Сноутаун (2010)

«Based on the shocking true story» — не просто слоган к этому фильму, а скорее вполне справедливая аннотация и добродушное предупреждение зрителю, ищущему кино для приятного вечернего времяпрепровождения. Естественно меня он не остановил, о чём я нисколько не жалею.

Итак, фильм, завоевавший приз ФИПРЕССИ на кинофестивале в Каннах, австралийского режиссера Джастина Курзеля — «Снежный город», я собиралась посмотреть уже давно, так как его «Макбет» прошлого года прочно занял место среди моих любимых кинотворений. Захотелось сказать несколько слов о Snowtown, ибо как следует из самого фильма (и не только) именно молчание/замалчивание/нарочитое равнодушие и является корнем Зла, порождая как следствие бездействие, превращающее дарованный некогда Адаму для «возделывания и процветания» Эдем в форменный Ад, оно разлагает изнутри. Это история о том, как Человек теряет человеческое лицо, о том, как трещащая по швам психика, в последней надежде окончательно не слететь с катушек строит мощнейшие защитные барьеры, сублимируя и вытесняя в самую глубь травмирующие события, но тщетно. Насилие кажется медленно, но верно, въедается под кожу каждого и начинает восприниматься уже как нечто обыденное и самое обыкновенное — как зеленая трава за окном, синее небо и желтое солнце над головой, как каждодневная порция кофе на завтрак с горьковатым привкусом под сводку утренних новостей, или сухие строки криминальной хроники, с буднично приведенной статистикой о том, где сколько кого погибло, где был теракт, произошло убийство и т. д. Это уже давно перестало шокировать, перестало задевать что-то отмершее внутри…

Не припомню чтобы мне приходилось бороться с желанием выключить фильм из-за того, что он настолько тяжел, чтобы даже немного подташнивало во время просмотра отдельных сцен, но в данном конкретном случае это, пожалуй, полезно — это как вскрыть нарыв, чтобы остановить дальнейшее распространение инфекции: больно, местами очень больно, но жизненно необходимо. Очень сильный, безгранично талантливо снятый фильм с эффектом едкой щелочи против налёта розовых иллюзий касательно сущности человеческой природы + некий скрупулезный визуальный трактат по патопсихологии соединенные безжалостно правдиво в шокирующее нечто, по силе воздействия приравниваемое этак к 10-ти «Спискам Шиндлера», 5-ти «Иди и смотри» и 2-м фон Триеровским «Антихристам». Но, при всем при этом, меньше

10 из 10

поставить просто рука у меня не поднимется

Мой поклон Курзелю.

Будучи участником многочисленных престижных киносмотров от Торонто до Гонконга, Джастин Курзель стал обладателем премии ФИПРЕССИ Каннского кинофестиваля 2011 года. Фильм «Снежный город», основан на реальных событиях, связанных с самым жестоким серийным убийцей Австралии, история которого известна под названием «тела в бочках» — стал отправной точкой в режиссерской деятельности Курзеля, принесшей ему славу. Сейчас мир в ожидании новой картины «Макбет» в главной роли с Майклом Фассбендером. снятой по мотивам пьесы Уильяма Шекспира.

Джон Бантинг, главарь преступной группировки, и его главный компаньон Роберт Вагнер с 1992 по 1999 года убивали тех людей, которые, по мнению Бантинга, были педофилами, а также из чувства неприязни — геев, наркоманов и просто полных людей. Хотя, сам главарь, не мог похвастаться своим атлетическим телом, можно сказать, даже был склонен к полноте и, учитывая его ненависть к людям с нетрадиционной ориентацией, стоит рассмотреть его предрасположенность к латентному гомосексуализму. Все проекции ведут к жесточайшим последствиям, пытаясь вести правильной образ жизни, по своим устоям и понятиям, обычно приводит к аморально-радикальным последствиям.

