Любовь и ярость (1967)

В наше время киноальманахи уже не редкость, взять хотя бы нынешние многочисленные циклы признаний в любви городам. А в шестидесятые это было новым веянием времени, став в итоге кино-приметой десятилетия.

Новелла Карло Лиццани «Безразличие», как точный слепок с нашей жизни, обособленной от всего, что нас окружает,- апофеоз человеческого эгоизма. Начало его виньетки, так вообще потрясает: камера берёт ракурс сверху и показывает, как двое молодых людей- отбирают сумочку, насилуют и затем убивают девушку. А из окон соседних домов, весь «двор», безучастно за этим наблюдает, словно происходящее они смотрят по телевизору. Основная же часть короткометражки, занимает сцена после аварии: в которой истекающая кровью женщина, умирает на руках у своего мужа, тщетно пытающегося голосовать на дороге, чтобы их довезли до больницы. Остановятся только полицейские, которые силой принудят помочь, проезжающего мимо молодого парня(по стечению обстоятельств- он окажется объявленным в розыск преступником). Мастерски пользуясь техникой параллельного монтажа, режиссёр покажет преследование полицией, попытавшегося скрыться, вместе с раненой женщиной, беззаконника. И лишь проснувшееся, в этом «враге общества», минутное сострадание- спасёт умирающую. Рискуя быть пойманным, он всё же отвезёт героев в госпиталь. И повиснет главный вопрос этой картины — значит уголовник человечнее простого обывателя?

Второй эпизод фильма — «Агония», ещё молодого тогда Бернардо Бертолуччи. Умирает кардинал и просит сиделку выйти, чтобы ему побыть одному в последние минуты жизни. Предсмертную лихорадку «иллюстрируют» актёры легендарного «Живого театра», во главе со своим художественным руководителем Джулианом Беком(он играет, как раз умирающего). Выкрашенная полностью в белый цвет комната, где происходят события — словно порог уже «того», «другого мира». Визжа и кувыркаясь, бросая в лицо священнику свои реплики- представления, молодые люди как бы изображают роящиеся мысли и удушающие симптомы героя. С последним упавшим без сил актёром, своеобразная исповедь самого себя закончится и наступит смерть…

Третьей идёт история Пьера-Паоло Пазолини — «С бумажным цветком». В которой Нинетто Даволи(постоянный актёр режиссёра), беззаботным городским «дурачком» будет весело идти по улицам Рима, заговаривая с первыми встречными, флиртуя с девушками, «задавая» стариков, напевая весёлую песенку под аккомпанемент барокко-поп мелодии за кадром. Он — чистая душа, беззаботный и радующийся жизни, несёт в руке большой бумажный цветок(так похожий, и видно символизирующей его). А двойной проекцией идут кадры прошлого: война, фашизм, Нюрнбергский процесс, тело мертвого Че Гевары. Замечательная зарисовка на тему «вчера и сегодня».

Четвёртым идёт этюд Жан-Люка Годара — «Любовь». Он и Она как бы смотрят фильм, а на деле наблюдают за такой же парой. Он говорит ей на итальянском, Она отвечает ему по-французски, темы разные- от любви до революции. И весь этот беспечный трёп, приправлен фирменными режиссёрскими образами коммунистической борьбы и цитатами типа — «Мы не люди — мы средний класс» или «Они были стариками(о Сталине, Рузвельте, Черчилле), которые вели «новый мир» за собой, не зная что он уже- новый!» Полную анархию действа подчёркивает дёрганая камера, которая снимает то не в фокусе, а то и вовсе выключается.

И наконец пятая часть альманаха «Поспорим, поспорим», принадлежит Марко Беллоккьо. Студенты римского университета разыгрывают во время лекции сценку конфликта между «левыми»(коммунистически настроенными учащимися) и «примерными»(буржуа) старшекурсниками. Нацепляя искусственные бороды, они изображают своих преподавателей, бросая им бесцеремонные выкрики. Всё заканчивается полицией, к слову сказать тоже не настоящей, и разгоном демонстрантов. Когда погаснет последний кадр, и пойдут титры по ярко-алому фону, ещё долго будут слышны удары резиновых дубинок.

Как итог стоит сказать, что в этом сборнике новелл, нашли отклик всё перипетии второй половины шестидесятых. Как то: события «Красного мая» 1968 года, студенческий бунт и классовые противоречия, контркультурные молодёжные течения и протест против войны во Вьетнаме. И в целом идея того, что человек претерпел превращение в «индустриального монстра потребления» зацикленного только на себе самом…

7 из 10