Шесть степеней отчуждения (1993)

Сюжет этого фильма родился на основе биографии американского мошенника Дэвида Хэмптона, в начале 1980-х годов выдававшего себя за сына Сидни Пуатье — одного из самых успешных темнокожих актёров в истории кино. Тех, кто видел фото Хэмптона, наверняка удивляло немалое сходство с популярным актёром Уиллом Смитом, которому на заре карьеры выпало играть именно «сына Пуатье», только зовут его не Дэвидом, а Полом. Однажды он нежданно-негаданно появляется в доме на Пятой авеню, принадлежащем супружеской паре арт-дилеров Киттредж. Вначале молодой человек представляется приятелем их детей и заявляет о том, что его ограбили и ранили в Центральном парке Манхэттэна, но постепенно в его биографии появляются ещё более любопытные детали. Поразив хозяев красноречием и кулинарным талантом, Пол добивается почти что максимума из возможного результата, но его интимные пристрастия остановятся камнем преткновения, который рушит всю идиллию и побуждает Уизу с Флэном начать расследование истории темнокожего парня, вполне предсказуемо оказавшейся далеко не очевидной.

Задолго до того, как автор пьесы и сценарист фильма Джон Гуар придумал свою театральную многоходовку, литературный мир озарила очередная любопытная концепция под названием теория шести рукопожатий. Впервые она была озвучена венгерским писателем Фридьешом Каринти в 1929 году в одном из произведений. Несколько десятилетий спустя теория была взята на вооружение американскими психологами, и суть её сводится к утверждению, что на земле нет абсолютно чужих друг другу людей, и все опосредованно знакомы в среднем через пять человек. Самые интересные результаты апробирования теории к реальности показали социальные сети, а первым творческим актом стал фильм австралийца Фреда Скеписи «Шесть степеней отчуждения». Тандем семейного режиссёра и драматурга-психолога во многом оправдал свои ожидания, поставив во главу угла изысканный театральный стиль, вычурные интерьеры и красочные диалоги и пропустив через них извечно неудобные проблемы рас, сексуальной ориентации, классового сознания и семьи в США.

За отсутствием в фильме прямых подтверждений есть основание предположить, что отчуждение в жизни Пола началось с его семьи. Зачастую именно там происходит первоначальная отработка сознания себя частью ближнего круга и окружающего мира, причём, зачастую третий или пятый по важности член в какой-то момент замещает того, кто прежде был ценен более остальных. В персонаже Уилла Смита главной загадкой остаётся не раскрытие его личности, а то, что приводит в движение его мотивацию идти в чужие семьи не для того, чтобы пожить за чужой счёт или своровать, а ощутить свою принадлежность к этим людям, стать полноценной частью их общей жизни и на шаг ближе к ним, преодолев одну из шести ступеней отчуждения. Ведь не все, у кого были проблемы с семьёй, включая детей-сирот, находят в себе силы построить всё с нуля, и даже те, которые чего-то достигают, всё равно остаются вечными детьми неизвестных родителей, которых не заменит ни одна живая душа во всём мире.

На протяжении фильма Пол примеривает на себя ряд других образов. Помимо основной легенды про Пуатье, он называет себя и внебрачным сыном Флэна Киттреджа, жестоко отвергнутого им из-за цвета кожи и социальных обстоятельств. Фундаментом этих вымышленных образов являются важность сыновней роли по отношению к тому или иному «отцу», чувство принадлежности к семье и право быть сыном. Выбор Пола в пользу семейного космополитизма, прннимая форму множества потенциальных сыновей, лишь поначалу вызывает вопросы, а в итоге оказывается весьма верным средством выживания в губительной коллективной среде. Любимая им чета Киттреджей, окруживших себя сомнительной роскошью, не может похвастать беззаветной взаимной любовью со своими детьми. Степень их взаимной антипатии достойнее всего выражают слова Уизы в адрес Пола: «за несколько часов он сделал для нас больше, чем наши дети за свою жизнь». Каким бы ни был Пол, в нём есть то, чего нет ни у мужа Уизы, ни у её детей — внесистемное восприятие мира, где основную роль играет воображение, т. е. то, что дано человеку от рождения и при должном развитии может сделать его жизненный путь интересным и необычным. Полу не удалось произвести идеалистической революции и сдвинуть стандарт, но удалось доказать свою нестандартность в особо важной общественной теме. К счастью, Уиза оказалась ещё не полностью атрофированной в ментальном плане женщиной, и ей явно есть за что бороться.

Главный вопрос после фильма заключается в том, что же собственно способно помочь каждому из нас преодолеть эти самые шесть степеней отчуждения, которыми разделены все люди в мире — правда или обман? Хотелось бы верить, что первое — быть открытыми, честными с другими и с самим собой, без необходимости ежедневно играть роль. Но к сожалению одной из особенностей правды, абсолютной правды, является то, что порой она скорее разделяет, чем объединяет. Поэтому всем приходится врать, кому-то больше, кому-то меньше. Кроме того — нам нравится быть обманутыми, при условии, что этот обман добавляет в нашу жизнь что-то новое; то, что было нами когда-то потеряно или наоборот то, что еще не было найдено.

Граница, между тем, какими мы есть на самом деле, и тем, какими мы хотим быть, иной раз настолько тонка, что обвинять главного героя в обмане как-то неловко. Его обман, с одной стороны, это плевок в лицо тем людям, для которых собственные дети это объект инвестиций, а предметы искусства всего лишь звенья в финансовой цепочке. С другой же, скука и попытка показать как легко он может стать таким, какими они стремятся стать всю жизнь. По крайней мере производить такое впечатление.