К чуду (2012)

Фильм, на самом деле, оставляет двоякое впечатление. Он рассказывает историю любви двух человек — Марины (Ольга Куриленко) и Нила (Бэн Аффлек). Причем это повествование идет не обычным путем, как это бывает в подавляющем большинстве фильмов, когда режиссер сталкивает персонажей лбами, они идут на первое свидание, Он говорит ей кучу романтических слов, Она застенчиво улыбается и все в таком духе.

Теренс Малик, снявший «К чуду», дал понять, что можно обойтись и без такой демонстрации чувств, ведь если люди любят друг друга, можно выразить это и без слов. Первая часть картины это наглядно показывает, предлагая зрителю погрузиться в нежные романтичные мгновения, переживаемые Мариной и Нилом. Их прогулки, дурачества, объятия — молодые люди наслаждаются каждым мгновением прожитым вместе и выступают в качестве достойнейшего наглядного примера, ведь если два человека любят друг друга, то разве может быть иначе? Да, сложно сохранить такие чувства спустя определенный промежуток времени, но ели это удается — не это ли истинная Любовь, которая открывается лишь избранным?

Пересекающиеся с главными героями всевозможные кадры природы и парижских достопримечательностей выступают в качестве отражения всего того, что на первых порах переживают наши герои. Думаю, что Теренс Малик решил таким образом завуалировать отношение Марины и Нила друг к другу, отобразив в лице природы их душевные переживания и настроения, их ощущение воздушности и воспарения над землей от нахлынувших чувств.

С точки зрения съемки и красоты картинки режиссеру стоит отдать должное — «К чуду» и снят красиво, и кадр всегда радует глаз. Колышущаяся от ветра трава, деревья и проступающие сковзь их крону солнечнее лучи, бликами пляшущие на лицах героев, морские волны, пенно накатывающие на песчаное побережье. Порой кажется, что смотришь не художественный фильм, а документальное произведение где-нибудь на канале «Моя планета».

Вторая часть фильма оказывается не менее привлекательной по красоте, но более сумбурной и хаотичной, а оттого — менее понятной зрителю. В частности, не совсем поддаются логике некоторые поступки персонажей, хотя, наверное, Малик, посеяв этот хаос, таким образом дал понять, что могут переживать люди внутри себя, оказавшись в той ситуации, в которую попали Марина и Нил. Этакая ловушка любви. Смертельный капкан, ломающий жизнь и рушащий внутренний мир, если хотите. Может быть режиссеру не удалось в должной мере отобразить философскую составляющую «К чуду», но лично мне показалось, что Теренс Малик это и пытался передать.

Фильм придется по душе не каждому и досмотреть его до конца будет весьма тяжко. Порой совершенно неуместной и слишком рваной и беснующейся кажется музыка, режущая слух. Разрыв между монологами или диалогами и давящая пауза, заполняемая этой музыкой, также не привносят красок картине.

Когда читал новости о фильме, был несколько удивлен тому, что здесь должно было участвовать большое количество звезд, а осталось лишь четыре таковых: Аффлек, Куриленко, Рэйчел МакАдамс и Хавьер Бардем. Сцены с участием Аманды Пит, Барри Пеппера, Рейчел Вайс и Майкла Шина были стерты, будто этих людей вовсе не существовало…

Что касается главных действующих лиц — Ольга Куриленко отразила всю женственность и воздушность, присущую представительницам прекрасного пола, показав скорее не настоящую женщину, а состояние ее тела и души, в то время как Бен Аффлек представил мужское начало, которому достаточно молча просто крепко обнять, заключить свою женщину в объятия и не отпускать… Дать понять, что он ее надежная опора. А слова… Можно обойтись и без слов, скупо, по-мужски…

Впрочем, смотреть Вам. Свое мнение никому не навязываю.

Приятного просмотра.

7 из 10

В понимании великого слова любви всё условно, как и условно понимание «К Чуду» Малика. Только нужно ли понимать такое кино? Или, просто нужно наслаждаться каждой минутой бессюжетного, но одновременно концептуального прототипа волшебства жизни?

В каждой секунде, в каждой сцене заснятой оператором Любецки, ощущается весь Малик, каким его привык любить и ненавидеть зритель. Об этом сейчас свидетельствует противоречивая реакция на «Рыцаря Кубков». Он же, как и всегда снимает кино на одну и ту же тему, жизни, но главнее всего, что это настоящее кино.

Малик пытается тут сотворить новый киноязык, — если полностью убрать диалоги и звук, то останется история, здесь нет людей, здесь одни актёры. Рефреном над полями звучит классическая музыка, вместе с ветром, уносящим чувства, ненужные слова в пустоту, и от этого в результате остаётся зримое стремление к тому самому чуду, которого попросту не существует в реальности.

Примите факт того, Малику не так важна сценарная структура и если принять данную работу, как правильно выстроенную композицию, то возможно велик шанс, что сумбурная поэзия «К чуду» вам понравится. Так как на удивление, в своей претенциозности оно сильно смахивает на всего раннего Малика, и в особенности на «Древо жизни», одновременно пытаясь подняться с Земли, и видно, по моему субъективному мнению, это у него это удалось неплохо!

Говоря о последнем кинопроизведении Терренса Малика «К чуду», увидевшего свет в 2012 году, нельзя не отметить, что полноправным соавтором фильма следует считать гениального оператора Эммануэля Любецки.

Любецки известен нам по работам над такими фильмами, как «Дитя человеческое», «Гравитация», «Бёрдман» и множеству других. Именно он снял маликовское «Древо жизни» и грядущий «Рыцарь кубков». Сразу после просмотра «Древа жизни» Любецки стал для меня знаком качества, человеком, который снимает так, что хочется смотреть бесконечно, таким же, как Кристофер Дойл (оператор, снявший «Предел контроля» Джармуша, «Чунгкингский экспресс» и «Падшие ангелы» Кар Вая, «Параноид парк» Ван Сента и множество других, красивых картин). Если вы вспомните все вышеперечисленные фильмы, не важно, нравятся они вам или нет, я думаю, вы согласитесь, что визуально они великолепны.

