Полный беспредел (2012)

Когда ты выходишь из тюрьмы, то очень велик шанс, что прошлое тебя настигнет. Оно как спрут цепляется за твою душу склизкими щупальцами, пытаясь утянуть за собой на глубокое дно, откуда уже никогда не выбраться. Произошло ли нечто подобное с героем Такеши Китано? Конечно же, ведь сразу же после отсидки он взялся за старое, а именно окунулся с головой в удушающую атмосферу бандитского беспредела, где война между кланами лишь набрала оборотов.

Отныне размах событий взял высокий рубеж, когда свежее руководство семьи, куда был когда-то приписан основной персонаж, стало более жадным, подозрительным и склочным, ведь ее новый дон заимел нескольких крупных врагов и похоронил несколько своих скелетов в шкафу. По рядам мафиози ходит слушок, будто бы их вожак пришел к власти в результате переворота, а раз так, то о каком-либо доверии речи больше не идет.

Во второй части целой трилогии Такеши Китано идет в ином направлении, отдавая на откуп сюжета межклановую войну, где старые бонзы разыгрывают все те же хитроумные гамбиты, желая загрести жар чужими руками и присоединить соседние территории к себе. Стрелять меньше не станут, но отныне перед тем, как бездумно жать на спуск, все уважающие себя гангстеры сойдутся на стрелке, чтобы перекинуться словечком-другим и перетереть, так сказать, рамсы.

«Полный беспредел» визуально ничуть не отличается от оригинала, ведь по духу он все такой же; серьезный, жестокий и беспринципный. Да, ситуацию лихо закручивают в спираль, когда дело доходит до крупных перестановок в политике, когда некоторые из министров стоят на цыпочках перед очередными выскочками из уличной шпаны. Дескать, если хотите и дальше жить спокойно, то платите нам мзду и не пылите, а иначе вся пресса узнает о наших темных делишках.

Естественно, такая сцепка не по нраву некоторым полисменам, которые лично видят, как одна шайка-лейка сменяет другую и тут же начинает совать загребущую руку туда, куда совать ее никому не дозволено. Руководство понимает, что для мафии отведена отдельная песочница, но что делать, когда у тебя под боком расплодился огромный клан, обнаглевший в корень и не признающий ни чьих-то авторитетов со стороны?

Китано выступает этаким стратегом, в сценарии которого каждая из сторон старается убрать конкурентов искусно, пусть даже если ими займутся некогда непримиримые враги. Главный герой Отомо братается с Кимурой, которому когда-то серьезно изувечил лицо. Теперь они названные братья и готовы пойти войной на тех, кто однажды выкинул их за борт на потеху рыбам. Вообще тут нужно отметить, что сиквел преподносит зрителю уже не обычную резню, а шахматную партию.

Первые мечтают стереть в порошок вторых, используя между делом третьих, а хитрый коп в исполнении Фумиё Кохинаты подводит конфликт к роковой черте, когда война скорпионов станет последней для тех и других. Полиции важен лишь результат, так что к чертям все любезности, так как хороший якудза – это мертвый якудза. Естественно, не все полисмены честны на руку, но фильм Китано объясняет нерадивому зрителю простую истину о том, что каждому воздастся по делам его.

Кто-то обязательно сыграет в ящик, погибнув в ночной перестрелке, кто-то же потеряет все и вынужден будет сложить свои полномочия. «Полный беспредел» потому и полный, что здесь никто не ручается за сохранность другого хотя бы из-за того, что раньше расправу могли остановить те самые традиции или правила. Теперь же всем правит ее Величество йена, а деньги не смотрят на ваши заслуги и регалии, так как у них особый статус и более ретивые исполнители.

Китано говорит, что капитализм проедает все структуры, в том числе и мафиозные семьи. Уже не стоит рубить мизинцы перед старшими, хотя и такое может случиться, если кому-то приходится всерьез перегибать палку. Однако с некоторой поры это отживший анахронизм, потому что для всех понятие верности весьма утрировано и номинально. Сегодня ты ходишь гоголем, льстишь королю, а завтра мутишь воду, играешь на поле соперника и уже вечером мочишься под себя, боясь смерти.

