Большая жратва (1973)

У Канта человеческая жизнь подобна маятнику. Она раскачивается между удовольствием и страданием. На этом императиве построено большинство драм, триллеров и нуаров. Герои из ситуации комфорта переносятся в кризис и вся интрига построена на том, как этот кризис они преодолевают.

Но есть и другой взгляд на вещи. Например, у Шопенгауэра жизнь - постоянные колебания между страданием и скукой. Людям скучно и сложно. А если в их жизни отсутствуют другие значимые вызовы, то начинается 'La grande bouffe (большая жратва)'.

Феррери очень четко описал состояние коллективного кризиса. Четверо мужчин осознают, что их жизнь не соответствует их представлениям. И они считают важным ее раскрасить в более подходящие тона. Или избавиться от лжи.

Можно предположить, что эти четверо - невзрачные самоубийцы. Но как мне кажется Феррери не столько их осуждает, сколько показывает, что эти без сомнения деятельные люди не нашли себе в обществе более интересных целей.

При таком взгляде лента критикует не столько буржуазию как класс, сколько буржуазное общество как явление...

И на эту тему, благодаря самому фильму можно еще рассуждать достаточно долго. Феррери создал очень выразительную метафору разложения и бесцельности жизненного пути. Значимо, что известные актеры исполняют роли персонажей со своими именами. Будто Марко заставил их сделать карикатуры на самих себя, для большей правдоподобности. Чего только стоит замороженный Марчелло...

Шедевр

10 из 10

Типичный герой Марко Феррери чудак, нередко придурковатый и со странными увлечениями – вплоть до влечения к смерти. Возьмем «Человека с пятью шарами», прелюдию к «Большой Жратве». Одержимость шарами являет собой какой-то интерес к элементарным формам жизни: например, к эмбриональной стадии в матке матери. Показательна поза главного героя, когда он самозабвенно кладет свою голову на коленки любовницы – и принюхивается, уже прикидывая отходные пути. Более откровенно и абсурдно Феррери вернулся к этому мотиву в «Истории обыкновенного безумия», где мужчина истерично пытается залезть во влагалище женщины. Это инволюция в чистом виде, регресс отдельного индивидуума на фоне общества потребления.

«Большая жратва» – другая вариация на тему «влечение к смерти» и «вырождение цивилизации». На этот раз идея фикс заключается не в надуваемости воздушного шарика, а в наполняемости человеческого живота. Снова маячит перед глазами предел возможного, оспариваемый трансгрессией. Параллельно запускаются аналогии с ненасытным капитализмом и эксплуататорской пищевой цепочкой. Это социально-экономическая подоплека эксцессивного пира. А показанная жратва бесцеремонна и натуралистична: за аппетитом следует пресыщение, несварение, вздутие, тошнота, раскаты метеоризма – муки организма. Не переварить – не пережить. Разве это не повод для катарсиса, пусть и со значительной долей отвращения? Участники квартета чревоугодников, состоящий из Марчелло Мастроянни, Мишеля Пикколи, Филлипа Нуаре и Уго Тоньяцци, неоднократно снимались в фильмах Феррери и в этот раз играют самих себя. Это восхитительно и говорит о том, что у данных актеров с самоиронией все прекрасно. Они воплощают радикально-издевательский замысел, любезно предоставив свои тела для сатирической порки. В какой-то момент даже кажется, что смотришь некролог кинозвезд. Чего только стоит кладовая, постепенно пополняемая телами кумиров.

Декаданс

Четыре едока Апокалипсиса со своей дамой сердца изживают высококалорийный грех чревоугодия – как и все смертные грехи, это популярный мотив для сатиры, которым обильно пользовались с древних времен. При всем безобразии Феррери как будто поучительно поднимает палец: любой форме (безумия) положен предел, а дальше – прорыв дерьма, потоп как неминуемая стадия очищения. Да и в целом итальянский режиссер постоянно держит руку на спусковом крючке туалета – следуя девизу: смыть с лица земли и начать с новой цивилизации. Феррери изображал современного человека всегда со знаком минус – порой полностью перечеркнутого этим минусом.

Можно предположить, что буржуа потеряли вкус к жизни и теперь с жиру бесятся. Если пойти другой тропой толкования, то происходящее смахивает на осмысленный трансгрессивный акт. Чревоугодники вполне понимают, что творят, комментируют свои страдания и открыто говорят о своем желании умереть на праздничной ноте. Для шеф-повара Уго жратва – это «поэма из дерьма», для Марчелло – мотор мужского самолюбия, который уже не заводится с ходу; для судьи Филлипа – любовь всей его жизни, не подлежащая суду и пересудам; а для «тонко чувствующего» Пикколи – неотвязная мелодия, написанная композитором Филиппом Сарде специально для фильма. Несколько раз Мишель наигрывает ее на фортепиано; она является всем полюбившимся аккомпанементом к оргии. Элегантная и меланхоличная, композиция напоминает вечернюю прогулку по французской набережной, пока дует морской бриз и фланер обреченно смотрит в синюю даль. Правда, чревоугодникам не до прогулок, поскольку это может улучшить их пищеварение. Дело нужно довести до конца, прорвав замкнутый круг.

Роскошно и с китчем обставленная усадьба располагает и местом для любовных игрищ – китайской комнатой. Нередко интерьеры Феррери напоминают музейные экспонаты; китайская комната и вовсе смотрится награбленным колониальным трофеем. Также возникает ассоциация с опиумным притоном. А тут уже рукой подать до эстетики декаданса, французского художественного направления, для которого характерны эстетизм, эксперимент, имморализм и уже упомянутая трансгрессия – эксцесс, оргия, большая жратва. Да, действующие лица не представители богемы, а обеспеченные буржуа, что является превосходным условием, чтобы сполна насладиться упадком вдали от посторонних глаз.

Преимущественно статичные планы изящны и декоративны: если абстрагироваться от прожорливого квартета, то многие кадры выглядят как натюрморты. Четыре сырые туши в заключительном кадре фильма, оставленные псам на растерзание в саду, можно при желании отождествить с квартетом едоков – даже разглядеть в них полотно в духе Фрэнсиса Бэкона. Все это довольно инфернально. Однако данный оммаж декадансу определенно лишен опиумного дыма, через который душа может уйти в мир иной, спастись, так сказать, не тронутая ничьим желудочным соком. Душа в «Большой Жратве» скорее просится наружу, как экскременты. Ведь Феррери изображает мир, который прикован к земле и обязан органическому круговороту. Никакой трансцендентности, и этим он кардинально отличается от своего друга и коллеги Пьера Паоло Пазолини, который, будучи атеистом, в своем модернистском проекте не чурался сакрального религиозного чувства – обильно обогащая его чувственностью. Кроме того, мир «Большой жратвы» строго имманентен обществу потребления, стремительно проедающему себе путь словно Pac-Man. Известно, что в этой культовой игре последний уровень не может быть пройден из-за ошибки переполнения, приводящей к «экрану смерти».