Будучи подростком, выбор фильма для просмотра у меня проходил исключительно из соображений зрелищности. «Звездные войны»? Да, смотрим! «Парк юрского периода»? Вперед! «Годзилла»? Гоу! С взрослением критерии становились все более конкретными. Сначала я обращал внимание на актеров, играющих в кино, позже на режиссеров, снимавших фильмы. Сейчас же, даже если фильм снят не маститым режиссером, а в главных ролях не играет Бэйл, Мюррей или ДиКаприо, я обращу внимание на оператора. Любецки утвердил эту мою мысль в своей работе с Маликом. Я люблю созерцать и наслаждаться тем, как снят фильм.

Сюжет картины банален. Перед нами протекает жизнь молодой семейной пары. За романтическим началом отношений следует безумная, бесконечная в своем проявлении любовь, со временем утрачивающая магию и превращающаяся в непонимание и разочарование. Кризис в отношениях случается очень часто, одним удается его пережить, другим нет.

Любовь людская здесь перекликается с любовью к Богу. Так, герой Бардема, церковный служитель, мучается вопросом, что же есть благодать божья. Ведь именно он является проводником между Богом и людьми, будь то преступники или влюбленные пары, которые в равной степени заслуживают благословения.

Все было бы скучно, если бы не маликовская манера подачи материала. История любви здесь строится из малейших деталей, которые разбросаны по хронометражу в несколько хаотичном порядке, где иногда реальность перемежается с мечтами. Режиссер на пару с оператором фиксирует своей вольноплавающей камерой еле слышные шёпоты, мимолетные образы, скоротечные эпизоды, словно выдирая их из воспоминаний о когда то счастливом времени, которое и складывается из таких вот, хаотических моментов.

Практическое отсутствие диалогов компенсируется визуальным рядом, который подчеркнут внутренним голосом героев. Ведь любовь, несмотря на то, что чувство для двоих, у каждого переживается по-своему. Настоящее ее осознание находится внутри каждого отдельного участника, только там она постигается в полную меру. Призрачные мечты и надежды, постоянная рефлексия и размышления редко выходят наружу в той же степени, в которой они бушуют внутри человека. Может быть, это и есть причина неизбежного конца отношений. Ведь не зря на каком-то этапе кинопроизводства картина имела рабочее название «Похороны».

В любом случае, фильм у Малика получился не о конце, а как раз наоборот. У любой истории есть яркое начало, за которым следует прекрасное продолжение, именуемое «жизнью», а жизнь хочет быть наполненной яркими моментами.

Отдельного упоминания заслуживает Ольга Куриленко. Она не играет, она именно танцует живет в мире своей героини, жизнелюбивой, искренней и настоящей Марины. Не обращал на нее внимания в других ролях, но здесь она меня покорила.

Критики плохо приняли «К чуду», мол, претенциозное кино обо всем и ни о чем, где вместе с сюжетом позабыты зрители. Что ж, художника любой обидеть может. Но у меня, еще при просмотре «Древа жизни» родилось чувство, что Малик стал снимать фильмы, в первую очередь, для себя. Снимать так, как хочет их видеть, действительно, словно художник, рисуя их с помощью кисти-оператора, создавая свой собственный киноязык, где форма раскрывает историю больше содержания. Разве не это признак мастерства?!

7 из 10

Невозможно вообразить, что происходит внутри Терренса Малика, когда в монтажной под его руководством из тысяч метров плёнки выходит тот стройный, неподвластный пониманию набор кадров, что проходит перед глазами за два часа экранного времени. Невозможно понять, как должен мыслить такой человек, ведь поток сознания бесконечно сложнее потока кадров. Но у художников много странностей. У героев Малика нет имён, а если и есть, то они незаметно промелькнули в узких просветах между шуршащими на ветру колосьями. А потому лишь из финальных титров мы узнаём: он — Нил, она — Марина. Её имя как нельзя более точно объясняет случайно обронённые милые фразы — на русском, да, пусть она давно уже живёт во Франции. Ещё её дочь все почему-то называют тяжеловесным Татьяна, вместо короткого и лёгкого — Таня. Они встретились там, чтобы вместе совершить духовное путешествие к чудодейственной горе. А потом пошли серые будни американских ухоженных двориков, приветливых соседей и резвящихся на лужайках детишек, холодный отблеск паркета в полупустых комнатах, где постоянно разбирают коробки и собирают чемоданы. Разбирают — в надежде задержаться и пустить корни, собирают — думая оставить лишь запах волос и забытую в спешке скорого бегства туфельку. А затем в титрах появятся ещё два имени — Джейн и Чарли. Две отчаянных и ненужных измены, внёсшие разлад, усилившие и без того растущее смятение в тонкой видимости счастливой жизни.

Для тех, кто знает Малика, не секрет, что режиссёр никогда не был сторонником линейного повествования и с каждым новым фильмом всё дальше уходил от кино в сторону поэзии, совершенствуя мастерство фиксировать жизнь словно урывками воспоминаний от брошенных между делом фраз, незначащих жестов, взглядов и переполняющих от вида растущего дерева или скачущей лошади эмоций. Но даже без ощутимо отсутствующей законченности истории замысел картины кажется предельно ясным: «К чуду» — фильм о любви. Нет ничего столь простого в выражении и столь непостижимого по сути. Впрочем, Малик — ещё один из миллионов и миллионов, кто пусть и задаёт правильный вопрос, но не даёт никакого ответа, а только предлагает новое видение. Визуально — чистое, прекрасное и неповторимое.