Что стар, что млад, все ходят под японским солнцем лишь чудом, потому что когда ставки начинают расти, то все становятся настоящими волками в овечьей шкуре. Старые обиды больше не играют роли, а новых врагов можно обрести по одному щелчку пальцев. Раньше вы отбивали свои лбы за грошовые ресторанчики и лишнюю пару проституток, но теперь в ход пошла политика, связи и непомерное эго тех, кого все предпочитают обходить стороной и называть господином.

Китано снимает вторую часть эффектно, лаконично, броско и со вкусом, преподнося на экране все тот же мир якудза, где балом правят ненависть, циничный расклад и трехминутные интриги. Пока ты нужен большим папам, то тебя посадят в хорошую тачку, дадут денег и выдадут оружие, но сколь скоро надобность в твоих способностях отпадет, то заказывай по себе панихиду. Шестерки все так же мрут как мухи, а главным героям приходится не менее сладко, чем рядовым бойцам.

«Полный беспредел» ужасает, например, тем, как хладнокровно убивают обреченных, в чьих услугах отпал смысл. Выбить глаз дрелью? Легко. Сделать из молодчиков отбивную? Запросто. В кровавых постановках режиссер культивирует гулкое напоминание о том, что криминал – это вам не романтика, а постоянная боль, витающая повсюду смерть и дьявольское возмездие. Никакой чин или сан не поможет человеку, если на лбу у него черная метка. Ведь мафия свое слово держит.

Китано можно понять, потому что он снимает продолжение лишь для того, чтобы наиболее полно и достоверно показать зрителям настоящую схватку злых бульдогов под ковром. Заметьте, что это исключительно мужское кино, потому что женских ролей тут раз-два и обчелся. Одни лишь черные костюмы, вороные стволы и раскатистое эхо выстрелов, добивающих уже и без того павшего противника. Так уж повелось, как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься.

7 из 10

Вторая часть условной трилогии Такеши Китано о якудза мало чем отличается от первой, однако, она увлекательней «Беспредела» и чисто формально четче, структурно ровнее и именно благодаря «Полному беспределу» становится понятно, почему эта трилогия Китано стала самым коммерчески успешным проектом за всю его карьеру. Интриги, которые плетут якудза друг против друга в «Полном беспределе» как-то попроще, чем в «Беспределе», зритель, привыкший к героям, их фамилиям и лицам, не путается в многообразии персонажей, к тому же зрелищности этому, безусловно, коммерческому фильму с артхаусными вкраплениями добавляет то, что стрельба, драки и «разборки» начинаются не в последней трети, как в «Беспределе», а уже во второй его половине.

«Полный беспредел» - также довольно жестокий фильм, как, впрочем, не только первая часть трилогии, но и все фильмы Китано о якудза, однако, какого-то извращенного насилия в нем меньше, чем в «Беспределе» (можно в частности вспомнить лишь сцену с дрелью и эпизод с бейсбольными мячами). Жестокость не была здесь для Китано ни самоцелью, ни попыткой привлечь внимание жадных до насилия подростков, любящих жесткие боевики. Гораздо важнее для него был интертекстуальный след, уводящий синефила в американское гангстерское кино: ведь если для «Беспредела» главными ориентиром стали ленты Копполы, то для «Полного беспредела» - фильмы Де Пальмы прежде всего «Путь Карлито» (для знающего синефила буквально любая история гангстера, желающего завязать с преступным прошлым, вызывает в памяти эту картину Де Пальмы).

В то же время в «Полном беспределе» положительность Отомо измеряется именно его намерением завязать, другое дело, что, как и у Карлито, у него это не получается. В то же время крайняя жестокость Отомо при разборках с врагами заставляет вспомнить «Непрощенного» Иствуда, где также условно положительный герой скрывает в себе такие бездны ярости и ненависти, что заставляет даже бывалого зрителя содрогнуться. Мне думается, что крайне важное значение в «Полном беспределе», гораздо более важное, чем в «Беспределе», приобретает фигура продажного полицейского, которому удается виртуозно совмещать личную выгоду с цезаревским принципом «разделяй и властвуй» - его своеобразным способом выполнять свою работу.