Большая жратва

Итальянский режиссер Марко Феррери был тем еще провокатором. Его фильмы часто вызывали скандалы в общественной среде. Апофеоз безумия случился именно тогда, когда этот безумный итальянец выпустил провокационный шедевр “Большая жратва”. Ему хватило наглости привезти этот фильм на Каннский кинофестиваль. Когда этот фильм посмотрели в Каннах, то люди просто плевались в лицо Феррери, когда он шел по красной дорожке, а он хулиган улыбался в ответ и посылал всем воздушные поцелуи…

Сюжет у этого фильма просто гениальный. Четыре гедониста закрываются в большом особняке и вызывают трех проституток. Один из этих гедонистов приглашает в этот дом школьную учительницу, потому что он видимо, не хочет иметь дело с проститутками. Потом эта учительница, кстати, будет спать со всеми подряд. Ну а все оставшиеся время герои будут кушать (жрать) еду, заниматься грязным делами с проститутками и самое главное портить воздух очень сильно.

Возбуждает правда! Хе-хе итальянец Феррери знал, куда нужно копать. Он показал лицо всех обыкновенных людей. Конечно, можно тут размышлять и говорить, что этим людям надоела жизнь вот они и нажираются до смерти. Можно говорить, что Феррери обыкновенный провокатор (например, как Ларс фон Триер), но на самом деле Феррери снял настоящую правду про то, что люди сами себя поедают. Как это не печально, но данный фильм Феррери особенно актуален в наше время, когда весь мир загибается с каждым годом.

А как же еда, секс и испражнения, то это всего лишь часть нашей жизни и ненужно тут морщить нос. Жалко, что поймут фильм Феррери только взрослые люди, которые разбираются в хорошем кинематографе, а молодым подросткам тут ловить нечего. Разве только посмеяться можно будет, когда несчастный человек умирает, но кушает еду, а девушка ублажает его руками. Ха-ха! Безоговорочный шедевр.

Такой фильм еще поискать. Прошло ровно полвека от его выхода на экраны. После 2010-го года такое снять бы уже точно никто не позволил. Настоящая золотая жила из полного упадка и decadence. Триумф. Йорг Бутгеррайт вместе с Гаспаром Ноэ однозначно бы оценили этот фильм наравне с австрийским Angst (1983). Извращение, помноженное на разложение, и все это возведено в куб. И так в каждом кадре. Сюжет закручивается как тугая спираль, и в конце возникает только один вопрос – что это было? Это было действительно круто. Поставить такую цель, и дойти до нее, что то есть в этом от Римских трагедий, не даром режиссер Итальянец. Актеры справились великолепно. Тот нечастый случай, когда культовые звезды играли в фильме явно за еду, но все остались невероятно довольны. Хотя конечно где то на 50-й минуте просмотра я невольно стал испытывать рвотные позывы. Все таки два часа наблюдать за высшей и конечной формой чревовещания физически неприятно. Эстетство наоборот (как название романа Гюйсманса). Приглашенные в первой половине фильма проститутки не дадут мне соврать. И среди этого буйства увядания появляется роковая женщина, скромная учительница по профессии. Послужившая мощнейшим катализатором смерти. Редко в каком фильме сознательное доведение до гниения заживо обсасывалось бы с такой дотошностью, поистине с гастрономическим смаком. Роскошные интерьеры, вкуснейшая еда, машины стоимостью в состояние - и в какой то момент натуральный фонтан из нечистот, что залил всю эту роскошь. Никто не стал предпринимать ничего.

В фильме нет ни одного яркого кадра, все тона блеклые, приглушенные. Мертвый сад с битыми вазами создает нужную атмосферу. Серое свинцовое небо так и не развеялось, даже под конец. Насмешки четырех друзей друг над другом перемежаются с наступающим паническим страхом перед близкой смертью, что не отпустит никого. Надо только жрать, иначе ты не умрешь. The end.

Эта гротескная притча под девизом «люблю повеселиться, особенно пожрать» сюрреалистична, причудлива и чудесна. Если мы идем в кино, чтобы увидеть вещи, которые мы никогда не видели прежде, то этот фильм в этом смысле невероятно успешен.

Нет лучшего фильма о еде и смерти. О бездуховных запросах и стремлении к саморазрушению.

Важно отметить преднамеренное отсутствие предыстории персонажей, которое могло бы пролить свет на причины их суицидальных намерений, из-за чего брутальная комедия становится ещё более мрачной. Сюжет про гедонистическую оргию четырёх скучающих богачей, достигших вершины пресыщения, пародирует «120 дней Содома» маркиза де Сада. Учительница Андреа, по девиантности переплюнувшая бывалых проституток, символизирует устремления среднеклассовой органической интеллигенции, прислуживающей верхам, быть с ними на равных в пользовании благами, в делёжке стола.

Таким образом, данная кинокартина наглядно демонстрирует, насколько плохо общество эпохи потребительского капитализма, и как далеко мы зашли в неправильном направлении, чтобы не иметь возможности снимать подобные фильмы.

«Другие люди живут для того, чтобы есть. Я же ем для того, чтобы жить» — эта крылатая фраза древнегреческого философа (о котором в 88-м Феррери даже снимет полу-документальный фильм) влетела в сознание итальянского режиссера спустя два тысячелетия и принесла определенные плоды, которые можно было бы охарактеризовать как яблоки раздора. Ибо настолько провокационного, насмешливого и «дерьмого» фильма Венецианский кинофестиваль еще не видел. Конечно, он прошел бы незамеченным мимо глаз широкой общественности с пометкой «чернушный арт-хаус», если бы не одно НО: в фильме принимают участие кинозвезды с мировым именем, легендарные имена и, притом, все являются близкими знакомыми хулиганистого режиссера.

Сюжет картины легко можно вместить в короткую фразу: «Четверо друзей, собираются в особняке, чтобы обожраться и натрахаться до смерти»(никаких отличий от дачных выходных среднестатистического россиянина). Важное место занимает тот факт, что каждый живет в абсолютном достатке, занимая престижное социальное положение. Они отнюдь не являются свиньями, извергами или сексуально помешанными. Напротив, все герои высокообразованны, эстетичны в общении, галанты в обхождении с дамами (тем паче, что последние-проститутки). Более того, неплохо разбираются в искусстве, не обделены талантами (в частности — музыкальными, кулинарными). В общем жизнь и личность данных персон для многих сегодня являются образцом для подражания, а подобный образ жизни — последней целью бытия.

