Икс-Икс-Игрек (2007)

Укрывшаяся от мира в прибрежном уругвайском поселке семья встречает гостей из Буэнос-Айреса. Взрослые замалчивают истинные причины поездки пустотой вежливых разговоров, пока юная хозяйка дома Алекс не тратит времени даром, предлагая новому знакомому, 16-летнему Альваро, с ней переспать. Неторопливо погружая зрителя в омут своей драмы, аргентинка Лусия Пуэнсо усыпляет бдительность банальной, на первый взгляд, завязкой о влюбленности двух некрасивых угрюмых подростков. А затем без предупреждения уводит историю в крутое пике, ведь ему нравятся мальчики, а ей посчастливилось родиться с признаками обоих полов. Переплетая страхи, недосказанность, мифологические отсылки и выводя в название шифр заболевания, не имеющего отношения к состоянию героини, автор выводит трагичную формулу жизни интерсексуального человека.

«Икс-Икс-Игрек» происходит в иной, инфернальной действительности, где вечную ночь освещает палящее южное солнце, тяжелые тучи нависли в ожидании вечно близящейся, но ненаступающей грозы, а по земле стелются сумрачные тени. Шорохи, шепоты, шипящие завывания ветра над промозглым океаном заменяют музыку, конкретную географию местности вытесняет призрачное безвременье где-то на краю земли. Окрашенная в холодные тона история напоминает кровавую средневековую сказку без счастливого конца, где путь героев пролегает по костям, которыми уставлен дом отца Алекс, биолога. Главная героиня — не прекрасная принцесса, а жуткая химера, Альваро — не принц, а нищий, обделенный любовью бесталанный сын талантливого отца, творящего чудеса на операционном столе. Родившиеся не там и не теми подростки оказываются обречены на самоотрицание, изоляцию и ненависть к себе, в случае Алекс сублимированной в мрачных путаных рисунках, страшном комиксе об уродстве. Звучащий как архаичное ругательство диагноз «гермафродит» лишает шанса принять и полюбить себя, предопределяя девочке роль пугала для суеверных, будто сошедших со страниц злой сказки, детей и взрослых.

С такими, как Алекс, не случается детство, и попытки радоваться жизни отравляют обида и отверженность, многократно усиленные непредвиденным предательством единственного друга. Вынесенный генетикой приговор обрекает с самого рождения вести борьбу за свое будущее, тянуть неподъемную ношу, которую невозможно разделить с кем-либо. Отец девочки, защищающий редкие виды от исчезновения, попытался уберечь и свою дочь, укрыв от любопытных глаз и предоставив возможность в осознанном возрасте избрать пол. Но этот шанс обернулся и даром, и проклятием, озадачив необходимостью принять судьбоносное для себя решение, тем более ситуацию усугубил приезд столичного хирурга. Конструируя столь сложную ситуацию, автор пытается определить, существует ли приемлемый возраст для осознания себя в гендере, и есть ли способ раз и навсегда понять, кто ты есть на самом деле. Где проходит та грань, когда решение перестать принимать гормональные таблетки означает уже не простой подростковый бунт, а подсознательное желание самоопределиться.

Неумолимая симметрия, подчиняющая себе все в природе, становится основным композиционным принципом картины. Два пола, две страны, две семьи с проблемными детьми-подростками — отражаясь от одной незримой оси, темы и элементы дублируют друг друга. Метания родителей, ищущих выход из паутины проблем, находят отклик в исканиях их детей, как и судьбы младших меняют вектор судеб старших. Так семья Алекс пытается понять и принять пол своей дочери так же, как она ищет путь к осознанию самой себя. Лишенная любой романтики встреча двух колючих подростков становится неожиданным шансом заглянуть в бездну другого, обнаружив там неожиданные ответы на свои вопросы. Ситуации ребят прямо противоположны: там, где родители Алекс принимают и ценят ее со всеми особенностями, семье Альваро оказывается не по силам полюбить своего здорового ребенка. И пока девочка-волчонок постепенно обретает свою стаю, парень, чьи проблемы поначалу казались незначительными, безуспешно пытается вписаться среди родных.