Чисто сюжетно две части трилогии отчаются не особенно, но тот факт, что на этот раз Китано взял монтаж в свои руки, о многом говорит: фильм от этого только выиграл. Большое место в «Полном беспределе» занимает необычная дружба двух бывших врагов, объединившихся против пытающегося их уничтожить влиятельного преступного клана: так условно положительные герои, блюдущие кодексы чести, но зачастую более жестокие, чем их враги, сражаются с безусловными негодяями, постоянно предающими друг друга. Китано обращает зрительское внимание в «Полном беспределе» (в большой степени, чем в «Беспределе») на то, как респектабельно ведут себя боссы перед подчиненными, и как они лебезят и унижаются перед вышестоящими (вспомним сцену энуреза одного из персонажей).

Собственно, «Полный беспредел», как, впрочем, и «Беспредел», - коммерческая картина именно потому, что в ней есть граница, разделяющая положительных героев от отрицательных (в том же «Крестном отце» Копполы или «Лице со шрамом» Де Пальмы ее нет, что и делает их полноценно авторскими проектами лишь с небольшими уступками жанру). Однако, постановочное мужество Китано также, как и Иствуда в «Непрощенном», наделяющих своих условно положительных персонажей изощренной жестокостью, заставляет зрителя, пусть и подростка, задуматься над мыслью, легко ли убить человека, как бы эффектно и зрелищно это убийство не выглядело на экране.

История данного сиквела, по сути является неразрывным звеном первой части. Так как зародившийся конфликт предыдущего фильма, никоим образом не угас, а наоборот безжалостное пламя из предательств и крови требовало все больше и больше дров. Итак, старик Отомо снова берется за оружие…

Недовольство и критика постепенно подводит ко всеобщему недовольству к правящей ветке в семействе Санно. Прекрасно видя все это опытный и хитрый детектив Катаока, словно бездушный кукловод тянет за ниточки, что приводит к стравливанию двух крупных кланов якудза: Санно и Ханабиши. Однако это не столько война оружий и запугиваний, сколько пытливости и гибкости ума. Мудрыми полководцами сражения выигрываются не на поле боя, а в кулуарах и кабинетах.

В данной ленте есть огромное количество персонажей из первой части, включая несравненного Отомо, «счетовода» Ишихару, отчаянного Кимуру и т. д. Все также одним из достоинств фильма является сочная и яркая операторская работа, ее медитативно-гангстерская атмосфера. Великолепный актерский каст, умеренная жестокость, также оставляют приятное впечатление.

К недостатком отнесу, некую затянутость и провисание сюжета ближе к середине картины и излишнее внимание ко второстепенным героям фильма, не дающих особую динамику и развитие происходящему.

6 из 10

Во время просмотра второй части дилогии Китано все время думала, а насколько вообще это кино про криминал. И про криминал ли? Если про криминал, то смотреть неинтересно, как бы красиво, экстравагантно, эстетски расчетливо ни становились трупами тела… и души. Кажется, трупов второй разновидности в фильме больше в разы.

Тогда подумала о грехе, о теме греха, вернее. Как у Гоголя, помните, в «Мертвых душах»? Из разряда проповеди (фильм японский, потому извините, что апостола Павла цитирую, но грехи ж везде грехи): «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители… ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (Послание к Коринфянам 6:9,10). Хищники! «Человек хуже зверя, когда он зверь» (Р. Тагор). Жестокость, окрашенная в тона некрофилии. Палаческое ремесло и прочие поклоны Танатосу, киножертвы на его алтарь… Впрочем, наверное, и с этой темой — путь не туда. Хотя атмосфера столь же привычного, сколь и тотального греха в дилогии Китано потрясает. Она насыщает своей пустой тяжестью каждый миллиметр ее вакуумных, стерильных интерьеров, ее бездыханный пленер.