От обычной истории, могущей встретиться Вам на страницах у Сада, фильм отличается тем, что в роли несчастных жертв здесь выступают сами тираны. Ибо пресыщенная жизнью четверка друзей, перепробовав все мыслимые (на тот момент) наслаждения ищет только одного — самоубийства. Без высшей, одухотворяющей идей (как бы банально это не звучало) их жизнь превратилась в медленное, приторно-тошнотворное движение к небытию, путь в никуда пролегающий через все возможные телесные (равно как и духовные) услады. Гедонизм в крайней форме, наслаждение до последней минуты, удовольствие у мертвой черты (dead-line), легкая смерть от перенасыщения жизнью. Неудивительно, что картина вызвала резонанс, ведь обнаженные Феррери проблемы — это настоящая язва бездуховного, потерявшего всякие ориентиры общества, именуемого обществом потребления. Ведь вся жизнь любого современного члена социума вмещает в себя не больше того, чем показано в фильме — от цели существования до сиюминутного наслаждения. Он также жертва и конец его предрешен.

В целом фильм является своеобразным синтезом сатиры и драмы (что потрясающе явлено в задорно-меланхоличной музыке Филиппа Сарда). Комична смерть персонажей к которой они так неистово стремятся -например, от яростного поноса, трагично то, что это все-таки смерть. Стиль подачи материала Феррери многим покажется странным — тягучие, монотонные диалоги, медленные пиршества вдруг прерываются яростной сценой безудержной. бли или неистовой ссорой с применением ближайших предметов. Фильм насыщен неисчислимым количеством символов и метафор (от голозадой Венеры до семи всадников Апокалипсиса в виде мертвых, гниющих туш), также стоит отметить, что это, пожалуй, единственная картина в которую Феррери не поместил свой любимый объект — море, служащее обычно последним оплотом и призрачной надеждой для несчастного персонажа. И этот факт говорит о фильме многое.

Будучи (наряду с Пазолини) ярым коммунистом Феррери создал в высшей степени разоблачительное кино о капитализме в высокохудожественном ключе. Между тем, оно (на мой взгляд) не является ни пророческим, ни предостерегающем (как видят кинокритики), скорее с грустной улыбкой изображающим факт через призму режиссерского видения, ставящего на обществе потребления тяжелый, массивный крест.

Герои фильма «Большая жратва» — четыре буржуа в возрасте, которые затворяются в особняке, подобно четырем героям романа Маркиза де Сада «120 дней содома» (который, кстати, экранизировал тоже итальянец Пьер Паоло Пазолини, причем выход фильма «Сало, или 120 дней Содома» произошел всего спустя два года после фильма Феррери).

Марко Феррери часто обращается с теме буржуазного взгляда на мир, которым обладает каждый человек. Тема самоубийства проходит не в одном его фильме, и несет образ уничтожения человечества самого себя, через существование одними животными инстинктами.

Герои фильма жрут, жрут и жрут! Лишь похоть и голод одолевают ими. Они будут жрать до своей смерти…

Как тонко заметил кардинал в рассказе Ивана Карамазова в романе Достоевского — люди готовы отдать свободу любому, кто даст им хлеб насущный. Людям не нужна ни свобода, ни вечное счастье…

Гротеск Марко Феррери настолько точно отображает картину мира, особенно современного, что становится действительно страшно за человеческую душу.

Последний кадр фильма (мясные туши в саду) — это образ ада, который приближается все ближе, а несут знамя его «всадники Апокалипсиса» — люди готовые съесть их в любой момент, чего бы им это не стоило.

9 из 10

Потрясающее кино от любопытнейшего режиссера Марко Феррери. «Большая жратва» — звонкий клич обществу, погрязшему в декадансе и стремящемуся снизойти до животных. «La grande bouffe» больше походит на театральную постановку, сыгранную небольшой труппой актеров, каждый из которых великий. Собрать команду первоклассных французских и итальянских актеров, издеваться над ними, манипулировать и извращаться, превратить их в ходячие живые, пустые трупы людей — поистине прекрасная мысль. Показать все социальное напряжение общества, поглощая невероятно умопомрачительные блюда и выплескивая всю сексуальную энергию на все движимое женского пола — показано мастерски и чертовски остро.

Фильм поднимает важнейшие темы бытия, иронизирует и преподносит яркую сатиру на жизнь. Возможно, фильм слишком очевиден и в нем нет глубинных смыслов, но он чрезвычайно полезен миру, оказывая культурный эффект на социум. Фильм повествует о человеческих судьбах и жизнях, пропитанных эксклюзивным оливковым маслом и превосходным запеченным молочным поросенком, запитым дорогим сортом вина Каберне Совиньон. Фильм, который преподносит мысль на блюдечке с заостренным краем, об который можно порезаться.

Ирония и самоирония сочится сквозь запеченную кожу организма, поглощающего все без остановок, но с небольшими паузами, что бы продлить миг запланированного исхода и получить максимум удовольствия от самого процесса и вдохновенной, оригинальной идеей — ужраться до смерти.

Удовлетворение похоти и голода, как основное блюдо фильма. Грехи, комплексы и несчастья на десерт. Острый и яркий выпад обществу на дижестив. Меню, которое предлагает нам Феррери очень вкусное и интеллигентное, с привкусом злорадствия и личного счета с деградирующим бомондом.

Милое, трогательное местами ужасное и отвратительное — настоящее вдохновенное кино, потрясающе поставленное и отыгранное, под превосходный аккомпанемент Филиппа Сарда.

Употребление еды, как основа жизни человека, чревоугодие, как грех человека, неконтролируемое потребление, как самый простой и приятный способ покончить с этой «никчемной, неинтересной, жалкой жизнью» — это сильная и сверхпроницательная мысль, стремящаяся застрять в головах людей. Люди, которые ведут себя, как скот, которые откармливают себя сознательно для самоубийства, но при этом соблюдают весь жизненный цикл животного — это мир страшного суда над самими собой.

Среди всей слюноотделительной еды и небольшого количества дам легкого поведения, главными действующими лицами являются потрясающие, большие актеры кино — Марчелло Мастроянни, Мишель Пикколи, Филипп Нуаре, Уго Тоньяцци и присоединившаяся к смертельному пиру необъятная и бездонная Андреа Ферреоль. Каждый герой обладает своим неповторимым характером, своими уникальными чертами и своей трагичной историей — все это узнается в себе и созерцается с позиции зрителя. Великие актеры, которые фантастически преображаются до не узнаваемости. Ирония над самим собой бьет из ключа энергии актера.

Скандальный, дерзкий, яркий и острый фильм об обществе потребления, снятый большим автором Марко Феррери. Падение нравов и безукоризненное лишение четырех человек себя жизни едой — это потрясающая, милая, легкая притча.

Осталось только посмотреть.

Bon appetit!

