Презрение (1963)

В данной картине Жан-Люк Годар иллюстрирует своеобразно-уникальный киномир, в котором есть место не только основному сюжету-метафоре, исследующему темы гомеровского 'Одиссея', но и мнение режиссёра о влиянии посторонних людей на процесс создания того или иного фильма.

Годар в достаточной степени завуалировал во внутренней структуре ленты мысль о том, что каждый, кому не лень, готов продвигать свои идеи во время конструирования произведения. В первую очередь это касается безумных продюсеров, жадно стремящихся заработать как можно больше денег от выпуска картины в прокат. А чтобы осуществить задуманное им необходим популярный 'коктейль', в котором будут присутствовать такие 'беспроигрышные' элементы, как гром зубодробительного экшена, кокетливо подмигивающая полуголая красотка и максимально удобоваримый сюжет, вроде бы как имеющий высоко заявленные ценности, а на деле обладающий непомерной пустотой.

Такой продюсер и предстал в данной киноработе Годара. Ему не важно, что именитый мировой постановщик Фриц Ланг, сыгравший здесь фактически самого себя, поставил перед собой цель срежиссировать картину по мотивам великой поэмы Гомера, рассмотрев её под индивидуально-творческим углом. Продюсер хочет увидеть классический пеплум, а вместе с ним кровавые сражения, оголённых античных красавиц и прочие составляющие мнимого успеха у зрителей.

Помимо рассмотренной сюжетной линии в киноленте имеется и другая. Талантливый сценарист-писатель переживает разлом некогда устоявшихся и прочных взаимоотношений со своей любимой жёнушкой. Не зная, что ему выбрать между деньгами и личным творчеством, он постоянно мечется и совершает, как окажется впоследствии, свою крупнейшую ошибку. Писатель знакомит супругу с тем самым продюсером, который за весомую сумму денежных средств желает нанять его на доработку сценария многострадальной экранизации 'Одиссея'. К чему приведут внутренние метания творца из стороны в сторону и пугающая любовная размолвка?..

Содержание ленты удивляет хитросплетённостью внешне разрозненных событий и интересной подачей авторских мыслей и идей. И конечно, она не была бы такой многогранной, если бы не талантливый актёрский состав. Мишель Пикколи, Джек Пэланс, Джорджия Молл и Фриц Ланг составили друг другу великолепную компанию, показав занимательных персонажей, каждый из которых имеет свой вес в процессе повествования. И особого упоминания достойна обворожительная Брижит Бардо, открывающая сцена фильма с которой вызывает эстетическое безумие у особо впечатлительных любителей кино. Ещё бы! Актриса предстала в ней во всей своей природной красе. Хотя справедливости ради следует также сказать, что Брижит и кроме этого фрагмента вносит существенный вклад в развитие сюжета. Её героиня оказала огромное влияние на итоговый выбор мужа-писателя в пользу истинно верного шага. Однако сама стала жертвой-пешкой в неудержимой игре разумов одержимых собственными взглядами мужчин.

Таким образом, 'Презрение' - это высокоидейное кинематографическое произведение легендарного режиссёра-постановщика Жана-Люка Годара, повествующее интригующую и крайне завуалированную историю о творчестве, продажности, об отсутствии любви и неумении уживаться со внутренними демонами, которое может привести к весьма неблагоприятным последствиям для всех участников замысловатого процесса межличностных коммуникаций.

«Презрение» — пролегомены к позднему Годар, фильм, который четырнадцать лет назад вызвал мое возмущение, неприятие и отторжение. Действительно, внешне это не совсем Годар: нет резкого монтажа, jump cut, вся режиссерская работа с актерами, операторское мастерство Кутара, медитативная визуальность, отчуждение между персонажами — все это напоминает скорее черты стиля Антониони, нежели Годара. По началу может создастся впечатление, что Годар снимает свои «Восемь с половиной», однако, это не так: если у Феллини объектом исследования был внутренний мир художника, причудливое переплетение в нем воспоминаний, снов, грез, страхов, то у Годара — сама киноиндустрия, некий кинематографический протосюжет, отпечатывающийся в судьбе героев «Презрения».

Несмотря на как всегда ослабленный нарратив, фильм не так сложен, как кажется на первый взгляд, и действительно дает один из ключей к пониманию годаровского художественного мировоззрения. Вряд ли Серж Даней прав, считая «Презрение» лучшей картиной Годара вообще, но то, что это одна из лучших у него, это факт. Прежде всего благодаря гениальной музыке Дельрю (один из лучших саундтреков в истории кино) Годару удается сделать концепцию ленты максимально прозрачной для зрителя — исследование того, как кино отражается в реальной жизни, а не наоборот, как мы привыкли считать.

Дело в том, что для Годара, как и для Делеза, кино — не просто искусство, это некая фундаментальная игра архетипов, концентрация жизненного опыта миллионов людей, его суггестивная мощь, способная загипнотизировать целые залы зрителей по всему миру объясняется тем, что мы видим в кино (конечно, в лучших его образцах) что-то настолько сущностное, имеющее такое близкое отношение к нашей жизни, что моментально узнаем ее на экране. Для героев Бардо и Пикколи история Одиссея и Пенелопы, о которых снимает фильм Фриц Ланг, — это концентрат их любовных отношений. Более того, долгое время они живут, не зная этого, но, когда попадают на съемки, кино начинает подчинять их жизнь, влиять на нее, не сближая, но наоборот — отчуждая их друг от друга.