Может, тогда власть? Может, кино об этом? Тоже нет. Герою Китано Отомо (а он главный, не поспоришь с этим) власть ни к чему. Не ее он ищет и не от нее бежит.

Закон, традиции? Возможно. Теплее, кажется… Якудза в этом фильме при желании может быть считана именно так. Она тоже часть традиции, традиционной Японии, аж с 17 века, пусть и темная сторона Солнца, но все ж таки своя, родная. Даже насилие в якудза имеет традиционно-ритуальные формы (одни жертвоприношения пальца чего стоят!).

Типичный якудза, пройдя телесные и духовные испытания, чтобы стать членом клана-семьи, словно отрешался от всего человеческого. Аскет, естественное выражение жизненной программы которого — убийство. Он проливает кровь из служения высшим, без сомнений в допустимости жертвы, каждый его шаг и вздох — из групповой солидарности. Индивидуальность стирается. Ведь в любой воровской группе, тем более такой иерархически безупречной и такой древней, как якудза, существует жестокая привязка к коллективу, «бригаде». И эта привязка более определяет психику и физику человека, чем его индивидуальность, которой собственно нет.

Весь мир Японии так долго был запечатан в традиции, законность, порядок, церемониал, всевозможные иерархии, красивые и выверенные, как икебана, что сейчас, утрачивая все это, японцы готовы ностальгировать даже по миру якудза. Каким он когда-то был. Какой и она — Япония — солнечная и чистая, как из сказочных грез Мисима, была когда-то…

Япония, вот, скорее всего, в чем ответ на вопрос про тему Китано здесь. Жалкий осколок Солнца и его блудный сын — Отомо. Я опять не из японского опыта, простите. Старец Паисий Святогорец писал: «Самое важное — держаться того, что проверено опытом. В противном случае уходит Предание и остается преда¬тельство». Вот Отомо и держится, до последних сил и из последних. Может, простоит так, как Аввакум («На чем стоял, на том стою» — два перста, а не три) еще в третьей части фильма (она, говорят, в планах имеется), а может, уйдет на дно, как «Титаник»… Но он точно поставлен режиссером на сторону японского предания, а предатели кишмя кишат и несть им числа. В красивой оболочке опыта (традиции) кланов — пустота, т. е. жалкие амбиции, неуемные аппетиты, и жертвы, жертвы, жертвы…

Отомо светится своим одиночеством, как последний самурай. Он свой среди чужих, чужой среди… Впрочем, «своих» тут кот наплакал. Он нигде не свой. Каково человеку коллектива, «бригады» чувствовать себя осколком, что значит для него быть самому по себе? Каково помнить старую правду (предание) в мире якудза, который давно уже рухнул на колени от жажды власти, стал предателем и рабом, мнящим себя господином под пятой еще более беспринципного закона?..

У Марины Цветаевой в эмиграции в 20-е гг. родилась книжка «После России». Дилогию Китано можно назвать «После Японии». У его героя эмигрантское сознание. Да и режиссер, думаю, в окружающем мире чувствует себя давно уже чужим. Сознание эмигранта в родной стране… Это почти как медленная смерть. Именно такой смертью, такой агонией и становится жизнь Отомо во второй части «Беспредела».

Теперь о названии, что дал фильму Китано. Что такое «Беспредел»? Мир (мир Японии) без традиции. Коли ее нет, то все дозволено. Послание лаконичное, как эти строки Цветаевой, помянутой выше: «Ничто. Тщета. Конец. Как нет. И в эту суету сует Сей меч: рассвет».

Пусть в финале фильма в руках Отомо не меч, а пистолет, но согласитесь, используется он им с точностью, яростью, бесстрастием и тонкостью меча… прямо-таки по-самурайски.

P.S. Только вместо суеты — ад (беспредел), а вместо рассвета — закат (Солнца).