Тем, кто видел хотя бы «Тонкую красную линию», не покажется удивительным, что актёры первого эшелона, теснившие друг друга на кастинге, в фильме Малика перестают быть таковыми. Они уже вообще не актёры. Ответ кроется, вероятно, в самом простом объяснении: режиссёру нужны особые лица, способные, промелькнув в кадре, оставить требуемое впечатление, передать уже через миг ускользнувшее волнение или радость только одним своим присутствием. И сам фильм смотрится неупорядоченной чередой комнат, улиц, машин, рек, полей, лесов — тех случайных мест, что сменяются одно за другим в неспешном, но слишком скором для привычного глазу течения жизни пролистывании семейного альбома. На фотографиях непременно двое. Она как всегда бежит впереди, а Он — неуместно серьёзен, нетороплив, неэмоционален. Она везде такая непосредственная, свободная, почти воздушная, будто возбуждена сознанием своей любвеобильности и способностью впитать весь мир, наслаждаясь лишь коротким мигом его существования. Страница идёт за страницей, а Она всё кружится, кружится, кружится… Это кружение режиссёра вокруг одного повторяющегося движения начинаешь воспринимать, как основополагающий, но чересчур навязчивый образ, становящийся схематичным от частоты использования приёма.

Но он отнюдь не мешает Ольге Куриленко казаться женственной, чувственной и просто настоящей, с неуверенным, ищущим взглядом, льнущей к Его плечу в поисках твёрдой, нерушимой опоры, а Бену Аффлеку — быть выразительным в своём молчании истуканом, грубоватым, непонятливым и нерешительным, в смущении и растерянности смотрящим на Её безудержную жажду жить и любить. Миловидное личико и сладкая улыбка Рэйчел МакАдамс ненавязчиво потревожат нас и исчезнут, не найдя в Его глазах искомого ответа. А вот странно серьёзное и трагичное лицо в очках оставляет открытым вопрос: что в фильме делает Хавьер Бардем и его герой — священник? Любовь — это чудо, дарованное нам Богом. Но что же этот служитель Божий? Неужто, очередное «Причастие», где таинство вершится, но в него не верят? К чему эти попытки разобраться в собственной вере, дарующей лишь тягостную неуверенность в повседневных поступках по отношению к не всегда приятным, мешающим жить своей жизнью людям? Не потому ли он проповедует вечную любовь и нерушимое слияние двух душ браком на небесах, в которые сам не до конца верит? Проповедует тем, кто не может полюбить однажды и навсегда, кто всё время ищет, кто способен лишь с горечью признать, что любовь непостоянна, она разочаровывает, часто делает больно. И Он и Она готовы вновь и вновь в отчаянии упиваться прикосновениями, поцелуями и мечтами, стараясь забыть, что они не принесут с собой ясности, не разрешат мучительной разобщённости близких душ.

И если любовь земная не вечна, то её временность отчётливо заметна на фоне безмятежно прекрасной, невозмутимо спокойной в своём совершенстве природы. Её-то Малик и показывает нам так настойчиво, словно в укор влюблённым и в то же время — им в утешение. Хотя очевидно, что дело даже не в противопоставлении вечного и конечного, а больше в почти фанатичной приверженности Малика к запечатлению каждого маленького чуда, что ежесекундно творятся у нас на глазах. Их рождает именно природа, солнечные лучи на лужайках, в комнатах и на белой коже, ветер, спутывающий волосы, размытая граница багрянца и золота в отблесках заката, приятно холодящая руку сырая земля, оранжевые листья под ногами, липкий вкус распускающейся почки на языке. Малик явно и в ущерб смыслу готов лишний раз насладиться шумом налетающего порыва ветра или журчанием реки между камнями. Для него такие вещи первостепенны, а потому он не в меру заигрывается с ними. То же с закадровыми монологами персонажей — они просто звуковой фон, сильнее погружающий в восприятие визуального ряда. Правда, слова не вполне бессодержательны, и в них всё-таки ощущается попытка создать хотя бы приблизительную модель внутреннего мира переживаний.

Последние слова из Её монолога подводят нас к конечному итогу: любовь необъяснима, но мир прекрасен уже потому, что она просто существует. Режиссёр не даёт главного ответа, но напоминает о вопросе, давая возможность вынести крупицы нового смысла из представленной картины жизни. На экране она быстротечна, но всё-таки ухвачена, и надо признать, что нужно неимоверное количество труда и плёнки с заснятой жизнью, чтобы потом так показать её — будто мимолётно и поверхностно. Кинопоэзию Малика можно принимать или не принимать. И если всё же принимаешь, то чувствуешь умиротворение и можешь спокойно размышлять о людях, любви и мире, пока смотришь, как стадо бизонов мирно пожёвывает травку в залитой солнцем степи.

Любовь, которую нужно подпитывать как ручей, чтобы она не пересохла и любовь, которая от Бога… Как обрести Вечную Любовь? Где Она живет?

Герои фильма были так близки к ней, но увы Чуда не случилось. Нил боялся, сомневался и бездействовал. Марина действовала, добивалась любви, совершала ошибки и раскаивалась, но не смогла полюбить Нила со всеми его недостатками так, как любила себя и свою жизнь. Не получилось пробудить Всепрощающую Любовь, дремлющую в скептике Ниле и его давней знакомой со сложной судьбой. Без чудес живется спокойнее, а поэтому Нил и выбирает принцип «любить меньше, чтобы быть сильнее». Чувства под контролем. Он должен быть сильнее… Сильнее своих чувств, сильнее частички Бога, которая есть в каждом человеке, в том числе и в нем самом. Он выбрал спокойную размеренную жизнь с грустными воспоминаниями о том, как он когда-то любил ту, которая вела его к Чуду…

Шедевр

10 из 10

Фотографически красивый фильм. Любой кадр можно остановить и повесить на стенку. Для всех любителей эстетики, не просто красивых видов, а видов-находок, когда есть передний план, акцент, контраст, когда цвет передает настроение и все, в буквальном смысле, понятно без слов. Слов в этом кино действительно мало, но для меня он мог бы быть вообще без слов. Тем более, что в качестве музыкального фона выбрана классическая музыка, которая не долбит в уши, а плавно обволакивает и затягивает тебя в сюжет.