Мощь «Презрения» — в том, что оно показывает, как кино не только объединяет, но и разъединяет людей. Ведь не будем забывать, что фильм об Одиссее снимается под надзором американского продюсера: смрадное дыхание Голливуда отравляет кино, упрощает его, выхолащивает, отчуждает людей друг от друга, не только тех, кто его снимает, но и тех, кто его смотрит. Здесь лежит ответ на вопрос, почему фильм назван «Презрение» — это презрение Годара к Голливуду, к той модели кино, которую он навязывает, к миру денег и товарных отношений, тотального овеществления духовных ценностей и человеческих тел.

Ланг говорит, что снимает фильм о сопротивлении Одиссея воле богов, а голливудский продюсер — что ему нравятся боги и он их понимает. Американские дельцы выступают в роли кинобогов, диктующих смертным (режиссерам, актерам, сценаристам) что делать. Идущий на сделку с совестью ради денег герой Пикколи сразу заслуживает презрение жены (как бы взбалмошно и противоречиво не играла ее Бардо, но суть мотивов ее поведения более или менее ясна — она презирает мужа за конформизм). Так рабская работа на коммерческое кино оборачивается драмой в личной жизни.

По Годару, сделки с Голливудом фатальны не только для творчества художника, но и для его повседневной жизни, потому изворачивающийся Ланг, пытающийся снять фильм об Одиссее по-авторски, рано или поздно уступит дельцам (вспомним, что голливудская карьера Ланга — это постоянные компромиссы, из которых он тем не менее умудрялся выкручиваться, создавая серьезные ленты в коммерческой оболочке, но это было в 40—50-е, к 63 году дельцы стали хитрее). Для чего же тогда Годару был нужен стиль Антониони? Чтобы показать, как голливудское влияние на кино нарушает коммуникативные навыки между людьми, как оно ведет к афазии; как у человека, идущего на компромисс с буржуазным миром, отчуждается его человеческая сущность.

«Презрение» — не просто талантливый фильм, для Годара он очень важен, это обвинение той модели кино, которую он не приемлет и ненавидит, это исследование того, как такое кино разрушает жизнь его создателей и зрителей, как нравственные компромиссы приводят к онтологическому коллапсу. Конечно, это тоже экзистенциалистский фильм, ведь для экзистенциалистов всегда было важно защитить свободу человека от посягательств всех видов детерминизма, а товарно-денежная зависимость, которую насаждает США и Голливуд, как жандармы буржуазного мира, посягает как раз на эту свободу, потому что отчуждает, отнимает ее у человека.

Рождение — это прекрасно, любовь — это прекрасно, продолжение рода — это прекрасно, так почему же смерть вычеркивают из ипостасей жизни.

Вы никогда не пытались объяснить то, что объяснить нельзя. Что такое любовь, власть, смерть, отчаяние.

Годар взялся за сверхзадачу, показать «гибель любви». Ту нелицеприятную часть, которую киношники обходят стороной.

И вот наш фильм начинается с момента, где обычно заканчивает Голливуд.

Здесь была любовь, но ее больше нет, она не жалеет о прошлом и оставляет после себя выжженную землю и многие скажут она готова к новому урожаю, только не тот которому эта земля принадлежала, он жалок. Каждый будет выглядеть жалко, когда вертихвостка любовь повернется к нему тылом.

«Но лучше так сдохнуть, чем никогда никого не любя.» Дельфин

На редкость матриархальное кино!

Есть кино до Годара и после Годара. «Презрение» Годара, снятое на пике Новой волны, считается кино о кино. Говорят, он хотел показать «хищный оскал» американского кинематографа, это презрение которое он хотел выразить к продюссерам и тд. Может все так и было задумано, но как произведение настоящего художника, с какого-то момента творение начинает жить своей жизнью. Все, о чем писали критики в то время, стало неважным по истечении того самого времени.

Осталось главное: музыка, цвет и форма.

Музыка Делерю, использованная впоследствии многими режиссерами (самим Скорсезе). «Презрение»- второй цветной фильм Годара, он возложил на цвета особую ответственность, не могу вспомнить ни одного фильма где цвета побраны так, чтобы зритель считывал с них последующие события, фантастичный оттенок красного, как символ драматизма, надвигающейся опасности, своя роль у желтого, синего и белого. Модернистская форма мебели и помещений. Кубистская форма виллы на Капри, с лестницей ведущей в никуда. Божественные изгибы и формы Бардо, на которую можно смотреть бесконечно.

О чем фильм? О людях, Богах и обстоятельствах, и о том, что нельзя испытывать любимых, они все равно не выдержат испытания.

«Смертным известно о настоящем. Богам — начала и их концы. О том что близится, о предстоящем знают только, склоняясь над шелестящим листом пергамента, мудрецы. Иногда им в их кельях, далеких от перипетий, чудится странный гул. И они в него вслушиваются, точно в мотив забытый. Это — гул надвигающихся событий. Населенье не слышит, как правило, ничего». Константин Кавафис

Если продраться сквозь наносную, оберточно тонкую, яркую, хрустящую шелуху постмодернизма формы, через все эти попытки мета-нарратива, отсылок к наследию, визуального кубизма, то «Презрение» Годара смотрится как убедительнейший фильм об Античности — не в смысле музейно летаргирующего, а чаще — исторически позорно лживого пеплума, а в смысле Античности живой, разлитой в освоенном её когда-то мире, свежо трепещущей в нашей собственной душе. История талантливого, но недостаточного сценариста, вынужденного из-за денег, из-за кабального ипотечного кредита, из-за потной усталости бедности, жалуясь и брезгливясь, переписывать «Одиссею» в стиле эротического боевичка, попутно подкладывая красавицу-жену под американского продюсера, идеально ложится в античный расклад, при котором люди — умнее, тоньше, гуманнее богов, а — бессильны перед их властью, мощью, всесокрушающим гневом, бессмертием их и неуязвимостью, но и над богами бьют крылами Эринии, и их божественные, выше человеческого роста судьбы — не в их мускулистых руках.