В неспешной созерцательности фильма, нежелании размениваться на разговоры, работе на полутонах есть что-то от классических картин Бергмана и Тарковского. Подобно мастерам, Пуэнсо в «Икс-Икс-Игрек» за вытравленной пленкой, непростыми темами и неоднозначными конфликтами выражает простую общечеловеческую идею. Все герои находятся в неосознанном поиске, не счастья даже, ведь в этом безысходном полумраке концепция счастья кажется просто нелепой. Они ищут абсолюта, совершенства, которое остается незамеченным в лабиринте косности и цинизма, хотя находится прямо перед глазами. В детях, чудесных, какими бы не были, взрослых, растерявших доброту и наивность, но остающихся живыми под своими слоями копоти, в человеке, который есть венец творения. Как поразительно прекрасные цветы, как пестрые тропические рыбы-клоуны, как вымирающие черепахи, немилосердно выброшенные на берег волнами тысячелетий.

Знаете, а я не увидел в этом фильме какого либо раскрытия темы нетрадиционной сексуальности. Строго формально конечно это фильм об андрогине, который терпит совершенно понятные сложности в социализации и личных взаимоотношениях. Режиссер не смущаясь старается удивить зрителя некоторыми подробностями и судя по отзывам — ей это удается. На уловку подаются многие и начинают рассуждать о природе сексуальности, тем самым отклоняясь далеко от сути. Это ведь не более чем провокация. Люсия Пуэнсо просто пыталась добавить фильму многозначительности.

На самом деле, это кино о родителях и отношении к взрослеющим детям. Перед нами показаны две семьи. В одной, отношения «родитель-ребенок» развиваются по вертикали. Родитель стоит высоко над своим чадом и даже в беседе не допускает возможности когда-либо сравняться. В другой мы встречаемся с тем, что родители не готовы совершить вмешательство в природу ребенка и весьма осторожно относятся к каждому эпизоду взаимоотношений. Вне зависимости от отношения окружающей среды они принимают своего ребенка таким, какой он есть. Не случайно ведь на главную роль был приглашен такой сильный актер как Рикардо Дарин.

Так что, если бы Люсия Пуэнсо не внесла в картину совершенно лишние сексуальные девиации, то кино бы вышло куда более сильным. Другое дело, что именно шокирующая тема похоже и привлекла многочисленных зрителей. А ведь и режиссура, и актерская игра, и операторская работа были на таком солидном уровне, что фильм едва ли нуждался в претенциозном усилении.

8 из 10

«Так, лишь члены слились в объятии тесном, как тотчас

Стали не двое они по отдельности, — двое в единстве.

То ли жена, то ли муж, не скажешь, — но то и другое,

Только лишь в светлой воде…»

Заявленный в названии синдром Клайнфельтера,- не что иное как приманка для широкого зрителя, и это, пожалуй, единственная дань эпатажу, которую платит Лусия Пуэнсо. Во всем остальном она вполне самодостаточна, от используемой гаммы красок, до используемой гаммы лиц, и лишь легкая асимметрия ее лица, взирающего на зрителя с фотографий, может рассказать, каких трудов ей это стоит.

Алекс. Ее волосы сухи как песок, ямки над ее ключицами пахнут прибоем, ее кожа, если провести по ней языком, солона на вкус — она проводит слишком много времени в море, вода которого напоминает ее телу нежные объятия околоплодной жидкости, она мечтает вернуться в эту жидкость, чтобы все начать сначала. Она русалка, урод, teratos, фотография ее, с узкой черной рамочкой вместо глаз, стала бы идеальной иллюстрацией для учебника медицинской генетики, она — классический истинный гермафродит. Периодически, выбираясь из моря, она ведет себя подобно дельфину, выбросившемуся на сушу: она задыхается. И бежит под душ, под дождь, чтобы переждать чувство удушья, жалея об отсутствии жабр, могущих освободить ее навсегда, когда бы она, точно айтматовский Мальчик, уплыла бы навстречу своему единственному источнику.