Став заложником ситуации, главный герой фильма, Джейми, будучи закомплексованным, скрытным и неуверенным в себе, а в следствии тесных взаимоотношений с Бантингом, становится непредсказуемым и опасным для окружающих. Первая кровь пролитая ним, в 16-летнем возрасте, становится началом его взросления, становления себя, как асоциальной личности и распада нормального человека из-за начальной стадии шизофрении, но тем не менее Джейми не подвластен самому себя, он всего лишь игрушка в руках умелого Джона.

Гиперреалистичность фильма показана во всей детальности и тривиальности. Превосходная работа оператора, большое количество панорамных кадров, развёрнутость в мелочах (особенно фокусировка на кровавых побоях) — заставляет проникнутся фильмом и устрашится, что это происходило на самом деле и не так давно. Да, что же, это случается сплошь и рядом. Нельзя быть в ком-то уверенным, за добродетельной личиной, могут скрываться злые умыслы.

Всегда восхищали актеры, которые правдоподобно вживаются в роль маньяков, серийных убийц, злых гениев. Есть в них что-то такое притягательное, что заставляет восторгаться реальностью происходящего. Так и Дэниэдл Хэншэлл смог перевоплотиться в живую легенду, по меркам живых легендарных маньяков. Нельзя обделить вниманием Лукаса Питтавэя, который весь фильм проходил с минимальным набором эмоций и с невероятным огнем в глазах.

Фильм не насыщен яркими цветами, не блестит мишурой, здесь — гнетущее настроение картины. Депрессия и драматичность во всех ее проявлениях. Если захочется взглянуть правде в глаза, то для начала стоит посмотреть фильм «Снежный город».

6 из 10

В провинциальном австралийском Снежном Городе, увы, никогда не было снега. Вечная жара, духота, клубящаяся пыль и этот невыразимый и невыносимый запах ненужной, отчаявшейся жизни обитателей человеческого дна. Именно сюда, в город заброшенных надежд и похороненных мечтаний о той лучшей, неизбывной жизни, принесла нелегкая мать-одиночку Элизабет вместе с тремя сыновьями. Провинциальный быт готов был уже ее затянуть в свою роковую петлю Мебиуса, удушив до смерти, если б в ее жизни не появился такой себе Джон. Джон Бантинг. Однако лучше бы в жизни Элизабет Харви он не появлялся никогда.

Обладатель ФИПРЕССИ Каннского кинофестиваля 2011 года, участник многочисленных, не менее престижных киносмотров от Торонто до Гонконга, дебютный фильм австралийского режиссера Джастина Курзеля «Снежный город» берет за основу своего повествования — нарочитого в своей медлительности, растянутого и тягостного, как ночной кошмар — историю самого знаменитого серийного убийцы Австралии Джона Бантинга, главаря преступной группировки и по совместительству чистильщика общества от тех, кого Бантинг и его главный компаньон по делам кровавым Роберт Вагнер считали грешниками и нарушителями праведности. Впрочем, для режиссера Джастина Курзеля и Бантинг, и Вагнер, и их многочисленные замученные жертвы, и Элизабет Харви важны лишь как часть единого целого в сугубо универсальной истории о зле, притворяющемся чересчур обыденным, зле, поддаться гипнотическому дурному влиянию которого крайне легко, но только потом осознание всего совершенного свалится камнем на душу. Но не будет даровано ни спасение, ни умиротворение, поскольку для Курзеля нет неправых и невиноватых — все хороши. Первая кровь для 16-летнего Джима — закомплексованного, зажатого, скрытного, а потому уже заранее опасного и непредсказуемого для окружающих — будет самой горячей, самой сладкой, самой багровой, самой неповторимой по ощущениям собственной власти. Первая кровь первого убийства становится для него первой же ступенькой к взрослению, к осознанию самого себя через причиненную другим боль, но на самом деле он не самостоятелен в своих поступках. Джим — лишь инструмент в руках Джона Бантинга, глина, из которой недостопочтенный Джон лепит монстра, покорного своему создателю. Джим чересчур слаб, тогда как Джон слишком силен, и кто их остановит в таком случае, если окружающий их мир покрыт пеленой безразличия, всеобщей апатии и погружен в коматозный сон наяву. Сеятель смерти нашел своего наследника. Однако Джастин Курзель не пытается судить своих героев ни по заветам уголовного права, ни по ответам Божьего правосудия, в предельно отталкивающей изобразительной манере повествования, окрашенной в нервические цвета экзистенциального безумия, сводящего с ума ангста, Танатоса без Эроса, рассказывая вневременную и безвременную, жестокую и извращенную притчу о полной деградации как отдельно взятых индивидуумов, возомнивших себя Богами во плоти, так и всего общества в целом что в родной для постановщика Австралии, что за ее пределами, поскольку буквально повсюду в мире насилие и безнаказанность принимают в свои ряды новых адептов, и процесс этот, по Курзелю, носит уже характер апокалиптический, неостановимый уже. Необратимый процесс распада, вырождения всех и каждого, кто принимает как данность своего существования(вряд ли жизнь героев «Снежного города» можно именовать именно жизнью) жестокость как таковую. Кровавое колесо так или иначе, но перемелет в фарш тех, кто его и раскрутил. Жизненная философия Джона опасна в своей привлекательности, и фильм «Снежный город», с тщательностью воссоздающий кошмарный мир Бантинга, неприкрыто демонстрирующий садизм, кровь и кишки, не будучи при этом эксплуатационным хоррором, а авторским кино на грани и за гранью фола, не стремится сделать из Антигероя Героя. Бантингу нет оправдания, но нет оправдания и его жертвам, которые невинными не были. Монстр всего лишь пожирал других монстров. Монстр, но не человек, ибо в Снежном Городе Джастина Курзеля — совсем не условном и отнюдь не вымышленном — для Человека уже не было никакого места.

