Весна в маленьком городе (1948)

Поднебесная 1948 года была очень непростым местом для жизни и, тем более, съемки фильмов. Её, все еще страдающую от последствий войны с японцами, раздирала гражданская война коммунистов и Гоминьдана. В это непростое время Фей Му и снял свой последний фильм. Он уже тогда был признанным мастером — шестнадцать фильмов, включая первый цветной на китайском языке, сотрудничество с Пекинской Оперой и даже небольшая известность в США. В наши дни его знают и помнят именно за «Весну», хотя, как это обычно бывает, современниками она была принята не так хорошо.

«Весна в маленьком городе» во всяческих интернетах обычно характеризуется как лавстори с любовным треугольником, хотя все несколько сложнее. В городке, где-то недалеко от Шанхая, живет семья. Мужчина — обедневший и больной дворянин, разочаровавшийся в жизни и слоняющийся меж полуразрушенных стен старого поместья. Его сестра, которая еще учится в школе и, в отличие от всех остальных персонажей, еще не разучилась радоваться жизни. Жена — вышедшая замуж, разумеется, не по любви, тоже уставшая от унылой жизни и почти не говорящая с мужем. Ну и, наконец, слуга, Хуан, старый и преданный. Главный герой — жена, Чжоу Юйвэнь, и ее печальный (и отдающий чем-то, внезапно, нуарным) голос, описывающий происходящее, мы и слышим за кадром. Как принято в сюжетах такого рода, размеренное существование семьи прерывает приезд старого друга хозяина, Чжана Чжичэна, который когда-то едва не женился на Юйвэнь (но ее муж об этом не знает). Ну и с этого момента начинается маленькая трагедия.

Фильм не столько о любви, сколько о том, как умирает старый Китай, старые обычаи, и как от этого страдают люди. Фильм, естественно, печальный, медленный и очень красивый. Эстетикой он сразу напомнил Одзу — особенно меня восхитили сцены у полуразрушенной стены вдоль проселочной дороги — именно там происходят самые важные разговоры. Фею Му, однако, удалось, при всей размеренности действия, передать напряжение, появляющееся с приезда Чжичэна, постепенно нарастающее и превращающееся в унылое меланхолическое чувство в последней сцене. И, хоть я и сравнил его с Одзу, с японским черно-белым кинематографом у «Весны» мало общего, если не брать его эстетическую часть. Здесь есть то, чего мне не хватало, когда я смотрел фильмы того же Одзу, Мидзогути — внимания к конкретной человеческой личности. Персонажи Фея Му более красочны, чем те, что рисуют японские режиссеры, и привыкшему к западному кинематографу человеку, вроде меня, они более привлекательны.

Но такой фильм — о любви и людях, был обречен быть непонятым, когда Китай сотрясала война. Уже через несколько месяцев после выхода «Весны», к Шанхаю подошли войска КПК, и Фэю Му пришлось бежать в Гонконг. Коммунисты посчитали этот фильм слишком реакционным, и, естественно, запретили. Фэй предпринял несколько попыток найти точки соприкосновения с новой властью, но потерпел поражение и, в 1951 году, скончался в возрасте всего 46 лет. И только спустя два десятилетия, когда Культурная Революция провалилась, запрет на показ «Весны в маленьком городе» был отменен, и возрождающий кинематограф Поднебесной сполна оценил работу Му Фея. В 2005 году в списке ста лучших китайских фильмов, «Весна» стояла под номером один.

Возможно, этот факт оказал на меня давление, но, так или иначе, фильм мне понравился. Нельзя сказать, правда, что я был в полном восторге, или долго ходил под впечатлением от просмотренного — все-таки, хоть Му Фэй и задевает «вечные проблемы», сейчас ему уже не хватает актуальности. Меланхолическое послевкусие напоминает, скорее, то, что испытываешь после фильмов или книг про Бакумацу — тоже конец эпохи, тоже большие изменения и страдания людей, оказавшихся в непривычной ситуации, но, разумеется, в «Весне» нет характерного пафоса. И, как и любой другой фильм про другую эпоху и другую культуру, «Весну в маленьком городе» лучше смотреть подготовленным.

