Презумпция виновности (2020)

Хелло, мои любезные друзья. Сегодня наша лекция будет на тему «как снять кино сос мыслом». Я специально напишу «сос мыслом» на доске, чтобы вы не ошиблись. Чтобы снимать со смыслом — нужен талант, а раз вы здесь — это не про вас. Мы будем учиться снимать фигню так, чтобы человеческие детеныши, воспитанные лентой новостей, могли принять ее не за фигню, а за нечто глубокомысленное и существенное — хотя бы по трейлеру.

Учиться мы будем у признанного мастера Олега Асадуллина, снявшего столько фигни, что нам осталось снять только шляпу. Раньше он снимал ужастики с дешевыми спецэффектами, но сейчас даже на самые-пресамые дешевые спецэффекты бабки кончились. Пандемия, друзья мои, всем нам нелегко — но Олег не унывает. Только ему теперь приходится пугать немногочисленных зрителей не бабайкой-полтергейстом, поселившимся не то в клубе, не то в машине, но самым страшным из живых существ.

Че-ло-ве-ком.

Первая идея проста как пожарный план биотуалета: снимать будем в герметичном помещении, которое никто по сюжету не сможет покинуть. Поставили камеры, собрали актеров, в недельку уложимся. Сюжет как-нибудь подгоним… Эксперимент! Да, эксперимент! После Милгрэма и Зимбардо слово это пропиталось новыми зловещенаучными смыслами. Эксперимент нынче — главный метод доказательства того не вызывающего сомнений факта, что люди омерзительны. Да, так и запишите — о-мер-зи-тель-ны! Любой глубокомысленный триллер должен нести в себе заряд мизантропии, причем чем больше — тем лучше. Пусть нейросеть (или кто там за ней стоит?) не отпустит никого, пока не вытянет всю гниль наружу; о, Люмет обрыдался бы, доживи.

Что вы спрашиваете? Полтора часа в одном помещении — не станет ли скучно зрителю? Не станет ли ему тоскливо и одиноко (тем более, что вполне возможно, что в зале он сидит один как перст, зачеркните, как дурак)? В этом — наша главная забота: сделать ему весело ловкими приемами. Приемов мы с режиссером знаем три: пафосные мизансцены, дрожащая камера, переключение между персонажами. Бывают и другие, да бюджет не позволяет. Давайте показывать по пять секунд, как один герой рыдает, а другой его ненавидит в это время, а третий вообще в шоке, а четвертый трясется за свою шкуру. Пусть актеры выкладываются получше; никогда, никогда не произносите глагол «переигрывать»: в нашем фильме просто невозможно переигрывать. Посему второй совет: истерики не бывают лишними. Пусть герои срываются почаще, орут друг на друга, громко и с упоением переживают низости и предательства… А голову нехай вообще выключат до конца сеанса. Если останется на плечах, заберут с собой, нет — невелика потеря.

И все равно для фильма этого недостаточно. Нужен типа сюжет, раз экшена нет, а придумывать его мы не умеем. Выход есть: давайте побудем немного фокусниками. Если массированно бомбить зрителя фактами и эмоциями, он довольно быстро станет следить за рукавами, а не за руками. Конечно, к сценарию может быть много вопросов — но для этого клиенту нужно остановиться и сформулировать, а кто ж даст остановиться? Больше пассов, больше твистов, остальное приложится. Если у Гениального Кукловода есть Хитрый План — никто ему не помеха, вся информация мира у него в кармане. Плевать, что герои поначалу ведут себя так, словно друг с другом не знакомы, а потом пафосно обзываются лучшими друзьями — кто об этом вспомнит? И что с того, что на экране все выходят тупые как судейский молоток? В зале тоже не сборная знатоков сидит.

Это — основа, каркас: запутать персонажей и зрителя в тугой клубок противоречий, чтобы все взгляды неспроста, чтобы интриги. Но мы — хотим большего. Надо, чтобы зритель не просто развлекся, тем более, что развлекуха на троечку с натяжкой, но и вынес такую важную мысль, что ее хоть куда: хоть в паблик с цитатами из Джейсона Стэтхема, хоть на мем с волком. Мизантропическая мысль о всеобщей гнусности сгодится — но надо ее правильно артикулировать, вдруг до зрителя не дойдет? До нашего — может и не дойти. Пусть половина героев хоть раз выдаст прочувствованный монолог о том, какие все плохие и испорченные, как страшно жить в этом жестоком мире; на это весь третий акт выделить не жалко. А если почаще вставлять кадры, где маски животных трясутся на дискотеке, можно и в творцы записаться. Не, ну если Никите Сергеичу в ремейке Люмета можно флэшбеки вставлять — то нам-то чего стесняться? Маску мы, как и многое другое, из «Пилы» стащили, но в постмодерне нет слова «плагиат» — есть только «отсылка». А если получится прикрутить актуальную нынче повестку с социалочкой, с этикой искусственного интеллекта (все равно никто не понимает, как он устроен) и насилием над женщиной — то можно рассчитывать даже на успех где-нибудь на фестивалях второго сорта.

Вот и весь рецепт. Очевидно, что художественной ценности наша глупая и подражательная картина не имеет — но всегда найдутся те, кто подумает обратное, кто, как говорили раньше, «заценит» — тем более, что она крайне проста для восприятия самой нетребовательной, самой примитивной и оттого самой благодарной аудиторией. Особых затрат подобный шедевр не потребует, а для портфолио вполне сойдет. В ожидании более сытных времен и диетическая минералка — напиток богов. Схавают. Главное — не заморачиваться, не для Вечности снимаем.

Через пять лет никто и не вспомнит. Разве что кто-нибудь из актеров пойдет по кривой дорожке, и новости с ним будут иллюстрировать кадрами, где он в клетке. С нынешним состоянием кинопрома — вполне возможный вариант; надеюсь, участие в «Презумпции виновности» не считается отягчающим обстоятельством.

Вехой этот фильм стал бы только в одном случае: если бы его написала и поставила нейросеть. По крайней мере, выглядит он именно так.