Несметно богатый, непроницаемый, недвижный лицом продюсер, кроящий историю, географию и лица попавших в его поле зрения людей по своему произволу — бог из молодых, из борзых, из непуганных, как Юпитер, как бронзовый, ещё не покрытый патиной времен Нептун, тогда как престарелый, запечатлённый гением режиссёр Фриц Ланг — из уже архаически окаменевших, многое повидавших Уранов с Сатурнами. Между этими колоссами с пустыми, бесстрастными либо элементарной хтонью бесконтрольных желаний заполненными глазницами мечутся смертные со своими непричёсанными, спутанными, сложнотонкими эмоциями, болячками, неудовлетворённостями и тягучей, неприкаянной нежностью — и уступают, и ломаются, и хрустят под исполинскими подошвами истуканов. Существует мнение, что не Роже Вадим, но Годар божественно создал из Бардо — экранную Женщину par excellence, сыграв на омонимах слова презрение в четырех экранных языках — по-французски непостижимую, по-английски преисполненную соблазна, по-итальянски продажно-уценённую, по-немецки ненаглядную. Но Годар же создал и эталонного экранного мужчину, нового (и единственного не лживого) героя, смертного, жалкого, слабого, к которому не обратишься «мужайтесь, мужи !», которому не доверишь ни страны, ни армии, ни корабля, ни женщины, но который вдохнёт свою жизнь в историю, и история пребудет.

Капрейская вилла Малапарте, с её необъятной террасой, на которую как-то садился истребитель и с которой каждый год кто-то падал, пьяный, и разбивался насмерть на иглистых камнях во время неистовых вечеринок неистового Курта Сукера, писателя и гуманиста, — духоподъёмно антична, несмотря на тридцать седьмой год постройки и конструктивизм облика. Она открыта солнцу, ветру, мраку, златой, с перстами пурпурными, Эос, крови открыта, сперме и воде. Пинии, лавры, оливы — внизу, в саду, а на крыше — сушь, осыпающаяся от времени охра, пронзительно канареечные и пронзительно алые пятна туник, пеньюаров, полотенец, и смуглые, переплетённые с перламутровыми тела. По одной из первоначальных версий, с террасы этой и должны были судьбоносно оступиться, целуясь на краю, продюсер с женой сценариста, бессмертный со сгорающей в его объятьях смертной — но наследники писателя воспротивились, опасаясь, вероятно, за сохранность фамильных скелетов. Замысел остался в намёках, которые сильнее действительности — в эшеровских пробегах персонажей по невероятным лестницам, в неуверенной пси-позе Улисса, увидевшего Итаку и не знающего, радоваться ли возвращению домой или ещё постранствовать, в истрёпанном раскрытом детективе на голой попке загорающей Бардо.

Наверное, это не самый лучший фильм Жан-Люка Годара, однако, если рассмотреть фильм, так сказать, под микроскопом, то можно увидеть серьезную тему и актуальную по наши дни проблему, а точнее проблемы.

Совсем не новый мотив для художественных произведений, когда талантливый человек начинает предавать свои способности, работать за деньги и ради денег, делать продукт на потребу зрителя, после чего происходит крах его и как личности, и как художника, в этом фильме рассмотрен несколько с иной стороны. Главный герой фильма — писатель и драматург Поль Жаваль — уже с самого начала фильма понимает, что предлагаемая ему работа сценариста не для него. Он понимает, что будет предавать свой талант, если будет работать над сценарием к американскому фильму. Он понимает, что это не искусство, а сплошной ширпотреб, участие в котором сомнительно, даже позорно. Гордое имя писателя он оскорбит, если согласится участвовать в этом фарсе. Поль прекрасно все это понимает, но, как он сам скажет ближе к концу фильма, в современных реалиях человек не может быть тем, кто он есть, не может быть искренним, не может заниматься тем, чем он хочет заниматься. Ему обязательно что-то будут навязывать, от него будут что-то требовать. Быть художником в чистом виде ему не позволят внешние обстоятельства. Так и происходит в данном случае.

Конечно, ему все это неприятно, но циничный продюсер замечает, что у Поля есть красавица-жена. И действительно, ради чего можно предать свою мечту и свое естество? Только ради любви, во имя любви. На первый взгляд кажется, что хоть герой и поступает невежественно по отношению к искусству, но, по крайней мере, благородно с точки зрения обще-гражданских, социальных вопросов. Тут сказывается влияние Антониони на Годара. Как завещал нам экзистенциалист Антониони, люди разобщены и не понимают друг друга, каждый блуждает где-то в тумане. Так и здесь. Вроде бы муж и жена пламенно любят друг друга, постоянно проводят время вместе, но, как выясняется, муж совсем не понимает, чем он привлекает красавицу Камиллу. И делает роковую ошибку, пытаясь угодить ей.