Можно ли о любовном треугольнике рассказать без пошлости? Не так уж и много в кино таких удачных попыток. Между тем, «Весну в маленьком городке» китайские критики сочли в 2005 году вообще лучшим китайским фильмом всех времён (например, «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» в этом списке только десятый, что на мой взгляд, неверно).

У С. Кудрявцева также восторженный отзыв и высочайшая оценка (см. выше). Так что, может быть, я чего-то не оценил? Рассудите, дамы:)

В этой картине действие происходит в послевоенном китайском провинциальном городке. Героиня — ещё молодая жена больного и опустошённого страданиями человека. Любви между супругами уже нет, остался только долг. И вот в эту однообразную и тоскливую жизнь молодой женщины, спустя десять лет, попадает её первый возлюбленный, друг её детства. Что победит теперь — стремление к счастью или конфунцианский долг?..

Интересно, что отточенная актёрская игра и отсутствие политики привели к тому, что в КНР фильм заклеймили как реакционный, и он был скоро забыт. Фильм был вновь «открыт» после Культурной революции.

Думаю, перед нами очень хорошая мелодрама.

8,5 из 10

В этот фильм входишь не без некоторого сомнения — пожалуй, мешает знание того факта, что «Весна в маленьком городе» признана самой лучшей за 100 лет китайского кино. Экспозиция картины (наверно, до появления третьего участника любовной истории, о сути которой мы ещё не догадываемся) может потянуть в лучшем случае на 7 баллов — да и то с поправкой на время создания: 1948 год. То есть ленте режиссёра Фэй Му исполнилось уже 65 лет — и первоначально она кажется старомодной, искусственной и надуманной, особенно по причине наличия закадрового голоса главной героини, которая как бы бесстрастно и почти равнодушно сообщает о том, что мы и сами видим на экране.

Этот намеренно иллюстративный приём даже заставляет предположить, что действие будет развиваться примерно в том же ключе экзистенциальной драмы о безысходном чувстве абсолютной потерянности в бренном мире, как и снятый двумя годами позже шедевр Робера Брессона «Дневник сельского священника». Уныние провинциального существования семейной пары, которая вместе уже 8 лет (но в последние три года оба отдалились друг от друга и живут в раздельных комнатах), в немалой степени отягощено болезнью мужа, словно «боящегося жить», по меткому выражению его более молодой супруги. Она всё-таки старается заботиться о нём, но в ответ получает лишь скепсис и раздражение усталого и разуверившегося во всём человека, который хоть и избежал смерти на долгой войне, однако ощущает себя как будто мёртвым ещё до того, как действительно может оказаться в могиле.

И приезд гостя, выглядящий как-то метафизически и отстранённо, в духе интеллектуальных притч Жана Кокто о «вечном возвращении» или вообще в стиле ещё неснятой картины «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене по сценарию Алена Роб-Грийе, вносит душевное смятение, сумятицу недопроявленных чувств и несказанных слов. Из-за чего типичный «любовный треугольник» начинает восприниматься как совершенно удивительная, непостижимо поэтическая, проникновенно лирическая, очищающе прекрасная история о таинстве человеческих волнений, о скрытом смысле порывов собственной души, когда далеко не всегда тебя может полно и глубоко выразить произнесённая от избытка переживаемого поспешная речь, но куда точнее и неотвратимее язык непроизвольных жестов, словно заторможенного движения тел в окружающем пространстве, при котором происходит как раз то, что следовало бы назвать обмолвками сердца.

Невероятно плавное перемещение героев по отношению друг к другу, что поддержано благодаря малозаметному движению камеры, создаёт поразительное ощущение гипнотически воздействующего ритма повествования, когда магия кино рождается неизвестно откуда прямо у нас на глазах — и почти физически чувствуешь тот самый ток любви, который исходит от персонажей даже помимо их воли. Потрясающе исполненное мизансценирование кадров, когда персонажи двигаются так, будто это предусмотрено по замыслу искусного хореографа, но вовсе не представляются бездушными марионетками или участниками хитроумной пантомимы, впечатляет непонятно на чём основанной, какой-то внутренней правдой абсолютно живой и полнокровной действительности, даже если всё это может напомнить идеальный сон, в котором мы любим и любимы, и никак не желаем, чтобы он прекращался, а только длился, длился, длился…

Любовь — это вечное возвращение.