10 из 10

Римский сатирик Петроний Арбитр отдавал концы с присущими ему роскошью и изяществом. Он собрал в своем дворце друзей, устроив банкет с музыкантами, поэтами и каруселью из шлюх, наслаждался изысканными явствами и винами, слушал гостей и сам декламировал стихи, возлежа на пиршественном ложе. Потом роздал прощальные подарки, выпорол напоследок рабов для порядку, прочитал пакостный памфлет про Нерона и вскрыл себе вены, довольный и пьяный, сведя последние счеты с опостылевшими эпохой и государем. Герои «Большой жратвы» наверняка читали в своих гимназиях и лицеях эту известную историю, решив, подобно древнему римлянину, распрощаться со скукой земного существования в окружении лакомств, выпивки и плотских утех. Правда время уже не то, дым пожиже. Вместо дворца — уединенный особняк, вместо быстроногих гетер — несколько заезжих девиц легкого поведения, да скучающая соседка-учительница. Но в плане обилия и качества еды с выпивкой все устроено не хуже, чем у самого растленного патриция. Дом ломится от заготовленных впрок туш всех съедобных божьих тварей, винный погреб вполне способен утолить жажду целого гусарского полка. Все это, принимаемое регулярно и в огромных количествах должно рано или поздно, по замыслу персонажей, отправить их на тот свет самым достойным и приятным образом. А почему бы и нет? Жизнь хороша и с комфортом закончить ее — тоже искусство.

Франция времен семидесятых — время расцвета наконец отошедшей от военных треволнений буржуазии, демонстративной роскоши, наслаждения плодами растущей экономики. Бури волнений революционных студентов давно отгремели, да и доносились ли они в тихие, сытые, благопристойные пригороды? Можно уютно устроится в тени раскидистого каштана, вдалеке от красных капелл, маоистов и прочей левацкой нечисти и просто кушать, ну или обжираться — дело то житейское, приличное и не стыдное — благо на дворе эпоха потребления, вот и остается потреблять. Это вот растленное безвременье и породило в европейском кино целый вал антибуржуазных фильмов. Конформист Трентиньян без толку наматывает мили по скошенным мостовым, терзаясь от собственной ненужности и пытаясь прицепиться к набирающему скорость фашистскому поезду, бесчисленные герои Мастроянни, зависшие в своем безделье между небом и землей, Пикколи у того же Феррери, разряжающий со скуки и безнадеги старый револьвер в свою жену. Буржуа здесь — «ненужный человек», ничего не создающий, пользующийся плодами, созданными чужими руками. Ему ничего не остается, кроме как уныло фланировать, следуя немудреным светским ритуалам, ну и потреблять. Прошлое забыто, будущего нет, так как его нельзя потрогать, оценить, или скушать, есть только опостылевшая реальность. Конец буржуазного мира по Феррери это не Большой взрыв, а большой чпок, как у пережравшего кадавра из книжки Стругацких. Более жирный крест на целой культуре и классе представить сложно, по крайней мере до «Деликатесов» Жене, где безудержное обжирание перерастет в банальный каннибализм.

В контексте «Жратвы» можно вспомнить и другой, снятый парой лет позже, фильм-памфлет, не менее категоричный и скандальный. Уединенный большой особняк, четверо его обитателей, решивших в своей пресыщенности отведать очередного смертного греха, упившись им до беспамятства, что-то это напоминает? Ах да — «Сало» Пазолини. «Жратва» и «Сало» — суть близнецы-братья, зеркально похожие, смотрят друг на друга, обмениваясь греховными улыбками. И там и там — по четыре главных героя, не человека, а маски, типажа, функции, типичного представителя своей социальной страты. И там, и там для симметрии к мужскому коллективу приставлены растленные средневозрастные дамы. Беспокойными табунчиками в обоих фильмах в кадр заглядывают дети — надо ведь сеять отравленное семя в душах будущих поколений. Два греха, два фильма — что хуже — восхитительное ультранасилие или животные обжорство и похоть — решать зрителю. А можно решить в духе кэрроловской Алисы — «Оба хороши».

Не стоит преждевременно плеваться после просмотра фильма, может лучше просто задуматься? Люди не самые сложные головоломки и к каждому можно подобрать свой волшебный ключик, перерастающий, со временем, в могильный крестик. Пускай это будет не дом, заставленный кушаньями, хотя для кого-то и он покажется хрустальным ларцом. Секс, алкоголь, наркотики, деньги — главное найти стимул, а дальше человек сам, как мышка из эксперимента закончит дело, безмерно упиваясь своим персональным фимиамом. Ведь на дворе эпоха потребления и остается только пожинать ее сладкие плоды, закармливая себя ими, как герои «Жратвы», до самой смерти.

8 из 10

Если не читать аннотации к фильму, то сперва обилие разного рода кулинарных изысков может даже возбудить у зрителя аппетит, а компания из четырех друзей вполне может сойти за общество эстетствующих интеллигентов, которые устриц запивают вином и рассматривают вполне невинные фотографии в стиле ню.

Однако очень скоро от условных норм поведения, навязанных обществом, не остается и следа и на авансцену выходит первобытный человек со своими древними и никакими правилами приличия не сдерживаемыми инстинктами. Здесь скандальный режиссер Марко Феррери изображает не только сатиру на современное общество (потому что оно при всей своей гнилости все же не настолько развращено) но и наглядно и неприглядно показывает, что было, если бы в мире не существовало определенных норм, которые порой вызывают раздражение, однако являются по сути своей очень мощным и действенным инструментом контроля.

- Дикий кабан: ждет пока его замаринуют. Две восхитительных косули: душистое мясо с запахом девственных лесов…

При просмотре таких картин четче понимаешь, что человека человеком делает исключительно социум, без которого человек был бы таким же животным, как и остальные существа, населяющие планету Земля.

Это картина, конечно, не может не вызывать отвращения у культурного социализированного человека, не может не вызывать праведного гнева. Зрителю кажется, что это вовсе не он, что изображаемые здесь скотоподобные люди — не люди его времени, да и не люди вовсе.

- Три дюжины невинных петушков. Телята откормленные на сочнейших лугах Шароле…

Мне это напоминает историю «Мертвых душ», в которых Гоголь вывел роскошную портретную галерею настоящих морд, рыл и прочих харь. И сатира эта больно ударила по обществу. Так и с фильмом Феррери. Конечно, нашему обществу, при всем поражающем воображение стремлении, еще далеко до заявленных персонажей, но сатира именно так и работает: она выискивает людские пороки, высвечивает их, гипертрофирует, чтобы задумались, чтобы посмотрели на себя трезвым и полным ужаса взглядом. Этот трезвый взгляд на положение вещей очень полезен, поэтому полезны, хоть и крайне неприятны, такие картины.

Впрочем Феррери не только упрекает современного человека в грехах, но и откровенно насмехается над его умением скрывать свои пороки под маской добродетели. Особенно отчетливо эта насмешка видна в ситуации с учительницей младших классов, которая при ближайшем рассмотрении дает сто очков форы ночным бабочкам. Учительница Андреа напомнила дикого кабанчика, которого четверо друзей, как и прочую снедь, делят поровну между собой, методично пожирая. Однако в конечном итоге она остается невредима, как символ того, что всю еду невозможно употребить…

- Пять невинных барашков из Прессале…

Итальянский мастер безустанно эпатирует публику, а когда концентрация нечистот достигает своего пика, он подкидывает динамиту в уборную… и продолжает наблюдать за людьми, уже снова ставшими животными. Представляю, какой скандал устроило это кино в начале 70-х, ведь и сейчас оно шокирует своей откровенностью.