В провинциальном австралийском Снежном Городе, увы, никогда не было снега. Вечная жара, духота, клубящаяся пыль и этот невыразимый и невыносимый запах ненужной, отчаявшейся жизни обитателей человеческого дна. Именно сюда, в город заброшенных надежд и похороненных мечтаний о той лучшей, неизбывной жизни, принесла нелегкая мать-одиночку Элизабет вместе с тремя сыновьями. Провинциальный быт готов был уже ее затянуть в свою роковую петлю Мебиуса, удушив до смерти, если б в ее жизни не появился такой себе Джон. Джон Бантинг. Однако лучше бы его в жизни Элизабет Харви он не появлялся никогда.

Обладатель ФИПРЕССИ Каннского кинофестиваля 2011 года, участник многочисленных, не менее престижных киносмотров от Торонто до Гонконга, дебютный фильм австралийского режиссера Джастина Курзеля «Снежный город» берет за основу своего повествования — нарочитого медлительного, растянутого и тягостного — историю самого знаменитого серийного убийцы Австралии Джона Бантинга, главаря преступной группировки и по совместительству чистильщика общества от тех, кого Бантинг и его главный компаньон по делам кровавым Роберт Вагнер считали грешниками и нарушителями праведности. Впрочем, для режиссера Джастина Курзеля и Бантинг, и Вагнер, и их многочисленные замученные жертвы, и Элизабет Харви важны лишь как часть единого целого в сугубо универсальной истории о зле, притворяющемся чересчур обыденным, зле, поддаться гипнотическому дурному влиянию которого крайне легко, но только потом осознание всего совершенного свалится камнем на душу. Но не будет даровано ни спасение, ни умиротворение, поскольку для Курзеля нет неправых и невиноватых — все хороши. Первая кровь для 16-летнего Джима — закомплексованного, зажатого, скрытного, а потому уже заранее опасного и непредсказуемого для окружающих — будет самой горячей, самой сладкой, самой багровой, самой неповторимой по ощущениям собственной власти. Первая кровь первого убийства становится для него первой же ступенькой к взрослению, к осознанию самого себя через причиненную другим боль, но на самом деле он не самостоятелен в своих поступках. Джим — лишь инструмент в руках Джона Бантинга, глина, из которой недостопочтенный Джон лепит монстра, покорного своему создателю. Джим чересчур слаб, тогда как Джон слишком силен, и кто их остановит в таком случае, если окружающий их мир покрыт пеленой безразличия, всеобщей апатии и погружен в коматозный сон наяву. Сеятель смерти нашел своего наследника.