На мой взгляд, это удивительно русский фильм. Душевные метания, поиски себя — редкая тема в наше материальное, прагматичное время. Не случайный и очень правильный выбор главной героини — Ольга Куриленко — которой близка по корням эта тема, культура, образ жизни. А вот Хавьер Бардем в роли священнослужителя, простите, но совсем не воспринимается. До смешного не воспринимается.

Поставьте жизнь на паузу. Позвольте себе никуда не торопиться. Наслаждайтесь.

Есть фильмы, которые, в первую очередь, предназначены для кинорежиссеров, а не для зрителей. Искусство для искусства. «К чуду», скорее всего, принадлежит именно к этой категории.

Сюжет в нем далеко не главное. Француженка Марина, с десятилетней дочкой от первого брака, влюбляется в американца Нила и уезжает с ним в Оклахому. Но сам Нил никак не может выбрать между ней и своей первой любовью Джейн, которой очень нужна мужская рука на ее разоряющемся ранчо. Наконец, Марина и Нил становятся мужем и женой, погружаясь в неизбежные проблемы семейной жизни, из которых каждый ищет свой выход. В том числе, обращаясь за наставлениями к отцу Куинтану, который сам страдает из-за постоянного погружения в проблемы прихожан и мучительных поисков Б-га.

И на все это накладываются фантазии Марины о мальчике, которого она родит от Нила и их будущей жизни, так что порой трудно отличить реальность от вымысла.

Но происходящее в фильме не столь уж и важно по сравнению с завораживающими кадрами природы, пасущихся зубров, танцующей Марины, прилива в Мон-Сент-Мишеле… Именно они создают «настроение» фильма и остаются в памяти, создавая своеобразное послевкусие, когда окружающий мир начинаешь видеть сквозь призму камеры Терренса Малика.

Для тех, кто любит арт-хаус.

8 из 10

Любовь, наверное самое сильное чувство, которое способен испытать человек. И каждый любит по своему. Любовь может одного и того же человека вознести до небес и в тоже время уничтожить его. Но если не любил, то и не жил. С другой стороны, может ли кто нибудь ответить в чем истинный смысл этой самой любви? Для чего нам дана возможность испытать такое сильное чувство? Ведь порой расплата за него бывает горче и дольше чем счастливые мгновения когда ты полностью им поглощен.

Интересно, что испытывая любовь — ты можешь стать суперменом, и непреклонно идти к своей цели разрушая все преграды, но неудача может сломать и самого сильного человека. Шрамы на сердце не заживают никогда, они становятся меньше и со временем не так сильно беспокоят, но остаются с тобой навсегда.

Когда ты находишь свою вторую половинку, свою родственную душу, эти ощущения ни с чем не спутаешь. Ты паришь над этим миром, если есть проблемы в этой жизни, то они непременно все решаемы, ведь безвыходных ситуаций нет, так ведь? Тебе всегда мало времени, чтоб наглядеться в глаза своему счастью, чтобы надышаться ею, ты неуязвим. Но это ощущение не вечно… Сколько же оно может жить в сердце человека? Почему оно уходит? И ведь всегда по разному, — у кого то раньше, у кого то позже, а ведь у кого то может и никогда…

И вот наступает время, когда все становится обыденным. Глаза твои уже не горят при виде ее, пульс не учащается, ты спокоен. Есть проблемы? Видимо да, и их становится все больше, и как то их надо решать, но жизнь она ведь такая сложная…

Что с этим делать? Почему нельзя быть всегда счастливым? Это ведь сделало бы мир прекрасным. Во имя любви человек способен на многое. Но как и на хорошее, так и на плохое.

Картина Малика, это монолог о природе любви. Это фильм? По всем параметрам — да. На экране играют актеры, происходят какие то события. Но это скорее фильм ощущение, фильм состояние. Явление практически уникальное. Герои задают вопросы, но услышат ли они на них ответ?

Благодаря фирменному монтажу автора, вливаешься в эту атмосферу вслед за героями. Повествование обрывистое, как впрочем и наша память. Ведь все что мы вспоминаем и перебираем в голове, это зачастую отдельные сцены и слова, то есть тот же монтаж нашей жизни. Мы вспоминаем лучшее и худшее наше время обрывистыми кусочками, которые избирательная память отредактировала на свой манер. Фильм Малика это тот же поток сознания, невероятно красивый (благодаря фантастическому мастерству Любецки) и пластичный по монтажу.

О любви сказано, написано и спето столько, что и за всю жизнь не объять. Но каждый раз несмотря на все, можно говорить о ней вновь и вновь и это все равно будет по другому. Что же такое любовь? Поиск ответа для каждого индивидуален.

«Мы были созданы, дабы увидеть тебя»…(с)

«Когда можешь увидеть ветер, что качает стебли травы…»

В своем очередном фильме, режиссер Терренс Малик, в очередной раз окунается (или окунает?!) в проблемы бытия, в вопросы о том, есть ли понятия рая на земле просто фразой или оно все таки возможно!

Я не умею писать именно о фильме, исключая свой фактор из него, потому наверно напишу в привычном стиле — я не являюсь поклонницей Терренса, более того я являюсь НЕ поклонницей, и если бы не каст фильм в список просмотра не закинула бы. Однако, как бы я и что не говорила, Терренс уже начинает создавать свой стиль в кино — отрицать это глупо. И пока все разделились на сторонников и противников, Терренс будет снимать и монтировать еще.