Актеры просто молодцы. Не позавидуешь им: сняться в такой картине Феррери — это как протащится вместе с ним (вовсе не добрым пастырем) по всем кругам Ада. Особенно меня Мастроянни впечатлил. Не привык видеть его вот таким…

Нельзя, конечно, не упомянуть про раблеанские аллюзии. Четверо главных героев и их верные нимфы поглощают пищи едва ли не больше, чем Гаргантюа и Пантагрюэль вместе взятые. Вместе с тем они бросают вызов обществу потребления и сводят счеты с жизнью так, как ее прожили: обжираясь и предаваясь сексуальным утехам.

И еще я внутренне готовил себя к финалу а-ля «Даун Хаус». Ждал, что у героев закончится еда и кто-то из персонажей будет искусно замаринован, обжарен или нашпигован фаршем и овощами. Финал вышел другим.

9 из 10

Изобличая общество, необходимо сразу наметить желаемый результат. Потому что между «подтолкнуть в нужном направлении» и «посмеяться», разница такая же, как при прорвавшей канализации между «инструментом» для выражения мысли и «самоцелью» этого события.

«Большая жратва» — странный фильм, любящий крайности. Как и «Прощай, самец», известнейшая работа Марко Феррери примечательна наглядностью. Если внимательно следить за происходящим, никто не отправит на ощупь выискивать смыслы по очертаниям предметов. Но при этом многие аспекты остаются висеть в воздухе, свободные для вольной интерпретации. В подобном можно усмотреть гениальный ход, призванный открыть заплутавшему его мысли. Что правда, никто не отменял ни установку на поиск, ни хороший вкус.

Кинолента итальянского режиссёра вовсе не о превосходстве плоти над душой. Иначе, зачем было создавать столь интеллигентных персонажей? Дабы показать свойственные каждому пороки и слабости? О, тогда мы все обречены. Причём немного ранее, чем ожидали. Мне, например, видится ода мужским страстям. Женщины, еда, машины — не ограничивают круг интересов собравшейся четвёрки. Поэзия, живопись, музыка, да и искусство в целом — олицетворяют другую сторону медали. Посему «Большая жратва» о душе. Ну а если жажда плотских утех превалирует, то что ж, такая, стало быть, душа.

Будучи прекрасным в своей омерзительности, фильм не упускает возможности стать просто омерзительным в своей омерзительности. Искусство искусством, но отсутствие чувства меры превращает стройную девушку в анорексичку, а величественное строение — в катастрофу, рушащуюся под собственным весом. Вполне допускаю намеренность такого трюка, но ещё ни одно неконтролируемое падение, сколь бы восхитительным оно ни было, не заканчивалось мягким приземлением.

То, что некоторые снимают для себя — давно не секрет. Марко Феррери должен был понимать — большинство посмотрят единожды, если дотерпят, если не отпугнёт аннотация, и всё же с успехом махнул на аудиторию. Как итог: поаплодирует лишь тот, кто подозревал, остальные только скривятся. Тоже эмоция. Зачастую имеющая подоплёку: «Чтоб я, ещё хоть раз посмотрел европейское кино?!». Многим, поверьте, будет достаточно. До самой смерти. Которая наступит от пересыщения.

Признавая значимость «Большой жратвы», я не стану её пересматривать. Возможно, когда-то козырну перед неофитами настоящим хардкором от мира кинематографа, но не более. Ибо мне не понравилось. Оставляя всё на усмотрение зрителя, лишаешь его однозначного ответа. Подводишь к столу, на котором разложены инструменты, и пусть думает себе. Кто-то с упоением начнёт представлять способы их использования, а другому очевидно — здесь был ветеринар. И ни к чему лишние рассуждения. Например, можно выискивать в переменчивом поведении героев жестокую насмешку над быстротечностью настроений, царящих в обществе, а можно несколько дней ощущать гадливость от одного вида пищи. Постулат «общество — омерзительно» слишком очевиден и непригляден, чтобы за ним ещё и наблюдать.

Ежели обратиться к современникам и пригласить Даррена Аронофски, не трудно заметить, насколько мягче преподнесён взгляд под другим углом. Я про «Реквием по мечте». Потому что если снимаешь не семейную кинохронику — это, прежде всего, для зрителя. И то, многие не почувствовали после просмотра ничего помимо отвращения.

Укол засчитан. Болезненный. Не возникает сомнений: ранка тут же загноится. А вот урок… пираты бывают разные, как и повязки на глазу, но розгами непослушных учеников уже давно не воспитывают.

8 из 10

Этот фильм многое изменил в моей жизни.

Я смотрела многие фильмы о пустоте в душе, но это — апофеоз. Это самая большая, самая всеобъемлющая пустота, которую мне доводилось видеть. Четыре богатых человека, добившихся в жизни успеха, четыре роскошных мужчины совершают длинное, сознательное самоубийство.

В фильме нет ни одной сцены с морализаторством. Никто не отвечает на вопросы почему или зачем. Все едят, едят, занимаются сексом, пошлят и веселятся. Только вот смотришь и почему-то едва не плачешь от жалости к ним, к тем, кому совсем себя не жалко.

И понимаешь, что есть единственный способ не растить в себе пустоту — не ставить эксперименты над собственной душой. Пошлость, извращения, обжорство, эгоизм, цинизм, подшучивание над важным, предательство — всё это выглядит невинным и простительным в собственных глазах только до определённого момента, потом становится незачем жить.

10 из 10

Четверо сорокалетних холостяков — пилот гражданской авиации, комментатор телевидения, адвокат и кулинар — собираются на уединенной парижской вилле, чтобы устроить себе праздник чревоугодия. Они завозят в особняк несколько фур с продуктами — тонны говядины, свинины, всевозможных пряностей. Из этих годовых запасов они принимаются готовить всевозможные блюда — отбивные, биточки, зразы, рагу, шашлыки и, запивая все это лучшими сортами французских вин, начинают жрать. Они жрут до тех пор, пока не умирают от переедания.

Но перед тем как отправиться в мир иной они еще успеют позаниматься сексом, вволю порыгать и поикать, попукать и побегать в туалет, всякий раз радуясь способностям своих организмов отторгать продукты питания. Но ни что не вечно под луной. Излишества все же убивают одного за другим участников этого безумного празднества. Они по очереди испускают дух, либо утопая в собственных экскрементах или же тихо загибаясь от несварения желудка.

А пока для пущего удовольствия приглашают уличных шлюх и школьную учительницу, которую случайно встретят в парке. И если проститутки быстро сбегут, получив пищевое отравление, и не перенеся столь отвратительного свинства, то преподавательнице культуры, как раз наоборот, такая жизнь придётся по вкусу. Она не только останется в доме, но и не на шутку увлечется. Поочерёдно соблазняя всех мужчин, она поможет каждому из четверки «экстремалов» скоротать последние часы этого важного священнодейства, постепенного превращения триумфа еды во все более бессмысленную оргию, а затем и в агонию.

