Истерзанные сердца (2016)

«Каждый предмет должен занимать своё место, и я должен быть тем, кто я есть».

Он будет учиться в университете, затем у них с Соланж родятся двое очаровательных детей, и он станет работать за двоих, чтобы семья жила достойно. Ману так видит своё будущее, потому что рядом с ним его Соланж, «солнечный ангел» из тёплой балканской страны. Её борьба с болезнью уже позади, а он ещё скован гипсом и ждёт выздоровления, видя своё место в будущей жизни рядом с ней.

«Ничто не отделяло меня от мира: всё вокруг овладевало мной – с головы до пят».

Ману (Эммануэль) – главный персонаж автобиографического романа румынского писателя Макса Блехера. Раду Жуде стал первым кинематографистом, обратившим внимание на творчество Блехера и подошедшим к наследию автора со всем возможным вниманием настоящего художника и настоящего историка. «Истерзанные» или, вернее сказать, «зарубцевавшиеся сердца» – это примета времени между двумя мировыми войнами. Поражённый костным туберкулёзом Ману попадает во французский санаторий. Место исцеления, место-наркотик – убежище от болезней, от пустых, мелких и подлых сердец, от пропитывающейся фашизмом и антисемитизмом Европы. Ману и Соланж будто бы разминулись на несколько лет – её три года в гипсе уже позади, а он только вступает в трудную борьбу с неожиданной для него болезнью.

«Порок охватил всё тело мгновенно, подобно внутренней мелодии, полностью меняющей разум, плоть и кровь».

Ещё не покрывшиеся рубцовой тканью, сердца продолжают сочиться страстью на кафельный пол. Наложение гипса под эстрадную музыку, танцы на костылях и вечеринка с вином и игрой в бутылочку, удивлённо останавливающуюся напротив кровати с больным. Чтение политических памфлетов, одобряющих «мистический культ тела» в соседней стране, и энергия несостоявшегося Наполеона, вынужденно прикованного к кровати, уходящая на борьбу с недугом. Если бы не болезнь, он бы ушёл в политику. Идеи о покорении империи растворяются в шуме волн, усыпляющем мечтательный ум, предварительно успокоенный морским воздухом у стен лечебницы.

«Видите ли, сердце больного человека за свою жизнь получило столько ножевых ранений, что состоит только из рубцовой ткани...»

Лечебница, исцели моё сердце. Оно зарубцовано, и потому оно не может дышать. Почему Соланж до сих пор здесь, среди больных и тех запахов, от которых хочется отмыться и поскорее забыть после выписки? «Здесь… все бывшие пациенты, которые больше не могут найти себя в другом месте». Когда она заболела, её бросил муж. Где, если не здесь, ещё можно встретить живое, не сочащееся ядом и не зарубцованное сердце?

«Было также много пациентов, которые приезжали в Берк фактически только для того, чтобы лежать среди других больных, что облегчало их долгие страдания».

Ману и Соланж будто бы разминулись на несколько лет. Он позади на этой дороге страданий, и он просит её обернуться. Потому что перед ней пустой путь – ей не за кем идти, она преодолела всё первой. Обернись… «Я болен – и у тебя нет причин грустить». Пусть вид моей болезни подарит облегчение от твоей боли. И тебе, и всем моим друзьям. Обернись и попробуй меня дождаться.

«Каждый предмет должен занимать своё место, и я должен быть тем, кто я есть» (Макс Блехер, «Приключения в непосредственной нереальности»)

Лёжа, он занимает много места в вагоне поезда, причиняя неудобства пассажирам и официанту. Пусть вид моей болезни подарит облегчение от вашей боли. Но вы заняты своей болью, своими неудобствами. И вы предпочтёте гордиться этой болью, надев зелёные рубашки и записавшись в железную гвардию. Начиная со следующего года, вы перешагнёте через неудобных пассажиров и уничтожите на румынской территории 400 тысяч евреев. 400 тысяч сердец. Сколько из них мечтали о семье с двумя очаровательными детьми, не желая рубцеваться? Им выпало место жить в почти нормальном мире фашизма.

«Это почти нормальная кожа, за исключением того, что она нечувствительна к холоду, жаре или прикосновениям».

8 из 10