Нужно ли ей, чтобы исполнялись все ее прихоти? Вовсе нет. Ей не нужна эта квартира, которую хочет купить Поль, она была счастлива с ним и в бедности. Ей было приятно быть замужем за настоящим художником слова. Нужно ли ей, чтобы муж был у нее на поводу? Вовсе нет. Это лишь будет обременять ее, зажимать ее свободу, чего ей, как и любой другой девушки, не хочется. Женщина символизирует собой дикую природу, необузданную, своевольную, которая не любит, когда ее пытаются подчинить. Такова и героиня Бриджит Бардо. И рядом она хочет видеть сильного мужчину, который не предает свои идеалы и ценности ради эфемерных благ и удовольствий. Поэтому, когда Поль соглашается писать сценарий, когда он позволяет цинику-продюсеру укатить на машине с Камиллой, ущемляя себя самого, Камилла разочаровывается в нем. И даже больше — презирает его. И это неудивительно, ведь Годар показывает, как легко в современном обществе красивая девушка превращается в товар. Что еще должна испытать жена после такого предательства мужа?

Великолепная съемка в квартире, когда Поль и Камилла выясняют отношения. Очень длительная, такая сумбурная, неопределенная, противоречивая. Но именно в этой сцене рушится любовь супругов, а вместе с ней и их брак. Как же еще показать увядание любви, которой еще вчера, кажется, ничего не угрожало? Именно так. Противоречиво, сумбурно. Самый сильный эпизод этого фильма.

Стоит сказать и о второй сюжетной линии — о съемках фильма по «Одиссее» Гомера. Годар наглядно показывает, что происходит с кинематографом, когда за него берутся американцы. Показывает, что будет в будущем. И он, безусловно, пророчески прав. Именно это мы видим сейчас — продюсеры, думающие исключительно о прибыли, соответственно и работающие. Режиссеры, готовые на любые уступки, забывающие, что на ведущих ролях в фильме именно они, а не продюсеры и даже не операторы со сценаристами и актерами. И, конечно, совершенно похабное отношение к истории и литературным произведениям. И то, и другое можно переврать, придумать совершенно иные смыслы и мотивы. Этого мы тоже видим вдоволь сейчас, в наше время. А столь жесткая критика американской культуры была в то время довольно популярна. И Феллини, и Антониони, вот и Годар — многие этим занимались. Жаль только, что победили в итоге не они.

Отметил бы игру Бардо, которая хоть и красотка, хоть и секс-символ, хоть и частенько обнаженная, но которая помимо всего этого привлекает и сугубо актерскими способностями. Со своей ролью она справилась прекрасно. Удивило и порадовало появление в фильме Фрица Ланга. Для любого кинематографиста, киноведа эта фигура значит довольно много.

8 из 10

Фильм Годара «Презрение» по мотивам одноименного романа Альберто Моравиа.

Кино о кино и любви в одном флаконе.

Поль Жаваль писатель, остро нуждающийся в деньгах и его жена Камилла, по совместительству стенографистка, жаждущая сексуальных перемен. Остров Капри и подготовка к сьёмкам фильма про Одиссея. Режиссёр видит фильм в одном ключе, продюсер в другом, Полю Жавалю поручают переписать сценарий в нужном направлении.

Но, параллельно сюжету о кино идёт, сюжет о любви. И с этим уж у героев точно не задалось. Кажется, жизнь бурлит, протяни руку, да и возьми то, что тебе надо. Да не так просто, недолго и обжечься, а то и совсем сгореть. Но, человек слаб, а соблазн силён, и противостоять искушению не всякий может.

Попытка продать себя подороже, касается ли это умственных способностей, или физической составляющей, ведёт к нравственному тупику. И сценарий не принесёт радости и секс тем более.

Впрочем, фильм несмотря ни на что доснимут, а зрители, как всегда всё поймут не так, как предполагалось.

«Именно так. Фильм о презрении как таковом. Я, как большой любитель французского кино эпохи «новой волны», смотрел этот фильм несколько раз. И насколько я знаком с творчеством Жан-Люка Годара, этот фильм — самый «простой» в его фильмографии. Ни его канонические, многими любимые фильмы 60-ых, ни поздние эксперименты, ни тем более его «социализм» к которому я отношусь с «отвращением» Поланского и «презрением» Годара. Этот фильм настолько разочаровал меня, что я боюсь как бы Годар не умер для меня (как режиссер разумеется, а не как человек).

Присоединюсь ко многому сказанному и подчеркну, что название фильма отображает именно самую суть фильма. Он именно о презрении. Героини Бардо к своему мужу — сценаристу (Мишель Пикколи). А ещё о равнодушии… наоборот последнего к своей жене.

Бардо, как и большинство её героинь, играет типичную (теперь уже) такую стереотипную блондинку — капризную, немножко нервную, не отличающуюся большим интеллектом. Имеющая какую-никакую работу машинистки, но и на неё работать она не хочет. Я не во всём согласен с описанием фильма. Её героиня презрением отвечает скорее не на ревность, а на отсутствие внимания. Ревность у героя Пикколи какая-то, извините, вялая. Как мне показалось, ему в-общем-то все равно вообще что с ней происходит.