В 1973-м этот знаменитый фильм Марко Феррери наделал шороху на каннском фестивале, откуда увез премию критиков. С тех пор он считается чем-то вроде визитной карточки режиссера, или одним из главных его творений. Ветеринар по первому образованию (что просматривается уже в названиях его фильмов — «Пчеломатка», «Женщина-обезьяна», «Сука», «Прощай, самец»), Феррери всегда стремился показать, как функционирует «человеческая машина». Потребление, как процесс, самоубийственный по своей сути, постоянно играл у него ключевую, либо весьма значимую роль. Но на этот раз гастрономические утехи обрели буквальный смысл, преобразовавшись в апокалипсис общества тотального (у)потребления.

«Большая жратва» — это не только концептуальное режиссерское кино, это еще и бенефис европейских звезд первой величины — Нуаре, Мастроянни, Пикколи и Тоньяцци. Каждый из них не только не перетягивает одеяло на себя, но столь гармонично вписывается в квартет, что до какого-то момента (по крайне мере до того, пока все еще живы) начинаешь подозревать «худшее»: уж не играют ли они самих себя? Тем более что Феррери хитроумно присваивает каждому из героев настоящие имена их исполнителей…

Итальянский режиссёр никогда не шёл на поводу у публики или фестивальной моды, всегда снимая остросоциальные ленты, которые, в то же время, можно назвать и чёрными комедиями, и притчами. La Grande bouffe начинается как хулиганская провокация, превращающаяся затем в фантасмагорию. Но свойственный режиссеру анархизм выгодно принижает критический пафос антибуржуазного бунта.

Фильм отражает не столько главные пороки века потребления, сколько печальный итог «цивилизованного» развития. Жратва, по сути своей, мистерия (во французском звучании буквальная), но в финале ее иносказательный подтекст звучит уже трагическими нотами, и их значение становится с годами все более актуальным. Особенно для России начала ХХI века, население которой с какой-то оголтелой радостью превращается в образцовых потребителей.

Я хожу по комнатам мёртвых, по улицам мёртвых, городам мёртвых — людей без глаз, без голов; людей с фабричными чувствами и стандартными реакциями; людей с газетными мозгами, телевизионными душами и школьными идеалами.

Этот удивительный рассвет, который прямо сейчас растекается сквозь пальцы… Старинный дом переполненный всевозможными историями еще спит и не подает никаких признаков недавней трагедии четырех закадычных друзей решивших на некоторое время попросту отдохнуть от мирских сует. Отдохнуть ли? Об этом знает только сам дом и, пожалуй, несколько второстепенных персонажей. Пролог для всякого зрителя знаменует эпилог для персонажа. И все что остается зрителю — это незаметно приоткрыть старую дверь, которая приведет его на кухню…

Марчелло, Мишель, Филипп и Уго с неподдельной радостью встретят вас там. Только посмотрите на этот стол! Жратвы так много, что можно прокормить целый квартал в течение недели! Закуски и всевозможные супы служат лишь в качестве легкого аперитива. Все остальное же будет немного позже. Подождите и заодно послушайте, как Мишель будет петь старую песню для коровьей головы. Через несколько часов должны подъехать летние бабочки и в качестве особого блюда — местная учительница младших классов также пообещала посетить нашу скромную обитель. Все будет хорошо! Наверное…

Марко Феррери снял удивительно правдивое кино о существах, которые пожирают сами себя в отчаянной попытке хотя бы на одно краткое мгновение позабыть о прошлом и будущем. В их распоряжении только настоящее и все его неподдельные радости. Нет, не радости. Искренние, животные желания и в этот единственный раз их можно будет воплотить в реальность. «Большая жратва» — это вкусный, пошлый и местами чересчур откровенный фильм, который показывает самые известные, и будем честны — основные пороки человечества. Уникальный отблеск реальной жизни на озере всех мыслимых фантазий и преувеличений, которые Феррери выставил на обозрение зрителю для достижения нужного эффекта.

Это история о внешне успешных и самодостаточных подобиях людей коим не хватило банальной смелости для более быстрого и надежного способа навсегда покончить с собственным жалким существованием. Гротескные, фальшивые правила общественных приличий со временем покинут главных персонажей. Недоуменно покачав головой уйдут и шлюхи прихватив с собой значительную сумму. Останется только учительница младших классов, море всевозможной жратвы и печальные воспоминания. С каждой новой главой разваливается на части старинный дом, как и последние остатки здравого смысла. Карикатурные, жуткие и, конечно же, последние часы перед рассветом знаменуют собой вышеуказанный пролог для зрителя обыкновенного. Все на свои места! И не забудьте поросенка! Спектакль, повесть, история или исповедь. Как ни называй этот фильм, но он должен пройти сквозь всякого человека решившегося на его просмотр. Вновь собираем этот чертов дом! И что там насчет Бугатти? Сумели починить эту развалюху? Значит мы все готовы. Будем ждать следующего скрипа этой кухонной двери…

«Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди…» Именно эти строчки приходят в голову после просмотра данного творения Феррери. Я хоть и не Алла Борисовна, но пару куплетов вам спою… После первых 15 ознакомительных минут (знакомство зрителя с главными героями) начинается то, о чем мне хочется напеть «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» Но это я отвлекся, т. к. это не караоке-бар в конце концов. Начинается массовая закупка хавки. По-моему, главные действующие лица ограбили национальный мясной банк для того, чтобы поиздеваться над ребятами из общества защиты животных. Более того, они устроили настоящую психологическую атаку всем вегетарианцам, которые даже, если бы на протяжении всей своей жизни кушали мяско, такое количество не осилили бы.

Вернемся к сюжету. На протяжении 2х последующих часов, ребята будут кушать. Кушать и рвать. Рвать и кушать. Иногда заниматься сексом с помощью подручных средств (каких, говорить не буду, да бы не испортить настроение). К концу фильма зритель невольно начинает понимать, что в живых не останется никто. Никто, кроме рыжей учительницы, которая совратила по очереди одного макаронника за другим. Ела она, к слову, не меньше своих половых партнеров.

Стоп, стоп, стоп…

Вы не смотрели фильм, и читаете эту рецензию? Вы не смотрели фильм? Обязательно посмотрите.

Марчелло Мастроянни очень мил, но до Ален Делона ему далеко. Во всех смыслах.

Этот фильм показал, настолько люди голодны. Голодны ко всему.

В конце фильма шикарная как по мне сцена: к особняку подъехал грузовик с замороженным мясом, которое мясники дружелюбно выбросили на газон в саду. Дворовые собаки оказались гораздо умнее людей и есть эту еду не стали. Еду, которая была грязная. Последнее предложение, каждый может трактовать, как ему угодно.