Тем временем, фильм оказался «чудным» во всем смыслах этого слова, и что самое смешное во всем этом, гораздо глубже и интереснее для меня, чем расхваленный, одаренный, но совершенно пустой «Древо жизни»

Сложно сказать о чем кино, потому что задумываешься очень о многом когда смотришь такое… Я пару лет назад была в одном городе, и там была в парке природы. Это что то типа персонально кинотеатра, когда перед глазами проплывают виды природы, а окружают тебя звуки воды и зверей. Я в частности слушала водопад и смотрела на горды и эти самые водопады…

Ощущение кстати нереальное — полное очищение ото всего вообще! Когда ты выходишь оттуда, внутри тебя словно вселенское спокойствие. И самое приятно, что ты вдруг начинаешь видеть мир по другому. Я помню вышла оттуда и с подругой шла по парку, и чисто случайно подняв глаза к небу увидела, сквозь ветки клена, как оно безгранично прекрасно.

К чему я все это говорю? К тому, что когда я закончила смотреть этот фильм, во мне вновь поселилось то чувство «прекрасного неба и спокойствия»…

Главный плюс фильма, пожалуй все таки в минимуме диалогов… Фильм почти немой, и от этого говорит громче… Да-да, фильм говорит со зрителем, призывая смотрящего, не поленится открыть сердце, голову и ум, чтобы подумать. О жизни, в которой уже давно определено: цель наша — искать счастье! Искать свой рай, свое «чудо»… О жизни, в которой уже давно проверено: рая все таки на земле не бывает, если его нет внутри нас… и как бы мы не пытались склеить куски, разбитое-разбито. О жизни: в которой мы всегда больше раним тех, кто нам дороже всех… О жизни, в которой всегда будут вместе: Тьма и Свет, Любовь и Боль, Рай и Ад…

Поражает, как широк круг обозрения у Малика в этом фильме. Тем, над которыми не думаешь, практически нет… думается о жизни, о смерти, о боли, о радости… о рае! Плохо наверно то, что реальность проблемы все таки гнетет… Когда рядом нет твоего «рая». Когда ты строил рай, но вдруг стены порушены и ты опять один на один с собой. Но удел таков, что снова берет в руки кирпичики своей жизни и снова строим. Иного не дано!

Поразила Ольга Куриленко. Вообразить даже не могла что она может быть такой талантливой. Она приковывала в себе взгляд добрую половину, и ее хотелось видеть все больше и больше. Рейчел МакАдамс снова показывает какая она умница. Жаль вот, мало ее… Очень. Как кстати и Хавьера Бардема. Но, порой в кадре одно его присутствие служило оправданием его здесь присутствия. Даже 15 минут роли, могут быть глобальными. И пожалуй единственный минус Терренса как режиссера, это кандидатура Бэна Аффлека на главную роль, которую он просто зажевал… И вот пожалуй именно сейчас мне жаль, что Кристиан Бейл выбыл из проекта. Это несомненно была его роль.

Если есть такая премия как «лучшие виды природы мира» ее несомненно достоин Эммануэль Любецки… Как говорится «увидеть и умереть»… Просто невообразимо красиво и очень со смыслом… Так же низкий поклон Ханану Тауншенду, который заставил этот фильм нашептывать и тихонько подпевать.

Посвящается фильму, который смог затронуть правильную струну в сердце…

У меня все!

Долго и мучительно думал, что же написать, ведь картина Малика так неоднозначна. При вроде бы конкретной общей идее картины наблюдается некоторая растворенность замысла. Все дело в том, что при каждом новом пейзаже, переливе солнечных лучей на лицах персонажей, мелодии, в конце концов, возникала уйма ассоциаций. Одна накладывалась на другую, до невозможности переплеталась и рождала новую мысль, уничтожавшую прежнюю. Казалось еще чуть-чуть и я сойду сума. Однако в этом и есть вся «фишка» Малика. Сними ее Малик до «Древа жизни», возможно, однозначности было бы куда больше. Но теперь все работы Малика воспринимаются мною, как дети «Древа жизни», уж сильно прослеживается в них общий мотив естественности, заострения внимания на пейзажах, линиях, абстракциях, исключительных эмоциях человека, минимализме слов. Определенно режиссер нашел себя в таком непростом жанре, как современное кино, в котором одна только мысль об отсутствии спецэффектов и пафосных диалогов уже ставит под сомнение успешность кассы и, как следствие, фильма в целом. И тут меня осенило. Я вспомнил слова из когда-то прочитанной мною книги и подумал, что они максимально лаконично и четко передадут центральную идею фильма, помимо которой в картине масса. Дабы не заниматься тавтологией других рецензентов, пересказывая сюжет и личности персонажей, просто приведу эти слова.

Стивен Волински, автор множества книг по квантовой психологии писал:

«Большинство из нас сопротивляется собственной пустоте до такой степени, что судорожно цепляется за любые отношения с другими. Мы говорим друг другу: «Помоги мне заполнить мою пустоту!» Если это получается, мы называем это настоящей любовью; если не получается, требуем развода. Иначе говоря, мы используем других, чтобы заполнить собственную пустоту, но это приводит лишь к разочарованию. Почему? Потому что каждый из нас должен встретиться со своей пустотой и признать ее истинную ценность. Убегая от своей пустоты и ожидая, что другие заполнят ее, мы постоянно терпим неудачу, так как пустота является нашей истинной природой.»

Если приглядеться к фильму более внимательно, а еще лучше пересмотрев его пару десятков раз, не потеряв адекватность, наблюдая за инфантильным поведением женских персонажей, эти слова кажутся эталоном объективной оценки.

Про этот фильм можно написать массу всего — а не хочется. Поскольку он сам до крайности лапидарен в плане произнесенных слов, бережно пестует магию неозвученного, сокрытого между строк. Или, вернее сказать, между кадров. Каждый кадр — словно драгоценный камень в богатой сокровищнице Терренса Малика. Визуальной составляющей отданы на откуп почти все «сваи» кино — перипетии сюжета, психологический подтекст, идеологический месседж. Такой смелый подход можно позволить себе, лишь будучи твердо уверенным в привлекательности и эффективности авторского метода.