Однако Джастин Курзель не пытается судить своих героев ни по заветам уголовного права, ни по ответам Божьего правосудия, в предельно отталкивающей изобразительной манере повествования, окрашенной в нервические цвета экзистенциального безумия, сводящего с ума ангста, Танатоса без Эроса, рассказывая вневременную и безвременную, жестокую и извращенную притчу о полной деградации как отдельно взятых индивидуумов, возомнивших себя Богами во плоти, так и всего общества в целом что в родной для постановщика Австралии, что за ее пределами, поскольку буквально повсюду в мире насилие и безнаказанность принимают в свои ряды новых адептов, и процесс этот, по Курзелю, носит уже характер апокалиптический, неостановимый уже. Необратимый процесс распада, вырождения всех и каждого, кто принимает как данность своего существования(вряд ли жизнь героев «Снежного города» можно именовать именно жизнью) жестокость как таковую. Кровавое колесо так или иначе, но перемелет в фарш тех, кто его и раскрутил. Жизненная философия Джона опасна в своей привлекательности, и фильм «Снежный город», с тщательностью воссоздающий кошмарный мир Бантинга, неприкрыто демонстрирующий садизм, кровь и кишки, не будучи при этом эксплуатационным хоррором, а авторским кино на грани и за гранью фола, не стремится сделать из Антигероя Героя. Бантингу нет оправдания, но нет оправдания и его жертвам, которые невинными не были. Монстр всего лишь пожирал других монстров. Монстр, но не человек, ибо в Снежном Городе Джастина Курзеля — совсем не условном и отнюдь не вымышленном — для Человека уже не было никакого места.

10 из 10

Когда после просмотра подобных лент я начинаю делиться своими впечатлениями, собеседники, как правило, нападают на меня с рассуждениями о морали, нравственности их содержания. О, вообще, возможности их существования.

У меня встречный вопрос: почему можно снимать фильмы про войну, где люди осознанно убивают друг друга по, порой, неведомым причинам? Осознанно убивают! Разве это не большее зло чем злодей совершающий преступление в силу психических расстройств или ради удовольствия, в отношении случайного человека. Разве порнография, где люди осознанно… даже не знаю как сказать — совокупляются в групповых оргиях с множеством партнеров, а иногда и не осознанно (в силу детской наивности) не большее зло чем подобные ленты? Все просто, порнография — это приятно, про войну — там патриотизм. Ничего не оспариваю, вот только куда девать убийства?

Такие фильмы как «Груз 200», «Необратимость», «Неистовство», «Снежный город» показывают нечеловеческую сущность убийства, недопустимость преступления, жестокость, неуправляемость, помешательство и его страшные последствия, месть. Однажды беседовал с девушкой которая расхваливала какой-то попсовый детективчик, его лихой сюжет, крутых героев, и невероятную развязку. Причем окрыленная им даже стала писать свой рассказ. Вот только про жертву в тот раз как-то забыли. Да будут тебе Балабанов, Ноэ, Триер, Курзель, Кларк учителями!!!

Фильм понравился. Гиперреалистичность во всей своей банальной и примитивной красоте. Превосходная работа оператора, нестандартные ракурсы, обилие панорамных съемок (это вам не европейская камерность). Игра актеров также не оставляет равнодушным, я даже не представляю как нужно было войти в образ чтоб так сыграть маньяка (сыграть искреннее зло) — заслуживает восхищения.

Отдельно хочу остановиться на саундтреке — это гениально! Я ощутил как саундтрек буквально утаскивал в бездну зла и насилия, заставлял в еще большей степени, до тошноты, прочувствовать отвращение к происходящему. Подобное я слышал только у Гаспара Ноэ. Браво, Джед!