Первого «Беспредела», устроенного лично, Китано оказалось мало, и он решил создать новый, да на полную катушку. Название Outrage: Beyond звучит почти так же, как и в японском варианте, слегка отличаясь фонетически, что как всегда доказывает преданность джапанских творцов западным идеалам — а скорее всего, придаёт дополнительный стильный оттенок (да и за рубеж в прокат легче продать). Не будучи знатоком творчества известного весельчака Beat Takeshi, полностью согласен с концепцией фильма. Беспредел имеет место быть, да ещё какой beyond. В отечественном прокате с дополнительным вкусом русской уголовщины, ибо наши ненаглядные локализаторы снова для участия в проекте адаптации фильма кликнули того самого Ваньку, который каждому забугорному продукту приносит исключительный национальный русский колорит. Он щедро населил мир якудзы отморозками, фраерами и щеглами. Но это на первый вкус.

Я не особо люблю тему мафиозных войн, преподносимую порой чуть ли не с легендарным оттенком, с перечислением имён важных шишек, авторитетов и шестёрок, чуть меньше — полицейские войны с этими самыми мафиями с тем же перечислением имён и званий. И готов был приложить это мнение, словно проверенную кальку, и к этому кино, поскольку трэйлер большего и не обещал. Однако ошибся, и ошибаться на этот раз оказалось довольно приятно. Я не зря вспомнил комическое прошлое Такеши Китано — такое не проходит зря — поскольку замысел своей иронией выполнен не по канонам серьёзной crime-story, а совершенно как комедия, без всякого смеха, конечно же. Но чтобы испытать сходный эффект, вовсе не нужно смеяться.

Сюжет использует старую добрую формулу: насколько плохо в начале, настолько же хорошо будет в конце. Начало встречает нас страшнейшей и ужаснейшей картиной разгула якудзы в демократической Японии наших дней. Политики коррумпированы до мозга костей, слабы и зависимы от организованной преступности, а эта организованная преступность подобно серому кардиналу заправляет всем, не выступая открыто только /по настроению/ благодаря другим целям. Полиция — это только название, слово, которое ничего не значит, и славные защитники из правоохранительных органов носят картонные латы и защитить никого не могут, равно как что-то сделать по закону. Голова кругом от такой чудовищной картины.

Пока не появляется хитрый интриган инспектор, который меняет положение дел. А следом за ним полусгнивший в тюрьме отщепенец от якудзы. Тут и начинается веселье.

Outrage:Beyond поражает своим оригинальным подходом к совмещению классических и типичных черт с необычными и совершенно неожиданными. Шекспировские страсти на восточный манер с преданностью, предательством, жизнью и смертью по плану дополняются совершенно нивелирующими перебивками, создающими переносно и буквально эффект «внезапной смерти» на игровом поле. И как бы скучны не были мафиозно-якузные разборки, внезапный «выпуск слона на сцену», то есть эффект неожиданности, и есть то, ради чего стоит смотреть очередной «Беспредел».

Конечно, для полного и законченного беспредела не хватает масштабов. То есть хотелось бы как искушённому в беспредельческом кино зрителю больше декораций, пушек побольше, взрывов и фонтанов крови под крики страдающих жертв. Тем не менее, придраться не к чему — фильм смотрится почти на одном дыхании, несмотря на его неспешность. Используемых средств оказывается вполне достаточно, и несколькими пистолетами и дрелью можно заменить хороший арсенал при наличии хорошей режиссуры и крепкого сюжета. Вместе с характерной операторской работой и то и другое действует безотказно. Фильм идёт в сознание как по маслу, не оставляя места для скуки.

Эмоционально также радует. Режиссёр Китано сумел удержать меня у экрана даже во время диалогов якузы. Китано даже сумел передать непосредственные чувства персонажей, некоторым даже захотелось посочувствовать.

Самое приятное — повторюсь опять же — Китано смог нарушить логику истории, не нарушая логики восприятия зрителя. Проведя зрителя через лабиринт ощущений, он поставил в конце «точку пули», концептуально ожидаемую, но неожиданную для нас. И тем самым только подтвердил свою главную задачу — kill`em all без страха и упрёка, и никаких гвоздей!