9 из 10.

(Была бы 10, если бы на клавиатуре была цифра «10». А так «9» — самый высший балл)

А меня этот фильм возбуждает!

Бойтесь меня — извращенца…

Большая жратва (я люблю этот фильм)

Итальянский режиссер Марко Феррери был тем еще мерзавцем (в плохом смысле этого слова). Его фильмы часто вызывали скандалы в общественной среде. Апофеоз безумия случился именно тогда, когда этот безумный итальянец выпустил провокационный шедевр «Большая жратва». Ему хватило наглости привезти этот фильм на Каннский кинофестиваль. Когда этот фильм посмотрели в Каннах, то люди просто плевались в лицо Феррери, когда он шел по красной дорожке, а он хулиган улыбался в ответ и посылал всем воздушные поцелуи…

Сюжет у этого фильма просто гениальный. Четыре гедониста закрываются в большом особняке и вызывают трех проституток. Один из этих гедонистов приглашает в этот дом школьную учительницу, потому что он видимо, не хочет иметь дело с проститутками. Потом эта учительница, кстати, будет спать со всеми подряд. Ну а все оставшиеся время герои будут кушать (жрать) еду, заниматься грязным делами с проститутками и самое главное портить воздух очень сильно.

Возбуждает правда! Хе-хе итальянец Феррери знал, куда нужно копать. Он показал лицо всех обыкновенных людей. Конечно, можно тут размышлять и говорить, что этим людям надоела жизнь вот они и нажираются до смерти. Можно говорить, что Феррери обыкновенный провокатор (например, как Ларс фон Триер), но на самом деле Феррери снял настоящую правду про то, что люди сами себя поедают. Как это не печально, но данный фильм Феррери особенно актуален в наше время, когда весь мир загибается с каждым годом.

А как же еда, секс и испражнения, то это всего лишь часть нашей жизни и ненужно тут морщить нос. Жалко, что поймут фильм Феррери только взрослые люди, которые разбираются в хорошем кинематографе, а молодым подросткам тут ловить нечего. Разве только посмеяться можно будет, когда несчастный человек умирает, но кушает еду, а девушка ублажает его руками. Ха-ха! Безоговорочный шедевр.

Спасибо.

P.S.

Лучшая сцена в фильме — проститутки уходят, а учительница остается. Дурдом…

10 из 10

В европейском кино можно назвать трех самых жестоких «обличителей» буржуазных нравов. Но там, где Луис Бунюэль лишь саркастически улыбается, а Микаэль Ханеке бесстрастно констатирует, Марко Феррери — открыто, откровенно и предельно реалистично издевается.

Сюжет этого, в полном смысле слова фильма ужасов, прост — четверо друзей изобретательно и изощренно пытаются умереть от переедания, сексуальных излишеств и т. д. И это им удается. Только благопорядочная мадам, школьная учительница, на равных с мужиками участвующая в обильных застольях и совокупляющаяся со всеми одновременно — не только выходит из этой катастрофы живой и здоровой, но похоже, нисколько морально не страдает.

Но не сам сюжет поражает. А то, с какими ироничными улыбочками входят в кошмар «Большой жратвы» герои. Они знают, что делают, они сознательно идут на самоубийство. Феррери предельно жесток — он не показал ни выхода из иронии, ни даже надежды на наличие такового. Из иронии выхода не существует, констатирует режиссер, ирония рано или поздно убивает человека, если он впускает ее в себя.

Считаю, что смотреть фильм надо. Я всегда его пересматриваю в моменты, когда окружающий мир заставляет относиться к людям циничнее, чем обычно. Помогает.

Я считаю Феррери невероятно смелым человеком — не за внешнюю скандальность фильма, а именно за то, что впервые так просто и доходчиво разъяснил, насколько опасна ирония.

10 из 10

P.S.

В своем цинизме и реализме Марко Феррери зашел слишком далеко. Вплоть до того, что мена у героев и актеров совпадают. Марчелло, Уго, Филип и Мишель заставляют поверить в реальность происходящего, несмотря на его кажущийся абсурд.

Кстати, в фильме Мишель первым находит труп Марчелло, и в реальной жизни Мишель Пикколи первым обнаружил мертвого Мастроянни в его парижской квартире.

Четверо друзей, у которых вроде-бы все нормально сложилось в жизни, устраивают пирушку с таким великолепием кулинарных изысков и в таком обилии, что нормальному человеческому организму такое не выдержать.

Сказать, что фильм необычный — значит ничего не сказать. Обжорство, оргии и т. п. вещи заполняют буквально все время хронометража фильма. Для неподготовленного зрителя, или, иначе выражаясь, обывателя, фильм станет настоящим испытанием, которое еще нужно выдержать и вряд ли обычному среднестатистическому зрителю это кино понравится.

Картину снял Марко Феррери, и посмотрев только эту картину можно понять, что режиссер он выдающийся и не менее скандальный. Показать свои мысли и отношение к современной жизни и людям, да и еще в такой необычной и вульгарной форме — поступок смелый. И, естественно, фильм не могу вызвать однозначной реакции публики. Некоторый картину ругают, восприняв происходящее на экране слишком буквально и не видя в ней никакого смысла, некоторые же увидели в этом фильме настоящий шедевр во всех отношениях.

В этой своей работе Феррери сделал пародию на современное общество, которому нужно только две вещи — секс и еда. И причем ни одним, не другим люди насытиться не могут. Даже понимая, что предел уже достигнут, люди все равно стремятся все дальше и дальше по причине своей глупости и это проявляется в самых разных формах. Будь то набивание желудка кусочками еды, потерявшей вкус, так и попытки насладиться жизнью, потерявшей истинную ценность.

Но что толкает людей, казалось бы, всего добившихся в жизни, на такие глупые поступки? Что привело четырех друзей к такому странному выбору самоубийства? В фильме мы не видим ответа на этот вопрос, но может их толкнуло на этот странный шаг именно то, что они уже всего добились? Может, они уже все в жизни перепробовали и у них все есть и вкус, радость жизни они просто потеряли и теперь они пытаются познать этот вкус в еде — которая, несомненно необходима человеческому организму, но ее пожирание в больших количествах может привести к неблагоприятным последствиям. Они просто стали похожи на животных, которые живут для исполнения естественных инстинктов. Герои погрузились в мир похоти исладострастия. В мир, где Смертные Грехи — цель существования, за что, собственно говоря, и поплатились, осознав перед этим всю ненужность и глупость их странного образа жизни.

В общем — неоднозначный фильм с явным философским подтекстом. Смотреть довольно тяжело, особенно сложно было отойти от медленного перехода от комедии до драмы. Но все равно, фильм блестящий!