Идея самоопределения, по-видимому, слишком глубоко укоренилась в западной ментальности. Родители, произведшие на свет монстра, решили дать ему возможность права выбора, что скорее говорит об их ненависти, чем о любви. Что скорее говорит о желании получить сполна весь выигрыш от столь длительной, досовершеннолетней пытки, но это модно. Это даже разумно. Ведь существо, являющееся их ребенком, никогда не сможет иметь детей, что, может быть, не так уж и плохо, учитывая склонность подобного рода тенденций к вырождению, процветать. В конце концов, они и не выдерживают первыми, отвозя для-всех-девочку далеко от родного дома. Такая вот трансаргентина.

В отличие от семьи своей подопечной, Пуэнсо не смакует подробности боли и унижения. Она только наполняет кадр туманом, постоянно замыкающими солнце в полупрозрачный белый кокон облаками и сливающимися бликами отраженного морем света, создавая матовое сияние, в котором контуры любого помещенного в него предмета видны ясно и четко. Этакое королевство полной луны, вызывающей прибои прозрачной консервирующей жидкости, удобной для вращения. Каждый кадр как склянка на бесконечной полке кунсткамеры, в которую режиссер погружает милого ее сердцу уродца. Она не любит и не ненавидит, она бесстрастна как используемый для фиксации формалин,- совершенный фон для совершенного «между», — ничто не уйдет незамеченным.

Устав ждать милостей от природы и медлительных родителей, неделями договаривающихся о возможной операции, Алекс берет собственную инициацию в свои руки, попутно завершая сходный процесс у смешного мальчугана-гея, догадавшегося о своей истинной постдефисной ипостаси благодаря ненужному, казалось бы, до этого момента пенису, которым она была вооружена. И глядя на него, она понимает, что уже никогда не будет бояться. Впервые отключив разум, она ощупью, инстинктивно ищет свою сущность, доходя до крайней степени сенсуализма: правда лишь то, что чувствует она, то, что говорит вода, остальное от лукавого, и мальчик не пойдет за ней. Этой встречи могло и не быть, но Пуэнсо доводит происходящее до крайней степени натурализма параллельно своей героине, позволяя ей делать тот самый выбор, которого ее на самом деле лишили, как бы активно не утверждалось обратное. Она верит в свою русалку. Потому что Алекс, и она действительно уверена в этом,- не чудовище.

Она чудо.

Вот уже сутки я пытаюсь «пережить» этот фильм. Что хочу сказать…

Снято далеко не гениально. Из актерского состава порадовала только «молодежь» — они были искренними и открытыми. «Старших» актеров не видно. Они будто прозрачные: их игра несколько скупа. Очень странный сюжет: родители интерсексуального подростка приглашают давних знакомых к себе погостить, несмотря на некоторую к ним неприязнь. К тому же и оскорбляют гостей чуть ли не через слово. Не знаю, может менталитет такой. Некоторые диалоги как будто вырезали из других фильмов и вставили в «XXY».

Что хорошего? А все хорошо. Несмотря на все, что было сказано выше, все хорошо. Проникновенно. Поиск себя на фоне моря. Пора очень тяжелого вхождения «во взрослую жизнь» на фоне спасения черепах и прекрасной сине-зеленой бездны. Предательства, проблемы с обществом, непонимание, разногласия, жестокость, причем и подростковая, и «взрослая», первая влюбленность. И все это кружится вокруг Алекс — пятнадцатилетнего интерсексуального человека. Думаю, в фильме не столько важен пол, сколько проблемы взаимоотношений главных героев с окружающим миром.

По нарастающей. От обыденности сюжета к страшной нервотрепке. Сначала слегка позевывать, а затем от боли и страха за Алекс грызть свои ногти и костяшки пальцев (хотя я предпочитаю запястья и тыльную сторону ладони). От насильных попыток концентрации внимания на фильме к полному слиянию с ним.

Бесспорно красивая картина, одна из тех, о которых и спорить-то не хочется, но каждому знакомому говоришь: «Посмотри». Не нуждается в полемике и обсуждениях. Не нуждается в лаврах и наградах. Этот фильм нужно просто посмотреть и принять к сведению. Но, на мой взгляд, некоторая ретушь не помешала бы и персонажам, и сюжету. Тогда получился бы шедевр, после которого зрители в кино выходили бы с красными и белыми лицами, с дрожащими руками, с глазами, полными слез негодования или, возможно, радости. Кто знает…

«XXY» нарушает состояние душевного спокойствия. Надолго. Действительно страшно. Действительно больно.