И то и другое в наличии. Киноязык, к которому Малик пришел в последние годы — язык, который проникает в самую сердцевину означаемого, который хочется смаковать, раз за разом открывая его новые грани, — имеет ли он вообще аналоги в истории кино? Его «презентация» состоялась в «Древе жизни» — неровной ленте, где шедевральная основная часть обрамлялась нелепыми зарисовками доисторического прошлого и райского будущего. Ошибки были учтены: в «Чудо» перекочевала только основная часть «Древа жизни». Вернее, ее фирменные приемы: сюрреалистическое «приглушение» голосов (порой герои беззвучно шевелят губами, отчего возникает ощущение, будто видишь все происходящее во сне); хаотичный монтаж, разрушающий представление о линейном времени; постоянно движущаяся, словно ритмизирующая проживаемый момент камера, благодаря которой самые тривиальные сцены вроде утреннего умывания приобретают динамику и естественную красоту (а короткие, по 4—6 секунд, эстетские планы становятся как бы зарисовками с натуры, представителями новейшего жанра «двигающейся фотографии» — за примерами добро пожаловать на coub.com и на плодящий «гифки» tumblr.com).

Описывать все режиссерские и операторские «фишки» пришлось бы долго; куда важнее, что они не делают фильм формалистским, но состоят в крепкой связи с его смысловыми «гирями». Внешние красоты имеют прямой выход на нечто более существенное — на потоки эмоций, волны настроений, океаны энергий. Диапазон предельно широк — от эйфории, полета души, до гнетущего чувства замешательства и тревоги; свой энергетический фон отчетливо ощущается в каждой сцене, каждом повороте камеры. Энергия повсюду; она — и есть Вселенная. И тут осталось лишь разобраться в терминах: то, что науке известно как энергия, на бытовом уровне называется Богом. Терренс Малик убежденный мистик, а потому убедительно отстаивает пантеистическую картину мира. В которой находится место съемкам подводных гадов, диких зверей и перелетных птиц и, конечно, съемкам неба, неба, неба. Вспомним: имеющий очи да увидит.

Впрочем, нельзя так просто взять и увидеть. Вспомним и другое: Бог есть любовь. В фильме Малика эта высушенная от частого (и не к месту) употребления фраза наполняется изначальным содержанием. Только через любовь, единение сердец, скрепление судеб, взаимное служение, принятие своего долга человек приходит к Богу, возвращает «потерянный рай» — чувство неразрывной общности с сущим. В «Древе жизни», чтобы показать отдельного человека как частичку в едином процессе Бытия, Малику пришлось рисовать динозавров и сказку о загробном мире. «К чуду» успешно обходится без этого: все самое главное, сама эссенция, суть жизни — здесь, посреди нас, в повседневных занятиях, в мимолетных взглядах и прикосновениях, в небесной лазури и каплях росы на траве.

И это я пока не говорил о героях! А ведь драматическая линия, запутанные коллизии взаимоотношений — еще один «центр тяжести» картины. Именно здесь осуществляется напряженный, петляющий, отчаянный поиск любви — божественной опосредованно через человеческую. Главных героев трое (исполняют Бен Аффлек, Ольга Куриленко и Хавьер Бардем): каждый проходит свой тернистый путь, проживает свою интригующую историю с весьма различными итогами. Позволю себе опустить подробности: эти истории имеет смысл проследить самостоятельно, а я, кажется, уже сказал достаточно, чтобы, дочитав отзыв, вы первым делом озаботились покупкой/скачиванием данного фильма. Скажу только, что больше всего меня впечатлил образ пастора — сильный, колоритный, метущийся. В финале он не столько обретает Бога, сколько утверждается в незыблемой уверенности, что Бог есть, просто он пока не принял его в свое сердце; но он приложит все усилия и не сдастся до самого конца.

Эта уверенность, на самом деле, пронизывает весь фильм: главный вопрос здесь — сколько займет путь «к Чуду», а не существует ли Чудо как таковое. Между тем, последнее очевидно далеко не для всех зрителей Малика. Уверен: главная причина, мешающая многим воспринять картину, — леденящий душу скепсис. Но не существует души окончательно заледенелой. Быть может, она просто в начале пути?

10 из 10

«Только одно неизменно: смерть и Бог. Только об этом стоит думать», — говорит рядовой Эдвард Битрейн в фильме «Тонкая красная линия». Все творчество Терренса Малика — от «Пустошей» до последней картины — может быть описано этими словами. Режиссер мыслит философскими категориями, поэтому его кинематограф в каких-то моментах становится абстрактным. Герои фильмов — блуждающие странники, ищущие Истину. Они пребывают в средоточии правды, которой не видят, но чувствуют ее легкие прикосновения, благодаря которым рождаются слова, фразы, диалоги. Каждый из них пройдет сквозь ночь, чтобы обрести Бога.

Кажется, Терренс Малик нашел идеальную художественную форму для философствования. В последних картинах режиссер отказывается от законов классической драматургии, поэтому его творчество вызывает неоднозначные оценки зрителей. В его лентах отсутствует полноценный сюжет, они лишены действия и могут быть сравнимы с философскими произведениями, написанными средствами киновыразительности. «Древо жизни» и «К чуду» смотрятся как части единого произведения. Это — новый этап творческого пути Терренса Малика, обозначенный стремлением к еще большей умозрительности.

Режиссера интересуют две идеи: Бог и смерть. И если у смерти одно значение, то Бог имеет много имен: любовь, истина, чудо, жизнь. Как философ, Терренс Малик погружается к основанию бытия, чтобы найти вечное, лежащее в истоке человеческой природы, поэтому он пристально наблюдает за рождением жизни. Его кино — это поиск, одиссея к сердцу мироздания. Неспроста последняя картина называется «К чуду»: как возможна любовь? И если она возможна, то почему существует смерть, отрицающая вечность? «Вечности не существует», — говорит в момент отчаяния Марина, героиня Ольги Куриленко. Где в пустошах искать Бога?

