Солдаты (1956)

Явная экранизация «лейтенантской» прозы — не видно натурализма — но нет и войны как работы в «брежневских» фильмах — есть какое-то гражданское общение между военными, общение мирного времени. Хорошо переданы масштабные сцены: суматоха штурма дома, выгрузка на переправе. Особой «уникальной правды о войне» нет, психологические моменты присутствуют, но мало объяснены и понятны только при размышлении о них и знании чего-то другого, но не выводятся из актёрской игры или режиссёрского подачи. Самих боевых эпизодов показалось мало — для фильма со столь красноречивым названием. Из сугубо отличительных черт картины: много не боевых эпизодов — на переформировании и показаны «солдатские радости» войны — хорошо выведенные ещё Ремарком.

Фильм является попыткой осмысления войны новыми художественными приёмами, не отказываясь полностью от старых, так сказать, «сталинских». Но как тогда так и сейчас новые приёмы и даже новая точка зрения не гарантирует «уникальной правды», а только «уникальное мнение» участников съёмочного процесса. Так, что фильм хорош только если знать границы его компетенции т. е. цель высказывания авторов. Так эта картина не смогла научить меня новому, не объяснила ничего, не дала новых знаний и не зацепила ни эмоционально, не работой киногруппы, включая актёров. Получился фильм для подростков с мерой правды и мерой приключений.

7 из 10

Первоначальное название картины — «В окопах Сталинграда». Именно так называлась повесть русского советского писателя, диссидента и эмигранта Виктора Платоновича Некрасова. Повесть рассказывает о героической обороне Сталинграда в 1942—1943 годах. Впервые опубликована в 1946 году в журнале «Знамя» и была одной из первых книг о войне, написанных правдиво (насколько это было возможно в то время). Повесть во многом автобиографична, потому что Виктора Платоновича в 1936 году окончил архитектурный факультет Киевского строительного института. В 1941—1944 годы был на фронте полковым инженером и заместителем командира сапёрного батальона. С апреля по август 1942 года воевал на Харьковском фронте, а с августа 1942 года — на Сталинградском фронте (награждён медалью «За оборону Сталинграда»). Повесть принесла писателю подлинную славу — она переиздана общим тиражом в несколько миллионов экземпляров и переведена на 36 языков. За эту книгу, после её прочтения Иосифом Сталиным, Виктор Некрасов получил в 1947 году Сталинскую премию 2-й степени.

Александр Гаврилович Иванов на момент съёмок ленты «Солдаты» уже имел 30 лет режиссёрского стажа и награды за свои фильмы. Между написанием повести и съёмками фильма прошло, казалось бы, совсем немного времени — всего 10 лет, — но в стране за это время произошли кардинальные политические изменения, и эти изменения не могли коснуться фильма «обласканного» самим Сталиным, ведь это он лично вернул повесть в список, утверждённый Комитетом по Сталинским премиям, но вычеркнутый Фадеевым. В 1953 году Сталина не стало. Теперь во главе государства Хрущёв, а новая метла, как известно, всегда метёт по-новому. По-новому, это значит — всеми силами и средствами развенчивать культ личности Сталина, и по возможности принизить его заслуги в войне. Фильм сильно отличается от литературной первоосновы. Например, диалоги в фильме и книге отличаются не столько спецификой жанров искусства и необходимостью «окиношнить» разговоры из повести, сколько политическим заказом 1956 года, кампанией десталинизации и развенчанием культа личности, показом главной и направляющей роли партии. В фильме диалоги мягче, в них больше юмора, чем жёлчи; больше политики, чем правды войны.

Вот что пишет сам писатель, когда ему пришлось сесть за работу над сценарием: «После какого-то там варианта стало ясно, что, слепо следуя книге, ты губишь и книгу, и будущий фильм. Кино не может всего переварить. У него свои законы, и законы очень суровые: сеанс полтора часа, картина 2700 метров, сценарий не больше восьмидесяти страниц на машинке. А в повести 250 страниц — 13 печатных листов. Что же делать? Выход один. На кинематографическом языке это называется делать «по мотивам». То есть та же мысль, те же основные события, те же основные герои, но не обязательно те же «предлагаемые обстоятельства». Короче говоря, ты делаешь некую «выжимку» из произведения, берёшь из него самое существенное и лепишь нечто новое, рассчитанное уже не на читателя (режиссёр и актёры не в счёт), а на зрителя, у которого к тебе — писателю, совсем другие требования, чем у читателя.» Поняты внутренние терзания Некрасова ведь каждая вычеркнутая страница для него лично — это словно резать себя самого. Ведь всё, что написано в повести, — пережито и выстрадано самим писателем.

Но как бы там ни было, фильм получился превосходным! За что низкий поклон и Виктору Платоновичау Некрасову — за искренний рассказ о времени, которого Россия не должна забывать никогда. И Александру Гавриловичу Иванову — за его способность в условиях «политических тисков» снять фильм, которым можно и нужно гордиться. Гордиться, потому что он рассказывает о ПОДВИГЕ многострадального народа. Но рассказывает о нём просто, лаконично, искренне, без лакировки и украшательств. Поэтому веришь всему, что видишь. В картине дебютировали сразу два известных актёра: исполнитель главной роли лейтенанта Красной Армии Юрия Николаевича Керженцева — Всеволод Сафонов, и комзвода лейтенант Карнаухов — Николай Погодин. Невероятно обаятелен играющий всего во второй полнометраджной ленте Иннокентий Смоктуновский. Его лейтенант Фарбер — поистине незабываемый образ: внешне вроде нескладный, но внутренне — кремень! И в заключении как не вспомнить задушевную «Песню в землянке» (слова И. Эренбург, музыка О. Каравайчука):

«Коптилка в землянке укромной чуть светится, ночи назло. И только тихонько я вспомню, как было на свете светло. Выходишь на улицу ночью — повсюду горят фонари. И если гулять ты захочешь — гуляй, хоть до самой зари! Землянка моя неприметна и мраком одета она, осталась от старого света одна ты, картинка моя…»

P.S. И хотя Александр Иванов в 1958 году на Всесоюзном кинофестивале в Москве получил третью премия за режиссуру, из-за политических воззрений автора сценария — в 1959 году Некрасов выступил в «Литературной газете» с рядом статей о необходимости увековечить память советских людей, расстрелянных фашистами в 1941 году в Бабьем Яру, после чего Некрасова стали обвинять в организации «массовых сионистских сборищ». Фильм же после нескольких лет проката в конце 1950-х годов, несмотря на престижную премию, был надолго «положен на полку», а после эмиграции Некрасова и вовсе предан забвению. Фильм был показан вновь 9 мая 1991 года.