразили, что пора уже прекратить изображать верующих мусульман «тормозами», мешающими строго светскому турецкому обществу двигаться вперед, и начать снимать фильмы об выдающихся личностях некогда цветущего Исламского Мира, на чем можно заработать кучу денег. Именно так ненасытный турецкий кинематограф и открыл для себя новый потенциальный рынок — привередливых религиозных людей, коих можно легко заманить в кинотеатры, пообещав им фильм об их благородных религиозных деятелях или их блистательных завоевателях-мусульманах, которые когда-то сделали вклад в развитие и распространение исламской культуры и цивилизации.

С таким подходом и логикой создатели последующих фильмов не особо старались «состряпать» что-то грамотное, красивое и правдоподобное, а публика продолжала бегать в кинотеатры как стадо парнокопытных. Но после каждой длинной ночи брезжит рассвет и восходит солнце, поэтому когда я услышал о «Завоевании 1453» в моей душе кинокритика зародилась надежда увидеть добротный фильм о мусульманах, с качественным сюжетом и хорошо прописанными характерами. Оказывается, моим надеждам не предстояло сбыться.

«Завоевание 1453» — это стандартный, однообразный и пафосно-претензиционный кусок плохо пахнущего вещества. Нужно сказать, что режиссер этого фильма не только не смог отразить дух Османской Империи, но и вместо того, чтобы создать что-то новое, предпочел опереться на все кинематографические клише — от ориенталистических представлений о жизни султанов, до сцен с битвами, где смешаны техники из китайских фильмов класса «Б» и «Властелина Колец». В фильме нет никакой атмосферы исламской культуры — все богатство Османского Языка сведено на нет, актеры общаются друг с другом используя самые примитивные фразы из турецкого языка, с ужаснейшим «сериальным» акцентом, османские женщины либо трепещут перед мужчинами, либо бросают на них томные взгляды, а улицы Стамбула наполнены торговцами, кричащими наглое турецкое «Yavas be!» и гуляющими девицами, которые покрывают свои головы как угодно, только не в исламском стиле.

Главного героя — великого Мехмеда Второго, завоевавшего Стамбул в 21 год, сценаристы превратили в, извините за выражение, тряпку. Подберите любого турецкого мачо на улице, и он справится с этой ролью не хуже главного актера — Деврима Эвина. Все, что этому актеру приходилось делать, так это местами изображать думающего человека, местами — злобного героя индийских фильмов, который морщит брови перед тем, как замочить пятьдесят человек, а местами — махать мечом с распахнутой на груди мокрой рубашке. Его протагонисты, самые главные персонажи в любом фильме, были и того хуже — злобный консей якобы язвительных и хитрых византийских императоров, плетящие свои интриги в бассейне с девушками, очевидно попавших в этот бассейн прямо с парижских подиумов моды. Операторская работа была, как говорится, на нуле — такое ощущение, будто оператор, по команде режиссера «На старт! Внимание! Марш» пригнувшись бежал через поле битвы с камерой в руках, а все спецэффекты свелись к изображению «Ая-Софьи» без минаретов.

Но все это было бы простительно, если бы Фарук Аксой — автор двух печально известных «бомб» турецкого кино — «Recep Ivedik» и «C?lg?n Dersane», хотя бы немного поинтересовался историей Ислама и жизнью Мехмета Второго. Любое творческое дело, если в нем нет пыла и энтузиазма, обречено на провал — и «Завоевание 1453» — не исключение. При посмотре фильма чувствуется его «недоработанность», и ее причина в том, что весь состав, от режиссера и до дизайнеров костюма, подошли к созданию фильма с ленью и неохотой, мол, состряпаем что-то на хорошую тему, а публика «клюнет». А публика и клюнула, ведь фильм собрал 30 миллионов в родной стране. И будет клевать, до тех пор, пока не научится различать хорошие, качественные истории от плохих, и не будет ходить на фильмы только потому, что в них изображены религиозные люди.

3 из 10