Ещё немного хочется сказать о линии «фильма в фильме». Там действительно присутствует Фриц Ланг (as himself, как пишут в американских титрах т. е. играющий самого себя), который приглашен для съёмок фильма о греческих мифических персонажах. Так же приглашён американский продюсер, который вообще плохо говорит по французски (конечно не так плохо, как героиня предыдущего фильма Годара, переспрашивающая каждое слово). В этом фильме Годар одной единственной репликой показал своё пренебрежение, как я понял, этой технологией «американского кино» (именно так в кавычках — как термин), когда сценарий пишется одним человеком, тот находит продюсера и последний берется за финансирование. Героиня Бардо упрекает своего мужа, что он мало зарабатывает, а он отвечает: «Нужно потерпеть. Я же всего лишь сценарист». Мне привиделось, что этим самым Маэстро выразил пренебрежение его работой. Дескать, ты кто такой? Всего лишь сторонний сценарист.

И в конце концов, Бардо уезжает от своего мужа с этим самым, плохо говорящим по французски продюсером фильма. В финальной сцене на заправке она выказывает своё капризное поведение, тот не совсем понимает о чем идет речь, а в ответ женщина целует его. Этим самым Годар показал, что героине Бардо на самом деле всё равно с кем ехать и что вообще у неё будет дальше с этим человеком (если они даже понять друг друга как следует не могут), главное — уехать. Из города, где ей скучно, от мужа, которому она не очень-то и нужна и вообще от всего.

8 из 10

Это самый удивительный эксперимент в творчестве Жана-Люка Годара просто потому, что в нем отсутствует эксперимент. Первый и, кажется, последний раз за свою карьеру великий французский режиссер снял не манифест, не петицию, а очень точную по лирическому настроению драму. Фирменная годаровская ирония спрятана в подтекст, формальные эксперименты — по мелочи. Но поразительна в этой картине Брижит Бардо, которая, будто вторя Монике Витти и всему итальянскому кинематографу некоммуникабельности, восстает против всего мира под прекрасную музыкальную тему Жоржа Делерю.

И именно поэтому в фильме возникает второй мотив, мотив Улисса, мотив вечной потерянности и бегства. И под конец любовная драма неизбежно обернется экзистенциальной трагедией, последней в истории французского кинематографа того периода; через год выйдут «Шербурские зонтики», бунтарку Бардо заменит сентиментальная Катрин Денев, и весь мир будет плакать над вечной историей любви и расставания.

Так и остаётся не ясным, что произошло и произошло ли между продюсером и героиней Б. Б. в самом начале фильма.

Презрение понятно. Мужчина не должен бездумно, я бы сказал, оскорбительно равнодушно доверять. Мужчина — любящий мужчина, обязан «защищать» любимого человека, показывая своё внимание в момент, когда любимый человек оказывается, возможно оказывается, в смятении что-ли или в неуверенности, тем более, если она при этом ищет поддержки.

На мой взгляд, уход от такого мужчины, после того, как ничего не было (извините, за трюизм — не могу найти нужных слов), это попытка оскорбить его за легковерный эгоизм, и поделом!

Очень и очень понравилась актёрская игра Б. Б. в этом фильме.

А вот высокоинтеллектуальный «трёп» слегка раздражал: во-первых, своим внутренним равнодушием, во-вторых, тем, что был подобен коду общения, и, если бы не возраст, к которому конечно отношусь с уважением, он бы даже, я бы сказал, вызывает чувство стыда за то, что ты присутствуешь при этом…

7 из 10

«Кино позволяет взглянуть на мир в большей гармонии с нашими желаниями.» Андре Базен.

И этот фильм, история такого взгляда(с.)

…По новелле Альберто Моравия, писателя, который лично для меня является неоднозначным и в тоже время самым прямолинейным. Его произведения полны правды жизни, несмотря на то, что его герои выражаются так, как уже лет сто никто не выражается. Сложно, витиевато, с безмерным количеством цитат и обрывков речи на «додумать». К великой радости фильм сохраняет эту особенность, без упрощений. А зачем? На это есть другие фильмы. А этот, он особенный, уже хотя бы потому что по Моравии. Моравия достоин экранизаций. Их, увы, немного. Поэтому, на каждую обращаю пристальное внимания, а в виду зловонности современного кинематографа, особенно по части отношений М и Ж, вам тоже рекомендую обратить внимание, вот хотя бы на «Презрение», Годара.

Итак, что же такого интересного и общего у Моравии и Жан Люка Годара? Человеческие истории о мужчинах и женщинах! О нём и о ней. Есть он и есть она. Между ними без всяких соплей весьма сложные и не простые отношения. Кто кого любит и кто кого насколько ненавидит, разобраться сложно, как зрителю, так и самим героям. Несмотря на наличие неизменных внутренних размышлений «на тему», как для него, так и для неё. Семья из двух человек рушится на фоне ни много ни мало съемок Одиссеи Гомера. Лазурное небо и синее море, или наоборот, как угодно, прилагаются, также как и атмосфера древнегреческого эпоса.

Правда, любишь меня всю?(с)

В кадре абсолютно настоящий Фриц Ланг в роли самого себя. ПреЛэссстно. Юная Бриджит Бардо в роли имажинистки, которая только и умеет, что печатать, но печатать абсолютно не хочет. Отдельно для дяденек помечаю — голая Бриджит на синем, голая на красном, голая на белом. Годар без стеснения умиляется женщинами, которые хоть и скверные, и жутко вредные, но всё равно прекрасные. Они то как кошечки возлежат на каком- нибудь ложе, то как дельфинчики плещутся по волнам в чем мать родила.