Фильм на нервах и искусанной коже рук.

8 из 10

Не поверю, что фильм не произведет на вас впечатление. Ведь начинаешь смотреть просто из любопытства «А что это за существа такие?». А когда в финале видишь семью, которая как целое государство надежно охраняет свои границы, на гордого человечка по имени Алекс — понимаешь, что фильм это не просто рассказ о медицинских проблемах — это фильм о судьбе, о любви, о кошмаре быть не таким как все. И о силе быть не таким как другие.

Как Алекс живет с этой тайной? Как её родители справляются с её и своими проблемами. Сначала убегают подальше от чужих любопытных глаз. Затем пытаются подогнать своё дитя под общепринятые мерки, а затем поступают, по-моему очень мудро, дав ей(ему) свободу самой распоряжаться своей судьбой и жизнью.

Фильм не дает ответов на вопросы о дальнейших планах, о дальнейшей судьбе Алекс, но если вся семья так сплочена как сейчас, то и будущее они будут строить только общими усилиями. И я думаю они справятся.

8 из 10

Такие случайно найденные малоизвестные фильмы всегда смотришь на свой страх и риск, но рисковать стоит, хотя бы ради шанса открыть для себя что-то стоящее. Так получилось и с драмой «XXY». Провокационный сюжет — история пятнадцатилетней Алекс, которая физически является и девочкой, и мальчиком одновременно, её стоящих на распутье родителей, и парня-подростка, для которого встреча с Алекс становится, возможно, судьбоносной в плане самоопределения — в этом фильме подан пронзительно и в то же время чутко. Режиссер не шокирует зрителя и не причиняет ему боли, как делает это, к примеру, Кимберли Пирс в «Парни не плачут», и вообще жестокость, ограниченность и нетерпимость окружающих здесь не на первом месте, хотя и присутствует — ровно в той мере, которая позволяет сделать фильм реалистичным.

Лусия Пуэнсо рассматривает много других вопросов: от осознания подростком своей сексуальности до отношений отцов и детей, — но главным из них остается проблема свободы выбора и свободы вообще. Главная героиня Алекс, будто камешек, отшлифованный морем и ветром, маленькая ранимая волчица на фоне дикой, просоленной аргентинской природы, как настоящая свободная личность ежедневно каждым своим поступком стремится разбить скорлупу предрассудков, стереотипов, давления общества, страхов родителей и вырваться из сковывающих рамок своей так называемой «ненормальности». Но в том то и дело, что ненормальная она лишь для настороженных соседей старой закалки, их детей-отморозков, и пластического хирурга, жаждущего поскорее «удалить ей всё лишнее», как сам он, похоже, удалил, вырезал из сердца с хладнокровием мясника любовь к собственному сыну.

Есть вокруг Алекс и люди, способные через совсем тонкое, но всё же существующее стекло непонимания разглядеть её внешнюю и внутреннюю красоту, сильный, бунтарский характер и любить её такой, какая она есть. Один из них — отец, готовый, в отличие от папаши-хирурга, за своего ребенка разорвать любого и окончательно «прозревающий» после разговора по душам с мужчиной, поменявшим пол. Подобно тому, как он вызволяет из браконьерских сетей и лечит гигантскую черепаху, его отцовская любовь и поддержка освобождают Алекс от пут необходимости делать несвободный выбор, противоречащий её существу.

Кроме живых, интересных персонажей и замечательной игры Инес Эфрон (Алекс) в этом неторопливом, визуально очень приятном фильме есть еще множество достоинств, делающих его однозначно стоящим для просмотра. Не столько для того, чтобы глубоко задуматься, сколько ради глотка воздуха, который дает такое нестандартное, красивое кино.

И темой, и настроением, той же игрой актеров фильм задает хорошую планку. Гермафродиты — тема довольно и странная, и редкая, и тонкая. Что рассказывать, когда у человека в штанах одно, в голове другое, в хромосомах третье? Подход, в принципе, в кино один — со стороны драмы человека раскрыть конкретную тему, или же погрузить в мир этого героя. И здесь это очень ярко переносится всей картиной.

