Волк и голубь (1974)

В своих ранних киноработах Гонсало Суарес не искал легких путей: его первые полнометражные фильмы («Странный случай доктора Фауста» и «Аум») представляли собой причудливый симбиоз между психоделическим трипом и сюрреалистической притчей, позднее (в «Морбо») он предстал мастером психологического триллера, уверенно следующего тропой, проложенной Хичкоком. Но следовать след в след за великим гуру саспенса испанцу наскучило очень быстро, и через пару лет он пытается вписать витиеватые иносказания поучительного рассказа в напряженный хоррор-сюжет, следуя традиции уже скорее не британского маэстро, а американского родоначальника жанра Эдгара По. Получилось, надо сказать, не столь ярко и убедительно, как раньше. По крайней мере, публика и критики дружно посетовали на то, что увлекшись изяществом стилевой и жанровой игры Суарес в какой-то момент потерял нити повествования, а вместе с ними и возможность нагнетать атмосферу тревожного ожидания, что так ловко получалось у него в «Морбо». А для триллера отсутствие пресловутого саспенса — смерти подобно. Другое дело, что позиционировать «Волчицу и голубку» как традиционный триллер было бы не совсем корректно — разве что для удобства каталогизации. Хотя присутствие Дональда Плезенса в главной роли на жанр намекает вроде бы недвусмысленно. А уж после экспозиции и завязки сюжета сомнений не должно остаться даже у самых недоверчивых.

На фоне начальных титров два друга отыскивают клад, спрятанный в пещере на необитаемом скалистом островке. Одного из мужчин засыпает обвалом, другой оставляет его в беспомощном положении и уплывает, увозя золотую статуэтку. Но оставленный умирать герой Плезенса по имени Мартин чудесным образом спасается, добирается до одиноко стоящего дома своего напарника и убивает того на глазах у маленькой дочери… Спустя годы Мартин выходит из тюрьмы и возвращается за сокровищами. В старом доме живет странная и нелюдимая троица: муж с женой и уродливый карлик, что приходится женщине братом. О спрятанном кладе они не имеют ни малейшего представления. Но о нем наверняка знает дочь бывшего хозяина Мария, которая после трагедии потеряла дар речи и с тех пор обитает в приюте для душевнобольных. В супругах внезапно просыпаются родственные чувства и они забирают девушку из Дома Скорби…

Суарес с первых кадров закручивает интригу до предела: после того, как Мария переступает порог родного дома начинается поединок всех против всех. То есть, на экране предстает классический вариант «пауки в банке» — победить должен самый хитрый, самый изворотливый, самый безжалостный. Союзников в этой битве нет — каждый сам за себя, потому что жена давно уже ненавидит мужа, тот ненавидит мерзкого карлика, карлик ненавидит свою сестру, а Мартин ненавидит все человечество вместе взятое. Но чтобы добраться до сокровища они должны изображать дружную семью, всю себя посвятившую заботе о несчастной сиротке. Интриги: тайные и беспринципные; союзы: временные и фальшивые; ложь: откровенная и наглая — все это вертится вокруг немой девушки, которая становится центром мини-вселенной. Точкой, в которой весь этот космос за стенами проклятого дома должен рано или поздно схлопнуться в черную дыру.

При таком развитии событий триллер неизбежно превращается в притчу, в которой перипетии сюжета в какой-то момент уходят с переднего плана, унося с собой атмосферу тревожного ожидания. Одинокая голубка в стае волков становится символической фигурой, а наказание алчущих злата хищников выглядит неизбежным как Страшный Суд в христианской мифологии. Конечно, саспенс можно найти и в «Откровении Иоанна» — да еще какой! Но при всем уважении к сеньору Суаресу, чье раннее творчество оставило яркий след в истории испанского кино, проповедник из него получился не слишком убедительный. Во всяком случае, растворившуюся в философии мрачную атмосферу компенсировать ему не удалось даже реализовав по полной программе старый библейский принцип «око за око». Слишком уж много во всем этом было прописных истин. А соревноваться с Библией в создании назидательных триллеров — дело заведомо проигрышное.

Тем не менее, называть «Волчицу и голубку» неудачным фильмом было бы несправедливо. Если абстрагироваться от жанровых условностей и посмотреть картину вне сюжетных перипетий, то она окажется куда глубже и интереснее, чем на первый взгляд. Другое дело, что глубина эта в рамках обещанного завязкой триллера оказывается лишней — «конь с трепетной ланью» в очередной раз в одну телегу не впряглись. Но попытка была не из самых провальных.