И она стала презирать его как любая нормальная женщина(с.)

Если сравнивать с самой известной картиной Годара «На последнем дыхании», то здесь трагичен не финал, трагичны сами по себе отношения между мужчиной и женщиной. Суровая правда жизни, в самых ярких красках. Подсократить бы наличие музыки, почему-то изначально трагически-похоронной, заменить бы Мишеля Пиколи, на более чувственного актера, скажем с признаками гениальности на лице. Совсем он не похож на главного героя, сценариста, пытающегося разобраться в весьма непростых отношениях со своей женой (вот бы сюда молодого Брандо). Да, добавить бы больше параллелей относительно Одиссеи, включая прямую визуализацию отношений между Пенелопой и Улиссом. А что? Фильм же всё равно снимают, да еще и без остановок. При таком раскладе, честно, субъективно, случился бы шедевр. А так просто фильм.

«Бывают странные сближения» — писал Александр Сергеевич, он, конечно, писал сие немного в другом ключе, но почему-то во время просмотра мне вспомнились эти строки, и эти «странные сближения» мужчин и женщин ранящих, ранимых, несчастных, влюбленных, ищущих, живущих. Посмотрите.

7 из 10

Самое простое, что можно привить к описанию этого фильма — семейная драма двух творческих личностей. Сценарист Поль ревнует свою жену к продюсеру Прокошу и то орёт на неё, пытаясь показать свою силу, тем самым показывает кто в доме хозяин, а то — мирится со свои положением и готов отпустить её на все четыре стороны. Одновременно со всем этим, они снимают фильм про Одиссею насчёт которого у Поля, то же есть своё особое мнение. Драма из личной жизни переплетается с профессиональной.

Уже в 1963 году, когда и было снято «Презрение», Годар показывает своё отношение к американскому кинематографу. Демонстрируя, духовную составляющую в мастерах франзуского кино, сравнивая её с полным отсутствием таковой у американского продюсера Прокоша (возможно, эта фамилия является метафорой и имелся ввиду, какой-то определённый представитель американского кинематографа), которого больше волновало количество обнажённых девушек в кадре и бюджет фильма.

Интересно, что главный герой, понимая в какую яму его может затащить такое искусство, размышляет о побеге. Он хочет отойти от этого дела, но социальные вопросы типа: чем платить за квартиру? не позволяют уйти ему в никуда. Поль начинает думать о том, что бы писать сценарии для театральных постановок, считая театр настоящим искусством, в отличие от кино, так как его нельзя купить.

Размышления главного героя наводят мысленно на то, что он как раз и олицетворяет собой Годара, который, видимо уже в 63-м задумался о том, что кино умирает как искусство и становится именно маркетинговым проектом. Я смотрел фильм Годара из серии «История французского кино», где он уже в двухтысячные годы, озабоченный всё той же проблемой ходит по гостинице и обращаясь к официантам, называя при этом фамилии значимых актёров для французской новой волны, спрашивает у них, знают ли они таковых. И каждый раз он видит перед собой озадаченного оппонента.

Если сравнивать эти две ленты то, хочется сказать следующее: пусть каждый занимается своим делом. Навряд ли получится навязать своё мнение всем и обратить внимание масс на то, что вот это настоящее кино, а это нет.

Что касается конкретно фильма Презрение — мне кажется фильм больше привлекает своей красотой, чем какой-то позицией режиссёра. Чего стоит только саундтрэк, который каждый раз звучит с какой-то новой энергией: где-то эта музыка олицетворят собой любовь, где-то — боль, где-то — ложь, и всё это одна и та же мелодия.

7 из 10

Великолепное тонкое и изящное кино. Кризис отношений вскрывается, как под ударом острейшего лезвия. Когда же начинается то, что приводит к концу начала? Где заканчивается любовь? Почему так происходит?

Есть такое определение «любви» по трактату «Ветка персика». Любовь — взаимоуважение, взаиможелание и взаимодоверие. Если случается так, что одна из этих составляющих пропадает, то рушатся и все остальные. Но вот самый сложный вопрос. Все эти составляющие возникают сразу, но если пропадает одно из них, то возможно ли новое рождение чувств потом? Есть такое расхожее понятие «трещина в отношениях». Так можно ли заделать эту «трещину» так, что бы её больше не было не то что видно, но и даже не чувствовалось? Сплошные вопросы.

Наверное есть люди, которые могут решить между собой как вернуться к началу. Но у главных героев трещина расширяется всё сильнее и стремительнее. Почему так происходит и кто в этом виноват, наверное ответить не возможно. Обычно в таких ситуациях виноваты обе стороны. Ведь все рано или поздно делают ошибки. Умение прощать — величайший дар для человека.

В фильме отчётливо прослеживается извечная тема мужской и женской власти. Как идти на компромиссы, так что бы не потерять самоуважения и самооценки и так, что бы другая сторона осталась довольна и опять же не перестала тебя уважать. В этой картине мне кажется произошла патовая ситуация для обеих сторон. Конечно это случилось из-за непонимания друг друга, из-за неумения угадать правильный путь к выходу из сложившейся ситуации. Отсюда и пропало доверие и родилось презрение. Но вот тут же встаёт ещё один вопрос. Насколько же человек должен жертвовать любовью к себе ради любви к другому, насколько честно положение при котором в отношения всегда одна сторона дающая, а другая берущая? И опять же возникает ситуация, при которой одна из сторон руководствуясь внутренними принципами и своей житейской философией просто изменилась настолько, что приоритеты больше не позволяют воспринимать партнёра, как часть отношений. Ведь может такое случиться. И вот тут происходит самое страшное. Саморазрушение.