Так вот, планка была взята интересная по высоте — солнца в фильме почти нет, ветер холодный с Атлантики, герои немногословны, чем нагнетают в зрителе если не напряжение, то состояние ожидания чего-то решающего, раскрытия тайны. А музыка, между тем, в накладных наушниках отражения главной героини — ушедшего в депрессию молодого человека Альваро, приехавшего в гости со своей семьей, веселая.

Алекс — девочка возраста «на краю школы» живет только одним — она не просто не такая как все, она — выброшенное из общества существо. Если не сейчас, пока о тайне знают не все, то уж в скором времени точно. И резонным вопросом, казалось бы, становится — «а нужна ли мне пиписька, готова ли я жить с ней в таком же мире и согласии, в каком она живет с моим телом?». Этот вопрос актуален для большинства зрителя, точнее, этот вопрос должен быть поддержан в персонаже большинством зрителей — главная тема.

Фильм, вроде, даже хорош, приехавшая в гости семья, глава которой специалист по отрезанию того, чем подсознательно мужчины гордятся, приносит фильму новый смысл — главное — это не внутренние переживания о своей ненормальности, а люди, которые о тебе заботятся, и дело далеко не в том, что в штанах, а в том, кто подскажет, защитит и поймет. На примере «гостевой» семьи можно увидеть, насколько психологически брошенное дитя в лице Альваро может погибнуть, потеряв себя. По мне так, именно за ним надо наблюдать. Ведь икс икс игрек — это в общем-то не хромосомы, а набор внутренних позывов, и, когда ты нормальный вроде бы парень, пусть и не слушающий дарк эмбиент, это наживное, но при этом с массой женских особенностей, то это ведь не ущербность, и ситуация та же, что и штанами Алекс. И это сильно, до слез главного героя, но …

Но ведь у всего есть слабые стороны: кто-то зарабатывает по 100 тысяч в день, а когда сморкается, то казявки остаются торчащими из носа, кто-то слишком красив, поэтому им пользуются, у кого-то чересчур развит красный вектор и ему нелегко быть постоянно лидером, четвертый душа компании, неординарная личность, его душа благородна, зато он вечно играет в косынку и смотрит сериал «Чак» и, можно сказать, жизнь почти закончена для него. Так и здесь, в коем-то веке, я признаюсь самому себе, что я сейчас излишне субъективен, и мне даже чуть грустно осознавать, что я не полностью раскрыл данный фильм в себе. Но, несмотря на его привлекательность для меня и крайнюю психоэмоциональную близость я не вижу в нем движения мысли. Поставленную проблематику героев интуитивно понимаешь с самого начала, все настроения героев, переживания, внутреннюю неразрешимость чувствуешь сходу, но мне лично фильм ничего не объясняет. И причину я вижу в разном.

Это дистанцированное кино, оно как будто описывает состояния, эмоциональную среду обитания героев, а не то, ради чего они все собираются в одном доме. Кроме того, я повторюсь, но я не вижу смысла в продолжении, когда фильм изначально сразу вкладывает все ответы в зрителя и нового ничего не несет. Сами герои своими позициями говорят, что никаких изменений не будет и на каждом этапе картины это подтверждается, они уже все решили. Единственное, что задевает — это проступающие слезы Альваро, сидящего у костра на берегу ночного холодного моря.

И мне она настолько же приятна, насколько скучна, к сожалению.

Много разных фильмов смотрела… и этот фильм доказал, что нет запретных тем, если их показать грамотно, без чернухи и порно. Весь трагизм в том, что ситуация экстраординарная и для родителей и для окружающих и для самой героини… Гомосексуализм (мужской или женский) более-менее понятен, его осуждают, его не понимают, за него наказывают и даже убивают… но гермафродитизм… Как быть и что делать режиссер фильма оставляет домыслить зрителям…

Фильм запоминающийся. Любой, кто досмотрит до конца, не останется равнодушным. Кто то плюнет, кто то скажет: «Ах, какая прелесть!» и те и другие будут правы! Но самое удивительное в том, что главная героиня со всеми своими комплексами, переживаниями остаётся человеком.