Сочувствующий (2024)

«Сочувствующий» - редкая, но всё же творческая неудача Пак Чхан-Ука. Экранизация одноимённого романа (обладателя Пулитцера-2016) теряет все достоинства первоисточника, кроме основной сюжетной линии и обаяния главного героя.

Многослойность интерпретаций, богатство языка и изощрённая изобретательность мысли, берущая в плен динамика и хорошая доля иронии – это всё про книгу, не про сериал. Второй раз в карьере взявшись за создание сериала, знаменитый кореец на этот раз (в отличие от «Маленькой барабанщицы») ограничился режиссурой избранных эпизодов, однако его функции одного из сценаристов и продюсеров отнюдь не спасают проект.

Главное (и едва ли не единственное) достоинство сериала – малоизвестный актёр Хоа Сюаньдэ в роли главного героя. Он, чёрт возьми, безумно хорош – идеальный кастинг, попадание в образ и т.п. Есть ещё многоликий (в прямом смысле) Роберт Дауни мл., который держит планку, но остроумие с идеей его разнообразных персонажей теряется на фоне общей беззубости. Да, режиссура отдельных эпизодов прекрасна, а монтаж порой показывает чудеса изобретательности, но в основном «Сочувствующий» - крайне скучное зрелище, на ходу разбазаривающее весь потенциал.

Однако в одном Пак Чхан-Ук и автор романа Вьет Тхань Нгуен близки – оба так и не решаются произнести вслух самую беспощадную и правдивую мысль в истории главного героя. Будучи двойным шпионом, носителем двух языков, обладателем двух взглядов на вещи, двуликим, двуличным и искренне сочувствующим обеим сторонам он, тем не менее, ни что иное, как обычная разменная монета, которой посчастливилось упасть ребром.

Повстречались как-то “Славные парни” с любым из фильмов бондианы эпохи Джорджа Мура - так на свет появился “Сочувствующий” от HBO. Роман-первоисточник, получивший Пулитцера, невероятно кинематографичен: шпионская круговерть между вьетнамскими севером и югом, завезенная эмигрантами в Новый Свет. Открыточные американские семидесятые здесь по-настоящему самостоятельный герой: костюмы, локации, фильтры, шрифты - эпоха получила едва ли не больше внимания, чем некоторые персонажи. Там, где буксует история, выручает отлично подобранный каст, в котором узнаваемые голливудские имена (Роберт Дауни-младший, Сандра О, Дэвид Духовны) играют партию вторых, а иногда и третьих скрипок, тогда как на первый план выходят малоизвестные актеры вьетнамского происхождения (с аутентичностью у проекта все в порядке). Особенно точное попадание в титульный образ сочувствующего Капитана получилось у Хоа Сюаньдэ: он настолько по-хорошему безликий, что абсолютно бесшовно попадает в роль человека-невидимки, который одновременно находится тут и там, везде и нигде. В любой другой ситуации такой перфоманс был бы в лучшем случае проходным, но конкретно для “Сочувствующего” это то, что доктор прописал. Отдельная удача - Роберт Дауни-младший сразу в пяти разных ролях; это достаточно симпатичная визуализация образа многоликого западного демона, заманивающего ничего не подозревающих жертв обещаниями консьюмеристского рая свободы.

При всех очевидных достоинствах проекта сомнения в конечном результате закрадываются с самой первой сцены, в которой Пак Чхан-ук, шоураннер и режиссер первых трех эпизодов, сразу же раскрывает один из больших сюжетных поворотов романа. Со временем становится понятно, что саспенсу первоисточника, где подозрения о том, что герой не просто так рассказывает о своей жизни, зреют постепенно, он предпочел сомнительные трюки с буквальной перемоткой сцен и совершенно неожиданную интонацию - насмешливую и язвительную. Вплоть до финального эпизода Пак Чхан-ук вовсе не сочувствует разворачивающейся на экране драме - он над ней иронизирует. Он не щадит вьетнамцев ни с севера, ни с юга: одним идеология заменила сердце, вторые променяли здравый смысл на пустые мечты и жалость к себе; по полной достается американцам, паразитирующим на чужой трагедии. Крещендо сарказма - четвертый эпизод, колкая и очень точная сатира на голливудские фильмы о войне во Вьетнаме вообще и на “Апокалипсис сегодня” в частности с изумительным выходом Дэвида Духовны в образе чересчур вошедшей в роль звезды. Серии с пятой по седьмую стали бы идеальным моментом для смены темпа и настроения, для контрастного душа, напоминающего, что по пятам за комическим неизбежно следует трагическое. Но нет, удивительным образом сериал еще два часа стягает уже порядком выдохшуюся лошадь, теряя всякую динамику, поэтому когда в финальном эпизоде тональность повествования делает разворот на сто восемьдесят градусов, должного эффекта это не производит. В первоисточнике смех тоже есть, но это смех сквозь слезы; каждый из героев по-своему оплакивает потерянные страну и самоидентичность: кто-то громче, кто-то тише, одни быстро ассимилируются с новыми ценностями, другие держатся за остатки былых иллюзий. Автор романа Вьет Тхань Нгуен создал целую иммигрантскую симфонию, тогда как Пак Чхан-ук услышал одну лишь ноту и ту фальшивую.

5 из 10