Саморазрушение происходит и при другой ситуации. Когда внутренне одна из сторон сохраняя определённые положительные взгляды к другой сама меняется так, что партнёр теряет прежнего человека которого полюбил изначально. Естественно очень сложно выяснить эти нюансы друг у друга. Ведь люди по своей природе, как правило внутренне закрыты. И особенно это проявляется при стрессовых ситуациях.

В фильм Годара главный герой отчаянно пытается найти ответы на вопросы. Самоанализируя сравнивая себя с героем Одиссеии и пытаясь вывести жена на диалог. Что на самом деле чувствует героиня можно только догадываться.

У меня вот сложилось такое впечатление, что она не разлюбила своего мужа, вопреки своим высказываниям, но червь недоверия заставил её идти на жестокий эксперимент испытывая его и по воле природы и обстоятельств ещё дальше отталкивая от себя. Внешняя отстранённость опять же ни о чём не говорит. Не совсем понятны и истинные чувства главного героя. Насколько же меркантильность сделала его чёрствым на самом деле. И не утратил ли он прежних истинных чувств на самом деле? Ведь их внешнее проявление так же может быть ложным и их проявление лишь своеобразный обман направленный на сохранение статуса. Любовь к человеку с лёгкость в современном мире может замениться любовью к деньгам и статусу.

Трагичный авторский финал. Кино не отвечает на эту массу вопросов, но порождая их позволяет всмотреться и на себя со стороны, и может быть переоценить что то в своих отношения и взгляде на мир.

Естественно стоит отметить великолепную постановку кадров картины из которых можно было бы сделать галерею фотошедевров.

Секс-символ Бриджит Бордо выглядит замечательно, но её закрытая роль по-моему не даёт представления о её реальных способностях.

Особенно восхитился игрой Мишеля Пикколи. Его бесконечные смены позы и мелкие движения, выдающие его нервозность и стресс, выглядят настолько интересно, что хочется следить за ним без остановки.

Великолепное кино.

Жан-Люк Годар не снимал плохих фильмов. Это факт. Этот фильм не стал исключением: отличный эстетский сюжет, хорошие актёры. Всё на своих местах.

С первого раза этот фильм сложно оценить: отрывочные кадры, нескладный монтаж, но уже при повторном просмотре понимаешь, что это находка. Вообще, операторская работа отличная.

Бриджит Бардо играет хорошо: она не красуется. Она отлично вписалась в повествование.

В общем, этот фильм- радость для любого киномана. Эстетика, красота картинки… Смотрите и наслаждайтесь. Сейчас такого зрелища маловато.

8 из 10.

«Презрение» («Сдохни», «Поединок») — удивительно красивая история сложных взаимоотношений мужчины и женщины.

В жизни Поля наступил кризис. Этот кризис распространяется и на личную жизнь и на творчество талантливого сценариста. Камилла (жена) пытается заставить Поля полюбить себя, в тайне испытывая к нему одно лишь презрение. Она заходит слишком далеко в своем желании проверить его чувства и в итоге все рушится. Весь этот фильм — история медленно угасающей любви, после которой остается одно лишь презрение.

Трудно поверить, но «Презрение» всего лишь второй цветной фильм Годара. Эстетически он очень ценен. Можно также сказать, что это самая человечная лента французского режиссера, слегка напоминающая психологичные фильмы Бергмана. Особенно порадовал актерский состав — Мишель Пикколи, Бриджит Бардо и Фриц Ланг (великий режиссер немого кино). Фильм прямо-таки нашпигован цитатами и самоцитатами, характерными для Годара. Так, Камилла надевает большой черный парик и закуривает сигарету, что моментально отсылает нас к героине «Жить своей жизнью» — Нана, которая хотела быть независимой и свободной, так же как и героиня Бардо в этом фильме.

«Презрение» — обычно не входит в число лучших фильмов Годара. Самому Годару фильм тоже не очень нравился, т. к. был навязан ему американскими продюсерами. Но ЖЛГ поступил довольно хитро, сняв этот фильм именно так, как он его снял. Он как бы вступает в своеобразный «поединок» с продюсерами, убирая из фильма добрую часть обнаженки и делая его нарочито искуственно — эстетичным.

Подводя итог, могу сказать что «Презрение» — идеальный представитель авторского кино. А т. к. я это кино очень уважаю:

9 из 10

Посмотрев первый раз у меня осталось странное впечатление. Много несвязанности и отрывочных кадров, много намеков и недосказанности. Не было откровенного восторга и неприятия тоже не было.

Но прошло несколько дней, а этот фильм все не выходил из памяти. Каждый раз в голове всплывали эпизоды из Презрения. И я поняла гениальность этого фильма. Фильма с большой буквы.

Чувства могут закончится быстро и неожиданно, но это значит лишь то, что это были не настоящие чувства. Этот фильм не о ревности, как сказано выше. Он о том, что не поддается объяснению. Проблематика намного глубже, чем кажется.

Жан Люк Гобен стал одним из моих любимых режиссеров. А этот фильм я не устаю пересматривать снова и снова, хотя обычно никогда не смотрю один и тот же фильм дважды. Наверно потому, что в нем главное музыка и чувства, а не картинка.

