Секс, насилие и хорошее настроение (1989)

Творчество да и сама личность немецкого мэтра некрореализма Йорга Буттгерайта до сих пор вызывают кардинально противоположные оценки. Для великого, но слепого большинства господин Йорг едва ли ассоциируется с высокоинтеллектуальным искусством, скорее относясь к породе эксплуататоров и маргиналов, тогда как для относительно узкого круга ценителей смелого авторского кино все немногочисленное кинотворчество Буттгерайта является отражением идей немецких бунтарей 60—70-х годов: Фассбиндера, Вернера Шретера, Маргарет фон Тротта, но в особенности Кристофа Шлингензифа, наиболее остро переживавшего послевоенную трагедию разделенной надвое Германии. Буттгерайт не меньше осознавал, что немецкое общество находится в преддверии больших перемен, что падение Берлинской стены просто неизбежно, однако тревога витала в воздухе, и эту тревогу один из родоначальников всего немецкого андеграунда передал не только в скандальной дилогии «Некромантик», не только в» Короле Смерти» или «Шрамме», но и в своих короткометражных опытах, полноценная двухсерийная компиляция которых под названием «Секс, насилие и хорошее настроение» увидела свет на тогда уже чуть более свободном немецком ТВ в 1989 и 1991 году соответственно.

Примечательно, что даже само название этой антологии Буттгерайта перекликается с пропагандистским телефильмом 1980 года «Соль и хлеб, и хорошее настроение» режиссера Ганса Вернера, что не кажется таким уж случайным. Сменив радикально слагаемые вышеназванного жалкого фильма и выдав на выходе красивую сумму и своего творчества в том числе, увековечившего эстетику отвратительного и этику омерзительного, в котором секс и насилие, смерть и любовь сплелись в единую вязкую паутину, Йорг Буттгерайт в этом альманахе короткометражных историй затронул практически все волнующие его темы, начиная от жуткого жития людей, живущих под гнетом собственного одиночества, инаковости и странности(таковы истории Алиса в Далласе, Шульц, Для Акселя, Глория, Разделение Лолиты и Эггромантик), продолжая бытием обыкновенных маньяков, которыми, впрочем, Йорг всегда любуется (фальшивые анонсы фальшивых же криминальных передач) и завершая парочкой сугубо сатирических по духу новелл о тлетворном влиянии ТВ, политиков и прочей зомбирующей мозги чуши, направленной на деструкцию человеческого сознания. Подчас этот идейный триумвират пересекается между собой в ряде новелл, но иногда и вовсе не находит точек соприкосновения, когда режиссёра несёт как Остапа по волнам рефлексии и трансгрессии.

«Секс, насилие и хорошее настроение», как и прочие короткометражные пробы пера Йорга Буттгерайта(«Мой папа», «Эксцессы в бункере Гитлера» и др.) безусловно не тянут на полноценные кинематографические высказывания ввиду того, что этот созданный для телевидения проект в первую очередь носит характер ознакомительный и, отчасти, оправдательный, ведь на протяжении нескольких лет, когда Буттгерайт рожал своих Некромантиков, за ним закрепилась слава не бунтаря, а самого натурального психопата, маргинала и вообще главного воспевателя несвежей мертвечины. И данный двухсерийный проект, сущая аппликативная андеграундная безделица с идеями, тающими в исключительно экспериментальных киноформах, по сравнению с теми же Некромантиками, всего лишь стремился показать, что Буттгерайт как режиссёр не только склонен торговать смертью, что в его творчестве есть не только психотика и сгущенная макабричность, но и дерзкий юмор и социальная сатира. Этот набор короткометражек в сущности обелил имя Буттгерайта, тогда как для его творчества ровным счётом «Секс, насилие и хорошее настроение» ничем существенным не отметилось. Возможно, потому что в этих телефильмах цельность художественная и философская были минимальными, натурализм и гротеск подменились коматозными иллюзиями, псевдоандеграундом как таковым. Однако в качестве отхождения от основной волны «Секс, насилие и хорошее настроение» воспринимаются более чем удачно, во многом благодаря той лёгкости, с которой режиссёр пытается ввести обычную, неиспорченную и неискушенную на тот момент времени публику в свои жуткие миры, приоткрывая дверцы лишь на миг, ибо в каждой из историй альманаха разыгрываются облегченные версии самых главных полнометражных творений немецкого певца Насилия и Секса. Эти два фильма являются, можно сказать, чем-то сродни диалога Беса с Ангелами, которых этот самый рыжий Бес приманивает тьмой, болью, безумием, обольщает тотальной свободой, диалога, завершившего по сути только сейчас, когда окрыленный фестивальными успехами «Немецкого страха» 2015 года Буттгерайт стал тем самым авангардом мира ужасов, которого он ранее избегал. Бунт пришёл к концу, и ныне тот же «Некромантик» уже не столь пугает или отвращает, поскольку секс, насилие и хорошее настроение стали для большинства давно краеугольным камешками творчества и тем без чего невозможен постмодернизм как таковой.