8 из 10

Режиссёр фильма Марко Феррери, который ещё в 1969 году получил мировое призвание благодаря своему шедевру «Диллинджер мёртв», снял очень тонкую, глубоко пронзающую, из-за своей искренности, правды о нашей ненасытной жизни, ленту. Этот фильм, пожалуй, самый скандальный в творческом этапе итальянского классика. Это великое произведение искусства ни один раз упоминалось всемирными знатоками кино, как одно из самых лучших и неповторимых визуальных повествований за всю историю киноискусства. Хотя, пожалуй, этот фильм смогут по-настоящему оценить только истинные любители кинематографа, а обычные любители провинциальной киношки вряд ли смогут понять величину художественных новаторских качеств данного произведения, а тем более из-за некоторых предельно натуралистических сцен обыкновенные зрители точно положительно фильм не оценят (это доказывает скандал на Каннском кинофестивале). Фильм участвовал в основном конкурсе Каннского кинофестиваля — что заслужено, получил там приз ФИПРЕССИ (Международная федерация кинопрессы), и принял одобрительную критику со стороны жюри фестиваля. Но, к сожалению «Золотая пальмовая ветвь» этой трагической киносатире так и не досталась. Большая часть зрителей так и не смогла принять это кино в свою душевную фильмотеку, но некоторые киноманы сделали правильные выводы после просмотра картины — поняли её философскую структуру, её тонкий подтекст, поняли, что картину не нужно воспринимать буквально, потому что картина имеет метафорический смысл (фильм получил неплохую оценку на американском сайте киноманов IMDB.com: 7,20 (из 10), также его хорошо одобрили и на сайте русских кинолюбителей kinopoisk.ru: 7,722 (из 10)).

Смысл этой экзистенциальной притчи заключается именно в сатире людского бытия. В том, как низко опускается, из-за своей глупой жадности, человечество. Здесь высмеивается в первую очередь буржуазия, которой всё мало в их и так уже сытой жизни, и есть сатира на обыкновенных людей, которые хотят быть частью буржуазии и в итоге стают такими же брутальными «свиньями» как и они (учительница). По-настоящему фильм шокирует не натуралистическими сценами, а тем как человек себя губит, он знает, что его жадность стремительно перерастет в смерть, знает, что если так будет продолжаться — завтра для него может и не наступить, но всё равно жрёт и жрёт и будет ненасытно жрать до конца, через силу — главное, Всё съесть(!). И большая, всемирная жратва будет происходить до тех пор — пока человечество полностью не вымрет от своей жадности иметь всё, владеть всем (чем вообщем-то и заканчивается картина).

Ведь, человек по своей натуре — ненасытный, злой, деструктивный. И когда человек оправдывается, что не он такой, а жизнь такая — это полная чушь. Всё зависит только от нас самих, и только МЫ — общество сможет, если наберём целомудренности, покорить такие вершины, о каких мы даже и не мечтали. Сама по себе жизнь прекрасна, а человечество губит её — превращая в помои, также как и приличный дом в фильме превратился в определённо мерзкий свинарник. Всё зависит только от нас самих, как говорится в «Терминаторе» Джеймса Кэмерона. И если человек когда-либо залезет на вершину истины, чистоты и целомудрия — то с гордостью сможет сказать: «Апокалипсиса — не будет!».

9,5 из 10

Четверо успешных парней за сорок, собравшись вместе в заброшенном загородном доме, устраивают гротескных масштабов пирушку, в процессе которой они надеются в буквальном смысле уесться до смерти. Отличный способ самоубийства, кстати… Один из героев предлагает пригласить в их веселую компанию женщин лёгкого поведения. Другой против, и для него приглашают случайно забредшую в особняк школьную учительницу. Ему очень неловко — она же интеллигентная женщина, а тут шлюхи. Но на поверку шлюхи оказываются девушками с принципами и со здравым смыслом, а училка — исчадие разврата во всех его проявлениях. Она непрерывно жрёт и трахается со всеми четырьмя, несмотря на скоропостижную помолвку с одним из них…

И вообще, всё это гениально, гениально, гениально! «Почему мне такое в голову не пришло?» — очень НЕ много фильмов вызывают во мне такой вопрос.

Двадцать пять лет назад, мировая общественность была взорвана. Свет увидел, едва ли не самый скандальный фильм, эпатажного режиссера Марко Феррери. И вот что интересно, что же явилось главной причиной, того возмущения, которое у многих вызвала эта картина. Банальное отвращение, вызванное вполне объяснимой брезгливостью, или возникший пусть даже на бессознательном уровне страх, оттого что зритель узнает в героях самого себя.

Сюжет фильма довольно прост. Четыре друга, вполне себе преуспевающих буржуа, Марчелло, Уго, Мишель и Филипп, отправляются в загородный особняк, где устраивают самую настоящую гастрономическую вакханалию. В фильме задействованы известные итальянские и французские актеры, Мастрояни, Тоньяци, Пикколи и Нуаре, которые не постеснялись предстать перед зрителем под своими собственными именами. Очень ровный актерский состав, сыгравший убедительно, искренне и с огромной долей самоиронии.

Главное, при определении того, чем же является данная картина Феррери, решить, что же в ней главное, обычный эпатаж, или же все-таки довольно жестокая сатира на наше общество. Эпатажа действительно хоть отбавляй, да и смотреть на чересчур натуралистичные сцены не очень приятно, но склоняюсь все же ко второму варианту.

Несмотря на заявленную трагикомедию, смешного в картине на самом деле мало, во всяком случае, мое воображение отказывается представить себе зрителя, смеющегося над «Большой жратвой». Зато символизма хоть отбавляй. Человеческие потребности у Феррери гиперболизированы и возведены в абсолют. Реальность подается, как отражение в кривом зеркале, ведь иногда именно в таком отображении, можно увидеть ее в совершенно другом свете. Даже любовь, а в картине нашлось место и ей. Но такой любви, как у персонажей Филиппа Нуаре и Андреи Феррел, Вы скорее всего никогда еще не видели.

«Большая жратва» представляет собой, философскую притчу, рассказывающую о том, как четыре товарища, настолько устали от окружающей их жизни и настолько сильно разочаровались в ней, что решили покончить жизнь совместным самоубийством. Способ для этого правда выбрали довольно необычный. Но фильм, разумеется, не о самоубийстве, как таковом. Описываемая в фильме последняя пирушка героев, является по большому счету аллегорией, которая отсылает нас к нашей собственной жизни, которую она по сути своей и представляет. Ведь если посмотреть на нее уж совсем скептическим и циничным взглядом, то чем же мы в ней занимаемся, кроме того, что рождаемся, жрем, занимаемся сексом и умираем? Не нравится такое изображение окружающей нас действительности? Тогда можно подумать о том, к чему же на самом деле стремится прогресс, который общество с таким огромным трудом достигает.

Жесткий, злобный, временами, в силу своей излишней натуралистичности, отвратительный, но настоятельно рекомендуемый к просмотру фильм. Эмоции у всех вызовет разные, предсказать их практически невозможно, но равнодушным «Большая жратва» не оставит никого.