Его фильмы — это разрозненные, как человеческая память, картины жизни, сопровождаемые внутренним голосом. Кажется, что все уже в прошлом, и остались только пролетающие перед взором воспоминания. Терренс Малик создает удивительное чувство неразделенности всего: словно он смог запечатлеть саму любовь. Если у Тарковского кино — это запечатленное время, то у Малика — запечатленная любовь. «Любовь соединяет в одно целое», — говорит Марина. Его герои почти не говорят сами, за них говорит закадровый голос, будто их души ведут повествование. Это рождает иллюзию единого нераздельного потока голосов, как если бы в мире не было одиночества, и каждый отражался бы в другом. «Я — в тебе, ты — во мне», — обращается Марина к Нилу (Бен Аффлек).

Измена — это конец любви, но может ли любовь умереть? Человек находится в неведении, но неустанно двигается по направлению к свету, как цветок всегда поворачивается к солнцу. «К чуду», как и «Древо жизни» — это молитва о любви и смерти, о правде и лжи, об обретении Бога.

Искренне хочется спорить с несправедливыми осуждениями фильма «К Чуду», который язвительно называют «псевдоинтеллектуальным» люди, которые пытались включить голову во время просмотра фильма, тщетно пытаясь его понять.

Возможно, на вкус и цвет фломастеры разные — да, соглашусь. Я даже могу сказать, что фильм десятки не заслуживает. И тем не менее, как новоявленный открыватель мира и поклонник работ Терренса Малика, я нахожусь в восхищении.

Этот фильм нужно прочувствовать вместе с героями, и именно прочувствовать. Я признаюсь, действительно не всегда понимала, что происходит на экране, но режиссерская работа настолько потрясающая, что я чувствовала холод ветра и его свежесть, и мурашки бежали по коже.

Бытие как оно есть. Чувства как они есть. Нелепость. Глупость. Мы не понимаем замысел фильма, как не понимаем для чего мы живем в этой Вселенной. Единственные радости здесь и сейчас — это наслаждаться каждым мгновением плохим и хорошим, истинно наслаждаться, без обмана. А Терренс Малик умеет показать эти мгновения с помощью камеры, как видит это человеческий глаз.

9 из 10

Очень люблю фильмы Терренса Малика. Через экран ему удается говрить ощущениями и заставлять переживать эти ощущения. При чем без каких-нибудь бьющим по мозгам сценам наслия и резни, и даже почти без слов. Раньше меня даже злили все эти голоса на фоне, которые очень медленно договарили мысль, типа «зачем мы здесь», «кто я», «что я здесь делаю» и т. д. Но потом мне пришла в голову мысль, что будь на экране эти живописные картины природы без подобных реплик, то их можно было бы спутать за кадры из BBC, и что, наверное, именно именно эти слова и помогают всем этим видам и ракурсам касаться самых разных струн нашей души и заставлять ее звучать.

Еще мне нравится то, что Малик заставляет забывать об актерах, которые играют. Я действительно не видел, что это — Аффлек, а это — Куриленко. Для меня это был фильм, где есть Он и Она(я так и не понял, как их зовут, если вообще где-то их имена упоминались), даже можно сказать, где есть абстрактные М и Ж и их история. Пока я смотрел, я любил их. Этот фильм — как книга, в которой герои хоть и описываются, ты все равно САМ представляешь их такими-то, а другой человек будет видеть их другими. Здесь, во всяком случае для меня, эти двое тоже были всего лишь зарисовкой, а добавляло новые штрихи и прорисовывало детали уже мое воображение, по мере того как я смотрел фильм дальше.

Теренс Малик выдохся, а Бен Аффлек и Ольга Куриленко плохие актеры?

Не в этом фильме.

10 из 10

Начну с того, что я являюсь большим поклонником фильма Терренса Малика «Древо жизни». Религиозная драма, с неподражаемой режиссурой и великолепным сценарием. К сожалению, фильм понравился далеко не всем, но это не помешало фильму заполучить золотую пальмовую ветвь. Разумеется новый фильм данного режиссера я пропустить не мог. Фильм получил еще более плохие отзывы, был упрекнут за пустой сценарий и плагиат с древа жизни. Но тем не менее, это безусловно великолепный фильм.

В данном фильме режиссер решил напрочь отказаться от слов и сосредоточить все на актерской игре и режиссерской составляющей. Напоминало ли все это древо жизни? Да, безусловно напоминало. Было ли это плагиатом? Нет, безусловно не было. Да стили очень похожи, но что делать если режиссеру нравится использовать подобную подачу. Да и тем более многим(например мне) она нравится. Нужен ли здесь сценарий и слова? Нет, режиссура, качество постановки и актерская игра говорят убедительнее любых слов.

Если в древе жизни история велась о разрыве человеческой души и выборе пути, то здесь о поиске истинного света. Каждый из персонажей пытается найти себя в этой жизни и понять свою судьбу. Режиссер капнул весьма глубоко, но рассказывать бесполезно — нужно смотреть. Выводов с сущности фильм не делает, а лишь рассуждает на эту, что как мне кажется правильно, ведь у каждого человека своя точка зрения.

Актеры безусловно великолепные, на них очень многое держится. Все замечательно вошли в свои образы. В особенности хочется выделить Ольгу Куриленко. Если честно, мне никогда не нравилась эта актриса. Она меня всегда жутко раздражала своими попытками играть. Но в данном фильме она смогла во всю раскрыть свой потенциал, и как оказалась она актриса с весьма большим талантом.

Итог: великолепный фильм, который все любители древа жизни должны оценить по достоинству.