Посмотрите, а лучше прочувствуйте этот фильм…

10 из 10

В кадрах картины периодически мелькают языческие идолы, обнаженные тела, а герои размышляют об античной литературы- все проникнуто духом греческой культуры. Влияние античности на мировую культуру, и в общем на цивилизацию всем известно и понятно. Но что хотел сказать этим внедрением в сюжет Годар? То, что все неизменно: и характеры людей, и чувства, и даже события. Будь это хоть три тысячи лет назад…

Так мы наблюдаем за семейной драмой Камиллы- Пенелопы и Поля-Уиллиса. Их отношения бурлят, потому что это уже не безоговорочная любовь в форме «А мои пальчики ты любишь? А лицо?», а иное, что либо поведет их вперед, либо поставит в тупик. Либо просто убьет чувства. И любовь есть основная вершина их брака. Да, должно быть еще уважение, понимание друг друга. И только когда любовь сталкивается с непреодолимыми обстоятельствами, зрителю становится ясно, что нет здесь того, на чем зиждется крепкий брак и отношения. Годар рассматривает определенный вид противоядия любви- и это презрение, которое и приводит главных героев к трагедии. Жена, утвердившись в безвольности и нерешимости мужа, уезжает с любовником. Злободневно и вечно. Ничего не мешало произойти этому и в гомеровское время. Но все просто лишь с внешней стороны. А именно в отношение и характере Поля. Постоянное в течение картины противопоставление ему Одиссея, ведет к неизбежной развязки. Одиссей вернул любовь Пенелопы сразив оружием женихов. Но разумно ли это в 20 веке. Убийство не выход. Уйти в сторону-тоже. Находясь в постоянной борьбе с долгом, чувством и склонностями своего характера, Поль выбирает последнее. И неизвестно, что для него оказалось спасительным.

По поводу актерского состава. Бриджит Бардо — неотразима. Но по сути, это все та же Жюльет из «бог создал женщину», только старше и укротимее, т. е. сама ББ. Мишель Пикколи. Он достоверно сыграл чуть неуверенного, нервного, сомневающегося, пытающегося вернуть любовь жены, мужчины. В основном игра актеров не разочаровала.

Фильм не переворачивает сознание, но что-то оставляет. Емкое, неопределенно и не подающееся четкому анализу. И не только Бардо является главным украшением картины, так зритель может насытить и свой эстетический голод.

Красивая вдумчивая драма отношений мужчины и женщины. Настолько хорошая и насыщенная, что сразу ее всю можно и не понять. Одна из загадок — это сюжет фильма, который является отражением отношений Пенелопы и ее мужа в «Одиссее» Гомера. Режиссер строит весь фильм, всю историю и, в конце концов, намекая на саму жизнь как таковую, на основе мира людей и богов во времена существования Древней Греции.

Эта тема служит внутренним основанием фильма и постоянно выскальзывает во фразах, в мыслях, поведении трех важных персонажей, которые и являются прообразами героев Древней Греции — одного бога и двух смертных.

Раскрывать остальные загадки, тонкости и прелести фильма задача уже каждого зрителя.

Любопытно еще то, как режиссер, не пользуясь мимикой героев, очень точно передает их настроение, их внутренние позывы, на основе которых и держится внутренняя драматичность отношений. Вот это актерское мастерство.

Здесь важным было точно передать каждого персонажа, передать его через движения, текст, мысли. Только так можно было бы в полной мере подчеркнуть психологичность двух главных героев, между которыми происходит надлом чувств, любовь которых исчезает в миг, казалось бы, без причины, и превращается в обычное презрение, признаешься в котором, только в чувствах сказав об этом в лицо.

Удивительно, что даже после признания в мыслях, в собственных подозрениях и нетерпении друг друга, пара остается вместе. Остается она по одной простой причине. Все, что происходит дальше — есть так называемая «борьба с обстоятельствами», которую и ведет герой «Одиссеи» — персонаж Мишеля Пикколи.

Режиссер здесь, как воплощение самой жизни, дает возможность победить себя, найти выход в классической ситуации с изменой. И если в «Одиссее» Улисс выбирает смерть своего внешнего врага, то наш герой в силу особенности своего характера не предпринимает ничего в этих обстоятельствах, отпуская жену вникуда, тем самым, отдавая ее в руки судьбе. Собственно, это одна из причин крушения любви — бездействие.

Отдельный слой создает оператор. Масса оригинальных решений, которые так же работают на создание атмосферы то древнегреческой трагедии на современный лад, то просто визуально крайне необычных, когда, к примеру, в кадре крупным планом сидит на диване герой и видно только его на фоне бежевой стены и снизу кадра горизонтальная тонкая полоска красного дивана. То некие операторские элементы, создающие легкий эффект триллера. Кроме этого, будучи любителем цвета и фильтров, Годар использует и этот прием. Вообще, красный цвет здесь будет знаковым и в определенном смысле предсказывающим.

Но здесь важнее трагедия. Возможно, даже более масштабная, чем покажется по сюжету, не трагедия отношений, а человеческая, общечеловеческая масштабная, говорящая о том, что жизни наши и драмы наши повторяются уже в который раз, лишь в иных обстоятельствах, как и история, показанная в фильме, являющаяся, по сути, Гомеровской «Одиссеей»…