Отдельное спасибо опять же нашим российским локализаторам. Которые необоснованно насытили речь представителей совершенно особенной восточной уголовной среды словечками из словарного запаса русской уголовщины. Впрочем, так даже веселее.

Всё равно же беспредел.

Четкая, как иероглифы, жестокость. В отрывистых звуках и жестах четкая. В черно-белых контрастах, выстроенных иерархически безупречно в одежде, мимике, жестах только она — иероглифическая жестокость. Иероглиф жестокости. Такеши Китано, будучи художником, знает цену контрастам. Контраст — синоним убийства, ведь полутона всегда в сомнении, а где есть сомнение, там уже намек на любовь. Но в иероглифе жестокости это случайная клякса, она грязнит, а нужна «убийственная» чистота кадра. И она есть…

Когда разглядываешь иероглифы, пытаешься их прочитать интуитивно, по образам и закорючкам, там всегда можно разглядеть что-то, напоминающее бабочку или обезьянку и тогда становится смешно, несмотря на общую поэтичность, безусловно, утонченного восточного каллиграфического искусства… Люблю разглядывать «обезьянок» в фильмах Китано о Якудза, в нужные моменты закрывая глаза, отворачиваясь и затыкая уши…

Лет шесть тому назад довелось побывать на мастер-классе Такеши Китано во ВГИКе. Маэстро много скромничал, что свойственно истинным талантам, и кланялся на каждый вопрос дважды: вопрошающему и переводчику, а иногда трижды, переадресовывая вопрос своему продюсеру. А мне все время казалось, что в этом великолепном японском кабуки есть такая удивительно четкая, без лишних пятен и вкраплений чистота мысли. Это был иероглиф чистоты. А потом все четко, как самураи двинулись за автографом мастера. Выдвинулась и я, листая подаренную накануне книгу, подкрашивая губы и роясь в сумочке в поисках обрывка бумаги… Стройные самурайские ряды убрали меня с середины дистанции. Иероглиф четкости выдавил все-таки кляксу на периферию восточной целеустремленности. Обидно не было, но вот любовь к Такеши Китано возросла в разы. Иероглиф, как символ законченности, принимает только своих. Он совершенен, как и автор его создавший.

Итак, после фильма под названием «Беспредел» Такеши Китано снял еще один. «Полный беспредел».

В чем же для великого японского режиссера, сценариста и актера заключается беспредел и что же делает его в глазах Китано полным?

«Беспредел» представлял собой жестокий и кровавый фильм, в котором современные якудза сражались за передел сфер влияния, совершенно отбросив всякие воспоминания о «кодексе чести», верности главе клана и тому подобным вещам.

«Полный беспредел», за исключением пары-тройки сцен, отнюдь не конкурирует с «Беспределом» по количеству крови и перестрелок.

Здесь царствуют переговоры, интриги, тайные встречи и заговоры.

Эти якудза редко берутся за пистолет сами, но это лишь делает их более отвратительными.

Преступность срослась не только с отдельными коррумпированными полицейскими, что было и в «Беспределе» — нет, теперь преступность превращается в менеджмент, а ее главари достаточно респектабельны, чтобы идти хоть в бизнес, хоть в политику.

Они уже пришли и туда, и туда.

Для героя Китано, якудзы по имени Отомо, эта новая реальность преступного мира оказывается еще более чуждой, чем прежде.

Именно он становится тем вулканом, который начнет переворачивать офисные столы приобретших лощеный вид вожаков организованной преступности.

Превращение преступности в бюрократию, в огромный аппарат, действующий равнодушно и черство, совершающий злодейства без личной злобы, а исключительно в борьбе за власть и наживу — вот что такое полнота беспредела в этом фильме.

История для России 2000-х и 2010-х весьма актуальная и поэтому, несмотря на некоторую медлительность первой половины фильма, я ставлю:

9 из 10