Фильм «К чуду» придется пересмотреть, наверное, еще не один раз, чтобы понять, что хотел сказать в нем Терренс Малик. Кроме того, нужно будет постараться постичь мысли режиссера, которые тот не смог или не захотел облечь в четкое слово. А также и то, что попало в фильм, возможно, даже не по воле его создателя, а было рождено импровизацией по ходу действия, просто потому, что пришлось к месту и в нужный момент.

Знакомство с творчеством Малика у меня началось с «Древа жизни», к просмотру которого тоже, кстати, доведется, вероятно, вернуться не один раз, чтобы хоть в какой-то мере понять, о чем это кино, настолько богато оно буквально пластами идей. Из очевидностей, которые я вынес после первого взгляда, стала немногословность его творения, гораздо больше режиссер стремится сказать визуальными символами, в кои с полным правом зачисляются движения, жесты и мимика героев.

В картине «К чуду» Малик пошел еще дальше, сведя вербальное общение персонажей почти к минимуму, которому дышит в затылок полная немота. Но разве можно из-за этого упрекнуть ленту хоть в малейшей невыразительности? Наоборот, именно благодаря тому, что все плавно перетекло в символы, эта работа сумела сказать о своем предмете исследования даже больше, чем в «Древе жизни», хотя до недавнего момента это казалось невозможным. Справедливости ради скажем, что объект исследования в фильме «К чуду» менее глобален, чем в вышеназванной ленте, где завязка идет чуть ли не от Сотворения мира. Картина же «К чуду», как ни банально звучит, рассказывает о любви — многоликой, загадочной и остающейся до сих пор непостижимой части человеческого бытия, одной из самых замечательных добродетелей, дарованных Богом человеку.

Конечно, фильм не ставит целью раз и навсегда рассказать о любви все, расставив все точки над «и». Нет, он просто кладет любовь под очередной микроскоп еще одного художника-испытателя и пытается рассмотреть в ней нечто новое, неизведанное, то что не привлекло внимание его предшественников. Причем для опытов взят самый что ни на есть обычный срез конкретной человеческой истории. Которая происходила за всю историю человечества, вероятно, уже не один триллион раз и может произойти еще столько же раз в будущем.

Смотреть такие фильмы нелегко, особенно сегодняшнему зрителю, которого приучили наслаждаться яркостью и эффектностью картинки, но совершенно атрофировали умение не только смотреть, но и видеть второй, более глубокий план за движением, жестом героя, уже не говоря о слове. Совершенно отучен современный зритель и от того, что кино может быть неспешным, даже статичным и при этом поведать о многом. Большинство фильмов сейчас настолько перенасыщены действием, зачастую суетливым и бессмысленным, что картины, подобные творению Малика, могут показаться затянутыми, скучными и монотонными, хотя это далеко не так. Весь мир в целом мчится сейчас неизвестно куда, а за ним бежит и кино как неотъемлемая составляющая его сегодняшних реалий. Может, хоть ненадолго надо останавливаться, чтобы не потерять в жизни главного, и фильм «К чуду» — лучший к тому повод.

Нелегко, думаю, приходится не только зрителю, но и актерам. Как Брэд Питт в «Древе жизни», так и Бен Аффлек в фильме «К чуду» преимущественно играют именно в кино, донельзя насыщенном движением, драйвом (хотя есть у обоих и исключения: например, у Питта таким является, на мой взгляд, лента «Знакомьтесь: Джо Блэк»), а перенастраиваться на «волну» картин Малика, думаю, нелегко даже таким талантливым актерам, как они. В принципе, то же можно отнести к Ольге Куриленко, сыгравшей одну из главных партий в «К чуду», и Хавьеру Бардему. Однако, честь им и хвала, перестроиться все смогли блестяще, сыграв, наверное, одни из лучших своих ролей, рассказав нам проникновенную, но очень сильную и наполненную смыслом историю любви, поисков самих себя в мире и конкретном социуме.

Филигранно отработал в этом фильме и «штатный» оператор Малика Эммануэль Любецки. Многим «К чуду» может показаться беспорядочным нагромождением статичных сцен-зарисовок, мало связанных между собой, но именно из таких эпизодов, по сути, и складывается порой человеческая жизнь, в которой стремительно меняются внешние декорации, эмоции, настроения и желания. Лента Малика в этом плане нисколько не оторвана от жизни.

Как никогда важна в таких работах и музыка. В отдельных моментах она рассказывает зрителю практически все, передавая чувства персонажа, который весь кадр может быть неподвижен в буквальном смысле слова. Композитор Ханан Тауншенд тут проявил себя не меньшим виртуозом, чем оператор, создав идеальный для подобной картины музыкальный ряд.

Подводя предварительные (ибо, как я уже заметил выше, этот фильм нужно пересмотреть не один раз) итоги, трудно в нескольких словах охарактеризовать картину Терренса Малика. Очень приблизительно его можно назвать многослойным глубоким и сильным кино и любви как явлении и добродетели.

8 из 10

На Венецианском фестивале фильм освистали, отзывы, в массе своей, — отрицательные, «серьёзные» критики пишут, что каждое появление героя Хавьера Бардема вызывает смех… Как-то всё это на просмотр картины совершенно не настраивало.

На мой взгляд, весь негатив у зрителей вызван, скорее, формой подачи материала, когда-то раз и навсегда выбранной Маликом. Все эти его многозначительные закадровые фразы, хмурые, одухотворённые лица, да, даже, выдающиеся по красоте картинка и выбор натуры, если все они повторяются раз за разом, из фильма в фильм, в конце концов начинают сильно утомлять, и зритель уже не видит за всеми этими составляющими мысли автора. А она есть.

Сделай выбор. Поделись своей любовью. Не бойся совершить ошибку. Ошибешься — покаешься. Избегая выбора, ничего не делая, ты уносишь свою любовь, свой талант в землю. А над этим даже бог не властен.

Судя по количеству отрицательных отзывов, тема не особо актуальная и мало кому близкая. Но виноват ли в этом Малик?