9 из 10

Парадокс этого фильма в том, что при всей своей мрачности, затянутости, отсутствии динамизма он захватывает и не отпускает зрителя, погружая его в вязкий кошмар. Во время просмотра возникают чувства гадливости, жалости, возмущения, раздражения и собственной беспомощности. Дело даже не в реальных событиях, на которые опирается повествование, а на посыл создателей, что ужасные вещи могут происходить на фоне удручающей обыденности, не меняя устоявшийся уклад. Сцены открытого садизма и насилия перемежаются с бытовыми кадрами. Тем страшнее понимание, что маньяк не всегда является в хоккейной маске или с бензопилой, а может готовить ужин для семьи и рассуждать о проблемах в обществе. И вообще быть весьма харизматичным дядькой.

Виктимность главного героя сыграна очень пронзительно. Его обреченность не исчезает от соучастия в убийствах, он остается «человеком в тупике», но лишенным отчаяния загнанного в угол. Поэтому Джим не сопротивляется, что усиливает атмосферу безысходности.

Надо сказать, что работа режиссера, оператора и всей остальной съемочной группы как нельзя лучше смогла передать гнетущее настроение картины. Здесь нет ярких красок, все словно бы присыпано серым пеплом безнадежности. Это тяжелый фильм, но такие произведения нужны, чтобы зритель мог чаще задумываться о реальной жизни, которая его окружает, чем прятаться в мир грез блокбастерного кинематографа.

В Сноутауне никогда не происходили те убийства. Там нашли бочки с телами и всё. Убийц посадили. Конец.

В продолжении о предельном реализме. В данном фильме режиссер продолжает, становящуюся все популярнее, традицию передать историю фильма максимально реалистично. Камера также трясется, выхватывая незначительные детали, актеры непрофессиональные («неизвестные»), почти нет музыки. Режиссер преподносит нам реальность событий, мы уже не можем отказаться от них — только глядеть в экран, наблюдая за жестокостью жизни, творящейся в фильме.

Да, порой жизнь бывает жестока. Это нам хотел передать автор фильма? По словам главного героя, мальчика, так и происходит. Он был пассивным, некрасивым подростком, у которого была жалкая жизнь в австралийских пригородах, которого трахает его брат (сводный?), затем трахает какой-то мужик. Вдруг внезапно появляется маленький, но сильный и харизматичный Джон, который разбирается со всеми проблемами в семье, включая соседа-педофила. Все вроде счастливы, кроме главного героя, которому открывается страшная правда по поводу Джона.

Режиссер Джастин Курзель специально не выносит никакой точки зрения. НА таких историях невозможно чему-то учить. Можно только грамотно преподнести её, чтобы другие уже вынесли что-то самостоятельно. Это и сделал режиссер, очень удачно сделал, со всем нужным художеством, подогнав под серую картинку мрачных будней австралийцев в трущобах ужасающий саундтрек. В некоторых моментах (причем не в самых жестоких) мурашки бегут по коже от эффекта, создаваемого на экране.

Актеры сыграли превосходно, естественно. Они скорее жили и чувствовали — такое крайне сложно сыграть. Особенно Джон был передан на 100 %. Мы понимаем, что он убийца, однако ты симпатизируешь ему, потому что осознаешь — мужик все делает правильно, только специфичными методами. Если бы не современный менталитет, то его можно было бы объявить национальным героем. Задачи Джона были ясны, действия последовательны — он искоренял зло, несправедливость и уродство, которое не могло искоренить государство.

Операторская работа выверена до тошнотворной точности. Она, совместно с музыкой, вводит зрителя как в шок, так и в негу. Вызывает как улыбку, так и отвращение. Передает жуткую атмосферу Австралии того времени. Это невероятная заслуга оператора и режиссера.

Фильм успешно продолжает новую тенденцию предельного реализма, прибавляя к ней, помимо особой стилистики и улучшенных методов, толику чувств, которых не хватало в предыдущих фильмах. Фильм специфичный, сложный, но требующий детального просмотра и обсуждения, хотя бы с самим собой.